Дэвид Наугле. Бог и я Кальвин и Декарт

БОГ И Я У КАЛЬВИНА И ДЕКАРТА
Дэвид Наугле

1

Жан Кальвин был одним из великих лидеров протестантской Реформации; Рене Декарт был одним из великих пионеров Просвещения. Хотя они не были современниками, они, как и их сочинения, имели кое-что общее. Тем не менее у них были серьезные различия, и эти различия в конечном итоге привели их на разные пути. Оба они были набожными христианами и оба верили в Бога, но каждый из них пошел своим путем, чтобы прийти к собственному «познанию Бога». Кальвин пришел к познанию самого себя, начиная с естественного врожденного чувства Бога как наиболее правильной основной сущности. Декарт, напротив, пришел к вере в Бога, усомнившись во всем и начав с Я как со своей эпистемологической основы. И Кальвин, и Декарт достигли одной и той же цели, но то, как они выбрали этот путь, в конечном итоге оставило два совершенно разных наследия.
Чтобы понять дело Кальвина, нужно сначала понять его происхождение. Как и Декарт, Кальвин родился и вырос во Франции, родившись в Нойоне в Пикардии. Несмотря на то, что он прожил сравнительно короткую жизнь, Кальвин получил неизгладимую печать своего воспитания. Он происходил из французского среднего класса, и его отец, адвокат, добился свободы для города Нойон, где он практиковал гражданское и каноническое право. Кальвин получил классическое образование, и его основное внимание было сосредоточено на юриспруденции и гуманитарных науках, поскольку он хотел продолжить дело отца. В конце концов он поступил в Парижский университет, где у него произошла первая встреча с протестантизмом. Католическая вера Кальвина поколебалась, когда некоторые его родственники примкнули к протестантам. Наконец под влиянием таких людей, как Ноэль Бедье, Кордериус, Жорж Коп и Пьер-Роберт д'Оливе, Кальвин начал поворачиваться от уже утраченного католического воспитания в сторону протестантской Реформации.
В 1529 году 20-летний Кальвин пережил "внезапное обращение" и обрел новую духовную жизнь. Два года спустя он  уже был доктором права в Орлеане и сочинил несколько протестантских произведений. Он странствовал в течение нескольких лет и был вынужден уехать из Франции, чтобы избежать гнева католического короля Франциска I. Наконец он оказался в Страсбурге, где протестанты были в безопасности от преследований. Именно там в марте 1536 г. он опубликовал первую версию своего "Наставления в христианской вере". Второе издание относится к 1539, первый французский перевод - к 1541 году, последняя пересмотренная латинская версия вышла в 1559 году, но наиболее распространено издание 1560 года с дополнениями учеников. "Эта работа больше Божья, чем моя" - сказал Кальвин, взяв своим девизом Omnia ad Dei Gloriam. Эта книга стала величайшим трудом Кальвина и до сих пор считается одним из итогов всего протестантского богословия.
В июле 1536 г. Кальвин впервые приехал в Женеву и в результате остался там довольно надолго. Он был выбран служить при городском совете, который привел в движение ряд протестантских реформ. Из церкви в городе Женева была создана протестантская городская община. Главной целью влияния Кальвина было принять религиозное законодательство, которое более или менее укрепило протестантские практики в это время. Хотя в 1538 г. он был выслан из города, через три года его попросили вернуться, и вскоре под его влиянием Женева стала настоящей протестантской Меккой. Еще при жизни Кальвина усилиями Джона Нокса его влияние достигло Англии и Шотландии. Кальвин проповедовал и учил вплоть до своей смерти, а его социальные реформы и учреждения стали живым свидетельством его влияния. И все же в наибольшей степени именно богословское и философское наследие, которое оставил Кальвин, дало ему место среди величайших мыслителей всех времен.
Кальвин начал свою великую книгу "Наставление в христианской вере" с рассуждения о познании Бога и о том, как оно связано с нашим познанием самих себя. "Почти вся наша мудрость - во всяком случае заслуживающая наименования истинной и полной мудрости - разделяется на две части: знание о Боге и обретаемое через него знание о самих себе. Оба эти вида знания соединены друг с другом таким множеством связей, что не всегда легко отличить, который из них предшествует другому и порождает его" (Calvin 35). Уже из этого знаменитого зачина становится совершенно очевидно, что из этого Кальвин ставит во главу угла. "Никто не может созерцать самого себя, не обратившись сразу же к созерцанию Бога, которым живёт и движется. Ведь ясно, что способности, заключающие в себе всё наше достоинство, принадлежат вовсе не нам, что всей своей силой и добродетелью мы обязаны Богу" (Calvin 37).
C этого момента Кальвин продолжает утверждать, что люди, когда они смотрят на себя, кажутся справедливыми и святыми в своих глазах. Здесь Кальвин затрагивает вопрос, который ставит также Декарт, а именно - что человек часто бывает обманут. "Все мы по природе склонны к лицемерию, и поэтому видимость правды нам приятнее самой правды" (Сalvin 38). Если люди смотрят только на себя и вокруг, они могут быть обмануты, думая, что они являются образцами добродетели по сравнению с тем злом, которое они видят. Таким образом, наше знание себя является очень неполным и даже неверным без познания Бога, Который сообщает нам о Себе. Когда люди взирают на небо и познают неописуемую чистоту Бога, они видят, чего стоит их "совершенство". «То, что в нас кажется совершенством, никак не соответствует чистоте Бога" (Ibid.). Кальвин продолжает перечислять примеры великих святых Библии, мужчин и женщин, которые перед славой и величием Божиим в трепете ощутили свое низкое состояние. Кальвин также переворачивает аргумент, когда он говорит, что люди, видя, насколько они растлены и пали, начинают иначе мыслить о Боге и трансцендентном. "Поэтому каждый из нас должен быть ошеломлен сознанием своего несчастья, чтобы обрести хоть какое-то знание о Боге" (Calvin 36). Даже если в этом аргументе Кальвин начинает с «я», логический приоритет возлагается на Бога. На самом деле Кальвин, кажется, повторяет слова Аквината, утверждая, что «священное учение не относится к Богу и твари в равной степени. Оно связано прежде всего с Богом, и с тварями в той степени, в которой они относятся к Богу как к своему началу или концу" (СТ 2.3). Таким образом, хотя Кальвин изначально не утверждает, какой тип знание приходит первым, он решает, что здесь более необходимо. "Итак, между нашим познанием Бога и познанием самих себя существует взаимосвязь, и одно служит другому. Тем не менее, порядок наставления требует рассмотреть в первую очередь, что значит познать Бога, и лишь затем перейти ко второму вопросу" (Calvin 39).
Объясняя свою теорию познания Бога, Кальвин начинает с веры и благочестия. Сначала Кальвин делает паузу, чтобы определить, что такое знание Бога. Говоря о познании Бога, я имею в виду, что мы не просто принимаем существование некоего Бога, но знаем, что именно нам необходимо понять, что служит Божьей славе, короче - что полезно для нас" (Ibid.)  Кальвин уже установил высокую планку, ибо для истинного знания Бог, кажется, требует действий. Ибо, если кто-то действительно знает Бога, тогда этот человек будет знать, что он должен делать и как он должен чтить Бога. Рэндалл Захман показывает, что Сирин Джонс также сосредотачивается на этом в своей работе "Кальвин и риторика благочестия". "Поэтому Джонс читает Кальвина, как прежде всего, заинтересованного в том, чтобы убедительно подтолкнуть своих читателей к действиям, убеждениям и расположению" (Zachman 352). Кальвин не пытается притвориться объективным, но откровенно утверждает, что знание требует поклонения. Однако Кальвин продолжает эту идею, говоря, что прежде, чем знание о Боге будет достигнуто, человек должен уже поклоняться. Благочестие, в котором соединены благоговение и любовь к Богу, является предпосылкой любого истинного знания о Нем.
Здесь Кальвин делает, казалось бы, безрассудный шаг, потому что кажется, что невозможно познать Бога, если вы уже не знаете Его. Это предвосхищает дальнейшие доктрины Кальвина об избрании и предопределении, и все же на более базовом уровне это просто вера. "Будучи правильно определена и показана как центральная и контролирующая эпистемологическая концепция мысли Кальвина ... вера является необходимым условием для знания Бога, и никакое истинное знание о Боге невозможно без Божественного просвещения, которое является предпосылкой веры" (Armstrong 560). Это вера, которая изначально заставляет человека верить и «увствовать, что Бог как наш Создатель поддерживает нас Своей силой, управляет нами Своим провидением, питает нас Своей добротой и сопровождает нас всеми силами благословений" (Calvin 40). Это вера, которую Кальвин называет "простотой знания", и именно это базовое знание ведет к благочестию. Бога не знают там, где нет благочестия или истинной религии. Более того, ничто не может быть познано правильно там, где не познан Бог, так как Он является Творцом всех вещей и Автором всех знаний. Следовательно, чтобы Бог и все остальное было известно и правильно понято, благочестие должно стоять на первом месте, ибо все вещи могут быть познаны только тогда, когда на первом месте будут благочестие и подлинная религия.
Этот комплекс утверждений четко указывает, что Кальвин имеет в виду, когда он говорит, что благочестие предшествует знанию. Действительно, только благодаря благочестию люди приходят к знанию, но Кальвин идет дальше и объясняет, что Бог является Посредником и Автором благочестия. На самом деле у человечества не было бы никакой веры и веры в Бога вообще из-за падения, но именно Бог вложил в людей и веру, и благочестие. Здесь еще раз Кальвин отдает приоритет Богу, и показывает, что без Божьего вмешательства человек - просто падшее и невежественное творение. Тем не менее это не освобождает человека от обязанности чтить Бога, ибо Он оставил Свою неизгладимую  печать на всем творении и на всех людях. Также Бог оставил еще более глубокий след в умах людей, эту подлинную печать Божию, и этот знак Кальвин назвал Divinitatis Sensus. Это чувство Бога, которое Бог вложил во всех людей, и оно изначально пробуждает в человеке благочестие и является основанием веры. Снова Кальвин подчеркивает ответственность, которую знание налагает на людей, потому что если истинно знать Бога - значит поклоняться Ему, то человек не может быть извинен, если он не поклоняется Богу из-за невежества. "Мы считаем несомненным, что люди обладают врождённым чувством божественного. Ибо Бог вложил в каждого человека знание о Себе, дабы никто не мог сослаться на своё невежество" (Calvin 43).
В силу Divinitatis Sensus у людей нет оправдания, если они не имеют знания о Боге, хотя они могут не иметь полного и истинного понимания Его. Комментируя Иоан.1.5-9, Кальвин может сказать об этом: "Есть два основных источника света, которые все еще остаются в испорченной природе: во-первых, семя религии, заложенное во всех людях, затем различие между добром и злом, написанное на их совести" (Ibid.) Кальвин также ссылается на Цицерона. крупнейшего латинского писателя, когда он указывает, что "нет такого столь варварского племени и столь грубого и дикого народа, который не обладал бы глубоко укоренённым убеждением в существовании некоего Бога" (Calvin 43). На самом деле все древние пантеоны убедительно показывают, что образы богов берутся или из природы, или из мира людей. Древние смотрели на великие горы и другие дела творения и приходили к выводу, что это, должно быть, дело рук Божества. Тем не менее, когда они пытались придать своим богам индивидуальность,  они часто заглядывали в себя и создавали  богов по своему образу. Это явно дань Divinitatis Sensus, а также отражение проблемы, которая возникает из-за него, а именно: даже при наличии чувства божественного все, что мы можем узнать о Боге, почти полностью неверно из-за развращенности человека. Это еще одно из классических учений Кальвина, которое проливает свет на неспособность человеческого разума самого по себе прийти к истинному познанию Бога.
В свете целостного характера познания Бога и самого себя Кальвин подходит к вопросу знания с отчетливой теологической точки зрения. Даже когда он указывает, что мы знаем о себе, а именно о нашей собственной падшей и испорченной природе, он все еще использует его как маяк, чтобы указать на Бога. Знание себя в высшей степени связано с Богом, но с самого начала кажется очевидным, что знание о Боге более определенно. Люди по-настоящему знают Бога только через Его вмешательство и авторитет Священного Писания, хотя все они отчасти знают Его через творение и внутреннее чувство. На самом деле человек был бы полностью обманут в отношении своего морального состояния, не будь у него совершенного и святого Божия мерила, которым он может мерить самого себя. Даже благочестие, единственный способ по-настоящему познать Бога, - это дар от Бога человечеству, а не то, чем человек может обладать в силу своих заслуг. В конечном счете человек может знать что-то о себе, потому что Бог реален и является Посредником знания. Таким образом, Кальвин, кажется, показывает, что познание человеком себя полностью зависит от Божьего откровения и Его доброй воли. Ибо на самом деле то, что люди действительно знают, они знают благодаря Божьей благодати и милости.

Прошло более столетия после того, как Кальвин опубликовал свое "Наставление", к тому времени как французский математик Декарт должен был опубликовать одну из своих самых известных работ «Размышления о первой философии". Рене Декарт родился в 1596 году, более чем через 30 лет после смерти Кальвина, и он был очень многим обязан Кальвину. Франция, в которой родился Декарт, была в основном католической после Реформации, и это был конец эпохи Ренессанса. И Кальвин, и Декарт жили во времена больших перемен, и это были перемены, в которых они  имели возможность участвовать сами. Если Кальвин был отцом протестантского богословия, Кальвин должен был стать отцом гуманистической философии Нового времени. Питер Фан сказал о наследии Декарта: «Декарт должен считаться основателем модерна, инициатором «метафизики субъективности» и предшественником кантовской «коперниканской революции» (Phan 588).
Декарт прожил недолгую, но яркую жизнь, и именно эта жизнь создала одну из самых влиятельных философских концепций всех времен. "Родившись в Ла Хэе в Турени, Декарт был сыном мелкого дворянина и принадлежал к семье, которая произвела много образованных людей" (Encarta 1). В детстве Декарт был зачислен в школу иезуитов, и католицизм должен был оказать сильное влияние на большую часть его жизни. Декарт получил очень классическое образование и в итоге в 1616 г. закончил университет Пуатье как юрист, хотя никогда не практиковал юриспруденцию. В 1618 году он поступил на службу к принцу Морицу Нассаускому с намерением сделать военную картеру. В 1628 г. Декарт переехал в Нидерланды, где он почти всю оставшуюся жизнь работал над проблемами естествознания и философии, выпустив "Философские опыты" (1637), "Размышления о первой философии" (1641) и "Первоначала философии" (1644). Затем Декарт по личным мотивам переехал в Стокгольм, где он умер от воспаления легких в 1650 г. За свою жизнь Декарт внес значительный вклад в математику, систематизировав аналитическую геометрию (Encarta 5). Тем не менее, хотя он стал великим математиком и ученым-естественником, самое большое влияние оставил именно его уникальный подход к философии.
В своей монументальной работе « Размышления о первой философии» Декарт принимает проект скептицизма как средство достижения истины. Уже здесь резкий контраст между Декартом и Кальвином становится очевидным. Если Кальвин начинает с того, что он, по его убеждению, знает, то Декарт начинает с устранения того, что он не может знать. Декарт начинает с понимания того, что он действовал во многих заблуждениях на протяжении всей своей жизни. «Несколько лет назад я был поражен большим количеством лжи, которую я принял за правду в детстве и весьма сомнительным характером всего здания, которое я впоследствии основывал на ней" (Descartes 12). Декарт борется с одной из самых больших эпистемологических проблем, стремясь узнать что-либо наверняка и отделить это от того, в чем он может быть обманут. Один из главных примеров, который использует Декарт - разница между сном и реальной жизнью. Во время сна человек редко думает, что мир сна нереален, и часто, независимо от того, насколько нелепа обстановка, человек принимает за реальность то, что ему дарит сон. «Как часто я сплю по ночам и чувствую, что я сижу здесь в халате у моего камина, когда на самом деле я лежу раздетым в постели!" (Descartes 13). Это проблема для Декарта: пока он знает, что он может быть обманут во всем, что он думает, он уверен, что он все еще хочет иметь научное абсолютное знание вещей. По словам самого Декарта, его проект получается таким: «В нашем поиске прямой дороги к истине мы должны обойтись без любого объекта, о котором мы не можем достичь уверенности, равной той, что дается при доказательстве в арифметике и геометрии" (Encarta 3).
Скептический проект - это первый шаг к такой уверенности. И все же Декарт не идет по пути традиционных скептиков, потому что он имеет в виду конструктивные, а не разрушительные цели. «Главная цель Декарта - достичь скрытую правду и отстранение от наивных убеждений повседневной жизни, добиваясь этого до тех пор, пока эта истина не будет обнажена и осознана с высшей уверенностью, которую она дает тем, кто успешно завершит ход размышлений" (Grene 559). Декарт начинает сомневаться в тех вещах, которые он не может доказать с научной точки зрения, а затем он даже заходит так далеко, что сомневается в науке. Логично, что в ходе этого сомнения он также отмахивается от Бога. Не то чтобы Бог кого-то обманывал, но мы можем легко ошибаться о Боге, так как никто не может доказать Его просто из разума. Как ни странно, это как раз та задача, которую берет на себя Декарт, так как он был очень обеспокоен именно этой проблемой. "Размышления" - это поиск Декартом абсолютной уверенности в вещах, основанной исключительно на разуме. Разумное - это то, что может быть известно с большой степенью точности. Тем самым Декарт должен начать с абсолютного скептицизма, чтобы устранить любую возможность быть обманутым. «Хотя полезность такого обширного сомнения не очевидна на первый взгляд, его величайшая выгода заключается в том, чтобы освободить нас от всех наших предвзятых мнений, и это обеспечение самого простого пути, по которому ум может быть уведен от чувств. Возможный результат этого сомнения - то, что оно лишит нас возможности дальнейших сомнений в том, что мы впоследствии обнаружим как истину" (Descartes 9).
 Таким образом, скептический проект удаляет все и оставляет "чистую доску", так что человек свободен узнать, что может быть истиной. Декарт начинает сомневаться во всем, что он не может знать, и это приводит его к сомнению во всем, кроме себя. Один из величайших триумфов мышления Декарта - это простое утверждение, которое каждый принимает как должное, а именно: «Я существую». Декарт делает радикальный сдвиг в истории мира, когда он ставит приоритет разума над телом, субъекта над объектом и в итоге Я - над Богом. Это рождение модерна, и все это начинается, когда Декарт понимает, что его собственное существование есть самое необходимое, что он знает. "Разум использует свою свободу и предполагает несуществование всех вещей, в существовании которых он может иметь даже малейшее сомнение; и при этом он замечает, что невозможно в таком случае, чтобы он сам не существовал" (Descartes 12). Это философское обоснование самого известного заявления Декарта, которое он продолжает объяснять. «Я мыслю, значит я существую, это обязательно верно, что бы я там о себе ни думал" (Descartes 17). Cogito ergo sum, я мыслю, следовательно, существую - это наиболее популярное утверждение, которое связывают с Декартом и потому помнят его.
 С чистой уверенностью рассуждения Декарт отбрасывает неуверенность и входит в яркий, восхитительный свет знания. Для Декарта первая вещь, которую он теперь знает - это Я. «Это упражнение также приносит наибольшую пользу, так как оно позволяет разуму без труда отличать то, что принадлежит ему, то есть мыслящей природе, от того, что принадлежит телу" (Descartes 12). Здесь Декарт утверждает превосходство разума над телом, как то, что можно определить исходя из того, что Я - это "вещь мыслящая". Благодаря осознанию мысли человек осознает существование, и существование позволяет мыслить. То, что существует, имеет онтологический приоритет над тем, что только мыслимо, но способность мыслить ни в коем случае не умаляется. И поэтому только благодаря силе разума Декарт может вновь убедиться, что Бог существует.
Именно чтобы доказать существование Бога, Декарт и пишет свои "Размышления", и он также пытается установить достоверность познания Бога. Не приходится сомневаться, что Декарт был набожным христианином, католиком, так что он даже начинает "Размышления" с письма-посвящения богословской школе Сорбонны. Декарт должен сначала открыть знание о себе, прежде чем он сможет работать с познанием Бога. Тем не менее, предоставив это знание, Декарт намеревается дать чисто рациональное научное доказательство существования Бога. Он делает это, сначала установив понятие идеи, а именно, что идеи - это мысли в наших умах, которые соответствуют вещам за пределами ума. Многие из наших идей - это искусственные, сложные идеи, созданные внешним миром, но некоторые являются врожденными и простыми идеями, которые, кажется, не приходят прямо из внешнего источника. Бог - одна из таких врожденных идей, а идеи есть следствия причин. Теперь, согласно терминологии Декарта, цель существует в наших умах и образует внутренний мир идей. Форма - это внешний мир вещей, и существует сильная связь между этими двумя мирами. При этом у идей есть причины, и идеи нуждаются в форме как объективной реальности. Проще говоря, конечное не может вызвать бесконечное, так как они имеют неодинаковую объективную и формальную реальность. Так что, если мы можем представить себе совершенное и бесконечное в нашей субъективной реальности, для разума это должно иметь как минимум столько же формальной реальности в мире за пределами ума. Сама идея Бога подразумевает определенные атрибуты, такие, как бесконечность и совершенство, которые сопровождали бы такое Существо. Таким образом, если мы можем представить себе совершенного бесконечного Бога,  и так как наша объективная реальность должна иметь по крайней мере тот же уровень, что и формальная реальность, Бог обязательно существует. (Ход мыслей мы берем из лекции Тодда Капельмана по III "Размышлению" Декарта, прочитанной весной 2002 г.). Таким образом, через довольно сложный онтологический аргумент, Декарт приходит к выводу о существовании Бога, но это возможно только через силу разума самого по себе. В конечном итоге для Декарта это знание о Боге зависит не от Божьего посредничества, а от нашей мудрости и знания самих себя (ЕРЕСЬ, злоупотребление Августином! - Пер.).
В конечном счете, Кальвин и Декарт возносят Бога через себя, но их методы совершенно разные. Оба они были французами, и оба были воспитаны в преимущественно католической стране. Оба они изучали право в университетах, и оба, несомненно, великие мыслители.  Тем не менее, большая часть их сходства заканчивается там, где Кальвин отверг католицизм, а Декарт подтвердил его. Кальвин был богословом, политиком и пастырем. Декарт был философом, ученым и математиком. Кальвин подчеркнул необходимость веры как предшествующей знанию, а также ввел зависимость человека от Божьей благодати. Декарт подчеркнул необходимость сомнения для знания и ввел независимость мышления человека от влияния Бога. Кальвин обосновывает Sensum Divinitatis и утверждает, что все люди знают о существовании Бога. Декарт начинает с сомнения в существовании Бога и на самом деле может восстановить веру в Бога лишь после успеха онтологического аргумента. В конечном счете Кальвин - религиозный реформатор, который стремится вернуться к более правильному христианскому учению. Декарт же - философский революционер, который полностью погружается в дивный новый мир модерна.
В итоге Кальвин приходит к познанию себя, исходя их Sensum Divinitatis, которое делает Бога самой основной Сущностью. В отличие от этого Декарт приходит к рациональному научному доказательству бытия Бога, сомневаясь во всем и начиная с Я как со своей эпистемологической основы. Похоже, что наследники Кальвина сохранили наследие веры и несгибаемую религию. Однако наследники Декарта оставили наследие сомнений и сильный рационализм, который в конечном итоге привел к вере в науку и поставил человека над богословием и Богом.
 
Armstrong, Brian G. The Knowledge of God in Calvin’s Theology (book review) The
Sixteenth Century Journal v. 28 (Summer 1997) p. 560-1
Calvin, John. Institutes of the Christian Religion. Trans. Ford Lewis Battles, ed. McNeill
John T. The Westminster Press: Philadelphia, pgs. 35-82
Descartes, Rene Meditations on the First Philosophy: With Selections from the Objections and replies. Trans. and ed. by: John Cottingham, Cambridge University Press: UK, 1996
“Descartes Rene,”
Grene, Marjorie Descartes and Skepticism The Review of Metaphysics v. 52 no3 (Mar.
1999) p. 553-71
“John Calvin” The Catholic Encyclopedia, Volume III
Naugle, David K. John Calvin: Institutes of the Christian Religion, Book 1, Chapters 1-8
Class Handout
Phan, Peter C. The Problem of God in Modern Thought (book review) Theology Today
v. 58 no4 (Jan 2002) p. 588-90
Zachman, Randall C. Calvin and the Rhetoric of Piety (book Review) Church History v.
66 (June 1997) p. 352-4