Глава 5

Я люблю вставать рано. Часов в пять. Мой единственный друг, Тим, услышав от меня подобное заявление еще в школе, посмотрел на меня как на умалишенного. И я понимаю, почему. Когда-нибудь давно мне бы и в голову не пришло заниматься подобным безумством. Сейчас – другое дело! Начиная с одиннадцатого класса меня тянуло измениться – начиная с имени. Как в ответ на случившееся.
О Кларе Теченовой после того дня ничего не было слышно. Одни говорили, что переехала в Москву, другие – перешла на домашнее образование. И все, ничего больше.
После школы я взялся за дело всерьез – стал саморазвиваться. С самого утра – зарядка, завтрак, писательство – то, ради чего я и просыпаюсь.
Мне нравится вставать рано. В этом есть своя особая магия. Встаешь, когда солнце только-только касается крыш панельных многоэтажек напротив. Единственное время, когда серо-бежевые дома окрашиваются в яркие краски. Думал, в Москве иная жизнь, оказалось – дома почти одни и те же, что в Мурманске, что в Москве. Разве что здесь многоэтажек больше. Не очень-то романтично, не так, как я себе представлял.
Моя съемочная квартира выглядит пустой для неподготовленного человека. Все необходимое у меня уже есть, да и захламлять и так крошечную хрущевскую квартирку нет желания.
Окна из розового стали оранжевыми – словно от огня, теплого и согревающего.
Постепенно солнце все больше и больше показывается из-за горизонта, не видного мне. Он за моим домом, куда не выходят мои окна.
После зарядки и холодного душа – неизменная овсянка. В окно падает луч, отскочив от окна дома напротив, и попадает мне в правый глаз. Улыбаюсь, как ребенок. Теперь золотом окутано все вокруг, вся кухня. Становится еще уютнее. Как будто солнце встает с моей стороны.
Мне больше ничего не нужно.
Утро – особый вид магии. Настоящее чудо, что будит желание творить, работать, жить. А как хорошо, прекрасно открыть утром окно, и птичий перезвон переполняет всего тебя, все пространство. Я в раю, кажется. Где-то вдалеке проходит шоссе. Слышу звуки только недавно проснувшихся автобусов и троллейбусов, гулко отзывающихся вдали – и я вспоминаю детство, когда вот так же, вставая раньше всех в детдоме, еще дошкольником, не омраченный заботами, открывал окно, распахивал его, а заодно и свою по-детски открытую душу – и весь мир помещался в нем, полный счастья и ярких красок.
Мурманск, родной, мрачный город, изредка удостоенный солнца.
Так было всегда, до недавнего времени. Я снова вспомнил о том, что пытался подавить в себе все эти годы, от чего бежал, к чему снова пришел.
Неделю назад я был в том кафе, «Бриз». Уже неделю у меня из головы не выходит та девушка с серыми смеющимися глазами. Это была не она. На бейджике, где написано имя работника, не ее имя. Она его сменила, как я? Или это мое подсознание получило намек, сигнал, укол по рубцу, давно зажившему, но не исчезнувшему?
Ни работать, ни писать не получается. Слова заплетаются в тугие клубки, как тонкие непослушные нити.
Сижу за кухонным столом. Передо мной – ноутбук, блокнот и ручка. Наконец-то нашелся заказчик, и мне поручили придумать текстовое оформление для упаковки пельменей новой фирмы. Моя задача – расписать их преимущества, убедив покупателей потратиться на них, во что бы то ни стало. Сам бы я в жизни их не купил. Что поделаешь – зарабатывать нужно, пусть и без удовольствия.
Я позвонил Тимке – он согласился встретиться. Много я сегодня не в состоянии сделать. Как заболел.
День выдался погожий – солнце, ветерок. Встречаемся в «Бризе».
Народу немного. Услужливый официант получил от меня заказ – эспрессо со сливками и, стуча каблуками блестящих туфель, ушел. Я сажусь в угол за круглый деревянный стол. С моим ростом сидеть в общественных местах неудобно – ноги затекают.
Та девушка!
Устроившись за столом в противоположном углу сидит, что-то пишет на белом листе бумаги. Имени на бейджике не разглядеть. Время от времени она выпрямляется, поправляет короткие ярко-рыжие волосы, убранные ободком с крупным зеленым цветком. Вся она как-то выделяется на фоне бледных людей вокруг – ее блузка малинового цвета светится из дальнего угла, как свеча в темноте. Интересно, что она так усердно пишет?
Открывается и громко хлопает дверь – это появляется Тим – рыжий и конопатый, как из детской песенки. В противовес его немного женскому лицу и нелепо растрепанным волосам – солидный галстук и рубашка. Любитель делового стиля. Что ж. владельца ресторана видно издалека.
- Что ж ты, друг мой, сидишь такой печальный? – сам он светился счастьем.
- Закажи себе сперва что-нибудь. У меня к тебе серьезный разговор.
Мой голос кажется чужим, неродным. Неужели это говорю я?..
Краем глаза замечаю разворот рыжей копны волос и зеленого цветка в мою сторону. Делаю вид, что не замечаю ее. Пусть себе пишет дальше.
Официант приносит наш заказ, два кофе, уходит. Все это время мы сидим молча. Тим – чуткий человек, замечает малейшие мои колебания. А еще невероятный везунчик. Накопил денег, вслед за мной перебрался в Москву, получив от своего старшего двоюродного брата ресторан; тот решил резко сменить сферу деятельности, и о дальнейшей его судьбе история умалчивает.
Тим терпеливо ждет.
- Итак, мысленно перенесись в десятый класс. Середина года.
Тим выгнул правую бровь, его глаза выражали вопрос: зачем это сейчас вспоминать?
- Клара, ограбление, больница, травма черепа, - напоминаю я шепотом.
Тим, выпрямляется в струнку. Человек впечатлительный.
- Как такое забыть!
- Так вот, - продолжаю я нарочито медленно, не веря себе, не веря, сейчас-то, спустя девять лет, все откроется.
Я не мог больше жить с этим.
- Это я чуть не убил ее, - мои слова звучат как гром среди ясного неба. Произнесенные шепотом, они звучат еще более чужими. Я не мог этого сказать.
Глаза Тима превращаются в зеленых блюдца, а рыжие волосы как будто сами собой взъерошиваются на голове. Я, не отводя взгляда, смотрю в упор. Бежать некуда.
- Я соврал и тебе, и всем им. Это был не Серый. Это был я. Единственная ледышка, что я кинул. Меткое попадание с первого раза. Это событие мельчайшей вероятности. Они все испугались, убежали. Они взяли у нее все деньги, которые у нее были, но это не главное. Это я навел их на нее. Мне нужны были деньги, в итоге ничего не получил. Остался ни с чем. Они бы заплатили при условии, что я скажу им, наведу справки, кто в нашей школе самый обеспеченный. Кого можно обобрать. Желательно девчонку, чтобы сопротивление было минимальным. У Клары папаша бизнесменом был, обеспеченная семья. Я им завидовал, понимаешь? Среди бандюков, полупустых магазинов, разрушенных семей они – свет, элита. У них все было. Я и попался. Зависть сломила во мне человека.
Тим не перебил. Глядит своими глазами-блюдцами, неподвижный, застывший. Он не притворяется. Я бы почувствовал себя так же гадко. Кто знает, как он теперь ко мне будет относится.
Возможно, я потеряю первого и единственного друга в своей жизни. Навсегда.
Я уронил голову на руки, не смея пошевелиться. У меня не было сил ни на что больше. Как же все достало.
- Друг, ты чего? Может, тебе показалось? Я понимаю, пережить такое и не лишиться рассудка – сложно. Видеть все своими глазами. Но ты же вызвал скорую! – он тоже говорил шепотом.
- Все остальные убежали, я не мог бросить ее замерзать!
Тим отодвинулся от меня, скрестил руки на груди, задумался. Его брови сползли к переносице. Ну все, пришло мне в голову, допиваем кофе и расходимся. Нет у меня больше друга.
- Знаешь что, - вдруг говорит он. Я делаю знак руками, чтобы он говорил тише. Он меня как будто не заметил и продолжил:
- Мы едем в Мурманск, ищем ее, ты говоришь ей всю правду. Сам.
Взгляд становится серьезным, сосредоточенным, уверенным. И где тот мягкий и впечатлительный человек, что сидел передо мной пять минут назад?
- Ты сошел с ума.
- У тебя нет выхода. Ты же хочешь все исправить.
- У меня же работа.
- Ага, на удаленке.
- Я же не могу прийти и сказать, что это был я?
- Ты хочешь все исправить?
- Но ведь?..
- …или ты жалкий трус, который способен только страдать?
Вдох-выдох.
А ведь он прав.
Наш разговор прибавил громкости, и теперь рыжеволосая девушка смотрит на меня в упор.
А если это она?!
Внезапно она берет свой лист и ручку, и, как ни в чем ни бывало, направляется в нашу сторону. Одними губами я говорю Тиму «Мне кажется, это она», но друг по моему лицу и так все прекрасно понял. Адреналин бьет изнутри фонтаном, я сдерживаюсь, чтобы не убежать отсюда как можно быстрее.
- Извините, что подслушиваю, - я почувствовал лишь цветочный аромат духов, не смотрел на нее. Тим, напротив, смотрит прямо, открыто. Ну да, что ему скрывать.
- Вы случайно не из Мурманска? Вы так громко говорили, и я кое-что услышал. Нет, вы не подумайте, что я нарочно подслушиваю, - спохватилась она.
- Да нет, что вы. О, вы Клара. У вас написано, - Тим косится в мою сторону.
Я чувствую стук сердца. Оно сейчас либо выскочит наружу, либо мне суждено умереть на месте от гипертонии.
Этого совпадения просто не может быть. Это же не может быть таким точным попаданием, да еще и второй раз подряд.
- Да, мы из Мурманска. Как хорошо встретить здесь своих земляков! Послушайте, у меня с моим другом есть к вам разговор. О, не беспокойтесь, это не займет много времени. Посетителей мало, работников хватит на всех, - он мягко улыбнулся, чем там легко, в отличие от меня, располагал к себе людей. В этом костюме и с таким предложением он был похож на какого-то знаменитого режиссера, который ищет актеров.
Стол был круглым, деревянным и отполированным до блеска. Сев, девушка оказалась слева от меня, я смог разглядеть ее бейджик, куда я посмотрел в первую очередь.
Клара.
- Было ли в вашей жизни событие, которое разделило вашу жизнь на до и после?