Последний аспирант

      Светлой памяти Алексея Самойловича Яроцкого посвящается.

      (Яроцкий А.С. "Золотая Колыма", изд. РУПАП, 2003г.,
       Журнал "Горизонт", Кишинев, №1-4, 1989г.)

     В 1977г. я, по семейным обстоятельствам, переехал в г.Кишинев и,
 волею случая. поступил на работу в Институт планирования Госплана
 Молдавской ССР, в транспортный отдел. Где-то через месяц после этого
 меня вызвал к себе в кабинет зам.директора института по кличке зоркий
 сокол (у него один глаз был вставной), а, кроме того, он отличался тем,
 что преследовал и доводил до увольнения неугодных ему сотрудников, и,
 буквально в приказном порядке объявил мне, что я должен поступать в ас-
 пирантуру (план!). Тему диссертации (неважно!)придумайте сами, руководи-
 теля найдите. Короче, через два месяца будут экзамены в аспирантуру.   
   Хорошо, что в нашем отделе нашлась хорошая женщина, которая познако-
 мила меня с её научным руководитем по диссертации, который и согласился
 стать моим научным руководителем. Вот им-то и оказался Алексей Самойло-
 вич Яроцкий. Переговорив со мной, он быстро набросал план будущей дис-
 сертации и благословил меня на успешную сдачу вступительных экзаменов.
     Экзамены я сдал успешно, в аспирантуру, заочно, поступил. Но не это
 главное. Интереснее наши встречи с Алексеем Самойловичем, где он рас-
 крылся как очень неординарный человек, человек необычайного уровня ин-
 теллекта, глубоких знаний в самых разнообразных областях, порой самых
 неожиданных, особенно, если это касалось истории. Очень интересна его
 манера была вести разговор с собеседником. Уцепившись за какой-то слу-
 чайный фактик, он  разворачивал его во всём многообразии, ярко, убеди-
 тельно, после чего собеседнику оставалось только слушать его, открыв
 рот. Но, при этом, он не подавлял его своим интеллектом, а благожела-
 тельно посмеиваясь, иногда похлапывал по колену, как бы давая понять,
 что и он сопричастен к его высказываниям.
    О том, что Алексей Самойлович в 30-е годы был репрессирован и был
 сослан на Колыму я узнал не сразу. Первоначально, очень скупо мне рас-
 сказала об этом его аспирантка Л.М.Медведева. По мере общения с Алексе-
 ем Самойловичем, он очень осторожно, выборочно, рассказывал мне о том
 периоде своей жизни. Не забывайте- это конец семидесятых, у человека
 пробывшего столь длительный срок в лагерях, на всю жизнь остался ком-
 плекс боязни за неосторожно сказанное слово. Да, он боялся, вдруг я
 где-то кому-то ляпну по этому поводу, причинив неприятности и ему и
 себе. Поэтому, я и не знал о его воспоминаниях лагерного периода, ко-
 торые хранились у особо доверенных людей.
  Конец 70-х, начало 80-х, кто помнит, было непростое время. Дефицит
 продуктов, потребительские карточки на одежду.Алексей Самойлович жил
 как все, подрабатывая на выполнении кое-каких работ в Академии Наук
 и на пенсию. Я иногда, пользуясь тем, что моя жена работала в Минтор-
 ге и получала пайки, приносил ему дефицитные мясные наборы. И дело не
 в то, что я хотел понравиться ему, а мне просто жалко было этих нас-
 страдавшихся за свою жизнь стариков (жена Алексея Самойловича, как жена
 врага народа, тоже прошла ссылку).
     У Алексея Самойловича была прекрасная библиотека. Я не представляю,
 где он раздобыл эти книги. Шмелёв, Булгаков, Соловьёв, какие-то затёртые
 издания 30-х годов. И было у Алексея Самойловича такое правило - он нико-
 му не давал книги, так сказать, на вынос. Читайте здесь. К сожалению, я
 не знаю судьбу его библиотеки, после того как он переехал в Симферополь.      
   А вообще, в некоторых вопросах Алексей Самойлович, был чудоковатым. Так,
 в один год, на его день рождение, я принес ему в подарок бутылку коньяка.
 Алексей Самойлович достал два гранёных стакана, налил в них коньяк и пред-
 ложил выпить. На моё скромноё замечание, что, мол, коньяк пьётся маленьки-
 ми рюмочками, он искренне удивился, и рассказал, что когда он работал
 фельдшером на Колыме, то они пили спирт только стаканами. Тут же он спро-
 сил, знаю ли я такого писателя Шаламова. Я конечно не знал, а он расска-
 зал, что спас его от смерти, устроив санитаром в лагерный медпункт.
   Алексей Самойлович очень трепетно относился к своей жене, Марии Павлов-
 не. Она в те годы уже очень плохо видела и он иногда над ней незлобливо
 подтрунивал. Как то раз он усадил меня за стол, а Мария Павловна подала
 нам борщ. Алексей Самойлович поковырявшись в тарелке и вытавщив из неё
 кусок газеты, встал в позу этакого греческого громовержца и воскликнул:
 Мамочка! Я привык читать газеты сидя в кресле, а не в борще за столом!
   Очень переживал Алексей Самойлович по поводу трагической гибели своей
 дочери.У ней случилась несчастная любовь и она застрелилась из его ружья,
 которое, как в известной пьесе, выстрелило. Один раз, когда мы с ним шли
 по улице, он мне указал на человека, из-за которого покончила с жизнью его
 дочь. Невзрачный, сильно пьяный, он прошёл не поздоровавшись мимо...
   Особо печальна история его отъезда в Симферополь. Точно не помню, но это
 был 80-й или 81-й год. Его младшая дочь, проживающая в Сиферополе, прис-
 лала ему письмо с мольбой, чтобы они с Марией Павловной продали дом в Ки-
 шиневе и переехали в Симферополь. Мол они купят на эти деньги дачу и всё
 будет хорошо. Он читал мне это письмо вслух и слёзы катились по его щекам.
 Ну что Женька(он называл меня Женька), как ты думаешь, соглашаться? Ну что
 я мог сказать? Через год после этого я приехал к нему в Симферополь с пред-
 варительным вариантом диссертации. Увиденное меня поразило. Тесная квар-
 тира, маленькая комнатка на этаже, бегающие и кричащие дети... И никакого
 намёка на дачу. Это их и добило - сначала Алексея Самойловича, а потом и
 Марию Павловну.
   Несколько слов о тех, кто долгие годы хранил записи Алексея Самойловича,
 которые потом легли в его повесть "Золотая Колыма". Это , ныне покойный,
 а в то время директор Института планирования Госплана МССР Анатолий Аниси-
 мович Гудым и старший научный сотрудник, кандидат экономических наук Мед-
 ведева Людмила Михайловна. Поклон им большой за это.
   Ну, и напоследок, почему эти записки озаглавлены "Последний аспирант". Я
 действительно был последним аспирантом А.С.Яроцкого. Мы часто с ним обсуж-
 дали подходы к моей диссертации, методы подачи материала. В последнюю мою
 встречу с Алексеем Самойловичем мне удалось его убедить в моём подходе к
 решению методологических и практических вопросов по диссертации.
  И вот что написал А.С.Яроцкий в письме Е.Ореховой, с которой он очень дав-
 но был дружен(февраль 1982г.):
  "...Встретили с цветами мои бывшие ученики, очень удачно получилось с пос-
 ледним аспирантом, он долго не хотел выполнить одно моё предложение, тогда я
 попросил собрать материал, 2 варианта, и получилось! Тогда он на ЭВМ сделал 200
 вариантов и -вышло. Это будет гвоздём его диссертации. Этот гвоздь я забил!"
    Вам, Алексей Самойлович, до земли кланяется Ваш последний аспирант. И Ва-
 ше имя стоит, пусть в траурной рамке, на автореферате и на экземплярах самой
 диссертации, защищенной в СОПСе Госплана СССР в 1986г.