Столкновение 5. 0

Когда я открыл глаза, голос бортового компьютера услужливо подсказывал, что мы вышли в межпланетное пространство созвездия Телец. Я отстегнул ремни безопасности и потянулся до хруста в спине. «Код 3.1 рабочий, – пробормотал я во встроенный микрофон гермошлема. – Только давай кратко. Хорошо?»

«Мёртвая планета Морнон-5. Рабочих групп нет. Квадрат высадки 13.95 Задача: разведка полезных ископаемых», – бодро отрапортовал Искин. «Так, всё-таки нас послали куда подальше, – мелькнула мысль в моей голове, – хотя чего ещё ожидать от ЗвезДеса после двух проваленных миссий».

«Нет, ну, ты посмотри на эту хрень!» -– голос Игната бесцеремонно вторгся в мои размышления. Я утвердительно кивнул на монитор перед собой, где крутился шарик Морнона-5. «Да я не про планету! – вспылил командир группы. – Я имел ввиду эту жопу с крылышками, которую по какому-то недоразумению назвали звездолётом». Я криво усмехнулся: «Увы, выбирать не приходится! Мы меньше чем за месяц угробили два звездолёта класса Проводник. Странно, как ещё пешком не отправили?!»

Да, проблемы со звездолётом начались ещё на старте. Не успели мы покинуть орбитальную станцию, как гипердвижок отказался прыгать по заданным координатам. Старое корыто класса «Первопроходец» лихорадочно вздрагивало, но оставалось в межпланетном пространстве Земли. И в тот момент, когда нас хотели затащить на буксире обратно, случилось чудо. Изображение космоса смазалось, и мы поплыли по туннелю межпространственного перехода.

«Что на этот раз?» – поинтересовался я у командира. Тот отмахнулся: «Потом… Чёртова посудина не хочет идти на посадку!» Кажется, мы могли закончить свою командировку на дальней орбите Морнона-5. Конечно, если не случится чудо, которое направит звездолёт на путь исправления или хотя бы на посадку в заданный квадрат.

В рубку заглянул третий член группы. Молодому ксенобиологу пришлось в срочном порядке переквалифицироваться в механика. «Чёрт, у этой посудины начались эти дни» – выдал Артём, опускаясь в кресло. – Да-да, потекла девочка! Патрубки системы охлаждения под замену. В радиаторе дыра в мой палец». Командир присвистнул и с размаху опустил кулак на приборную панель.

Звездолёт неслабо тряхнуло. Я оказался на полу, Артём повис на подлокотнике. Игнат же, стянутый ремнями безопасности, недоуменно взирал на монитор: «Какого?.. Это ещё что за срань?» Я кое-как поднялся и, надо сказать, вовремя. В следующее мгновение звездолёт ещё раз качнуло от явного удара в правое крыло.

«Код 0 – отбой!» – вскричал я, пытаясь достучаться до Искина. Когда же нулевой код безопасности был деактивирован, удалось вывести картинку с внешних камер слежения. А там было на что посмотреть! «Правое крыло. Фокус. Приблизить, – скомандовал я, поворачивая монитор к Артёму, – ты видел когда-нибудь такое?»

Ксенобиолог взирал с неподдельным ужасом, как в открытом космосе в нашу сторону нёсся настоящий баран. «Матерь Божья! Да он же в двое больше звездолёта!» – выдохнул Артём, пытаясь сквозь костюм нащупать крестик на груди. И он был прав... Существо, внешне походившее на барана, имело габариты военного штурмовика, отчего «Первопроходец» казался незначительной помехой.

«Игнат, стоит поторопиться! – как можно спокойней, произнёс я по внутренней связи. – Боюсь, ещё одного удара это корыто попросту не выдержит». Командир смолчал, но звездолёт в ту же секунду вздрогнул. На этот раз причиной стал запуск маршевых двигателей, чьей мощности хватило для того, чтобы уйти от прямого столкновения с бараньей тушей.

«Артём, посмотри топливный насос третьего… четвёртого движка, – бросил Игнат через плечо, – если что, монтируй на горячую». Ксенобиолог пулей вылетел из рубки, а я остался безучастным к происходящему. «Чёрт, только бы успеть, – прошептал Игнат, – если повернём назад, есть шанс скрыться в гиперпрыжке». В чём-то он был прав. Экспедиция уже накрылась медным тазом, и высаживаться на Морнон-5 было крайне нежелательно.

«А ты чего сидишь? – рявкнул командир в мою сторону. – Выпускай радиолокационный маяк. Сообщи в Центр о бедствии… а затем шуруй помогать Артёму». Я судорожно начал программировать маяк, а затем набрал код бедствия и скрылся в техническом блоке.

Мне кажется, так должен начинаться какой-нибудь анекдот. Встретились как-то ксенобиолог и антрополог в открытом космосе… а им командир экипажа и говорит: «Хотите вернуться домой, тогда отправляйтесь ремонтировать топливную систему». Несмешно, я знаю, зато про любовь!

Через полчаса, когда ремонтные работы были закончены, мы показались в рубке. Игнат по-прежнему сидел в кресле, нависая над пультом. «Похоже, придётся садиться! – выдавил он сквозь зубы. – Это бессмертное корыто отказывается прыгать обратно, а из Центра пришёл ответ, мол, оставайтесь на месте. Без паники. Ждите дальнейших указаний». Да уж, звучит в духе политиканов прошлого. Размыто, но обнадёживающе!

«А как там баран?» – поинтересовался Артём, усаживаясь в кресло. Командир пожал плечами: «А что ему будет?! После того, как он промахнулся по нам, скрылся за вон тем спутником. Пока больше не показывался, выжидает чего или обиделся. Чёрт разберёт этих звёздных тварей!» Затем последовали двадцать минут на форсаже до поверхности Морнона-5, чтобы высадиться в заданном квадрате.

Те, кто хоть раз видел выжженное поле, смогут легко представить поверхность мёртвой планеты. Насколько хватало глаз было черным-черно. Под ногами ровным слоем стелилась зола, припорошенная пеплом. Как показал первичный спектральный анализ, Морнон-5 пострадал от взрыва сверхновой, произошедшего ещё несколько миллионов лет назад.

«Знаешь, что мне это напоминает? – Игнат подковырнул носком ботинка золу, – как мы в детстве запекали картошку в костре... Когда забудешь её на целую ночь, а по утру находишь лишь золу и истлевшие головешки». Я присел на корточки и набрал полную пригоршню золы, просеял её сквозь пальцы и заметил тусклый блеск. «Кажется, стоит сделать пробы грунта, – я поднял голову на командира и отряхнул ладони, – есть вероятность, что тут залежи алмазной крошки...»

Через час мы уже просеивали золу с помощью лабораторного оборудования, которое фиксировало наличие высокоуглеродистых соединений типа природного алмаза. «Ну, что же господа, могу вас поздравить! Если из Центра успеют нас эвакуировать, то можно рассчитывать на хорошую премию, – Игнат подбородком указал в сторону монитора, – я уже несколько минут наблюдаю, как он пасётся у дальней орбиты».

Как позже оказалось, Барана было видно даже невооружённым глазом. Его туша, окружённая призрачным светом, маячила на достаточном отдалении от планеты. Когда же я попросил Искина максимально приблизить картинку с камеры слежения, удалось детально рассмотреть морду этой чудовищной твари.

Кажется, на меня взирали знакомые глаза Тау. Того самого Быка, с которым связаны первые события на Бовеме-13. Кровавые бельма без зрачка, густая пена у пасти, огромные крученые рога, а из ноздрей морозный пар. Когда же он отворачивался, чтобы обойти спутник по кругу, я видел иней на его шкуре.

От наблюдения за Бараном меня отвлёк голос Артёма: «И давно он так? Ну, в смысле маячит на той орбите». Я скосил глаза на бортовое время: «Около двух часов, если считать с момента обнаружения». Ксенобиолог тронул сенсор, и картинка приблизилась: «А что скажешь на это?» Блин, и как я мог не заметить! У этой твари под овчиной виднелся ошейник, от которого тянулась массивная цепь...

Продолжение следует...