Доверие

В тот чудесный майский день все случилось так быстро, как и должно случаться  весной!

Я встретил ее у речки, когда бродил по лугам, полянам и опушкам, ориентируясь на отделенный шум Киевского шоссе, чтобы совсем уж не оторваться  от   нашего моторизованного века.

Да. Я встретил ее у реки. На ней было голубое платье. На  руке полотенце.

Я сразу же догадался о ее маршруте! Вначале она сошла с неба, синего от воздуха, а потом направилась к реке  с холма, белого от цветущих вишен и яблонь. И цель  ее путешествия тоже  не могла быть для меня секретом: шла она загорать, а может быть и купаться, потому что несла  полотенце!).

Все началось у нас, как и должно начинаться весной: с улыбок! Встретились две  улыбки. "И все кругом завертелось!"  Я  о чем-то спрашивал. Она что-то отвечала. И все это было совершенно неважно…

А важно было то, что мы потом  долго сидели рядом на стволе упавшей от старости ивы, а затем лежали  на пригодившемся полотенце  в мягкой душистой траве и я, как пчела, вернее, как самый нежный из любителей медоносов,  целовал  пахнущие сладким клевером, чудесные пухлые ее  губы. Не прошло и еще  одной маленькой вечности, как уже  она целовала меня, полюбив вдруг  так решительно и быстро,  как, по-моему, умеют любить только женщины и птицы.

Не знаю, сколько длился тот праздничный сон наяву, порыв безумной, роскошной страсти, но реальность, открывшаяся мне из положения лежа, оказалась не менее захватывающей!

Оказывается, нас очень даже было видно с проезжей части дороги!

У шоссе, впереди и, кажется, слева от нас, остановился туристический автобус, из которого высыпалась толпа японских пенсионеров, которые  стали снимать нас на всякие  подручные средства: телефоны, видеокамеры, фотоаппараты,  громко лопоча что-то по-своему.

А мы все равно их  отлично понимали даже без словарей: смотреть  наш спектакль им было куда  занятнее, чем  разглядывать  скучные сальности в интернете.

Жизнь всегда интересней картинок о жизни!

Вдруг зоркие наши зрители, не выдержав интенсивности ощущений,  рванули в нашу сторону! Мы бодро  вскочили  и пустились наутек, не забыв прихватить  полотенце.

Вскоре туристы   отстали. Да и куда им было против нас!  Люди они были уже пожилые, хоть и поджарые!  Удрали мы от них прямо вдоль  линии берега,  отталкиваясь от венчиков нетоптаных цветов! 

Да… 
Вот и  вспомнилась  мне та пойма реки,  весна и молодое безумие. С чего бы это? Отчего теперь  все не так? А?! И  весны такой нет! А японцев заменили китайцы! (от них мне уж точно не убежать: они   все занимаются ушу, а я  — нет, не занимаюсь!).

Но все-таки главная моя беда вовсе не в японцах и даже не в китайцах кроется!  Самое ужасное состоит в том, что девушки смотрят на меня  теперь как-то неодобрительно!   

Как на клонированного мамонта!   
             
С выражением, которое мне даже не хочется истолковывать!

Что ж! Время жестоко!

А может, и нет? Если принимать его за верховного 
и, в общем-то,  справедливого арбитра!