Сила яхонта

До начала занятий оставалось минут десять. Две девушки, я и Тамара, могли себе позволить несколько минут постоять на улице. С первого взгляда мы поражали своей полной противоположностью. Нас объединяли только десять минут, которые обе были готовы потратить на праздный разговор.
   — Если девушка идет на высоких каблуках, то она находится в состоянии полной боевой готовности, — проговорила я, необыкновенно красивая девушка с сапфировыми глазами, с волосами до пояса, которые укрывали меня не хуже норковой накидки, а блестели так искусно, что видно было, что над ними работал мастер-стилист. Я смотрела на проходящих мимо меня девушек и, вероятно, поэтому сделала свое заявление.
   — Катерина, ты лучше скажи, чем волосы моешь? Они у тебя лучатся и искрятся! — задала свой вопрос Тамара, девушка с серыми глазами, с белыми, крашеными волосами, которые никуда не струились, а просто торчали от любого ветра во все стороны. Она стояла в старых кроссовках, и каблуки ее вообще не волновали.
   — Тамара, я тебе говорю о каблуках, а ты мне задаешь вопросы о волосах, — возмутилась я, ведь я тратила силы, время и золотые монеты на сложную окраску волос и использовала шампуни лучших фирм людского мира, но говорить об этом считала излишне. Я возвышалась над Тамарой сантиметров на десять за счет каблуков, достойных подиума, а не кафеля перед учебным заведением.
   Напротив нас стояли два накачанных парня, они разговаривали неизвестно о чем, но глазами вдоль и поперек измеряли нас. Судя по частоте взглядов, парни по своим симпатиям к нам благополучно разделились.
   — Олег, ты почему глаз с каблуков Катерины не сводишь? Нравятся туфли? А ты завтра на нее посмотри! У нас первой парой будет физкультура, так они обе придут в кроссовках! Разницы между подружками не будет вообще! — заметил Феофан.
   — Знаю, Катерина свои волосы спрячет в хвост и станет скромной, но сегодня она превосходно смотрится. Я так бы и подошел к ней, — мечтательно сказал Олег и сорвал лист с гортензии, — а то стоим мы тут с тобой, как две пальмы в пустыне.
   — Тебе нравятся каблучки и на лирику потянуло. Олег, ты подойди к Катерине, скажи, что домашнюю работу сделал досрочно, она тобой сразу заинтересуется, — сказал Феофан.
   Мимо двух пар прошла группа студентов, которая сразу ушла в здание. Вслед за группой ушли парни. Я, увидев, что Олег исчез с толпой, хотела уже пойти вслед за ним, но не смогла сдвинуться с места. Я захотела пожаловаться на ситуацию Тамаре, но та исчезла вслед за остальными.
   Я подняла одну ногу над землей, но вторая нога за первой не последовала. Шикарная туфля приклеилась намертво к асфальту. Каскад волос опустился к земле вместе со мной. Я стояла на одной ноге на огромном каблуке без дополнительной точки опоры, изображая цаплю, пытаясь руками оторвать туфлю от земли.
   Неожиданно я почувствовала, что неведомая сила поднимает меня от земли. Я подумала, что вернулся Олег. Но это был не он. Это был робот, которым оканчивалась лестница, висевшая из летающей тарелки, где я через минуту оказалась с одной туфлей.
   Внутри летающей тарелки стоял полукруглый пульт управления и три кресла, намертво прикрученных к дну или полу. За спинками кресел находилась полукруглая стена, за которой была еще одна кабина полукруглой формы. В одном кресле сидел импозантный молодой человек с длинными ушами-антеннами. Во втором кресле сидел седой старик с бородой и со смеющимися глазами. Это был сам Афанасий Афанасьевич.
   Присмотревшись к нему, я успокоилась.
   Сверху раздался голос диктора:
   — Катерина, занимайте третье кресло, оно Ваше на данный момент времени. Спокойствие! С Вами все будет в норме! Вы находитесь на борту летающей тарелки 008. На ноги наденьте золотистые сапожки, они стоят рядом с Вашим креслом. Наденьте на себя золотистую курточку и такие же брюки, они лежат на кресле. Ваше мини-платье сойдет за майку. Все. Да, знакомьтесь, рядом с Вами сидит Афанасий Афанасьевич — хозяин Медного треугольника. Меня зовут Феофан. В кабине сидит Олег. Перед Вами находится пульт управления. Переоделись? Садитесь в кресло.
   Я выполнила все приказания и села рядом с Афанасием Афанасьевичем. Перед стариком находился пульт управления с меньшим числом сенсорных кнопок, чем перед Феофаном. Я посмотрела на надписи на кнопках. И мне стало грустно от собственной неловкости. У меня возникло ощущение, что я нахожусь не в своей тарелке. Я окинула взглядом свой золотистый наряд, скрывающий фигуру, и замерла в ожидании. И тут почувствовала, что летающий объект набирает скорость.

   Афанасий Афанасьевич заговорил скрипучим голосом, он сказал Феофану о том, как он понимает цель данного полета. От скрипучего голоса меня передернуло. Мне стало страшно. Я поняла, что мы улетаем в прошлое людей. В голове мелькнула мысль, что меня одели не по моде прошлых веков и вообще могли бы заранее подготовить к полету, хотя бы морально и материально.
   — Катерина, — заговорил Феофан, — мы не могли Вас предупредить о полете по многим причинам. Мотив полета Вы бы восприняли патетически. Мы решили проверить одну сказку. Улыбайтесь. Мы летим в район Медных гор. Ваша задача — стать на время дамой Недр. Помните фильм людей, где хозяйку Медной горы изображала великолепная актриса? У Вас брови треугольником, это нас и подкупило. Ваша внешность так и просится на большой экран.
   — Я поняла, вы отправляете меня лет на пятьсот в прошлое. Тогда я косу заплету, а то у меня костюм непригодный для дамы Недр. Мы в какое время года попадем?
   — Самый болезненный вопрос. Сотню лет я могу угадать, но время года не могу предсказать. Я знаю, что Вы умеете шить и вязать. Наряд себе сами сделаете. Я и мой отец, Афанасий Афанасьевич, обязательно Вас найдем. Мы все втроем войдем в прошлое, но по прежнему опыту известно, что мы можем оказаться в разных местах. Вам будут служить ящерки. Афанасий Афанасьевич с ящерками найдет общий язык.
   — А нельзя было просто сделать декорации и снять фильм в нашем светлом мире?
   — Нам нужна историческая достоверность. Катерина, девушка Вы закаленная. Ничего, выкрутитесь из ситуации. Вы уже готовы к полету? Внимание: минутная готовность. Мы пролетаем над Медными горами. Катерина и Олег катапультируются. Я оставлю корабль в потаенном месте. До встречи в прошлом!
   Все ничего, но что-то не получилось в расчетах Феофана. Я почувствовала, что время вокруг меня резко изменилось. Я катапультировалась и очнулась на снегу.
Мимо меня проезжали люди Кареглазого хана и взяли меня, как золотистую добычу. Меня связали и положили на коня. Я не стонала, а только крепко сжимала губы и зубы, чтобы меня не было слышно. Я подумала, что надо бы свалиться с коня на очередном подъеме. Мне трудно будет сбежать с завязанными ногами. Мне хотелось быть найденной, значит, лучше всего побег осуществить можно на околице деревни.
   Со связанными руками и ногами очнулась я на околице деревни. Я подняла голову и увидела перед собой странную деревню. Над трубами домов вился дымок. По деревне на санях, запряженных одной лошадкой, ехал мужик. Вдруг он оживился, увидев на снегу золотистое бревно.
   Подъехав ближе, мужик увидел странную девушку. Спрыгнул мужик с деревянных саней, смотрит, а на снегу лежит красивая девушка с золотистыми волосами в золотистой одежде, но со связанными руками и ногами. Мужик положил ее в сани и домой привез.
   Жена мужика сбегала за знахаркой.
Я очнулась в доме, где вместо стекол на окнах были натянуты бычьи пузыри. Я медленно оживала в избе местной знахарки, пропахшей сушеными травами. Я исцелялась физически, но совсем не могла ответить на вопросы, кто я и откуда.
   Чем жили люди в то время? Чем кормились? Есть рыба в реке — поймают. Есть зверь в лесу — поймают в ловушку или убьют копьем, стрелой. Есть поляна — засеют рожью. Вот и сыты. А у кого корова или коза были — те люди богатые. Кто с пчелами умел дружить, у тех и мед водился. Чтобы жить в деревне, надо было работать в поле или животных держать.
   Я быстро поняла, что в деревне надо работать, чтобы жить. Вспомнила я уроки домоводства в школе, самые простые уроки кройки и шитья. Сшила я себе платье длинное из холста белого по типу ночной рубашки, расшила его узорами. Но это платье захотела взять себе жена деревенского богача. Продала я платье за продукты. Взяла я котомку и пошла по горам, по долам, а к вечеру домой вернулась. Так и стала я  ходить по Медным горам.
   Когда пища у меня заканчивалась, я шила платье, отдавала его за продукты и опять шла в горы. Тянули меня горы несказанно. Нашла я в горах пещеру большую. И будто свет в пещере был. Но в том месте, где свет шел, мог и дождь пойти. Пошла я в подземелье, слюду нашла. Закрепила я слюду в местах, где свет в пещеру проникал. И дождь ко мне в пещеру уже больше не попадал. Температура в пещере была более постоянная, чем на земле, это и привлекало меня.
Я украсила пещеру, сделала себе кровать из мешка с соломой, и тепло стало лежать мне в пещере. Нашла я в подземелье сапфиры, обменяла их на шкуру медведя у охотников. Так и стала я жить в пещере. Найду что внутри гор — обменяю в деревне на нужную в хозяйстве вещь. А саму меня стали называть дамой Недр.
   Я все больше узнавала секреты гор. Зрением я обладала как у кошек и в темноте все хорошо видела. Горы ко мне привыкли и я к ним.
   Люди в деревнях, что рядом с горами были расположены, привыкли к тому, что в горах живет дама Недр, которая стала разбираться в том, чем горы богаты, и с людьми умными по этому поводу беседу держала.
   Знала я, где руда медная, где железо находится, где уголь для печи найти можно. Дрова с земли в пещеру я больше не носила, а уголь и горел жарче, и меньше его нужно было, чем дров. Люди сами продукты мне несли в обмен на медь или уголь. Однажды я нашла прожилки блестящие в породе, каменья-самоцветы обнаружила. Одежду себе стала шить красивую, каменьями обшивать.
Люди из деревень даму Недр еще сильнее стали уважать, кланялись ей в пояс, когда с просьбой шли, или ей чего в дар несли.
Приручила я ящериц себе служить, много их в ту пору в горах бегало, подкармливала их. А потом и ящерки мне стали приносить то, что я просила. Заходили ко мне в гости люди, они все понимали.
   Пещеру я как дворец украсила, все у меня блестело и сияло, светом сквозь слюду освещалось. Я достигла своим трудом благополучия и стала скучать в пещере. Хотелось мне, чтобы люди оценили красоту мою и моего жилища, а может, мне любви человеческой захотелось.
Я взрослела. Однажды пришел парень, он показался мне знакомым.
 В его голове словно молния прошла и вышла. И я пыталась вспомнить, откуда я знает парня по имени Олег, но не могла. На желание мое как по сказочному велению и появился этот красивый парень в проеме пещеры.
   Взгляды наши удивленные встретились, любовь зародилась и засветилась в самоцветах на моей одежде дамы Недр. Парень в лаптях, в длинной рубахе, вышитой по горлу, и двинуться с места не мог. Олег, а это был он собственной персоной, стоял и смотрел на меня, одетую в ослепительное от самоцветов платье. Он приметил красоту пещерного дворца. Парень оказался по природе своей такой, как и я: не хотел он коров пасти, не хотел рожь сеять, не хотел рыбу ловить и на охоту ходить.
   Остался он у меня. Стали мы вместе делами внутри гор заниматься. Олег в пещере прижился, словно домой попал. Ящерки его признали. Оживилось подземелье. Олег улучшил быт тем, что сам мастерил домашнюю утварь и все самоцветами украшал. Меня присутствие молодого человека не раздражало до поры до времени, но однажды мне надоела суета Олега, и стала я все чаще уходить из своего дворца подземного.
   С давних времен ценились среди женщин каменья самоцветные, драгоценные, сапфиры темно-синие. Во времена Кареглазого хана много тех каменьев находили в горах Медных. А горы те с севера на юг тянулись. Много людей из войска его в горах тех осталось, коренными жителями стали, все самоцветы найти пытались для хана и своих женщин.
   Люди с серыми глазами с кареглазыми людьми из войска хана исподволь переплелись. За пять-шесть веков много чернооких людей народилось. Во многих семьях глаза у матери карие, а у отца — серые.
   А отчего все это произошло?
   Сероглазые люди были русоволосые, но триста лет кареглазого ига даром не прошли. В стране мало осталось семей, в которых были бы светловолосые, сероглазые люди в нескольких поколениях. До города Древнего Новгорода не дошли войска хана, может, в тех местах и живут сероглазые да русоволосые люди?
   В горах долго вели раскопки люди из войска хана. Искали они в горах руду медную да покладистую, чуть не золотою ее считали, стрелы медные из нее делали, монеты чеканили и находили в горах каменья самоцветные.
   Были в войске хана знатоки каменьев самоцветных. Хан оставил своих людей в горах, чтобы искали они камушки, что глаза радуют и здоровье берегут. Долго люди хана в горах работали, с лучшими местными мастерами совет держали.
   Добыли они каменьев на два сундука всех цветов радуги.
   Тяжелы камешки, хороши камешки, хоть на шапку их, хоть на женские украшения. С добром те камешки соглашались, а со злобою расставались. Камешки все хитрые, хоть и неживые, а есть в них сила непонятная. Узнал про сундуки Кареглазый хан, обрадовался. А камни про то узнали и не захотели к хану ехать.
   Люди с сундуками в горах заблудились. Таскали они сундуки, устали, ноги сбили, руки мозолями покрылись от ручек, с голоду стали падать, а выход из гор найти не могут, так и обвились их косточки вокруг сундуков. Пробегали рядом с сундуками ящерки, видели они косточки слуг хана. Подняли они крышку сундука с самоцветами, обрадовались несказанно, в другой сундук заглянули и заплясали от радости, и ну бегом к даме Недр.
   Ящерки те слугами были, услужить даме Недр — им в радость, а она их за то и любила, и не обижала, и дороги им в горах не путала. Сундуки пришла посмотреть сама дама Недр, за ней бежали ящерки, как шлейф. Ящерки, возглавляемые мной, все знали, что в горах делается, и про то Олег все мне докладывал. Обрадовалась я, увидев набор каменьев самоцветных, почувствовала я в них силу невиданную, поняла, что с большим умом каменья подбирали, и темная их ценность — обеспечивать здоровье того человека, которого они признают своим хозяином или хозяйкой.
   Если уж правду сказывать, то это ящерки по приказу Афанасия Афанасьевича сбивали с пути слуг хана. Знал он про работы по поиску самоцветов, но решил дать им возможность создать полную коллекцию каменьев, и теперь дама Недр была хозяйкой двух сундуков, дающих здоровье и благополучие их хозяину.
   Жадной дама Недр не была, и я понимала: лишнее взять — это плохо. Вот и умерли те, кто собирал эти самоцветы, их сияние было сильнее дозволенного. Нельзя собирать больше одной коллекции камней. Одна коллекция помогает, а от двух коллекций погибают.
   Велела я ящеркам спрятать один сундук там, где он стоит, а каждой ящерке бросить по одному камню обычному на сундук. Знала я, как хан войска свои считал. Спрятался сундук под горой камней. Поставили ящерки с помощью Олега второй сундук на медвежью шкуру, ухватились за нее со всех сторон и потащили в покои дамы Недр.
   Этот сундук всегда был при мне, никому я про него не сказывала. Исправно ящерки служили даме Недр, пищу с земли приносили и одежду. Смотрела я на самоцветы из сундука, но надолго сундук нельзя было открывать, душа не разрешала. Ящерки не советовали мне держать сундук открытым.
   Через некоторое время забрел в горы ко мне мужик, который меня  нашел на снегу и на своих санях в дом увез. Приглянулась мужику дама Недр. Затуманила я мысли его и отпустила с богом. На прощание положила я в руку мужика камень желтый, самоцвет красоты невиданной, неслыханной.
   Поднялся мужик на землю, лег на травушку-муравушку, долго лежал, ничего не мог вспомнить, но чувствовал, что силы к нему пришли богатырские. Вскочил мужик на ноги и ну бегом в сторону деревни. Где был, где камень нашел — не помнил мужик.
   Помнил он, что в горных пещерах бродил, свет увидел, на него пошел, а потом будто все исчезло — и очнулся с камнем в руке. Камень тот красивый да сияющий, прямо солнце яркое. Решил мужик про то, что не помнит, людям не говорить, мол, нашел камень самоцветный, и все.
   Хан Кареглазый не мог успокоиться, что два сундука с самоцветами в горах остались, посылал он за ними своих людей, но люди возвращались без сундуков. Не нашли люди хана сундуки, не давали им ящерки найти дорогу. Дама Недр свой сундук с каменьями хорошо хранила. Найти ее или ее сундук было невозможно. Сундук, лежащий под камнями, был такой же, да что-то в нем было лишнее.
   Странные дела творились в том подземелье. Звери, живущие поблизости, умирали рано и странной смертью. От сундука дамы Недр добро и здоровье шло, а от зарытого сундука сила шла злая и людям в ту пору непонятная. Никто из людей не знал и не ведал про тот сундук. Но место, где сундук был зарыт, люди чувствовали, рыть землю там не рыли, а трупы зверья разного находили. Сами люди в том проклятом месте старались не бывать, но слухи шли.
   Когда слуги хана собирали самоцветы, один мужичок бросил в тот сундук камешек не самоцветный, но странный, который в одежде своей носил. Мужичок тот здоровым мужиком был, пока этот камешек не нашел.
   Камешек он не мог бросить просто так на землю, долго он его с собой носил, а нашел его далеко от гор, когда с войском хана шел по степи чужой, по Степной стране, где местные жители песни пели длинные да тягучие. В тех степях было место одно заколдованное, боялись туда местные жители ходить.
   Один житель степей рыл там землю да умер вскоре, а почему — не понял никто. Крепкий мужик был. Птицы, звери там умирали, трупы их разлагались, а воронье мясо их не трогало.
   — Очень плохое место, — говорили про него жители.

   Неожиданно для меня путешествие подошло к концу. Рядом со мной стоял хозяин Медного треугольника — Афанасий Афанасьевич. Мы  вышли из пещеры дамы Недр, нас ждала летающая тарелка и Феофан.
   — Катерина, так почему один сундук приносил много горя, а другой много здоровья? Ты теперь знаешь ответ на этот вопрос.
   Я напрягла свои извилины и ответила:
   — Во втором сундуке лежал радиоактивный камень.
   — Правильно. Его судьбу ты проследишь в следующем полете, а сейчас прыгай к своей туфле на каблуке.
   Я по веревочному трапу спустилась с летающей тарелки на кафельный двор. Моя нога вошла в забытую туфлю. Я подняла ногу. Нога поднялась вместе с туфлей. Все было в порядке. Из здания вышли студенты. Они окружили меня. Они смотрели на меня восхищенно.
   — В чем дело? — удивилась я.
   — Катерина, ты наш герой. Страна гордится твоим полетом во времена дамы Недр.
Не успела я посмотреть на однокурсников, как что-то пошло не так. Меня вновь медленно, но верно затянуло в вертолет времени. Но я оказалась не при делах, пока мое время не пришло.
Давно это было …

   И вот тут произошло чудо. Я не могла быстро перемещаться из прошлого в настоящее, но медленно скользить по виртуальному времени, перескочив еще одно столетие.
Теперь я была приглашена в Мраморный дворец в качестве фрейлины царицы совсем по другой причине. Для своего времени я была прекрасно образованной, обладала удивительной красотой, приятной во всех отношениях, — все эти факторы и стали составляющими причины, почему я появилась в Мраморном дворце. Фрейлинами царицы чаще всего были девушки из древних славянских родов.
   На ответственных царских приемах все фрейлины должны были присутствовать и изображать массовку, сквозь которую проходила царственная чета. На фоне красивых фрейлин важность царицы резко возрастала. Послы засматривались на фрейлин, и это играло положительную роль в деловых переговорах — они становились более щедрыми и сговорчивыми.
Я наступила атласной туфелькой на краешек платья.
   — Ой, чуть платье не испортила, а сегодня прием во дворце! — воскликнула я.
   Очередной прием в Мраморном дворце был подготовлен увлекательный: послов развлекали аукционом, на котором продавали новые ювелирные изделия. Царица играла с послами в поддавки, и послы почти даром получали подарки.
   Одному послу так понравилась фрейлина царицы Катерина, сероглазая статная красавица, что он подарил ей желтый сапфир. Сапфир был закреплен в золотом ажурном диске, а оправа своим контуром соприкасалась с соломенной шкатулкой круглой формы и держалась в шкатулке крепко, как будто кто солнце в шкатулке спрятал.
   — Сапфир "Соломенная вдова", — сказал посол мне. Он из соображений безопасности решил не брать дар царицы, или предчувствие опасности у него было хорошо развито.
   Шкатулочку с сапфиром я убрала в секретер стола и закрыла на замок.
   В дверь постучали:
   — Катерина, Катерина, отвори дверь!
   — Господин посол, я уже сплю.
   — Спать со мной!
   — Нет! Нет!
   — Катерина, скажу царице, что ты против мира между нашими странами!
   — Господь с Вами, господин посол!
   Посол ушел. Вскоре пришел с царицей.
   — Катерина, мать моя, ты почему не слушаешь господина посла? — крикнула сквозь дверь царица.
   — Матушка царица, он требует любви.
   — Катерина, отвори дверь! Возьми мир между нашими странами на свою душу!
   Царица ушла. Я открыла дверь. Посол ворвался в комнату.
   — Катерина, ты прелесть! Я твой, душа моя!
   Посол, худощавый мужчина, несколько тоньше меня красавицы, уже сбрасывал бальные панталоны. Я медленно снимала платье. В комнате стояла широкая и прочная кровать. Только теперь я осознала всю свою миссию во дворце. Меня долго берегли. Но посол был важный. Я вскрикнула, вскочила и выбежала из комнаты.
   Иногда мне казалось, что из секретера идет лунный свет. Особенно он хорошо был виден зимними ночами. Свет сапфира меня не пугал, в нем была некая таинственность. Я зажигала свечи в канделябре и писала стихи под сияние сапфира. В такие минуты я открывала шкатулку и наслаждалась красотой камня — и засыпала от странной усталости.
   Окна светлицы выходили на набережную реки. Вид из окна был замечательный: волны плескались о гранит набережной и ночью убаюкивали. Если ветер дул с реки, то в комнате становилось немного прохладно.
   Мраморный дворец был так велик и красив, что у меня не было необходимости выходить из него. Да фрейлинам и не разрешали отлучаться из дворца. Летний сад был летней радостью фрейлин, иногда их отпускали туда гулять. Прогулки были редкие, но радость доставляли фрейлинам большую.
   Родители редко навещали дочь, такое условие ставила царица. Но как бы хорошо фрейлины ни отгораживались от внешнего мира, жизнь сама приходила во дворец.
Я однажды увидела великолепного офицера в форме улана. Ой, эта форма улана с высоким головным убором и белой лентой через плечо делала офицера еще выше и привлекательнее для молодой девушки. Серые глаза улана стали меня преследовать в мечтах днем и ночью.
   Дворянин Олег служил в легкой кавалерии. Встречи наши были необыкновенно короткими, или нам так казалось, и потому полностью запоминающимися. Оба мы были на службе царя и отечества.
   Большую радость нам принесла встреча на балу, куда улан попал за воинские заслуги. Я расцветала от взгляда серых глаз своего героя сердца. Как прекрасно скользить по великолепному паркету дворца с любимым уланом!
   Жизнь в такие минуты казалась великолепной.
   Я знала, что жизнь во дворце полна скрытой опасности, здесь нельзя было лишнего говорить, нельзя было осуждать действия царицы. Для того чтобы выжить во дворце, надо было хитрить, льстить царице через любые уши, чьи языки немедленно все доносили к ушам царицы.
   Превратности судьбы во дворце можно было понять в полной мере. Я смирилась со своей участью и решила дождаться свободной жизни после службы в Мраморном дворце.
   То, что меня могут подставить любому человеку по приказу царицы, я уже хорошо усвоила. Хуже могло быть, если сам царь или фаворит царицы обратит на меня свое внимание. Я от горничной, убирающей в комнате, знала, что в таких случаях фрейлины не выживают. Им протягивают с улыбкой бокал с напитком, и после этого их уже никто не видит.
   Царица ревнива для своего же блага и для блага всей страны. Готовить яды ее научила бабка, которая была у королевы другой великой страны незадолго до жуткой ночи. Бабка царицы приезжала на свадьбу принца Наварры, да и почерпнула опыт правления от самой королевы. Хитрость и яд — вот две составляющие ее правления, а сыновья у нее были больны. Кровь шла из их пор, а мать правила за их спиной. Эти рассказы впитала царица от своей бабушки и не уступала власти во дворце, хоть на троне сидел ее муж, царь.
   Фрейлины выполняли все ее требования. Послы знали, кто главный во дворце, и оказывали царице все необходимые почести. И все же не избежала я тяжелой участи красавицы. Посол рассказал самому царю о несостоявшейся любви с фрейлиной Катериной. Царь очень заинтересовался его рассказом. Ему захотелось быть первым, пока царица фрейлину Катерину кому-нибудь не подсунула.
   Сам царь явился к фрейлине.
   Я невольно открыла царю дверь, и ощутила холодок ужаса от своей участи. Страх сковал меня, но не впустить царя я не могла. Царь был навеселе, море ему было по колено. Он весело заговорил со мной. Я потихоньку втянулась в разговор. Ласковые движения царя я не смела оттолкнуть. Царь был мастер любви без любви. Нежность его рук заменяла любую любовь.
   Он вкрадчиво довел меня до абсолютного понимания важности момента, когда я сама была готова кинуться в объятия царя. Я сняла с себя платье и помогла царю раздеться. Любовь с царем так поглотила меня, что я обо всем на свете просто забыла. Царь ушел, а я ждала мести царицы.
 
   Вскоре я поняла, что я от царя становлюсь тяжелее день ото дня. Решила я выйти замуж за улана Олега, но того отправили в действующую армию по приказу царя и отечества. По многу лет фрейлины у царицы не служили, поэтому их состав постоянно менялся. Мне пришлось покинуть престижную службу при дворе Ее Величества.
   За службу я получила титул и деревню Медный ковш. Родители мои к этому времени переехали в Северную столицу, жили в каменном трехэтажном доме рядом с Невским проспектом. К родителям и переехала из Мраморного дворца я в интересном положении.
   Душа моя дышала свободой передвижения, свободой выбора наряда. Теперь я могла менять свои платья! Фрейлины ходили, похожие друг на друга своими дворцовыми нарядами, как уланы в форме. Я с маменькой пошла в магазин "Гостиный двор" выбирать ткани и ленты.
   Мне покупали все, что я скромно просила.
   Я стала писать стихи, чем не очень радовала своих родителей, но они так были рады возвращению дочери, что прощали мне все! Я стала посещать вечера поэтов, читала на вечерах свои стихи, но женщин похвалой редко баловали, и мне стало скучно от несправедливости. Я углубилась в домашние дела и писала в стол, если очень хотелось писать стихи.
   Иногда я посещала балы, но достаточно скромные и не в Мраморном дворце. Ходила я в театр с маменькой. Жизнь была спокойная и налаженная. Я читала газеты и книги. Родители пытались найти мне жениха, но я всех отвергала, что совсем не мешало продолжать быть красивой, цветущей девушкой.
   Беременность исподволь нарастала. Скрытые сроки быстро проходили. Меня приметил барин Яков Тимофеевич, живший по соседству. У него было имение, и не одно. За счет деревенских доходов он спокойно жил в столице, не имея вредных привычек. Пара из нас получилась хорошая. Родители стали улыбаться соседу, им уже снились будущие внуки...

   В Северную столицу не ко времени явился улан Олег. Барин Яков Тимофеевич пришел в состояние отчаянья. Олег явился с войны нервным и раненым, недовольным всем на этой земле. Родители мои от беспокойства не знали, что и делать.
   Но Олег случайно встретил женщину на проспекте и зачастил к ней в дом, весьма странный для приличных людей. Я нервно переживала изменения, произошедшие с Олегом. Между нами как будто прошел луч света желтого сапфира, так показалось мне. Отношения у нас стали прохладными. Я поняла женским своим чутьем, что сейчас мне лучше выйти замуж. Родители постоянно намекали мне о Якове Тимофеевиче.
   Барин Яков Тимофеевич вздохнул свободно, когда понял, что я к нему стала хорошо относиться, и предложил мне выйти замуж.  Я согласилась. Свадьба прошла прилично, с хорошим вкусом. Вскоре по обоюдному согласию новых родственников в одной стене прорубили дверь и две квартиры соединились.
   Осеннее серое небо сменилось морозным ясным небосклоном. Редкие перистые облака не мешали солнцу освещать первый лед на водоемах города. Народ и господа с удовольствием меняли сюртуки с накидками на шубы и кожухи, если они были. Длинные юбки раскачивались под меховыми жакетами. Меха распространяли запах нюхательного табака, которым пересыпали одежду против моли. Нюхательный табак держали в табакерках, считалось высшим шиком нюхать табак и чихать для здоровья. Из труб домов вились струйки дыма. По проспекту катили кареты и конки.
   В морозное утро родила я мальчика Илью. Яков Тимофеевич был несказанно рад наследнику. Сын царя так и не узнал, кто его настоящий отец. Для ребенка приготовили детскую комнату, в которой висела колыбелька, прикрепленная к потолку. Родители мальчика воспитывали его по всем правилам и рано стали учить читать.
Лет через пять бог послал нам девочку Машу.
   Я гуляла с детьми сама. Мне нравилось воспитывать детей. Дома мне помогали родители и прислуга из деревни, но воспитание детей я не доверяла никому, пока они были маленькие. Яков Тимофеевич мечтал, что Илья станет юристом. И мальчик оправдал его надежды. Он хорошо учился и поступил на юридический факультет университета. Яков Тимофеевич и я были спокойной супружеской парой, без больших потребностей и затрат. Все у нас ладилось. Наши деревни процветали.
   И урожаи были хорошими. Родители наши жили долго и были достаточно тактичными, чтобы не мешать нам, а только помогать. Илья и Маша росли под присмотром родителей, дедушек, бабушек и слуг. Все хорошее иногда резко меняется. Умерли один за другим родители Якова и мои.
   Наши усадьбы остались без присмотра. И сразу доходы с деревень стали меньше, а расходы в Северной столице возрастали очень быстро, и быстро росли дети. Пришлось барину Якову Тимофеевичу ехать по деревням и наводить в них относительный порядок. Заболел он от непривычной работы и умер в одной из деревень под названием Медный ковш, не доехав до Северной столицы.

   Я попыталась установить связь с деревнями. Деревни все меньше приносили средств к нашему существованию. Оставить детей на слуг я долго не решалась, но пришлось. Приехав в деревню Медный ковш, я поняла, что в городе нам больше не жить, придется вести деревенский образ жизни. Я решила забрать дочь Машу к себе и высылать деньги на учебу сына. Так я и поступила. Дверь между квартирами в доме замуровали. Одну квартиру сдали в аренду. Дома требовали ремонта и не очень дорого стоили.
   На некоторое время я наладила деревенский быт. Однажды я посмотрела на желтый сапфир, и мне показалось, что он недоволен моей жизнью. Или сапфиру не нравилась жизнь в деревне. Иногда сияние камня я воспринимала как живой отклик на свои беды. Как могла жить в деревне фрейлина царицы, дама из царской свиты? Не могла. И я вспомнила улана Олега. Я подумала, что если улан жив, то он меня еще любит.
   Я назначила нового управляющего всеми деревнями и поехала в Северную столицу, прихватив с собой средства для существования в городе.
   Первым делом я занялась ремонтом своего дома, потом обновила гардероб, после этого нашла Олега. Забыть первую любовь он еще не мог. Он к этому времени стал красивым и покладистым мужчиной. Жизнь его многому научила. Мы поженились и восстановили вторую квартиру.
   Дочь Маша подросла, но мало походила на меня. Она не отличалась красотой и статностью, поэтому надежды на то, что она станет фрейлиной царицы, не было. Маша была похожа во всем на своего отца — Якова Тимофеевича. У нее не было вредных привычек, но и хороших было немного. Выдали Машу замуж за такого же спокойного парня, у которого не было особых желаний. Раньше ему желания диктовала мать, теперь — Маша, если сама она не ленилась чего-либо желать.
   Оба они были меланхолики.
   Дети выросли. Я вновь могла спокойно читать книги. Я с великим интересом прочитала книгу "История родов русского дворянства". К дворянам я себя относила, но очень хотелось найти предков в книге! Одно было жаль, что все дворяне исчислялись по мужской линии от владык из древнего рода. И если проследить всех бояр и князей до девятнадцатого века, в котором жила я, то получилось, что князья сами себя уничтожали из поколения в поколение.
   Каким образом? Они с большим шиком выходили замуж и женились практически на родственниках в разных поколениях. Конечно, были и пришлые из других родов, но люди старались сохранить свой род по линии древнего рода.
   Женщины, вышедшие замуж за людей из другого рода, исчезали из списков княжеских родов. Получалось, что чем дальше и больше просматривала книгу Катерина, тем все больше встречала рассказов о бесплодных мужчинах, сыновьях великих родов.
   Некоторые княжеские рода сохранились, но очень чувствовалось, что история то и дело поворачивала вспять, чтобы найти предков всемогущих в другие времена. Фамилии постоянно изменялись несколько странным образом: из клички получалась фамилия целого рода. Я пришла к выводу, что прямых предков из древнего рода у меня точно нет, но боковые ветви я не исключала.
   Олег не осуждал пристрастие Катерины к книгам, он знал одно: если жена читает, значит, в доме тихо. И ему было с ней покойно. Они жили довольно хорошо. Своих детей у Олега не было.

   Дочь Маша удивила своих родственников тем, что уехала жить в деревню, в имение своей матери. С Машей уехал ее муж Антон Иванович. На прощание я подарила Маше сапфир "Соломенная вдова".
   Сын Илья окончил университет. Он стал красивым и умным мужчиной. Внешне он напоминал мать. Илью взял личным юристом князь Воронов, который часто бывал при дворе. Дочь князя, Лизонька, влюбилась в статного сероглазого Илью. Сам князь был не против замужества дочери.
   Он прекрасно понимал, что сохранить и пополнить накопленные предками богатства может вот такой Илья — трудолюбивый и порядочный человек. И еще Илья внешне напоминал царя...
   Любовь молодой княгини носила вспыльчивый характер. Все ее дома звали Лизонькой. Она была летающим, порхающим мотыльком. Ее ручки парили над клавишами рояля. Ее юбки летали по большому дворцу князя. Тоненькая и легкая, изящная и красивая девушка обволакивала своими флюидами благородного Илью. Он рядом с ней казался еще более высоким и крепким мужчиной. Лизонька имела ярко выраженный темперамент. Живая и подвижная девушка. Долго она не сердилась. Много не переживала. В жизни у нее все было, в смысле дохода и благосостояния.
   Свадьбу Лизонька попросила сделать пышную, но без большого количества людей. Собрали целый санный поезд и с колокольчиками объехали все центральные улицы Северной столицы. Соболиная шуба с горностаевым воротником прекрасно сохраняла тепло Лизоньки во время поездки. Жить молодые остались во дворце князя.
   Илья спокойно переносил причуды жены и хорошо вписался во дворец своего тестя. Любовь молодых диктовалась самой Лизонькой. Ее неуемным темпераментом. Но вот детей у них долго не было. Умная жена, как благородная дворянка, для защиты от беременности использовала золотое кольцо. Илья мысленно переживал отсутствие детей, не догадываясь о золотом кольце.
   Но они были молоды. Работы у него было много, так как князь, отец Лизоньки, имел свои заводы в городе. Рабочие не всегда были покорны. Да и поставщики имели относительную порядочность. Маша к брату в гости не приходила. Домой к матери Илья практически не ходил. Маша с Ильей общего языка не нашли. Брат все дальше отделялся от сестры.
   В семье Ильи появился ребенок. Это Лизонька, наконец, решила стать матерью и родила девочку. Илья очень рад был дочке, а та большего всего любила лазить по своему большому папе. Мама у нее постоянно была в делах и очень часто отсутствовала дома. С ребенком сидели мамки-няньки. Лизонька вновь порхала в поисках приключений по Северной столице. Время она чаще проводила с подругами, чем с ребенком.
   Внучка царя жила совсем недалеко от дворца, на канале с золотыми сфинксами. Но царь не знал про свою внучку и про сына, который жил практически рядом с ним, даже по меркам девятнадцатого века.

   Прошло время, лет двести-триста. Однажды приехали люди на подводах медь добывать, да и наткнулись на сундук, который гномы забросали землей, а рядом скелеты лежали слуг хана Кареглазого. Взяли люди сундук и вынесли его на волю, про то царице в Северную столицу немедленно сообщили.
   Царица приказала доставить ей сундук, но часть камней по дороге сгинула вместе с людьми. Не без этого. Не знала она, не ведала, что нельзя самоцветы эти раздавать, нельзя на них смотреть долго.
   Умерла царица от сияния камней. На смену царице царь пришел. Знал он про несчастье с царицей, поэтому держал у себя в покоях сундук закрытым. Позвал царь к себе гадалку и спросил, в чем сила камней. Та была выдумщица большая, но и предвидела немало.
   Сказала гадалка, что камни обладают огромной энергией, непонятной ей самой, и лучше из палат царя их убрать. Послушался царь гадалку. Убрали самоцветы от царя. Велел он из них украшения смастерить, чтобы красивые были и все разные, и на вкус разный.
   Задумал царь раздарить с пользой для себя и своего отечества все самоцветы. Ювелиры, кто украшения те делал, умирали чаще других ювелиров. А сделали из тех каменьев украшения для послов, решили их раздарить на праздниках, ассамблеях. Одно украшение, выполненное из желтого сапфира, сам царь назвал "Соломенная вдова".
   Внучка Варвара, росла красивой, статной сероглазой девушкой с большой русой косой, вверху косы красовался атласный бант. С 14 лет к ней засылали сватов. К своей бабушке девушка всего один раз и ездила на берега Невы. Бабушка осталась довольна внучкой и очень жалела, что та живет в деревне, но мама Варвары, Марья Яковлевна, ехать в город отказывалась.
   Отец Варвары, Антон Иванович, в деревне преобразился. Здесь никто его не считал увальнем, как в городе. Здесь его почитали умным и сильным мужчиной. В деревне он был на своем месте. Чаще всего Антона Ивановича можно было видеть в кузнице. Нравилось ему работать тяжелым молотом. Кузнецом он был отменным. В деревне при нем народ стал строить добротные избы.
   Построили на всех хорошую мельницу. Антон Иванович для всех деревенских жителей был отцом родным. Марья Яковлевна в минуты грусти доставала подарок матери — сапфир "Соломенная вдова". Сапфир не очень любил жизнь в деревне, но одобрял действия Антона Ивановича и покорно сносил грустные взгляды Марьи Яковлевны. Сапфир лежал в своем золотом обрамлении и грустил вместе с хозяйкой.
   В деревне произошло трагическое событие. Одна непокорная лошадь так лягнула Антона Ивановича, когда ее подковывали, что он слег и вскоре умер. Марья Яковлевна онемела от горя и практически сама не передвигалась. Варвара хлопотала вокруг матери. Мать торжественно, насколько это было возможно в ее ситуации, передала сапфир "Соломенная вдова" Варваре и умерла.
   Девушке было лет 15. На память от матери у нее остался сапфир, но дочь посчитала его маминой безделушкой и засунула за печку. Без сапфира она себя лучше чувствовала, он мистически плохо на нее действовал, он ей мешал своим желтым глазом. Одним словом, не сроднились сапфир и Варвара. Она осталась одна. Грустное состояние от потери отца и матери она переносила с большим трудом.
   Рядом с деревней рос лес. Робость ей была неизвестна, она родилась рядом с лесом. Варвара стала ходить в лес за земляникой, за малиной, за грибами. Подруги ее мало занимали, она предпочитала одиночество в лесу. Вместо ружья она брала с собой легкий лук и стрелы.
   Сосед по ее просьбе сделал наконечники для стрел. Лук для нее согнул мастер, который хорошо знал свойства дерева, но чаще для людей он плел корзины. Варвара хорошо стреляла по мелкой цели. Убить медведя из лука она не надеялась, а для самоуспокоения он ей был нужен. Из лука Варвара могла подстрелить утку на лету.
   Друг у девушки объявился самый неожиданный — лось. Это дивное животное с ветвистыми рогами всегда выходило на тропу, когда Варвара шла в лес. Первый раз девушка испугалась лося и повернула назад к дому. Лось остановился и стал бить копытом по земле, словно просил: вернись, не уходи.
   Варвара остановилась, повернулась к лосю и подошла к нему, словно он был простой лошадью. С лошадьми Варвара умела обращаться, но предпочитала ходить пешком, а не скакать на лошади. А лось? Варвара не знала, чего можно ожидать от лося. В котомке у нее лежала краюха хлеба. Она отломила половину и протянула лосю. Лось огромными мягкими губами забрал хлеб с ладошки Варвары.
   Варвара стала с ним разговаривать, а потом сказала простую фразу:
   — Лось, идем со мной.
   И лось пошел с ней рядом. Варвара потрепала его по холке. Лось помотал головой. Варвара ничего не собрала в этот день, но у нее стало спокойно на душе. Она погуляла немного с лосем, с этим стройным и гордым животным из лесного мира. И опять сказала:
   — Лось, идем домой.
   Лось повернулся и пошел провожать ее домой. Когда сквозь деревья стали просвечивать избы, лось остановился. Варвара его поняла и сказала:
   — Лось, иди в лес. Мы еще встретимся.
   Лось послушно пошел в лес. Еще несколько раз лось встречал в лесу Варвару. Встречи Варвары с лосем заметил Виктор, сын управляющего, которого когда-то назначила Марья Яковлевна. Виктор спросил:
   — Варвара, что за дружба у тебя с диким лосем?
   — Не знаю, но лось меня ждет постоянно на тропе, когда иду в лес.
   — Ты его прикормила хлебом?
   — Да.
   — Варвара, дружба с лосем — это интересно, а ты не боишься? Зачем лук носишь с собой?
   — Мне нравится попадать в цель.
   — Варвара, выходи за меня замуж! Я понимаю, тебе трудно жить одной.
   — Давай поженимся, но через год…

Время вернулось в свое русло.
   Солнце светило почти в окно. Окно отражалось в больших очках. Я покрутила в руке сапфир и продолжила писать. Я, когда брала сапфир в руки, всегда испытывала желание писать, или вспоминать, или придумывать новые истории или конструкции. Сапфир синего цвета олицетворял осколок моего вдохновения.
   Однажды я сидела на крутом берегу и смотрела за реку, туда, где находилась пойма реки. То ли от солнечных лучей, то ли еще от чего перед ее глазами стал возникать Призрачный город. Мне захотелось крикнуть:
   — Нельзя строить город на том берегу! Там пойма реки!
   Но меня никто не услышал, а город продолжал строиться. Круглые дома с вогнутыми крышами возникали один за другим.
   — Кто там дома как грибы выращивает? — спросила я вслух в следующий свой приход на берег реки.
   — Это ребята со строительного факультета резвятся, — отозвался Олег.
   — Олег, это не сон?
   — Катерина, люди работают в круглосуточном режиме. Я и сам им помогаю. Студенты строительный факультет заканчивают, а этот город — их коллективный дипломный проект.
   — Интересно. Но дипломы — бумажные! А это настоящие дома!
   — Катерина, нам помогают известные архитекторы из Северной столицы, с ними разработан совместный проект. Они много домов в городе спроектировали. И я предложил им круглые дома, кстати, после одного разговора с тобой. Ты сказала, что страшно по крышам ходить. Я и придумал вогнутые, круглые крыши, с которых если скатишься, то внутрь крыши. В центре дома проходит сток воды с фильтром. Фильтр делают выпускники твоего факультета.
   — Я не знала.
   — А ты кого, кроме себя, видишь? Ты всегда сама в себе. И сейчас к тебе я с опаской подошел: вдруг прогонишь?!
   — Слушай, Олег, затопит весной ваш город!
   — Не затопит. Мы подключили еще один факультет, ребята разрабатывают проект дамбы, выполняющей роль набережной. Ты сама любишь ту сторону реки, что я, не знаю?
   — Ты прав. На той стороне реки с берега не надо съезжать по глине, и на скорость подъема работать не надо, и вода там теплее, и берег мельче. Где деньги взяли?
   — Ты не поверишь!
   — Говори!
   — Помнишь, ездили на соревнования в горы? На лыжах ты не лучше всех ходишь, но в тебя влюбился один зритель. Кстати, ты хоть знаешь, что гонки были рядом с правительственным санаторием?
   — Кто-то что-то упоминал.
   — Зрители у нас были что надо! Тебя на пленку сняли. Мужик ко мне один подходил. Он спрашивал о тебе и сказал мне, чтобы тебе подыгрывали в твоих мечтах.
   — Припоминаю, что ты и другие из меня идеи тянули. А дома кольцами построили?
   — Да, как ты говорила. Почему ты на строительный факультет не пошла?
   — Лучше скажи, как с одного берега на другой попасть? На пароме?
   — У нас все схвачено. Скоро начнут новый мост ставить в этом месте, где мы с тобой сейчас сидим.
   — Мне и сесть нельзя, как сразу мост на моем месте поставят! За что так? Олег, а смысл какой в строительстве города на том берегу?
   — Там ветры меньше дуют.
   — Принимаю все за шутку, но город на самом деле растет быстро! А город красивый!

   На крутой берег реки из крутого автомобиля вышли респектабельные мужчины. Я вскочила со своего наблюдательного места. Поднялся и Олег. Уйти нам не дали. Мужчины из автомобиля нас остановили.
   — Привет, Олег! — сказал плотный мужчина с седой шевелюрой. — Познакомь меня с девушкой.
   — Шеф, девушку зовут Катерина.
   — Отлично, я даже дар речи потерял от неожиданности! Город получит название Катрин в честь этой девушки! Поздравляю! — сказал величественно мужчина и протянул руку мне.
   — Вы этикет нарушаете! — неожиданно сказала я.
   — Вот те раз! Мою руку отказываются обнять такой милой ладошкой!
   — Я нужна здесь? — спросила резко я и, не дожидаясь ответа, скатилась с крутого берега к воде, где группа лыжников собиралась на очередную тренировку.
   Я подошла к Тамаре:
   — Тамара, ты видишь город на той стороне?
   — Она еще спрашивает! Вижу!
   К нам подошел Олег:
   — Красавицы, вас приглашают сегодня в кафе для беседы...
   — Олег, ты нас кому продал? — спросила я.
   — Катерина, я для тебя стараюсь.
   — Не верю, не приду.
   — Катерина, ты обязательно придешь! Шеф очень просит.
   — Смысл есть, господин, приближенный к финансистам?
   — Обижаешь!
   Я и Тамара явились на ужин, мы скромно сели с краю стола.
   — Новая столица региона намечена. Начало работы считаю успешным! — громко вещал шеф, а заметив двух подружек, сказал: — Внимание, перед вами молодые особы, чьи лица будут скоро на всех экранах региона! Именно они являются лицами нового города.
   Публика за столом активно подняла бокалы, льстиво улыбаясь шефу. Его рука с бокалом стала центром вселенной, каждый пытался достать своим фужером его фужер. Мы продолжали скромно сидеть и не высовываться.
   Появился Олег в сопровождении нескольких совсем незнакомых парней. Их представили остальным. Я поняла, что пришли проектировщики нового моста через реку. На стойке бара появился телевизор, на его экране возник круглый город с вогнутыми крышами. Люди пришли в восторг и стали дружно друг друга поздравлять. В зал вошла Людмила, лыжница из нашей группы. С ней рядом шел тренер Феофан Афанасьевич. Они сели рядом с нами.
   — Катерина, тебе камень нравится? — спросил тренер, открывая ладонь, на которой лежал незнакомый ей камень.
   — Не знаю, меня камни не интересуют, — неохотно ответила я.
   — Такими камнями предполагают декорировать здания в столице региона.
   — Здания круглые, к ним такие булыжники не приклеишь, — возразила я.
   — Зато приклеишь вертикальные планки, их разная высота украсит фасады навечно.

   В это время ветер прошелестел над столом. Два человека окунули лица в салаты. Звуков выстрелов слышно не было. Нависла тишина, которая прекратилась криками. Кричали все. Я заметила ствол, исчезнувший в рукаве одного незнакомого человека.
   Еще я заметила, что убили двух проектировщиков моста, которых совсем недавно мне представили. Два официанта исчезли и появились с охраной заведения. Все стало неинтересно и тягостно. За столом шел опрос очевидцев. Я сидела за столом, но мысли мои витали где-то очень далеко.
   — Катерина, ты спишь? — спросил Олег.
   — Нет, не сплю.
   — У тебя спрашивают, что ты видела.
   — Стволы в рукаве.
   — Ты ясновидица? — усмехнулся Олег. — Сквозь ткань видишь?
   — Не знаю, но я видела тех, кто стрелял, а звука не слышала.
   — Катерина, Вы можете описать тех, кто стрелял? — спросил неизвестный ей детектив.
   — Нет, только рукава.
   — И какие были рукава? — спросил детектив.
   — Черные.
   — Тут у всех почти черные рукава.
   — На рукавах были запонки.
   — Какие запонки?
   — Красивые, треугольные, синие сапфиры, их еще в древности яхонтами называли.
   — Вы только что говорили, что в камнях не разбираетесь, — заметил детектив.
   — И у Вас в руке был сапфир треугольный, — меланхолично ответила я.
   — Лучше бы ты спала, — сказал Олег.
   Я послушно прикрыла глаза.
   — Господин сыщик, она спит, что ее слушать, — сказал Олег.
   — Я ей верю, а Вы — пройдите со мной, — сказал детектив.
   Оба покинули застолье, окруженное людьми в пятнистой униформе.
   "Дома сапфирами не украсишь, если только искусственными", — подумала я. И вспомнила слова о сапфире: сапфир — камень души, постоянства, верности и любви. Помогает отличать правду от ложных данных. Лечит зрение и сердце. Сапфиры не сапфиры, а новые дома действительно украсили прозрачными камнями, под нежные цвета сапфиров.
   Я села на свое любимое место на берегу реки. Новых проектировщиков моста, который должен соединить старый город и цилиндрический город, еще не назначили. Любимое мое место на берегу строительной площадкой пока не сделали, а в голове у меня появилась новая мысль: сделать одну нормальную горку в городе и ее окрестностях, то есть мост сделать в виде склона, а не в виде горизонтального моста.
   Получится странный мост. Конструкция моста прорисовывалась достаточно простая: горка над рекой. Я сидела и прорисовывала в блокноте общий вид своего моста. Сзади тихо подошел шеф. Сопровождающие его лица остались поодаль.
   — Катерина, хорошо получается мост на твоем рисунке! Именно ты и будешь руководить строительством этого моста.
   — Согласна.
   — Ты дашь идею, выполнят ее другие конструкторы и строители мостов. Для тебя есть еще работа. Столица огромного региона должна иметь большую дорожную развязку: самолеты, поезда, машины. Ты местные окрестности обошла на лыжах или бегом пробежала, местность знаешь не понаслышке. Подготовь проект дорог.
   — Хорошо.
   — Ты только наметишь идею, дорожники справятся без тебя.
   — А я?
   — А ты, моя дорогая, наметишь идеи строительства Дома правительства.
   — Круто, но скучно.
   — Значит, справишься. У тебя будет охрана.
   — Не надо.
   — А я сказал, что будет!
   — Бог подаст. Мне даже машины не надо, но мне нужен кабинет в Доме художников, на последнем этаже, с видом на тот берег.
   — У художников все помещения заняты.
   — А это уже по Вашей части, — сказала я и скатилась с горки вниз прямо по глинистой почве.
   На пологом берегу реки стояли пять шлюпок, в одну из них сели я и Тамара. Солнце светило на всем небе, облака полностью отсутствовали.
   — Катерина, почему тебя пасут такие интересные мужчины? — спросила Тамара.
   — Хотят меня вместо убитых товарищей приобщить к разработке моста.
   — Не боишься?
   — У меня выхода нет. Мой проект моста им нравится.
   Мы переплыли реку на шлюпке, вышли на берег и пошли к новым домам. Чудесные белые цилиндры стояли группами, образуя дворы.
   — Тамара, а как ты смотришь на круглые комнаты?
   — Катерина, но не все стены круглые, внутри все прямо — как обычно ты говоришь, "ну, прямо".
   — А ты хочешь здесь жить?
   — Кто мне даст жить в элитном комплексе?
   — Я.
   — А ты кто такая?
   — Сама же говоришь, что город будет называться Катрин в честь меня.
   — Ты что, сдвинулась на своей особе?
   — Нет, мне так сказали. Я — скромная.
   — Оно и видно, — обидчиво сказала Тамара.
   Четыре шлюпки причалили к берегу. Нас позвали играть в футбол на пляже, достаточно пустом в это время года. Тренировки на песке — дело обычное.

   На высоком берегу реки в машине сидели Олег и шеф. Они смотрели на другой берег реки.
   — Олег, женись на Катерине, не прогадаешь, — предложил шеф серьезным голосом.
   — Знаю. Но Вы попробуйте к ней подойти — не получится. Она от Вас с горки съедет на своих двоих.
   — Еще одно: от нее надо убирать мужчин, которые снискали ее расположение.
   — Как прикажете убирать — убивать? — удивился Олег.
   — Сами себя уберут.
   — Это как?
   — Олег, возьми бинокль, посмотри, как эти чудики футбол на пляже гоняют. Посмотри, кто к Катерине клеится. Видишь? Значит, ты, Олег, — лыжник, и все к твоим услугам. Ты идеи будешь подавать в лыжную группу.
   — И какие идеи?
   — Примитивные идеи. Скажи им, пусть пойдут на своих шлюпках в поход. Мы дадим палатки, топоры и тушенку.
   — Это все положительные подачки, а где отрицательные?
   — А здесь уже работать надо! Надо двух ее обожателей поссорить и заставить драться на топорах.
   — Круто. Понял.
   — Вот так, Олег, так держать!
     На следующей тренировке обсуждали недельный поход на шлюпках. Чувство тревоги не покидало меня. Я слушала Олега и чувствовала подвох, но раскрыть его сразу не могла. Лыжникам дали продукты и палатки для похода, но к дарам я привыкла и считала их естественными, потому что говорили, что дары из своих средств выделяла спортивная школа молодежи.
   Олег и Антон ссорились с самого начала похода. Их развели по разным шлюпкам. Когда они выходили на берег, то петухами друг к другу подлетали. Друзья находились в состоянии ссоры.
   Я к ним была равнодушна, хоть они и говорили мне: "А ты красивая!" — но эти забияки составляли костяк лыжной группы и дорогого стоили. Лыжники как спортивная семья. На стоянке собирали валежник. Рубили старые деревья. Олег замахнулся топором на Антона, тот ответил в шутку. Драка разгорелась на топориках.
   Сильные ребята, и удары у них сильные. Остальные почуяли нечто чудовищное в драке. Спортсмены сбежались на полянку. Разнять друзей с топорами казалось невозможным. Я взяла ведро с водой, принесенное для компота, сорвала его с костра и со всей силы вылила ведро на друзей. Вода была еще теплая, и сухофрукты повисли у ребят на голове и ушах. Драчуны остановились от неожиданности. Топоры у них забрали.
   За хворостом я пошла сама, на ребят не смотрела. Прошла я  метров пятьдесят, остановилась: передо мной стоял нормальный живой лось.
   Я видела лося впервые, да еще так рядом. Большие глаза смотрели на меня спокойно. Шерсть лоснилась, ее хотелось погладить. Я сказала лосю: "Привет!" — и быстро пошла к костру.
   Ребята послушали рассказ Катерины о лосе и предложили посмотреть на памятник Тимофеевичу. Они находились в местах сражения Ермака Тимофеевича. До памятника можно было на шлюпках по реке доплыть, что они и сделали. Вот где плавала на шлюпках группа лыжников и где собирались строить столицу региона! Места чудесные. Олег и Антон пожали друг другу руки у памятника великому Тимофеевичу. Лыжники вернулись к палаткам.
   Олег саперной лопаткой рыл землю. Он задумал вырыть ямку для тушенки. Дни стояли жаркие. Лопатка стукнулась о твердый предмет. Парень расчистил землю и увидел старый сундук. Помня о недавней драке, он не стал звать ребят к находке. Лыжники в это время купались в реке. Олег сам раскопал землю вокруг сундука и стал его вытаскивать.
   В это время чья-то железная рука вцепилась ему в плечо:
   — Стой, Олег!
   Олег узнал Антона.
   — Антон, не мешай!
   — Бегу и падаю. Вместе вытащим кованый сундук. Он тяжелый.
   Парни прогнулись под сундуком и подняли его из земли. Замка на сундуке не было. Сундук оказался перевязанным веревкой, типа мочалки. Веревку Олег срезал и открыл сундук. В сундуке лежал древний топор, завернутый в старую кожу. Рядом с топором в старых тряпицах лежали сапфиры. Один сапфир был в диаметре 3 сантиметра. Три луча сияли от большого темно-синего камня.
   — Олег, а почему сундук такой тяжелый? — спросил Антон примирительным голосом.
   — Сундук медным листом обвернут.
   — А что это за стекляшки прозрачные? Смотри: розоватые, желтые, голубоватые...
   — Самоцветы, раз они цветные.
   — Умен ты, Олег, не по годам.
   Остальные лыжники, мокрые после купания, подошли к сундуку, заглядывая внутрь.
   — Катерина, смотри, сапфиры! Ты их вспоминала на днях, — сказала Тамара.
   — Мне пришлось с ними познакомиться.
   — Стало быть, это сапфиры? — спросил Олег.
   — Да, сапфиры. А ты бы мог и не дожить до такого счастья, — сказала я.
   — Век благодарен буду тебе за компот на ушах, — ответил Олег.
   Феофан Афанасьевич подошел к сундуку. Удивительно спокойно он воспринял находку.
   — Кому отдадим дары природы? — спросил тренер у лыжников.
   — Себе возьмем, — ответил Антон.
   — Это я нашел сундук! — крикнул Олег.
   — Возьми за него на полке пирожок, — ответила ему Тамара.
   — Сдадим сундук в краеведческий музей, он находится недалеко от набережной реки, — сказал Феофан Афанасьевич.
   Лыжники мысленно затаились, они захотели того — не знаю чего, но очень хотелось.
   В краеведческом музее обрадовались сундуку времен Ермака Тимофеевича. В музей потянулись посетители на смотрины сундука и его начинки. Нашлись люди, которые сказали, что сундук самого Тимофеевича, его ему сам царь Иван подарил. И истории про Тимофеевича стали сказывать.
   ...Ермак Тимофеевич влюбился в сестру богатого человека. Богатый хозяин был против бедного силача, он самонадеянно не учел силу могучего Тимофеевича. Богач увидел свою сестру с Тимофеевичем и решил помериться с ним силой. Тимофеевич убил богача саблей и сбежал на Волгу. По реке в тот момент плыли люди в лодках — ладьях. Сильный мужчина напросился к ним в товарищи вместо умершего у них человека.
   Вскоре пришлось им драться с разбойниками, все сбежали, остался один Тимофеевич. Он кого убил, кого покалечил. За свою удаль он понравился атаману разбойников, который его у себя оставил. Прошло время, и стал Тимофеевич атаманом разбойников. И так он прославился, что о нем прослышал сам царь Иван.
   Велел царь Иван расправиться с разбойниками. Услышали о том разбойники во главе с Тимофеевичем, и рванули они с широкой реки Волги в горы Медные. Нашли они себе пристанище у владельца завода. Некоторое время они завод Демидова охраняли. Заметил Тимофеевич, что местное население страдает от набегов ханских людей. Решил он избавить население Медных гор от людей хана. Хозяин заводов помог Тимофеевичу с провизией, дал ему людей.
   С первого захода недалеко ушел Тимофеевич со своими людьми. А со второго захода отправился атаман разбойников Тимофеевич покорять Сибирь и при возможности бить людей хана за Медными горами. Несколько зим ослабили силы армии Тимофеевича. Помощь, которую ему выслал царь Иван в виде стрельцов с припасами, сама себя уничтожила. Стрельцы запасы съели, а зиму не пережили.
   Силы армии Тимофеевича таяли не зря. Навел он страху на ханских людей. Они почувствовали сопротивление! Тимофеевич не побоялся пойти в неизведанные земли освобождать людей от длительного ханского ига. Убили Тимофеевича люди хана, взяли они его хитростью, а не в открытом бою...

   Олег локти кусал, что не утаил сундук от Антона. Местная газета его подвиг расписала. Антона заинтересовал сапфир — такой камень да в сейф бы! Телевидение приехало. Фотокорреспонденты со всего мира стали приезжать в город, который приобрел популярность. Призрачный город сняли во всех ракурсах и вместе с сундуком прославили по всему миру.
   Шеф читал газеты. Ему реклама была на руку. Он знал, что строить. Так было и с мостом. Кому нужен горизонтальный мост? Кто его по всем каналам телевидения покажет в новостях? А мост-горку покажут. Такой Катерина человек, такие у нее мысли, их вовремя подхватить надо. Команда мостостроителей возмутилась всеми фибрами своей души. Они раскричались против проекта Катерины. Ей никто не хотел подчиняться! Люди ее укоряли в смерти двух проектировщиков, будто она хотела их место занять.
Мне мало не показалось. Я была готова провалиться сквозь землю к двум ушедшим на тот свет проектировщикам моста. Но я улыбалась, смеялась и шла на тренировку.
   Шеф ждал меня в машине рядом с лыжной базой:
   — Привет, Катерина! Ты не плачешь от радушного приема проектировщиков моста?
   — Сейчас заплачу.
   — Рисуй! Черти! Набросай основную идею моста и размеры с точностью до 10 метров, точнее замерят без тебя.
   — Уже все сделано.
   — Где твои прорисовки?
   — В спортивной сумке.
   — Достань.
   Я расстегнула сумку, но планшета в ней не было.
   — Куда делись твои эскизы? — ехидно спросил шеф.
   — Они здесь лежали, — недоуменно ответила я, перебирая содержимое спортивной сумки.
   — А прорисовки — были ли они?
   — Были.
   — Дома остался экземпляр?
   — У меня были только прорисовки, а в сумке лежал последний вариант моста.
   — Мило. На кого думаешь?
   — Знала бы — с собой не брала бы чертежи!
   — Я тебе говорил про охрану, а ты все с горки катаешься. Твои чертежи у меня, — сказал шеф и показал последний вариант моста.
   — Ну, Вы! У меня слов нет! — искренне возмутилась я.
   — Были бы мысли, а слова найдем. Мне твой мост нравится.
   — Меня КБ не признает.
   — Заставим. От тебя будет зависеть их зарплата.
   — Вот этого делать не надо! Я не плачу деньги! Я придумываю конструкции!
   — Умница, целей будешь! Уважение людей само придет к тебе, по ходу дела.
Я лежала и крутилась вокруг гвоздя в сердце, гвоздь из-за острой боли не давал двигаться и не позволял встать. Попыталась я вспомнить, есть ли в доме сердечные лекарства, и с ужасом осознала, что в доме нет таблеток, нет капель. Все давно закончилось, а проблем было так много, что о лекарстве никто не вспоминал. Спроектированный мост, несколько похожий на чертежи, оборвался и повис над рекой.
   Тамара позвонила и спросила:
   — Катерина, почему тебя нет на тренировке?
   — Я лежу на гвозде в сердце, — ответила я.
   Ужас от катастрофы не проходил. Я прекрасно понимала, что мост оборвался из-за жадности шефа. Он жадный человек, он жалел денег на усиление конструкции! Сколько я с ним спорила! Я показывала ему варианты крепкого моста. Но спонсор деньги на одно давал, а на некоторые элементы конструкции не давал.
   Мама принесла новенькие таблетки. Я их выпила, но боль еще держалась. Приехала Тамара, провела рукой над сердцем — и боль исчезла. Я заметила синее сияние, шедшее из ладони ее руки, но промолчала.
   Позвонил шеф, спросил:
   — Катерина, почему ты впала в лежку и нигде не появляешься? Могла бы посмотреть на оборванный мост.
   От меня он слов упрека он не услышал. Что страдать попусту? Взяла я книжку, романчик дома всегда можно было найти. За день я прочитала роман. Вдруг я перестала читать, мне стало казаться, что круглые дома — это вовсе и не дома, а картонки для съемок. Села я, посмотрела в окно. А вдруг это шутка? И город, и мост, и дороги, которые я рисую в свободное от других мыслей время? Что они задумали?
   Откуда взялся сундук рядом с палаткой? Какой еще сапфир?! Вдруг люди готовят все для фантастического фильма, а я со своим неординарным мышлением им помогаю? Боль, пронизывающая сердце гвоздем, исчезла. Я успокоилась. Почему моя конструкция плохая? Да она замечательная! Ее специально ослабили, нужно было снять на кинопленку обрыв моста! Плохо, что мой любимый спуск с горы испортили.
   Спуск засыпали, зацементировали. Да, это плохо, придется по лестницам спускаться. Я села. Встала. Посмотрела в зеркало. Улыбнулась. Но сил не было. Взяла я следующий роман и еще сутки жила в вымышленном мире другой писательницы. Вечером второго дня я позвонила Олегу. Непонятно почему, но я вдруг почувствовала к нему интерес:
   — Олег, это я, Катерина. Я вчера не была в институте, плохо было с сердцем.
   — У меня тоже болело сердце, и сегодня покалывает, оно у нас с тобой вместе болит.
Я поняла, что Олегу не объяснить истинной причины моего состояния. Он все знает, даже то, что я причастна к строительству моста для съемок, или все это настоящее? Я позвонила шефу.
   — Простите, а что Вы за кино у нас снимаете?
   — Катерина, я не режиссер, ты о чем толкуешь?
   — А почему мост оборвался?
   — Так не рисуй глупости, и мост не оборвется.
   — Но Олег не пропустил полностью всю конструкцию, часть просто не отдал в изготовление, там сплошная жадность.
   — Голубушка, а это уже не твое дело.
   — Но глупо...
   — Заткнись, родная... — трубка замолчала.
   Я перевернулась, походила по комнате, слабость давала о себе знать. Сердце кольнуло раз, второй. Я положила таблетку под язык. Волна неприятностей прошла через мозг. Я поднялась. Вот и лыжница, а загибается просто так. Нет, надо вставать и действовать.
   В дом внесли два торта необыкновенной красоты.
   — Катерина, девочка моя, смотри, что тебе принесли — торты, и сразу два.
   — Спасибо, мама, один попробую с кофе.
   — Какой кофе, если у тебя сердце болит?
   — А без кофе я есть торт не хочу.
   —Вот ведь упрямая девушка, делай, как хочешь.
   Я рассмеялась, боль в сердце исчезла, как и мост, который был нужен для съемок фильма.
   Олег сидел у Феофана и говорил ему, что его отношения с Катериной улучшаются, но она жалуется на боль в сердце.
   — Олег, а без боли нельзя обойтись! Я к тебе Катерину привораживаю, сердце ее тревожу. А ты как хочешь?
   Олег в ответ:
   — Прости, Феофан Афанасьевич, тебе виднее.
   Я взяла трубку телефона и услышала знакомый голос Тамары:
   — Катерина, привет!
   — Здравствуй, твой голос не изменился, знакомые интонации.
   — Катерина, когда-то ты мне говорила о сапфирах, я думала, что ты сказку рассказываешь. Ты еще вспомни про сундук, который мы нашли на берегу реки рядом с памятником Тимофеевичу!
   — А почему ты напоминаешь о сундуке? Он находится в музее.
   — В сундуке был синий сапфир?
   — Был. Выкопал сундук Олег и подрался из-за него с Антоном, вот такая история.
   — А ты не забыла, что ты их компотом разливала? — настойчиво спросила Тамара.
   — Это точно, враждовали они непонятно почему. Но не в этом дело, в музей приехал известный колдун Феофан, увидев синий сапфир, он сказал, что этот камень излучает энергию добра, и захотел купить его, но музей сапфир отказался колдуну продавать. Колдун рассердился и сказал, что этот камень может делать большие деньги. Служители музея ответили, что к ним и так людей стало ходить намного больше, чем до этого яхонта-сапфира. Колдун вышел на Олега, который рассказал, где сундук нашел. Олег тогда работал в местной газете, он еще со школы рисовал для газеты карикатуры. А, вспомнила, Олег и Антон поссорились из-за карикатуры! Ведь Олег на друга Антона карикатуры рисовал и в газету помещал.
   — С Олегом понятно, страдает из-за своего таланта. Катерина, так что с сапфиром произошло? Заметь, появился некий колдун Феофан — и наш тренер Феофан Афанасьевич, что их объединяет? Это имя тебя на мысль не наводит?
   — Подожди, Тамара. Оказывается, в этом сапфире была сила необыкновенная, в нем три луча играли странным образом. Колдун заколдовал служителей музея, вынес синий сапфир, сел в машину...
   — Катерина, ты чего замолчала?
   — За рулем машины сидел Олег!
   — Он что, таксист?
   — Угадала, он совершенно случайно оказался свидетелем кражи.
   — Катерина, если колдун украл мистический сапфир, то почему он на свободе?
   — Это еще одна загадка колдуна. Этот колдун Феофан был на судебном процессе, он там всех загипнотизировал, мысли у судей перепутались, и его освободили за отсутствием доказательств.
   — Круто все. Они что, так и сидели в зале — заколдованные?
   — Нет, они нормальные, но насчет Феофана у них в мозгах возникла дырка от бублика.
   — Почему колдун Феофан так Олега полюбил?
   — Феофан сказал, что камень любит Олега.
   — Кошмар, а мы с тобой сегодня наговорим... Катерина, ты чего хотела еще мне сказать?
   — Я хотела сказать, что это был сундук не Олега, а дамы Недр.
   — Колись, откуда такая новость?
   — Приезжай, расскажу.
   Тамара приехала ко мне слушать мой рассказ о даме Недр, но до рассказа мы не дошли.
   — Катерина, зачем ты этот сундук закопала, который потом Олег откопал? — спокойно спросила Тамара.
   — Так получилось, — без эмоций ответила я.
   — Слушай, Катерина, а Олег случайно не родственник твой?
   — С чего ты взяла?
   — Пока не знаю. Пока... — сказала Тамара и вышла из комнаты.
   Я задернула шторы.
   В это время вернулась Тамара:
   — Катерина, ты знаешь, в городе весь транспорт стоит!
   — Чего здесь удивительного? Пробок не видела?
   — Нет, говорят, по городу провезли синий шар — и все машины встали.
   — Синий шар, говоришь?
   — Катерина, ты о чем?
   — О сапфире.
   — Тот, что в нашем музее лежал?
   — Да, его украли, но почему его всему городу показывают — непонятно. Это был сапфир "Синяя звезда". Колдун с ним носился.

   Вскоре все население города говорило только о колдуне Феофане и сапфире "Синяя звезда". Жаждущие здоровья за деньги и без боли стояли к нему в очереди. Я подошла к толпе, которая волнами ходила рядом с его местом обитания.
   Я нагло лезла сквозь толпу с криками:
   — Люди, пропустите! Я жена колдуна Феофана!
   Люди удивленно смотрели на меня, но пропускали. В последней комнате, перед входом в обитель колдуна, сидел Олег.
   — Олег, привет! Пропусти к Феофану!
   — Катерина, здравствуй! Сама пришла или Тамара прислала?
   — Сама, конечно, ты же знаешь, я всегда астрологией и психоанализом занималась.
   — Если ты такая умная, скажи, что здесь происходит?
   —Психоз любви и почитания колдуна Феофана.
   — Правильно, я тебя пропущу через одну дамочку, уж очень она хорошо заплатила за визит к всемогущему колдуну.
   — Я ждать не буду и не заплачу! Дамочка подождет! Не волнуйся, Олег, я ее успокою.
   Я подошла к даме и узнала в ней Тамару.
   — Тамара, тихо, я прекрасно помню, что мы участвовали в находке сапфира. Сиди, а я сейчас войду к колдуну, как только выйдет посетитель.
   Однако Тамара быстрей меня вошла к колдуну, но вскоре она из двери вылетела. Волосы у нее были взъерошены:
   —  Катерина! Ты хороший психолог, вот иди и всю толпу двумя словами распусти!

Я вышла на крыльцо и сказала:
   — Господа, товарищи, граждане, все на сегодня свободны! Господин Феофан уснул от усталости. Он вас ждет завтра!
   Толпа, как под гипнозом, развернулась и растворилась ручейками по городу. Я вернулась в комнату.
   — Тамара, — сказала я и осеклась.
   Передо мной сидел тренер Феофан Афанасьевич, больше никого не было в комнате.
   — Катерина, приветствую тебя! — сказал тренер.
   Я посмотрела на него внимательно:
   — О! Феофан Афанасьевич!
   — Хоть ты узнала, — сказал бывший тренер.
   — Вы давно исчезли! — удивилась я.
   — Как исчез, так и воскрес!
   — Феофан Афанасьевич, Вы и есть колдун Феофан?
   — Жить захотелось — стал колдуном.
   — Зачем Вы украли сапфир в музее? Люди очнутся от гипноза и придут к Вам!
   — Катерина, этот сапфир дорогого стоит. Ты на нем могла бы безбедно жить, изображая мага, потомственного мага!
   — Феофан Афанасьевич, я всей толпе сказала, что я Ваша жена! Но я не знала, что Феофан — это Вы!
   — В тебе маг заговорил! Посвящаю тебя в маги! И дарю тебе синий сапфир, "Синюю звезду".
   — Спасибо, но...
   Я увидела в руках тренера синее сияние! Вскоре сияние лежало в моих руках — это был шар с большим количеством плоских граней, он действительно был синим...
   — Этот сапфир не из музея?
   — Нет, моя радость! Сапфир настоящий, и весьма ценный экземпляр.
   — Вы где его взяли?
   — Не в музее.
   — Мне не стыдно будет пользоваться таким сапфиром?
   — Нет. Этот сапфир из сундука дамы Недр. Все тебе надо знать. Вопросы кончились, бери синий сапфир и лети домой, а меня не ищи, — сказал Феофан и исчез за дверью.
   Я показала Тамаре синий сапфир.
   — Тамара, колдун Феофан дал мне синий сапфир. Ты не удивилась?
   — Нет, — сказала она.
   Я пошла на кухню, где меня остановил телефонный звонок. Я взяла трубку.
   — Катерина, есть срочная работа.
   — Поговорим завтра, на работе.
   — Нет, сейчас! Я стою под твоими окнами. Катерина, посмотри в окно. Моя машина тебя ждет.
   В руках шефа лежал желтый сапфир, или, как его называли, "Соломенная вдова".
   — И Вы в маги подались, — сказала я, садясь рядом с шефом.
   — Катерина, — сказал шеф и упал замертво, из виска текла струйка крови.
Я невольно отшатнулась от него. В окно просунулся пистолет:
   — Катерина, верни желтый сапфир, он на пол упал.
   Я отрицательно покачала головой.
   — Феофан, Вы зачем шефа убили?
   — Он у меня взял сапфир, а это много.
   — У нас с ним одна работа.
   — Так я и поверил, сапфир подними.
   Я нагнулась за желтым сапфиром. Феофан ударил меня по затылку и отодвинул в сторону. Он взял желтый сапфир и быстро пошел к машине, стоящей рядом.
Тамара посмотрела в окно и увидела лежащую на земле Катерину. Она позвонила Олегу, который быстро приехал. Они вдвоем отнесли ее домой.
   Некоторое время я, как и все, посещала занятия, которые проходили в кабинетах. Ничего необычного не происходило, пока я и Олег не вышли на балкон. Студентам категорически запрещалось выходить на балкон, выполняющий функцию взлетной площадки.
   Мы хотели поговорить без лишних ушей, но были мгновенно подняты роботом на борт летающей тарелки. Нам вдвоем предназначалось выяснить судьбу сундука с самоцветами, содержащего, кроме всего прочего, радиоактивный элемент.

   Прошло пятьсот лет с тех пор, как были собраны сундуки с самоцветами. Осень полыхала в последней фазе золотистого оперения. Я сидела у окна. Мысли мои пролетали над осенней природой. В жизни бывают чистые и солнечные дни, а потом происходят события грустные, как дождливый день, или здоровье подцепит где-нибудь осенний вирус.
   Вероятно, в такую звездную осень дама Недр и встретила героя, влюбленного в самоцветы. Создавать красивые изделия из драгоценного камня было делом мастера по обработке самоцветов. Сейчас любое украшение создали бы с помощью специального инструмента, который бы кружился над камнем с приличной скоростью и жужжал бы сильнее мухи. Что за мысли в голове девушки?
   "Ой, очень странная женщина появилась из золотистого лесного мира?" — подумала вновь я, посмотрев в очередной раз в окно на ускользающую осень. Как будто кто меня заставил в это время выглянуть в окно.
   Стройная женщина без возраста в темно-зеленой накидке шла от леса к дому. Скажи кому — не поверят, но я была уверена в том, что незнакомка шла к ней.
   — Здравствуй, милая Катерина! — сказала старая дама. — Не удивляйся, что я знаю твое имя. Ты мне привиделась в камнях самоцветных. Они мне все рассказали о тебе. Не удивляйся, милая, я — твоя прабабушка. И не просто прабабушка Я — дама Недр.
   — Здравствуй, бабушка! Я узнала тебя. Мне сердце подсказало!
   — Вот и славно!
   — Бабушка, а ты можешь у нас остаться жить?
   — Милая, но у тебя совсем нет камней-самоцветов, а я без них не смогу жить!
   — Да, у меня есть только разноцветные листья в лесу, и то только осенью!
   — Родная, не волнуйся, все у тебя будет.
   Дама Недр подошла к окну и сделала властный знак рукой. Из леса немедленно показались два невысоких человека в зеленых куртках. Они несли сундук за ручки.
   — Катерина, это твое наследство! Я рада, что могу отдать тебе каменья самоцветные!
   Двое открыли сундук и исчезли за дверью, а потом и в лесу. Камни самоцветные играли всеми цветами радуги, сияние от них исходило волшебное! О, это было чудесно!
   Дама Недр была рада предложению внучки остаться в доме. Но ей было достаточно поездки на зеленой машине с людьми в зеленых курточках. Другим видом транспорта сундук с самоцветами Медных гор к Катерине трудно было бы привезти. Старая дама умела туманить взгляды и мысли, и те, кто ее встречал по дороге, теряли на время память и ощущение времени и реальности. Она была счастлива, что передала своей правнучке сундук с самоцветами.
   В Медных горах постоянно появлялись туристы и геологи. Вытащили они на свет божий все, что можно добыть в недрах гор. Чувство долга хранило даму Недр для дела доброго. Одно ее не устраивало — что Катерина не сможет быть новой дамой Недр и жить там, где так долго жили, сменяя друг друга, дамы Недр.
   Она решила немного пожить в доме правнучки, поскольку она не любила менять свой образ жизни и готова была уехать в затерянное царство в старых Медных горах. Машина, точнее, микроавтобус ее ждал в лесу на сенной дороге. Лес все больше терял листву, а ее все больше тянуло в родные места. Днем она сидела дома, смотрела телевизор и грустила. Вечером появлялась Катерина. Становилось веселее.
   Взяла я из сундука яхонт лазоревый с двенадцатью лучами и пошла в книжный магазин. День был теплый, солнечный. В автобус садиться мне не хотелось. Шла я быстро. Дорога мне была хорошо знакома. Шла я и вертела в руках камешек лазоревый, и мечтала о красивом парне. И он появился рядом.
   Ой! А не камень ли самоцветный его к ней приставил? Парень остановился. Остановилась и я. Мы посмотрели друг другу в глаза. И пошли дальше вместе. Путь не запомнился. Мы разговаривали и смотрели друг на друга. Пошел дождь. Листва полетела с деревьев. Нам пришлось разойтись по домам.
   — Бабушка, я познакомилась с чудесным парнем, — закричала я с порога. — Я покрутила камень самоцветный, яхонт лазоревый. И он оказался рядом со мной!
   — Правильно, внучка! Есть в яхонте сила необыкновенная, исполняет он желания тех, кто обладает этим драгоценным камнем.
   — Бабушка, а когда ты пришла, я думала о тебе. Но у меня в руках яхонта не было.
   — Эх, Катерина, яхонт всегда был у тебя дома.
   — Бабушка, скажи, где яхонт лазоревый в моем доме?
   — Яхонт лежит в этой комнате. Он спрятан в шкатулку, выполненную под книгу, но ты книгу-шкатулку в руки не брала.
   — Бабушка, все книги не прочитаешь.
   — А ты посмотри в шкаф книжный и увидишь книгу-шкатулку.
Я внимательно посмотрела в шкаф. Да, книги дома я не перечитывала, я читала новые книги из магазина, а старые книги дома еще не смотрела и не читала. Внимание остановилось на очень старом переплете. Я взяла книгу — это оказалась шкатулка.
   Открыла я книгу, а в ней лежала еще одна шкатулка. Открыла я шкатулку, а в ней яхонт лазоревый красоты невиданной!
   — Бабушка, я нашла яхонт!
   — Да, внучка, это мой камень. Не теряй его. Теперь у тебя много камней, но перед людьми не хвастай камнями. Береги их. Найдется мастер — отдай в работу три камня, но не больше.
   Дама Недр в сопровождении двух мужчин в зеленых куртках исчезла в проеме двери, а потом и в лесу с редкой листвой.
   Вскоре передо мной появился Феофан вместе с Олегом. Они зашли в комнату.
   — Катерина, прощения не прошу. Сам не знал, что нам придется пройти сквозь пятьсот лет, но и это не все. Мы в летающей тарелке лет на сорок отстали от своего времени. Не сразу я понял, что резистор времени не довел до конца на пульте управления.
   — Феофан, а, как Вы объясните то, что мы прыгали галопом во времени в поисках камней из сундука?
   — Вот, родная моя, ты все правильно поняла. Мы будем теперь искать второй сундук. Сундук один был радиоактивный, если ты это поняла, из него и был взят сапфир "Соломенная вдова". Нам надо найти нормальный сундук.
   — А что его искать? Он у меня дома, его дама Недр принесла.
   — Катерина, ты уверена в том, что сундук у тебя дома?
   — Абсолютно! Я сундук открывала и взяла синий сапфир.
   — Открой сейчас.
Я подошла к нише, в которой я оставила сундук дамы Недр, прикрытый небольшим ковриком. Но под ковриком оказалась скамейка на низких ножках.
   — Девушка, ты в своем уме? Какая дама Недр могла сюда прийти, если прошло пятьсот лет?
   — А почему нет? Мы с тобой за эти столетия очень даже сроднились.
   — Без личных отношений! Мы на работе! Что было давно, то неправда! Нет сундука! Короче, мы сейчас находимся лет на пятьдесят в прошлом. Тебе, как всегда, лет шестнадцать — восемнадцать, действуй.
   — А Олег?
   Вопрос мой повис в воздухе другого столетия...