Правила травы

К тридцати девяти Ирина Гвоздева сыграла более ста ролей в кино и театре. Её карьера складывалась удачно. Но ... Роли в основном комедийные или "женщины из народа" с борщем и пирогами. Ире хотелось сыграть роковую страсть, психологическую драму или даже артхаус, но хоть она толстой не была, тип — крупная женщина "в теле" не оставлял ни единого шанса. Когда Ира смирилась с этой трагедией и стала подумывать о записи аудиокниг или работе в аудиоспектаклях, она вдруг без всякой причины стала худеть. Вернее ее пышные формы как будто  слегка усушились, ушла округлость щек, обозначились скулы, прекрасные глаза стали ещё больше и казались бездонными,  что-то ведьминское появилось в лице. Режиссеры просто с ума посходили. Предложения так и сыпались. Она сперва испугалась, даже обследование прошла, но врачи выдали вердикт, что мол — можешь в космос лететь, только курить брось. Курить она, ясное дело не бросила, в космонавты не записалась. Ира упивалась работой. Порой, когда от усталости и постоянных разъездов дрожали руки и ноги, она ловила себя на мысли, что хоть не может шевелиться, но счастлива безмерно и жизнь прекрасна.
После морозной затяжной зимы почти сразу наступило лето. Июньский зной радовал истосковавшихся по теплу несколько дней. А потом горожане уже тяготились жарой. Даже кондиционеры не спасали. Хотелось бежать из душных квартир и офисов к реке, и нырнуть в прохладную воду и не выходить  до тех пор, пока не отрастут жабры или не закончится лето. Но... Это всё лишь фантазии. Каждый день приходилось ехать в горячих маршрутках и электричках, обливаться потом и плавится на солнце..
Муж укатил в долгую командировку и Ирина сбежала из города на дачу к тётке. Тетка у Ирины недавно вышла замуж и переехала к мужу в просторный загородный дом, а дача пустовала. Практичная тетка пригласила Ирину пожить. И племянница в душной квартире не мается и дача под присмотром. Ира читала новый сценарий. Это была такая роль, что за неё и душу заложить не жалко. И любовь, и драма, и подтексты, и блистательный Берловский — партнёр. Режиссер — живой классик — у такого поработать — сразу войти в историю кинематографа. Ира неистово учила роль, изнуряла себя физическими нагрузками и загорала целыми днями, хотя терпеть не могла загорать. Кожа у неё светлая и почти не темнела, сколько она себя не мучила под беспощадным солнцем.
Телефон ожил в полдень. Звонила ассистентка режиссера. Требовала немедленно приехать на пробы."Какие пробы? Меня утвердили уже на роль!"— возмутилась Ирина. Голова вдруг закружилась и ноги сделались ватными. " Приезжайте срочно! Тут у нас изменения в работе. Спонсор настаивает"- отчеканила ассистентка. Ира, злясь на лето, жару, режиссера и ассистентку, собралась, вскочила в машину и помчалась в город. Хорошо хоть пробки все закончились. Ира гнала на максимальной скорости. Её вдруг начало тошнить и в глазах темнело от злости. Она вцепилась в руль, и вдруг поняла, что левая рука не слушается. Из последних сил Ира съехала с трассы и затормозила. Посмотрела в зеркальце на себя, хотела улыбнуться, но улыбка вышла кривая. Она невыносимо долго искала мобильный, потом тыкала пальцами в экран, потом заплетающимся языком говорила что-то в трубку, а потом ее поглотил серый туман.
Когда Ира открыла глаза, увидела белый потолок, белые стены и белую дверь. Потом над ней склонился муж Валентин. Ира хотела задать ему уйму вопросов, но из горла выходили невнятные звуки и она вдруг заплакала. Валентин испугался ее слёз и чуть сам не разрыдался. Дверь открылась и вошёл мужчина в белом халате. Он подошёл к кровати, взял Ирину за руку и начал говорить.
"Не нужно плакать. Вам повезло. Вас вовремя привезли в больницу и оказали помощь. Нарушение мозгового кровообращения — это очень серьезная проблема. Вы ещё молоды. У вас всё будет хорошо. Через полгода будете жить нормальной полноценной жизнью. Если будете выполнять все назначения." Доктор кивнул Валентину и вышел из палаты. Ира опять расплакалась. Всё было кончено. С Берловским она не сыграет, скорее всего ни с кем и никогда она не сыграет. Валентин обнял её и стал нежно гладить, но от этого Ира зарыдала ещё сильней.
Время тянулось чугунной нитью. Левая рука не хотела слушаться, часто кружилась голова, мыслей не было. Всё так быстро привыкли, что она в больнице, сама не ходит и говорит невнятно, что актриса Гвоздева кончилась. Не сводить ей больше с ума поклонников, на выходить под аплодисменты в конце спектакля, не  шагать по красной дорожке кинофестиваля. Навещать перестали,  звонить тоже перестали. Муж появлялся на несколько минут и срывался, якобы по делу, но Ира чувствовала — она в тягость мужу. Жить дальше не имело никакого смысла.
Медсестра принесла Ире ходунки. "Будешь ходить вот с этим. Разрабатывать ноги, да и руки тоже. Одевайся и шагай в парк. На каталке тебя катать некому" - проворчала она и ушла. Медленно, как старуха, Ира натянула халат и тапки и, опираясь на ходунки пошла. Ей казалось, что прошло полдня пока она вышла на аллею больничного парка. Стук-стук, стук-стук, стук-стук ... Да, с ходунками она могла ходить. Как хорошо, что все друзья-подруги ее уже не навещают — не дай бог кто-то б ее увидел такой... Хотя другой она не будет скорее всего. От грустных мыслей отвлекло постукивание других ходунков. Ей навстречу двигалась живая мумия. Старушка резво передвигала ходунки, зыркала по сторонам и, увидев Иру, обрадовалась ей как будто последние сто лет была ей закадычный подругой.
- Здравствуйте, Ирина. Я вас знаю.
- Здравствуйте, а я вас не знаю. — Ира хотела ещё добавить" и знать не хочу", но грубить старой женщине было стыдно, и она произнесла это мысленно.
- Она сейчас думает, что я выжила из ума и начну просить автограф. А потом разболтаю журналистам всю правду про Ирину Гвоздеву. Ах, если бы она знала, что у старой Фиры Раух так много своего горя, что некогда злорадствовать над чужим... Извините, у меня привычка думать вслух. Меня зовут Эсфирь Бенционовна Раух. Очень приятно познакомиться.
- Ира. Мне тоже приятно.
Ира вдруг почувствовала, что так давно ни с кем не разговаривала и так давно на нее уже не смотрели без брезгливой жалости, что она развернула ходунки и пошла рядом.
Они проговорили до самого ужина, а потом Эсфирь Бенционовна сказала, что у нее не осталось сил и дамы разошлись по своим палатам.
Они подружились и теперь после процедур вдвоем "утюжили" аллеи и говорили обо всем на свете. Фира немного рассказала о себе. У неё опухоль спинного мозга. Лечение симптоматическое — "если они начнут лечить рак, так я сразу умру. Хоть в раю и хорошо, но мне туда незачем спешить. Надо получить немецкие деньги — компенсацию узнице гетто и купить правнучке квартиру. Потом сразу на кладбище." Ира даже ушам своим не поверила. Как можно планировать такое. Это же от человека не зависит.
- Она опять думает, что я сумасшедшая. Она просто не знает правила травы. А я знаю! Поэтому всё будет так, как я сказала.
- А что это за правила травы?
- Я тебе расскажу. Очень давно одна маленькая девочка жила с родителями, бабушкой и дедушкой в Бердичеве. Когда началась война, папа девочки сразу пошёл на фронт. А девочка с мамой, бабушкой и дедушкой попали в гетто. Ты знаешь, что такое гетто? Почти месяц мы жили и ждали смерти. Надежды никакой не было. И девочка, чтоб было не так страшно придумала правила травы. Правило первое — не нужно искать смысл жизни, нужно просто жить. Тянуться к солнцу — это и смысл и жизнь. Я лежала в яме с мертвыми. Я одна живая. Нельзя было шевелиться. А дни в августе долгие. От запаха крови я теряла сознание несколько раз, мне казалось, что я тоже умерла, но моё сердце стучало и я ждала темноты. Три месяца я скиталась и пряталась. Меня гнали  — за укрывательство евреев, немцы расстреливали или вешали. Но мне давали немного еды и я жила. Правило второе — не думай о смерти — она придет в своё время. В своё время ты умрёшь, чтоб возродиться, как трава весной. Меня спрятала в погребе свирепая с виду женщина. Она кормила меня, выносила ведро с моими нечистотами почти три года. Три года её каждый день могли убить. Правило третье — трава прорастает даже сквозь камни. Сквозь камни прорастает дольше. Я потом уже взрослая нашла эту женщину. Она  — Праведник мира — так называют в Израиле людей, спасших в годы войны евреев. Когда после войны я добралась до Бердичева, я надеялась, что папа вернется с фронта. В нашей квартире жили чужие люди. Все ведь думали, что я погибла вместе с мамой, дедушкой и бабушкой. От отца не было вестей. Потом мне в военкомате сказали, что папа погиб в сорок втором. Я поехала в Киев. Нужно было начинать новую жизнь. Правило четвертое — когда на траву падает каменная глыба, она не перестает расти, она растет в стороны из под глыбы. Ты не можешь больше быть актрисой? А кем можешь? Пиши сценарии, выучись на режиссера. Только не хорони себя живую! Соблюдай правила травы!
Ира и Эсфирь Бенционовна уже дотопали до ограды парка и пора было возвращаться.
- Фира, так это ученье —целая философия!
- Милая Ира, это то, что помогло выжить маленькой девочке из гетто. И помогало потом всю жизнь. Я решила рассказать тебе эти правила. Они должны пригодиться. Да, чуть не забыла — самое последнее правило — принимай всё — дождь, дающий воду корням и сок стеблям, солнце, поддерживающее жизнь или иссушающее, даже мороз, превращающий стебли, корни, семена в хрупкую и  звонкую конструкцию. Изменить ничего нельзя, нужно только принять.
Ира ещё многое хотела обсудить с Эсфирь Бенционовной,  но к ней примчались парень с девушкой, наверное родственники, причем девушка беременная, по виду — вот-вот родит. Эсфирь собралась и они укатили. На следующий день доктор сообщил Ирине, что ее выпишут в конце недели. Накануне выписки, она попробовала ходить без ходунков — хоть качалась как пьяная и шла очень медленно, но ведь шла — не падала. Санитарка посоветовала для уверенности купить палку или трость для опоры, но Ира не захотела. Она собрала свои вещи и вызвала такси. Валентин не объявлялся уже почти неделю. Ира тоже не звонила. Понятно, что жена — известная актриса — это круто, а вот жена— инвалид— не нужна. Ира решила поехать на дачу к тётке. Хоть лето заканчивалось, но было ещё тепло. Тётка не возражала, обещала привезти продукты и вообще — помогать всячески.
На даче, после суеты выписки, после того как тетка,  забив холодильник всякими голубцами, пирогами и котлетами, помчалась к мужу стало так тихо, что Ира слышала как бьётся сердце. Она вышла из дома, сбросила тапки и медленно пошла по траве, буйно разросшейся на дорожках. Её по прежнему шатало, но она перестала бояться оступиться, как будто сила вливалась в её тело.  "Правило шестое — подумала она — заполняй пустоты. Каждая пустота _ это место, где начинается новая жизнь. Времени вагон. Я никому не сдалась. Фильмов для подростков и детей практически не снимают. А если попробовать написать сценарий? Чем черт не шутит?! Может быть они и вправду существуют эти правила травы?!"