Там, вдали, за бугром

Юрий Смирнов

ТАМ, ВДАЛИ, ЗА БУГРОМ


Ч А С Т Ь   1

Начну издалека. В далёком 1994-м, на ледоколе «Таймыр», в Арктике у Земли Франца-Иосифа (ЗФИ), я взялся провести экскурсию по ледоколу на английском языке для иностранцев, не имея ни малейшего опыта. Такая наглость с моей стороны могла обернуться полным провалом. Группе иностранцев я сказал, что английский учил самостоятельно, без учителей и предупредил о последствиях в случае непонимания моего английского теми, для кого английский является родным языком. Но, вдруг, один пожилой джентльмен сказал, что он будет мне помогать. У меня камень свалился с плеч и я спросил, знает ли он русский? «Ни слова, - ответил джентльмен, - я буду помогать морально». Взвалив снова камень на плечи, я продолжил экскурсию:  водил их по ледоколу и пытался беседовать с ними в клубе ледокола. Что они поняли из моих объяснений, я не знаю. Но настал час расставания. Мы прощались на вертолётной площадке. Иностранцы стали переходить на свой пассажир «Клавдия Еланская». Ко мне обратилась супружеская пара с вопросом, был ли я в Лондоне? Иностранцам трудно даётся понятие «невыездной», потому я сказал, что не был на Марсе, Юпитере, Луне, а также в Париже, Риме, Мадриде и, даже, в Лондоне. Они заулыбались и пригласили меня с семейством навестить их в этом самом Лондоне. Памятуя «Приезжайте к нам в Магадан…» я, в свою очередь,  пригласил их посетить Петербург, твердо зная, что мы все вместе не уместимся в нашей коммуналке, да это и не нужно – они могут поселиться в гостинице.


С пассажирским судном мы стояли рядом и на следующий день ко мне подошёл англичанин и сказал, что он был вчера на моей экскурсии, но ничего не отснял на видеокамеру – разрядился аккумулятор и он всю ночь переживал – ему нечего будет показать друзьям в его родном городе Лидсе. Он поведал печальную историю о том, что преподавая дизайн и черчение в колледже, он 8 лет не был в отпуске и в этом году выбирал, или купить новый автомобиль, или отправиться в путешествие в Арктику. Он выбрал Арктику, купил видеокамеру и… Он просил меня отвести его на ходовой мостик и в центральный пост управления атомной установкой. Я сказал, что у меня сейчас как раз свободное время и мы с ним пройдёмся по всему ледоколу. Он вспыхнул от восторга и его совершенно седая голова немного порозовела.


Мы ходили с ним и в машинное отделение, и в электростанцию, в рулевую машину, и в ангар, и даже в мою каюту. Я немного поиграл на гитаре. Кстати, он мне объяснил, что тот пожилой джентльмен не просто Рой, а сэр Рой, так как он пожалован в рыцари и сейчас командует гвардией её Королевского Величества Елизаветы Второй. Объяснил мне значения букв и символов на визитной карточке, подаренной мне сэром Роем Редгрейвом. Я принял к сведению и при встрече с сэром,  не кричал: «Привет, старина Рой!»


Мы поднялись на ходовой мостик. Джентльмен из Лидса поблагодарил меня, мы пожали руки и я удалился.


Когда суда разошлись, я получил рдо (радиограмму) с пассажира от джентльмена из Лондона с благодарностью за мои деяния. У них так принято. Это правило называется Letter of two «B» (bread and butter), в котором благодарят за встречу (вечеринку, ужин). Если такого письма нет, значит гостям не понравилось, с соответствующим выводом – их более не пригласят. То же и с посланиями по электронной почте – нет ответа, что получил, значит тебя это не интересует и ты прекращаешь общение по почте. Я отправил ответную рдо, напомнив о моём приглашении их в Петербург.


Сначала прилетели в Питер Джон, Джуди с 6-летним мальчуганом Саймоном. В то время ещё не было Интернета и мы переписывались по почте, или звонили по телефону. Мы с сыном Игорем встретили Вильямсов в Пулково и отвезли их в гостиницу «Якорь», что на Обводном канале.


Дверь в номер открыла горничная. Англичане знали, что в России очень заботятся о детях, но чтобы в номере стоял батут для ребёнка, они не предполагали. Саймон запрыгнул на батут и стал раскачиваться. Пришлось объяснить англичанам, что это, вообще-то, постель для Саймона, называемая раскладушкой.


Так состоялось первое знакомство англичан с российской действительностью.
Утром я заехал за Вильямсами на своем автомобиле. Мы собрались прокатиться по городу. Джон сообщил, что за завтраком в гостиничном ресторане он попросил у официантки пива. Она ответила, что пива нет. Джон предложил послать кого-нибудь за пивом. Ему объяснили, что если пива нет, то это означает, что пива нет вообще, совсем, навсегда. Очень удивился Джон, как это в ресторане нет пива. Совсем. Никакого.


Вечером мы пригласили семейство к себе. Накрыли стол, как принято в России. Через много лет Джон вспоминал: «Еда, еда, здесь еда, везде еда» и показывал руками, что и тут и там на столе была еда.


Здесь я допустил первую, но не последнюю, оплошность. По незнанию. Оказывается, у них принято на такого рода застолья обязательно приглашать друзей, или знакомых хозяев, что позволяет гостям расширять круг знакомств, что очень важно, особенно в другой  стране, или городе. Потом Джон спросил, есть ли у меня приятели в Петербурге и почему я никого не пригласил? Я ответил, что нас в комнате менее 15 м. кв. было 7 человек, а при большем количестве пришлось бы устраивать «а ля фуршет».


В географическом атласе формата А 4 я показал Джону места на Южном Урале, откуда родом наши предки. Станицы получали имена тех мест, где Яицкие (Уральские) казаки одерживали победы. Потому на карте есть станицы с названиями «Лейпциг», «Париж», «Берлин», «Фершампенуаз» и наша станица «Кацбах».


Удивило Вильсонов и большое количество книг в наших двух комнатах и даже в диване.


Спускаться в нашем дребезжащем и болтающемся лифте Вильямсы отказались и мы пошли пешком с нашего 6-го этажа.


За неделю пребывания семейства Вильямсов мы побывали в Пушкине, Павловске, Петергофе, посетили основные музеи Питера.


Когда мы вышли из Эрмитажа и стояли на набережной Невы, грохнула пушка с Петропавловки. Джуди, испугавшись, прижала к себе Саймона. Я объяснил, что это традиция в 12 дня громыхать пушкой. Они с восторгом отнеслись к этому и сетовали, что в Лондоне нет такой замечательной традиции.


Во время осмотра ботика Петра Первого, кстати, построенного в Англии и подаренного англичанами отцу Петра Первого Алексею Михайловичу, Джон прощупал весь ботик, где было возможно. Я оставил Джона наедине с ботиком, а сам присоединился к группе иностранцев, которым с возвышения наш гид вещал на английском. Увидев новое лицо, гид выбрал момент и спросил меня по-английски откуда я?. Я ответил: I’m from tootation (я из тутэйшн). «Что такое тутэйшен? - спросил гид. Пришлось объяснить на русском: «Тутошний я, тутошний!» Гид  поперхнулся и всё время косил на меня взглядом. Пришлось уйти.


Англичан очень многое приводило в восторг. Кроме Петергофа и Павловска и, конечно, Русского музея и Эрмитажа (Джуди, будучи искусствоведом, мечтала побывать в Эрмитаже ещё не один раз), их удивляло большое количество дворцов, заполнявших целые набережные и улицы, памятник «Стерегущему», конечно, Петру Первому, Летний сад и многое другое. Увидев памятник Петру Первому в Петропавловке,  спросили, почему такие  пропорции придал скульптор Шемякин  Петру? Я объяснил, что скульптор изобразил императора в действительных пропорциях: маленькая голова, ботфорты 39-го размера, короткие руки.   Я напомнил им, что их скульптор Мур изобразил короля и королеву с дырками в голове, а Михаил Шемякин изобразил действительные пропорции Петра Первого.


Путешествие по рекам и каналам изумило их, так как в Лондоне ничего подобного нет.


Все поездки я снимал на видео, помогал и сын Игорь. Особенно Игорь выручил в неожиданной ситуации, когда мы все вошли в Александро-Невскую лавру, а там вдоль дороги к собору сидели нищие и некоторые из них демонстрировали свои уродства. Мы такого не ожидали и остановились, как вкопанные. Игорь посадил Саймона на свою двухметровую высоту и смело двинул вперёд, а мы за ним.


В парке Павловска Джон увидел русского косаря и без газонокосилки, а с простой косой. Джон был так поражен работой косаря, что стоял онемев от восторга: где ещё он увидит такое, и не на картинах  Венецианова, а живьём? Даже смутил косаря.


Как-то в разговоре Джон спросил почему я не ответил на его запрос в письме, что привезти нам в подарок из Лондона? Я такого письма не получал и потому отшутился тем, что мне из Лондона ничего, кроме звука самого большого колокола, носящего имя Биг Бен, н не надо. За день до отъезда англичан я получил их письмо и сообщил Джону. Он пришёл в крайнее изумление с вопросом, разве я его письма из Лондона получаю не на следующий день, ведь самолет летит два с половиной часа? Я объяснил Джону, что его письма  я читаю последним и что рекорд доставки письма составляет 21 день. Не верить мне у Джона не было причин – я держал в руках его письмо, отправленное из Лондона задолго до их вылета в Питер.


В последний день пребывания, в ресторане гостиницы им сказали, что нет хлеба. «О кэй», - сказал Джон, уже начавший привыкать к неожиданностям ненавязчивого российского сервиса. Он уже не предлагал послать кого-нибудь за хлебом. Нет – значит нет!


Провожали мы Вильямсов на Московском вокзале – они ехали в Финляндию. Англичане с восторгом приняли русский обычай «присесть на дорожку». Я вручил Джону три кассеты с записями их пребывания в Петербурге и мы распрощались.


Мы продолжали переписываться. Джон знал когда я в Арктике и когда отдыхаю. В один из моих отпусков Джон позвонил из ЮАР, где он в то время работал и предложил прилететь в Лондон всему нашему семейству. Джон заказал нам билеты на перелёт. Я сказал, что мы сами купим билеты, но Джон ответил, что он настаивает на «своих» билетах. По международным правилам, если вам предлагают два раза, то отказываться нельзя. Я поехал на Невский проспект и в гостинице получил билеты. Потом выяснилось, что если бы мы покупали билеты в России, то стоимость их была бы на 30% ниже. Британские авиалинии сделали такое послабление для россиян, как жителям страны с ослабленной экономикой и низким уровнем жизни.


Когда я после своей «не выездной сессии» до 1990 подавал прошение на загранпаспорт, я не очень-то верил, что получу его. Но паспорт выдали и мы пошли всем семейством получать визы в английское консульство. Нам дали их без промедления.


Сын Игорь лететь с нами не мог из-за своих дел. Мы отправились втроём: жена, дочь и я. Первые «непонятности» начались в самолете. Стюардесса сказала, что за напитки платить не надо и что если понадобится что-нибудь ещё, то достаточно поднять руку и, если в этот момент она будет стоять спиной к нам, то она всё равно увидит.


В Хитроу мы встали в очередь на таможенный контроль. Очередь почему-то не двигалась. Прибыли ещё пассажиры и нас собралось несколько сот. Пассажиры из стран Общего рынка стояли в отдельной очереди. Поражала тишина стоявшая в этом зале. Никто не кричал и не было слышно даже разговоров. На таможне нас спросили, все ли мы одно семейство и сразу пропустили. Нас встретили Джон и Джуди на двух автомобилях и мы въехали в Лондон. Всё было просто и буднично. В годы КПСС (коммунистического правления самого сурового) и тем более во времена ВКП(б) (второго крепостного права большевиков),  я путешествовал только в «Клубе путешественников» на ТВ. И вот мы в Забугорье. Мы поужинали и нам отвели две комнаты на третьем (по английским меркам – на втором) этаже квартиры Вильямсов.


Утром, встав и умывшись, мы стали ожидать, когда нас пригласят на завтрак. Из нашей комнаты была видна кухня под трехслойным слоем стекла. Кухня была не более 25 кв.м. Вот читает утреннюю прессу Джон, вот Джуди отправила Сайммона в школу, но нас так никто и не приглашал. Я спустился вниз и Джон спросил, что мы вероятно устали с дороги и потому так долго не спускаемся на завтрак. Я сказал, что мы уже почти час, как встали и ждали приглашения к столу. Джон сразу ввёл меня в курс дела. Во-первых, сказал Джон, - вы находитесь в свободной стране и никто не имеет право указывать вам когда просыпаться, когда завтракать и т.п. Если, к примеру, вы привыкли есть ночью, то спускаетесь на кухню и опустошаете холодильник. А утром сами спускаетесь вниз на кухню и участвуете в совместном завтраке». Далее оказалось, что во время трапез все едят то, что они желают и нет единого блюда, которое должны употреблять все. На вопрос, кто что желает на завтрак, дочь и жена заказали , как и Джуди и Джон, мюсли с молоком. Видов мюслей было более десяти. Я решил блеснуть знаниями об Англии и сказал Джуди, что желал бы, конечно, отведать овсянку. Джуди онемела. Она сказала, что овсянку в Англии никто не ест уже лет пятьдесят и откуда я это всё придумал? Сознаваться в том, что все (почти) в России знают, что англичане ничего кроме овсянки не едят, а в Лондоне ходят выставив руки вперед, чтобы не натыкаться друг-на-друга из-за туманов, я не стал. Мы все знаем об Англии по книгам Конан Дойла, а вернее, по кинофильмам и не помним, что Артур Конан Дойл родился в 19 веке, а умер в 1930 году. Кстати, пасмурных дней в Питере в году 57, а в Лондоне 45 и дождей в Лондоне меньше, чем в Милане. Но ни один российский диктор, открыв рот по поводу Англии, не забудет сказать про «Туманный Альбион». Труднее всего из голов удаляется глупость. Слышал интервью с пожилым англичанином, который видел туман только один раз, да и то в Шотландии.


Джуди спустилась в подвал под кухней, где, вероятно, находились запасы пищи на случай блокады, принесла овсянку и приготавливая её качала головой и приговаривала: «О, Юрий, о, поридж!». Так я, желая повыпендриваться, попал  в просак.


Выйдя на крыльцо мы увидели с десяток бутылок с молоком. На вопросы Джон ответил, что приносит молочник до 6 утра и ставит столько бутылок, сколько пустых бутылок выставлено на крыльце накануне. Молочника он не знает и рассчитывается кредитной картой. Молочнику запрещено звякать бутылками и молочник не орёт во всё горло своему приятелю на соседней улице. «Дикие» люди!


Джон спросил на сколько минут хватает моего аккумулятора для работы видеокамеры? Я отвечал, что на 50 минут. Джон куда-то исчез и через несколько минут появился с новым аккумулятором. Оказалось, что англичанам нельзя говорить чего у тебя нет – сразу бегут покупать. Старший сын Джона Йен, узнав, что в моей каюте на ледоколе нет магнитофона, пригласил меня в магазин. Отказываться было бесполезно. Я спросил, как далеко расположен магазин? Получив ответ, что в семи минутах ходьбы. Я посмотрел на часы. Через 7 минут мы вошли в магазин. Выбрали магнитофон и не успел я пройти к кассе, как Йен сказал, что он уже оплатил покупку. На обратной дороге я скулил, что мне стыдно и что я сам бы смог оплатить этот дорогостоящий магнитофон. Йен остановил мои причитания, сказав, что он в один рабочий день в банке зарабатывает на три таких магнитофона.


Ч А С Т Ь   2

Из коммунистической пропаганды я знал, что там, у них, шагу ступить нельзя, чтобы с тебя не спустили бы шкуру и штаны и не содрали бы плату. Спустились в метро, кстати, открытое в 1861 году когда в России отменили первое крепостное право. Билет на метро действителен сутки. И на метро, и на автобус и даже на велосипедную стоянку.
Вышли на Трафальгарскую площадь и пошли в Лондонскую картинную галерею. Я бросился искать кассу, но оказалось, что вход во все картинные галереи в Англии бесплатный. Говорят, что такая мера увеличила приток посетителей на 70%. Дикие люди! При галерее есть ресторан и отобедав в нём, посетитель вносит некоторую сумму на содержании галереи. Но можно и не ходить в ресторан.


На четыре стороны от памятника Нельсону на Трафальгарской площади расположились львы громадных размеров. На них можно залезать и собственными штанами стирать с них пыль. В последующие приезды англичане уже боролись с голубями и на площади ходил соколятник, время-от-времени шугая голубей пернатым хищником. На площадках памятника были натянуты струны, не позволяющие голубям усаживаться там, а на голове Нельсона установлена  остроконечная шпилька для тех же целей.


Ходили к Букингемскому дворцу. Королева на балкон не выходила приветствовать нас. Вероятно ей не сообщили о нашем приезде. Напротив дворца возвышается скульптура, по одну сторону которой стоит крестьянка с серпом, а по другую сторону – рабочий с молотом на длинной рукоятке. Вероятно подсмотрели у нашего скульптора Веры Мухиной за много лет до создания скульптуры «Рабочий и колхозница». 


Встали в ожидании выхода гвардейцев с площади перед дворцом. Везде была конная полиция. Джуди заняла удобную для просмотра позицию. Вдруг подошел парень в камилавке и встал перед ней. Это заметил полицейский, подъехал и посоветовал парню убраться. Тот отошёл, но когда полицейский отъехал, снова встал впереди Джуди. Если бы это было в России, я бы посоветовал этому парню отправиться в синагогу и объяснил бы, что вообще-то так не делают. Но полицейский «просёк» ситуацию и с другого конца площади прискакав, наехал конём на обладателя камилавки, сказав ему, что неподчинение полицейскому чревато…Больше этого «джентльмена» мы не видели.


Гвардейцы шли под звуки марша. Впереди колонны козловод вёл козла, как символ храбрости и отваги.  На козле была попонка с медалью. Козёл был седой и важно шествовал рядом с козловодом. Я сказал Джуди, что в России самое оскорбительное слово – это «козёл», чем поверг её в недоумение, ведь козёл – это храброе животное. Я сам читал о том, что однажды козел пасся рядом с детьми на окраине деревни. Прибежали три волка. Двух волков козёл забодал, а третий скрылся в лесу.


Анекдот. Бродят американские военные моряки по восточному базару. Один моряк предлагает купить в кубрик козла. Его спрашивают: «А запах?» - « Да ничего с козлом не будет, привыкнет!»


Оказалось, что в центре Лондона можно идти много километров,  из парка в парк, переходя через улицы, отделяющие один парк от другого. В парках спокойно ходили пеликаны, лебеди, разного рода уточки и птички.


Мы поехали в деревушку Уимблдон - теннисную столицу под Лондоном. Было утро и стояла длинная вереница автомобилей в сторону Лондона. Но они настолько «тупые», что ни один не пересек сплошную линию, не выехал на свободную встречную полосу и даже не поехал по тротуару. При возвращении видели в парках стада оленей и не было ни ограждающих сеток, или заборов. Изредка проезжал конный полицейский. Перед въездом в город увидели большой фонтан с огромной чашей. Вокруг стояло несколько палаток. Оказалось, что это рыбаки, а в чаше много рыбы. Я не стал спрашивать, почему бреднем, за один вечер нельзя покончить с этим безобразием?


При поездке по Лондону я спрашивал Джона, что это за заведения? Оказалось, что это были пабы. Я спросил: «-John, when we’ll go to a pub без наших баб?» Узнав перевод второй части предложения, Джон ответил: «-Прямо сейчас!»


Посетили Тауэр, где постоянно живут во;роны. По преданию, их число должно быть не менее шести и тогда империя не рухнет. Вороны живут на свободе. Их обеспечивают и свежей водой и пищей. Парламент ежегодно отдельной строкой выделяет в бюджете сумму на содержание королевских птиц. Посетители всегда с удовольствием наблюдают за во;ронами. В один из приездов в Лондон, я увидел в Тауэре около вольера с птицами надпись на русском языке, чтобы русские не приставали  к во;ронам – могут клюнуть. Кто, кроме русских, способен приставать даже к птицам? Да, такой народ не отцифруешь до уровня цивилизованного. И на Елисейских Полях в Париже  надпись на русском языке о продаже шуб из натурального меха убитых животных. На других языках писать бесполезно – никто, кроме русских, не купит.


Кстати Тауэрский мост сделан в виде буквы «П», чтобы не ограничивать свободу лондонцев во время развода моста – можно перейти на другую сторону по лестнице.
О замке Генриха V111 нужно писать отдельно. Но не буду.


Однажды шёл по Лондону. Стоял двухэтажный (по-английски двухпалубный) автобус. Верх автобуса был открыт и слышалась русская речь. Я остановился у автобуса. Сверху на меня посмотрела женщина: «Ну, что вылупился?»


Я много раз посещал Европу и всегда, кроме первого полёта в Лондон, ездил на автобусах, когда можно было увидеть значительную часть страны, а не только аэродромы и гостиницы.


Но здесь были свои трудности. Большую часть населения автобуса всегда составляли женщины. И эти русские бабы всегда опаздывали. Это национальная гордость. Вползает такая баба минут через 20-30 после объявленного времени отправления, улыбается и даже не осознаёт свою подлость по отношению к остальным пассажирам автобуса. По этой причине мы проезжали мимо назначенных для посещения городов (например, во Франции не заехали в город Коньяк, не посетили Краков в Польше) – не было времени. То, вдруг экскурсовод изменила на несколько часов время отбытия автобуса из Лондона и мы с сыном Игорем, будучи приглашенными в клуб гвардейцев Королевы Елизаветы Второй, уехали во Францию на 4 часа раньше - так захотела наш гид – руководитель. Без объяснения причины – советское воспитание. А попасть в английский клуб нельзя ни за какие деньги, а только по приглашению члена клуба, который гарантирует, что приглашает джентльменов. Нас пригласил сэр Рой Рэдгрэйв и мы были в ожидании этого визита, но… Ох, уж эта советская родина, нигде не оставляет нас в покое даже за рубежом.. А при въезде в Белоруссию, таможенники, воспитанные на тех же основах морали, задержали нас на границе (мы были одни), зная, что мы опоздаем в Минск на поезд и ждали взятку. Когда наша руководительница попросила таможенников пропустить нас – с нами ехали и дети, таможенник ответил просто, по-советски: «Я вас сейчас отсюда выведу в наручниках.» Подлец – таможенник, поняв, что мы опоздали на поезд, с хохотом вошёл в автобус: «А вот теперь поезжайте!» Но он не рассчитал – наши шофёры были из Литвы и мы приехали в Минск на 15 минут раньше поезда.


А при въезде в Польшу, наши постсоветские дети бросились рвать цветы на  газонах и таможенники предложили родителям вернуться в Россию и заняться воспитанием детей на общеевропейском уровне. А при выборочной проверке на границе с Австрией у молодой курящей мамаши и её юной дочери, тоже курящей, оказалось недопустимое количество сигарет. А в Испании, на завтраке «шведский стол», узнав, что будут русские, на охрану содержимого столов, (иначе русские всё украдут), выходил весь персонал кухни и разрешали сесть только за рядом стоящие столы для лучшей обзорности. Их шеф, посмотрев на меня, сказал, что я могу сесть где угодно. Но в рот ничего не лезло и я, выпив чай, ушёл. В автобусе молодая дама хвасталась, что она всё-таки кое-что спёрла со стола и не стеснялась демонстрировать свою подлость.


Если вы думаете, что это только мне не повезло с соплеменниками при поездках, то это неправда. В этом путешествии были только работники дома Ученых Москвы и Петербурга. Я попал туда случайно. В музее-театре Сальвадора Дали, узнав откуда мы, как «уважения» нас пустили последними. В городе Карлов Градец, в магазине продавец   спросила  откуда мы?. Мы застеснялись признаться. Один из наших, ответил, что мы из Финляндии.


В выступление представителя ВСЕХ турфирм России, который заявил, что иностранцы, прибыв в отель в Европе, или Америке, первым делом спрашивают, есть ли русские в отеле. Если есть – едут в другой отель. Повторю, что это мнение Российского представителя туристических агентств.


Нас не удивляло, что в Европе дорогу следует переходить по сигналам светофора, но чтобы не ходить по велосипедным дорожкам, тут уж, извините, стройными рядами с гидом во главе, и пусть трезвонят велосипедисты – русские идут!


В одной из поездок крупно повезло – не было русского гида и во всех странах нас встречали местные русскоговорящие гиды. У нас была только русская дама-организатор.
В разговоре с голландцем, я спросил  о величинах пенсии в его стране. Он ответил, что если вы были хорошим инженером, или врачом, то пенсия может быть и две и три тысячи евро. Вспомнив о своей пенсии в 400 евро, из которой надо оплачивать многочисленные поборы, я спросил, откуда же они берут такие деньги на пенсии? Он привел три основные причины. «Во-первых, - сказал он, - мы умеем работать, во-вторых, мы не воруем. Ну а главная причина: у нас никогда не правили коммунисты. Они у вас правят с 1917 года. Как они сейчас у вас называют себя?» Я ответил, что сейчас они называются «единой Россией». - «А сколько у вас нахлебников – чиновников с прекрасным обеспечением не известно за что?» - «В четыре раза больше, чем тогда, когда коммунисты называли себя коммунистами и не переползали стройными рядами к другой кормушке с другим названием». - «Вот основные причины, - продолжал голландец, - бедности основной массы миллионов русских, в то время, как 0,5% вашего населения владеет 85% всех ваших несметных богатств с самым большим в мире ростом числа миллиардеров, вывозящих валюту в оффшорные зоны». Голландец был неплохо информирован о положении дел в России. Он действительно знал вопрос по специальности.


Перед приездом английского экскурсовода наша руководитель поездки начала нам рассказывать как дорого стоит в Англии образование для англичан, медицина и тому подобное в лучшем виде коммунистической лживой пропаганды. Я сказал ей, что высшее образование для англичан стоит очень дёшево, в сравнении с оплатой обучения иностранцами, медицина бесплатна, и сразу был обвинён в преклонении перед западом и, разумеется, во лжи. Я посоветовал нашей «классной даме» узнать у английского гида мнение по этим вопросам. Когда мы расстались с английским гидом, наша дама подошла ко мне и , как принято у не очень честных людей, сказала, что мы оба неправы. Я попросил рассказать с этого места поподробнее. Она сказала,  если студент не желает жить в студенческом общежитии и снимает отдельную квартиру, то он сам должен её оплачивать. К её советскому образованию я добавил, что во многих странах Европы можно учиться бесплатно, включая Парижскую Сорбонну, при условии сдачи вступительных экзаменов на языке страны. А если у вас нет средств на житие, то вам будут платить стипендию. Но есть нюанс. Там не принято врать. И если обнаружится, что вы солгали о средствах, то вас вышибут не только из университета, но и из страны в 24 часа, как это делают американцы, обнаружив студента на территории кампуса (студенческого городка) с бутылкой пива.


А медицина для англичан бесплатна с шестого июня 1948 года. Лекарства по выписанным рецептам выдаются в аптеках, а не продаются. Ранее 5 % врачей выполняли операции за оплату пациентами. Сейчас эту оплату государство возвращает пациенту. Медицина в Англии для англичан бесплатна.


В репортаже из Лондона наш корреспондент сказала, что в городе есть номер телефона, набрав который вы сообщаете, что хотите есть и приедут и вас накормят. Наш московский корреспондент спросил какие документы надо предъявить в этом случае и получил ответ НАШЕГО корреспондента из Лондона, что никаких документов предъявлять не надо. В Англии нет голодных.


Для наших «советских» чиновников и граждан, я написал маленький стих
Окончив в СССР гуманитарный ВУЗ,
Основанный на лжи коммунистической морали,
В цивилизованные вы так и не попали,
Сколь сильно б щёки  вы не надували.
Пусть, даже и без Сталинских оков,
Не выпрыгнуть из Ленинских штанов!


Англичане особенно не любят людей кичащихся своими деньгами. У них даже форма одежды и галстуки одинаковые в каждом университете. Хвалиться можно только знаниями и спортивными успехами. И не вслух. Англичане вышибли сынке певуна Газманова, который решил удивить англичан папиными деньгами.  А у папочки треть мелодий краденые и переделана часть слов. «Его» «Мысли – скакуны» это старинная казачья песня «То не тучи, грозовые облака по-над Тереком на кручах залегли». Я пел эту песню ещё в сороковых годах прошлого века. А переделать песню шахтёров – коногонов со словами, «а молодого коногона несут с разбитой головой», заменив «коногона» на «офицера» я считаю кощунством и подлостью. Особенно удалась певуну последняя фраза «и родная не узнает, какой у парня был конец».


Однажды, какой-то иностранец решил поразить всех жителей и гостей Лондона тем, что он без еды проживет в полиэтиленовом саркофаге, подвешенном у Тауэрского моста какое-то время. Я был в то время в Лондоне и видел это представление. Англичане, как я уже упоминал, не любят выкаблучивания (выпендривания, выдрючивания, выёживания – нужное подчеркнуть) и молодые парни перекрыли воду, подаваемую гастролеру. Пришлось поставить полицейского у крана, чтобы «рекордсмен» не окочурился. Тогда парни пришли с авиамоделями и стали долбать саркофаг, предлагая поискать другое место для установления рекорда.


Много интересного я узнал в Англии. Перед одной из поездок, я пришел за визой в Англии, если знаю только Англию?», так и я, зная только Россию, я мало о ней знаю. Нужно сравнивать,» И чиновник сказал, что мне выдадут визу. А семерым визу в тот день  не дали. Причину в консульстве не объясняют.


Когда мы приехали в студенческий город Оксфорд, где цены на продукты значительно ниже, чем в Лондоне, мы с дочерью зашли в магазин спорттоваров. Увидев теннисные ракетки, дочь Ирина захотела купить себе хорошую ракетку, да и я был не прочь приобрести для себя приличный инструмент. Когда мы прикинули суммарную стоимость, то оказалось, в пересчёте на рубли, 10 000. Я заскучал, но, понимая, что другой возможности может и не быть, да и дочь обижать не хотелось, решил раскошелиться. Я указал продавцу – студенту на выбранные ракетки. Продавец сказал, что сейчас не сезон и разделил цену  на два. При этом он никого не приглашал, ни с кем не согласовывал, а только улыбнулся нам и вручил две ракетки за полцены. И я ещё кое-что узнал о России. Высшей похвалой для нации является выражение «готовые помочь», а не «я ничего не знаю, моя хата с краю», и «это ваши проблемы».
В Оксфорде 12 университетов (факультетов?). В то время в международных рейтингах Оксфорд был на 10-м месте. Кембридж – на втором. Американский Принстон – на первом. МГУ – на 76-м и ЛГУ – в третьей сотне.

Джон состоял во втором браке. Я особенно не лез с этим вопросом, но узнал, что при разводе, когда родители имеют по закону равные права, негласное предпочтение отдаётся родителю. Причин здесь несколько. Это и знание женской психологии и возможностей мужчины в организации процесса воспитания и правильного представления о жизни. В России 2 миллиона неплательщиков алиментов. И не все не оплачивают по причине отсутствия денег, или нежелания тратить деньги на ребёнка. Многие матери не допускают отца к ребёнку, внушают детям какой подлец их отец и дети начинают плохо относиться к отцу без всяких оснований. Это месть женщины ушедшему от неё мужу, не понимая, что она мстит, используя ребёнка , в результате это откликнется и на ней и, главное, нарушит психику ребёнка. Но это может сообразить только умная женщина, А обычная баба (по-Высоцкому) «на дыбы, закусит удила».


В итоге Джон получил на воспитание и сына и дочь. Когда дочери было лет 15 он отправил её в Австралию, а 16-летнего сына – в Японию. Я спросил Йена, чем он занимался в Японии? Оказывается, преподавал английский язык. Но для этого надо было знать японский. Йен согласился. Дальше я не расспрашивал, да и мой английский был слабоват для таких бесед.


В очередной раз я обратился за визой в английское консульство в Петербурге. Переводчицей у английского чиновника была, вероятно, выпускница  факультета иняза. Задавали типичные вопросы, например : цель поездки?. Я ответил, что хочу побольше узнать о России. «Об Англии», - поправила меня переводчица. «Нет, - сказал я, - о России. Как говорил Редьярд Киплинг: «Что я знаю об Англии, если знаю только Англию?» Англичанин сказал: «Мистер поедет в Англию».




Ч А С Т Ь   3

В следующий мой приезд у Йена была жена Норико, а потом и ребёнок. Как известно, японские дети не плачут и когда мы долго беседовали и в гостиной, и в столовой, ребёнок был наверху и спокойно спал.
В наше первое посещение Лондона Джон работал в ЮАР и   для  встречи нас он специально прилетел в Лондон. Пробыв с нами неделю, он в тот же день вылетел обратно в ЮАР. Когда мы были с сыном в Лондоне по турпутёвке и жили в гостинице, Джон приглашал нас поселиться у них и всячески опекал нас. Когда я спросил Джона о возможности «подбросить» им внука Артура по достижении им 14 лет и получении паспорта, то получил полное согласие и всестороннюю поддержку. Только следует помнить, что в семействе Вильямсов никто не знает ни слова по-русски.



Впечатление от страны зависит не только от архитектуры городов и ландшафта местности, но и от условий проживания, питания и много чего ещё.


Когда я взял трёхнедельный автобусный тур по Европе, мне говорили, что выдержать его  будет нелегко. Я недоумевал: четыре месяца в Арктике вытерпеть можно без выходных и без возможности за всё время проспать 7 часов кряду,  а в поездке работать не надо. только одна ночь в автобусе, забот никаких: привезут, покажут, расскажут, сиди и «пялься» в окно, а не хочешь смотреть – глазки закрывай, баю-бай. Следует отметить, что у меня не было ностальгии по жизни в коммуналке и, что уж совсем печально, не было ни малейшего ощущения, что я «пред  родиной вечно в долгу». Хоть ты тресни! Вероятно с детских лет осталось.


Я готов был месяцами переносить «трудности», болтаясь по Европе. Не знаю, почему, но совсем не тянуло в Америку.


Первый приезд в Париж. В номере гостиницы поселился вместе с руководителем и экскурсоводом Бароном Львом Вульфовичем. Он несколько раз предупредил, что его отчество ни в коем случае не «Вольфович». Номер был размером не более 5 кв. м., причем г-образный. Туалет был размером около одного кв. м. Располагался отель у бульвара Клиши. Я путешествовал вместе с дочерью. У неё из автобуса афро-француз, а проще - негр, выкрал сумочку с документами. Нашлись на мусорке. Предупреждали, чтобы не гуляли вечерами, особенно по незнакомым улицам.


Меня у гостиницы остановил молодой человек и стал предлагать купить у него парфюмерию. Обнаглел до того, что чуть ли не в карман залез. Я резко пресёк его попытку и спросил, что он знает об автомате Калашникова? Когда я в последующие дни подходил к гостинице, он быстро перебегал на другую сторону бульвара.


Оплаченный завтрак обычно состоял из засушенной булочки крохотных размеров и одной чашечки кофе, или чая. Уж очень заботились французы о размерах наших талий. Сами французы в кафе на улицах могут сидеть с одной чашечкой кофе часов 8, а то и долее. Слышал, что принят закон, запрещающий сидеть в кафе с одной чашечкой кофе, не то более 6 часов, а может быть и 7-ми, а может быть и …


Второй раз в Париже меня поселили в 6-ти местный номер, где между кроватями, а вернее, топчанами, можно было пройти только со стороны двух вместе стоящих топчанов. В Париже, около каждого окна есть небольшая решетка. В этом номере около этой решётки был склад окурков. Никто в этом номере приборку не делал. Я «с устатку» завалился спать. Появился негр, служащий отеля и сказал, что я должен переехать в другой отель, в соседнем здании, а в этом номере будет жить группа студентов. Я посоветовал служащему обратиться к руководителю группы и с ней решать этот вопрос.  Посоветовал сделать приборку в номере. Это пожелание он игнорировал. Второй раз он появился и стал стаскивать с меня одеяло. Я сказал ему, что он доиграется и если я встану, то он ляжет. Я спустился вниз и как раз пришла наша руководитель. Как я и предполагал, гостиница, куда мне надо было переезжать была минутах в десяти езды на такси. Я потребовал, чтобы клерк вызвал такси, взял с собой даму-руководителя, чтобы она удостоверилась в какой гостинице я поселюсь и чтобы утром за мной заехал бы наш автобус. Номер в гостинице был вполне приличным. Утром я позавтракал и стал ожидать наш автобус. Здесь меня развлекали трое рабочих по уходу за деревьями. На краю тротуара была куча чернозёма. Один рабочий штыковой лопатой накладывал в тачку не мене пяти килограммов земли и вставал в изнеможении, вытирая пот со лба. Второй работник брался за ручки тачки и демонстрируя верх усилий катил тачку метров на 15 к стволу дерева и чуть не падал от усталости. Третий работник поднимал решётку у корневища, засыпал чернозём, закрывал решётку и подметал вокруг шваброй. Далее операция повторялась. Я был единственным, но благодарным зрителем: улыбался, изображал аплодисменты, а французы, прирождённые артисты, очень старались. С получасовым опозданием подошёл наш автобус. Я поклонился актёрам и они помахали мне руками: один стоял у тачки, двое других стояли опершись на лопаты. Вспомнился русский анекдот: - Бригадир, лопата сломалась!» – «Обопрись пока о забор».


В третий раз я был в Париже вместе с сыном Игорем. Жили мы в отеле «Черная кошка» на том же бульваре Клиши. Этот бульвар знаменит кафе Мулен_Руж со своим кордебалетом. Кафе обозначено лопастями ветряной мельницы и если кафе работает, то лопасти мельницы вращаются.


Сын ушел гулять по ночному Парижу и я тоже решил прогуляться, Я пошёл в сторону Мулен-Руж, магазина «Сексодром» и монумента  «Либертэ, Игалитэ, Фратернитэ», короче – Свободе, Равенству и Братству. Со всеми тремя символами я был знаком с детства, потому они меня интересовали, но не очень. Я знал, что на площади Бастилии искать выложенные кирпичом контуры замка, не стоит – Бастилия на площади Бастилии никогда не стояла. Искать контуры следует на соседней улице. Когда революционный народ Парижа пошёл освобождать узников Бастилии, то там оказалось 7 мошенников, один из которых произнёс здравицу в честь короля Франции, не зная, что на троне уже давно сидит Людовик под следующим порядковым номером. Комендант Бастилии добровольно отдал революционерам ключи от крепости. На всякий случай революционеры кухонным ножом отрезали голову коменданту Бастилии – иначе, какие же они революционеры и выпустили на волю семерых мошенников.


А на Вандомской площади стоит колонна, сооруженная из русских пленённых пушек. На верху колонны есть смотровая площадка. Как рассказывал гид-француз однажды вечером на площадку поднялась группа американцев. Смотритель колонны закрыл выходную дверь и ушел почивать. Американцы кричали, писали записки и бросали вниз, тщетно. Пришлось любоваться видом с колонны целую ночь. Не любят французы американцев.


А ещё есть в Париже магазин ювелирных изделий, где нет ценников. Если вас интересует цена – вам в другой магазин. Цену сообщают после того, как товар выбран. Но, зато в ваш день рождения вам доставят букет роз (если вы не в Антарктике, полагаю, и не в Арктике) и в ваш приезд в Париж вам предоставят «Мерседес» с личным шофёром на 6 часов. Я в это магазин решил не заходить.


Париж мне понравился меньше, чем Мадрид. В Мадриде, в самой большой картинной галереи в Европе, в четверг вход бесплатный и в каждом зале есть автомат, бросив монету в который, можно получить небольшую брошюру с цветными репродукциями картин этого зала и текстом на одном из четырёх языков: испанском, английском, французском, или немецком.


Понравилось в Париже, что во дворе королевского дворца Пале Рояль пацаны играют в футбол. Не запрещено. Там же есть площадка небольших размеров с выпуклой поверхностью. На неё можно бросать монеты на примету возврата в Париж, если монета не скатится с поверхности. Занятие малоперспективное. Моя монета, достоинством в 10 копеек, как приклеенная осталась в центре площадки. А в Риме туристы бросают монеты в фонтан «Треви». Извлечённые монеты делят между тремя  благотворительными организациями. Ежегодный доход в несколько миллионов евро – чаша фонтана очень широкая и нет очереди.


 У моста Александра Третьего в Париже тоже играют в футбол. Однажды на Елисейских Полях - широкая улица с тротуарами в 25 метров, длиной 1,6 км. от площади Согласия до площади Звезды), я увидел красивую клумбу с цветами и решил отснять её, не заметив, что я перекрыл поворот  на соседнюю улицу. Оторвавшись от видеокамеры, я увидел вереницу машин, ожидающих, когда я уступлю дорогу. Ни один водитель не посигналил, не покрыл меня матом, не ударил меня бейсбольной битой и, даже, не выстрелил в меня из травматического пистолета. Дикие люди!


В один из приездов на Елисейских Полях была выставка вертолётов – от первых Сикорского до «Аллигатора».


А если на площади Согласия встать таким образом, чтобы парк Тюильри был бы по правую руку, а Елисейские Поля слева, то впереди и чуть левее будет на площади то место, где революционеры многократно пользовались изобретением доктора де-Гильотэна и строгали головы разнообразные, вплоть до королевских. А если пойти прямо в сторону собора Святой Женевьевы, покровительницы Парижа, то с левой стороны будет отель «Максим», где привычно останавливается наш соотечественник, борец за права угнетённых и обездоленных, некто Геннадий Зюганов. А почему не поселиться? Да и одна ночь в этом отеле стоит всего 2 000 евро. А вот другой коммунист, Андропов говорил, что «тот, кто вышел бороться за счастье народа должен жрать не слаще, чем народ». Даже среди коммунистов были наивные люди.


На площади Согласия афро-француз продавал мелочёвку. Я обратил внимание на швейцарский нож с большим количеством инструментов. Узнав цену я не решился на покупку.  Между делом показал продавцу фокус с исчезновением монеты.
- Научи меня, - попросил продавец.
- Сколько?
- Евро
- Нет.
- Два,- предложил продавец.
Я поставил ему правильное положение рук, показал всё в замедленном темпе и купил швейцарский нож по сниженной цене.


Утром пошли наверх на Монмартр (в переводе -  Гора Мучеников). На верху горы устроена выставка-продажа копий работ великих импрессионистов от «Подсолнухов» Ван Гога до работ Эдуарда Мане и Клода Моне. Но более всего меня поразил аккордеонист, исполнявший «Очи черные». Это была искрометная вариация. Я приник к видеокамере, показывая большой палец исполнителю. В итоге выяснилось, что во время съёмок я камеру, которая была включена, отключил . Как накладно быть тупым и невнимательным! «Очи черные» играют все оркестры мира, но вряд ли я ещё раз услышу такое же исполнение. Кстати, слова этого русского романса написал поэт Аполлон Григорьев, тот самый, который изрёк «Пушкин – это наше всё!» И цыганских романсов не бывает, а бывает цыганская манера исполнения русских романсов. Так утверждал прекрасный цыганский певец Николай Сличенко, которого парижане, после его концерта, на руках пронесли по Елисейским полям.


В Брюсселе видели статую «Писающего мальчика». По преданию это был отпрыск королевской семьи, который внезапно исчез из дворца. Обнаружили его на городском пожаре, где он помогал таким образом тушить пожар. Показали нам и скульптуру «Писающей девочки». Оказалось, что из этой серии есть ещё скульптура «Писающей собачки» с поднятой лапой у дерева на тротуаре. Беспородная собачка в натуральную величину. Вспомнился русский журналист, написавший в 19 веке про Александровскую колонну в Петербурге на Дворцовой площади: «А на колонне стоит ангел в натуральную величину».


Говорят, кто не был во Флоренции, тот не видел Италии. Вероятно так можно сказать о многих городах Италии.


Мы вышли из автобуса, шофёр показал нам карту Флоренции и показал место, где они нас будут ждать через восемь часов. У меня не было с собой карты Флоренции и я пошёл на центральную площадь Синьории. Здесь как раз начинались соревнования команд по метанию флагов. Каждая команда из шести, или восьми человек , быстро кружа по площади с большим мастерством перекидывала друг-другу флаги больших размеров и на довольно большие расстояния. Полагаю, это сделать непросто. Сидело жюри из местных синьор и оценивало выступавших. Я поискал глазами кого-нибудь из Медичи, но, в любом случае не узнал бы их. Здесь же стоял Давид Микеланджело, как и 500 лет назад. Это была копия, но кто из нас отличи копию от оригинала? Это не играет никакой роли. Брови Давида сурово сдвинуты и, оказывается, чтобы зритель, стоящий у подножия этой 5-метровой статуи, правильно улавливал взгляд Давида, ваятель придал ему некоторое косоглазие.


По окончании соревнований я подошёл к туристу с картой и поинтересовался о местоположении нескончаемых памятников культуры Флоренции. Турист оказался норвежцем, который тоже был первый раз во Флоренции. Мимо прошли две девчушки лет 16-ти из нашего автобуса и весло поздоровались. Я понял, что понемногу обживаюсь во Флоренции. Конечно, мне было далеко до великого пролетарского писателя, сообщившего миру, что в жизни всегда есть место подвигу и поселившегося на Капри.
На здании городской библиотеки увидел барельеф с изображением Франческо Петрарки и вспомнились его любовные стихи замужней женщине, матери одиннадцати детей. Хорошо любить женщину на расстоянии. И простой вопрос: писал бы Петрарка Лауре сонеты, будь она его женой?


На берегу реки Арно, протекающей по Флоренции, я подошёл к уличному продавцу и поинтересовался в какой стороне находится стоянка туристических автобусов? Он показал, но я засомневался и спросил в какую сторону течёт Арно? По внешнему виду вода в ней никуда не текла и размером она была чуть меньше Обводного канала в Питере. Я вспомнил карту, показанную шофёром, и бодро зашагал в «правильную» сторону. Дойдя до загородных вилл с огородами, ограждёнными металлическими сетками, я понял, что на карту смотрел с противоположной стороны и бодро зашагал назад. Особую радость я доставил продавцу: увидев меня, он громко закричал: -Я же вам говорил, что вы идёте не туда!» Времени у меня было ещё достаточно и я зашёл в кафе и угостил себя бокалом сухого красного итальянского.


На площади у кафе, на возвышении стояла церковь. Из неё вышли молодые: дама в белом подвенечном платье и парень в тёмных очках с усиками и аккуратной бородкой. Я стал снимать молодожёнов. Но когда обернулся, то увидел, что папарацци стояли не только вдоль всей площади, но и на капотах автомобилей и даже на крышах. Я отошёл в толпу зрителей и начал аплодировать. Толпа дружно подхватила и молодые шли под звуки аплодисментов. Поравнявшись, молодая супруга подошла ко мне: - Грацио, синьор. Я поклонился и в двух словах выложил все свои познания в итальянском: - Си, синьора. Конечно, я ещё знал кое-что по-итальянски, но это были музыкальные термины. Не мог же я сказать на итальянском: Сначала быстро, потом  медленно затухая.


Окрылённый своим участием в этом эпизоде, я направил свои стопы в сторону стоянки автобусов. Но до неё было ещё шагать и шагать. Справился у карабинера, жучившего автолюбителя. Карабинер, как это принято в Европе, расстелил на капоте своего автомобиля карту, обозначил наше местоположение и показал на карте куда мне следует идти. Я вспомнил анекдот про подводную лодку, которая всплыла рядом с торговым судном: «Капитан, как мне пройти к Канарским островам? – Зюйд – Зюйд – Вест, - ответил капитан. – Бросай выпендриваться, покажи пальцем!» Карабинер, вероятно, знал этот анекдот и рукой показал мне направление, сообщив какие ещё преграды будут на моём пути и сколько времени у меня займёт дорога до стоянки.
Два наших добрых шофёра Николай и Витаутас грелись полураздетые на тёплом итальянском солнышке. Капри им не досталось, но и здесь было неплохо. «На такси приехал?», - спросили они. «Я, что, похож на нового русского, разъезжающего в такси по Европе? К тому же, я не очень стар, чтобы пешком не пройти вдоль и поперёк скромную по размерам Флоренцию».

 
Много впечатлений от поездок за рубеж. Если вспомнить Барселону, Флоренцию, Мадрид, Венецию, Ватикан, который я обошёл по внешней стороне, а сколько интересного там внутри – всего не перескажешь, да и не вспомнишь. Как в анекдоте: « А вы где побывали в отпуске в этом году?» - « Мы не знаем – ещё не смотрели свои видеозаписи!»


Петербург 2004