Иностранка. Повесть. Глава 2

Вот она юная докторша - вечная отличница. Доверчиво вручила свою маленькую,

но твёрдую ручку практически незнакомому мужчине, много старше себя и

готова его любить, да не тут то было! Девушка, слишком скромная, чтобы

задавать лишние вопросы, всё же была удивлена, что сразу по прилёту,

"жених" представил её своей очень пожилой, почти восьмидесятилетней матери

и был таков. Старая дама, похожая на мудрую, печальную птицу, в

профиле которой отчётливо проглядывались черты семейства орлиных, напротив,

казалось, стала благоволить к заморской гостье. Она была достаточно крепка

и нередко выезжала с личным шофёром за покупками в маркеты, любила

хозяйственные отделы, где всегда что-то заказывала, отдавая короткие

распоряжения своим скрипучим голосом. Света робела в её присутствии, но

скоро догадалась, что в её, никак не оговоренные, обязанности входит и

сопровождение свекрови и контроль над немногочисленной прислугой.

Тем временем, месячный срок, отведённый для принятия решения о бракосочетании,-

подходил к концу, а жених не появлялся. Она уже была знакома с братом

будущего супруга,восемью годами старше него и его болезненно худощавой,

почти сорокалетней супругой, регулярно проходившей курс лечения от

бесплодия в известной европейской клинике, на базе термальных вод.

Роберт появился однажды, прошёл мимо неё, бегло кивнув и она, вздохнув

почти облегчённо стала потихоньку собирать вещи. Впрочем подарки хозяйки,

на тот момент уже значительные, включающие в том числе и дорогую,

невесомую шубку, ибо штат, в котором они проживали имел сезоны:

пять, шесть прохладных и холодных месяцев, почти, как у неё дома.

Подарки она упаковать постеснялась. Выйдя из своей комнаты в гостиную,

чтобы не выглядеть совсем уж невежливой,- услышала некоторую

словесную перепалку между матерью и сыном и снова вернулась к себе.

Надо было уезжать, но что-то изменилось вдруг и спустя неделю, в мерии

было осуществлено скромное бракосочетание с мистером Робертом Ли,

круто изменившее и имя её и самую жизнь. "Супруг" был сдержан

настолько, что в тот же день переехал на личное ранчо, а она осталась

при его матери на долгие девятнадцать лет. Никто ни о чём не спрашивал и

никто ничего не объяснял. Девушка скрывала свою обиду и недоумение и до

самой смерти мужа,случившейся через год после его матери и виделась то с

ним не больше двадцати раз на редких семейных мероприятиях. О том, что семья,

в четвёртом поколении владеет серьёзным фармацевтическим бизнесом,

включающим в себя заводы даже в Европе,- она и не подозревала поначалу.

Однако холодность мужа и отсутствие каких-либо объяснений,- до сих

пор оставались для неё загадкой. Замечала конечно и колючие,недобрые, а

порой насмешливые взгляды невестки, но свекровь вела себя безупречно и она

не осмеливалась задавать вопросы. На мысль о состоятельности семьи

её натолкнули простые наблюдения. Старая леди не могла очень скоро уже

без неё обходиться, а потребность той в благотворительности, суммы,

которые жертвовались, переводились на счета, вкладывались в строительство,

сначала амбулатории, затем центра социальной помощи,- были очень значительны.

От невестки же она и узнала, что все члены семьи, даже двоюродные

племянники, все, кроме неё получают ежемесячные выплаты в размере

десяти тысяч долларов на личные расходы. Она осмелилась однажды и спросила

свекровь: так ли это. С этого времени и на её личный счёт стали поступать

деньги в оговоренной для всех сумме. При этом свекровь была с ней по

прежнему щедра и предупредительна. Она любила расспрашивать девушку о

далёкой родине, её семье, куда теперь регулярно посылались денежные

средства и посылки. Света даже шутя пересказала ей семейное предание

матери, урожденной Романовой,родившейся в 1938 году, что мать той была

сирота, подкидыш, на груди которой нашли странный амулет в далёком

семнадцатом. Рассказывала об институте своём и прекрасном городе

на Москве-реке, где училась, о великолепном городе-дворце на Неве, где

бывала в юности неоднократно и про Кубу. Свекрови было тем более интересно,

что это были, пожалуй единственные места на планете, где она сама не

бывала. Первые десять лет старая дама редко болела и помощь по уходу

за ней от Светланы почти не требовалась. Девушка изредка путешествовала,

бывала в Европе, на Гаваях и в Канаде,- любовалась Ниагарским водопадом,

более красивым, чем с американской стороны.

   Там же в Канаде, она и встретила своего первого мужчину, уже двадцати

девяти лет от роду, спустя пять лет, после переезда в Америку. Ему было

не больше, а сам он думал, что ей много меньше, пытался её искать,- да

не судьба. Сбежала, как Золушка с бала, ужаснувшись содеянному и

туфельки не оставила. Но о нём узнала необходимое и долго ещё отслеживала

чужую жизнь, представившись в сетях незнакомкой и другом. А всё потому,

что встреча эта закончилась беременностью. Догадалась, что уже не одна,

почти сразу на космическом, интуитивном уровне. Стала вдруг летать, как

будто. Реально боялась упасть и навредить ребёнку, потому, что порой

просто подкашивались ноги. Хотела развестись и уйти, но свекровь тогда

впервые кажется заболела серьёзно- пневмонией и уговорила её остаться.

   Хрупкая с виду, но несгибаемая Лана Ли, приближалась в своих

воспоминаниях к самым тяжким и болезненным годам её жизни, которые

сознательно старалась не бередить без нужды.

   Роды происходили на дому, но что-то пошло не так и восемнадцать

часов материнских мук не увенчались успехом. Дальше были клиника,

забытье, операция. Ребёнка, девочку спасти не удалось. Родильница

металась от бреда до полного забытья, пока однажды, спустя трое суток,

не пришла в себя: жалкая, опустошенная, не желавшая жить и не смогшая

умереть. Первые полгода не могла видеть детских колясок, счастливых,

как ей казалось мамочек и слышать детского плача. Матери своей ни о чём

не сообщила. Первый раз в её жизни ни она заботилась о ком-то, по своему

обыкновению, а ходили за ней, как за ребёнком  малым.

Но свекровь разболелась не на шутку и было уже не до себя. Она стала

жёстче. В доме теперь постоянно были две помощницы, ибо старой леди

почти отказали ноги и слабость, оставшаяся после перенесенной тяжёлой

пневмонии почти не покидала несчастную. Почти спустя месяц после

её трагичных родов, в местной клинике у невестки родилась, такая

долгожданная дочь. Матери ребёнка исполнилось уже сорок четыре.

Одна из помощниц по хозяйству была филиппинка, другая же, соотечественница

Светланы- украинка. Хозяйка была уже так больна, что женщины изредка

позволяли себе общаться на родном языке для лучшего контакта. Светлана

знала, что Соня сама "тянет" дочь, как она выражалась. Женщина, будучи

медицинской сестрой у себя на родине, здесь в Америке вынужденно работала

сиделкой, в результате каких-то судейских манипуляций, оставшись без

материальной поддержки бывшего американского мужа. Подробностей она не

знала, знала только, что у дочери той большое стремление к обучению и

хорошие способности. Женщина была старше Ланы лет на восемь и то, как

она просто растворялась в собственном ребёнке и трогало её, и лишний раз

напоминало о собственной утрате. Однажды, когда в результате машинной

стирки, оказалось испорченным шерстяное одеяло, сбежавшееся до размеров

детской пелёнки,- она позволила себе резкий тон и выговор соотечественницы.

В глазах честной труженицы тогда увидела, кроме искреннего сожаления и

откровенный гнев, а также выслушала предложение вычесть стоимость

испорченной вещи из её жалования. Делать этого девушка не стала, а

напротив распорядилась выписать значительную премию в качестве

моральной компенсации. Вскоре женщины подружились и стали ухаживать

за доживающей свой долгий век старушкой старательно и сообща.

Сын пережил мать только на один год. Он был неизменно вежлив и хорошо

обеспечил несостоявшуюся супругу. Точнее к сорока четырём годам,вдова

Лана Ли,- стала одной из шести членов некогда большой семьи, владеющей

равной долей активов и акций предприятий. Наряду с племянницей Барбарой,

её отцом, матерью и их племянниками. Она была несметно богата, много

путешествовала.

Жизнь лишь изредка огорчала очередной безуспешной попыткой забеременеть.

Племянницу свою Барби, как её звали все,- женщина очень любила в отличие,

казалось от её матери. Болезненная женщина была почти всегда раздражена без

меры и, как будто не испытывала к девочке материнской нежности.

Лана, как могла старалась компенсировать эту несправедливость.

Она любовалась девушкой, которая старательно и трепетно заботилась об

умирающей бабушке, в честь которой была названа. Она так напоминала

женщине себя самое! И правда они, казалось были похожи: те же голубые

сияющие глаза в пол лица, та же коса, толщиной в запястье, что была

когда-то у бедной мордовской девочки Светы. Только волосы у девчонки

светло рыжеватые и в кого только! Мать брюнетка с маленькими цепкими

агатовыми глазками, отец также: кареглаз и суров.

   - И какая она Барби,- изумлялась порой Лана? - Она же Варенька,

Варварушка,- просто картинка из народных сказок!

Ей же пришлось и утешать бедную девушку, когда та год назад осталась

без матери. Упрямая Хизер, отказалась наотрез от предложенной операции,

а опухоль оказалась злокачественной. Потом одумалась было, да поздно...

   окончание, часть 3