Кривой

Много лет, из года в год, именно в эту июльскую ночь память-оператор  Саши Кривого прокручивает старый триллер. Ужастик  "лихих девяностых", дурных, злых, приносящих беду и разруху. Многие тогда драпанули из страны, всё равно куда, лишь бы подальше. Пусть лузеры расхлёбывают то, что посеяли гордые интеллигенты-демократы.
Кривой (тогда ещё Александр Владимирович Шмаков) тоже кинулся сначала в Израиль, (двоюродная бабушка вовремя подбросила еврейские корни), а потом и в Штаты перебрался.
Жену с сыном-подростком, конечно, тоже прихватил. Сперва было всё неплохо, умудрился получить статус полит-эмигранта, Грин-карту, арендовал жильё и работу нашёл по специальности. Жизнь даже радовала. А тоска по рябинкам да берёзкам... Не проблема... Вечером тяпнет стакан водки и злые слёзы всю тоску унесут.
Беда пришла внезапно и огромная. Жена с сыном погибли в автокатастрофе, и всё пошло прахом. А для кого беречь? Ни родных, ни друзей - первых не стало, а вторых, как выяснилось, и не было. Остался один старый верный друг, который во всяком горе утешит и все проблемы пообещает решить - русская водочка. Всегда доступна и всегда рада помочь. Сашка быстренько спился, потерял работу, жить стало негде и не на что. И вот... в одну прекрасную ночь он приготовился сброситься с моста, под которым с недавних пор пристроился ночевать. И сделал бы, если бы на этом мосту не заглохло авто, не шикарное, но вполне... За рулём храпел пьяный в хлам дядька. Сашка не растерялся и пошарил в карманах джентльмена. Ого! Пять штук! Наличными, откуда?! Вот уж повезло, так повезло. Несколько дней он отсиживался по разным щелям. Потом оделся в приличную одежду, привёл себя в порядок в салоне, купил билет до Бостона и оттуда до Москвы.
В Шереметьево по трапу на русскую землю сошёл гражданин РФ, имеющий вид на жительство в США и несколько тысяч "зелени" в кармане. Их с женой московская хрущовка за время  отсутствия хозяев не претерпела никаких изменений - те же замки, те же облезшие стены подъезда, те же соседи. Сосед-афганец и предложил Александру вложить деньги в доходный бизнес. Охранное бюро. Страна со скоростью звука плодила ИП, ООО и прочие новые образования, которым была нужна профессиональная охрана. В общем... Шмаков рискнул. Сосед подтянул своих бывших сослуживцев, среди которых оказались и бывшие зеки. Ну, и что! Они и сидели-то по глупости, за хулиганство. Фирма заработала в полную силу. Клиенты не переводились, дивиденды умножались, кубышки толстели, сейфы потихоньку пополнялись. Всё путём. Последняя сделка тоже обещала хорошую прибыль.
Один "малиновый пиджак", начинающий предприниматель, с невесть где добытым исходным капиталом, захотел устроить круглосуточную охрану для своей дочери-студентки, которая пыталась сбежать в Индию с каким-то "уродом". Из сотрудников охранного бюро он выбрал брутального красавца Руслана, кстати ранее судимого. Руслан ходил за студенткой по пятам, ночью спал в соседней комнате... А однажды случилось то, что случилось. Озабоченная доченька обвинила Руслана в насилии... "Насильник" утверждал, что это она его домогалась и сама залезла к нему в постель. Отец был в ярости, Руслан испугался, что опять сядет, и смылся. Крайним оказался владелец бюро - Александр Шмаков. Короче, "малиновый пиджак" нанял каких-то отморозков, Сашку избили до полусмерти, отвезли подальше, в лесу присыпали землёй, закидали хворостом и бросили подыхать.

Тимофей был браконьером со стажем. Незаконная охота - его страсть и единственный источник существования. Рано утром он с Волком на видавшей виды Ниве поехал в лес, чтобы проверить силки. Всё было как обычно. Пёс бежал впереди, не пропуская ни одной ловушки, Тимофей поспешал следом, собирая добычу. Возле кучи каких-то старых веток Волк остановился, принялся выть и грести землю.
- Фу, Волк, ко мне! Ко мне, я сказал! Да что ты будешь делать! Что там? Фу! Дай посмотрю! О, Боже! Дышит, кажись... Тихо, тихо... Как же мне тебя ухватить-то, места живого нет. Да, не скули ты, Волк! Щас придумаем что-нибудь...

Через час Тимофей выгрузил находку возле первой попавшейся телефонной будки, вызвал скорую... и уехал. Зачем ему эти приключения? Затаскают, начнут проверять и обязательно докопаются до браконьерства.
- Прости, мужик! Не могу, сам понимаешь. Ничего ты не понимаешь... Не жилец... А если выживешь, то ничего и не скажешь... в бреду ведь. Но вряд ли, разве чудо случится.

А чудо всё-таки случилось.
Через несколько месяцев бомж Сашка Кривой сидел на скамейке полустанка и думал, что дальше делать, куда податься калеке с одним глазом и одной ногой. Глаз выбили, когда избивали, а нога... В той могиле грязь попала в рваную рану и спасти ногу не удалось. Сердобольные медики собрали ему немного денег, одели, дали костыли и выписали.
Следствие зашло в тупик, да и какое следствие-то тогда было. Милиция не успевала заявления о пропаже граждан принимать. К тому же сам Александр, ссылаясь на потерю памяти, толком ничего, кроме своего имени сказать не мог. В общем, папку с делом сунули в кучу "висяков", выдали пострадавшему новый паспорт на имя Александра Кривого и новоиспечённый гражданин, кривой на один глаз, мог катиться на все четыре стороны.
Сашка с радостью бы отравился чем-нибудь да сгинул, наконец-то со свету белого... Ан, не мог, совесть не пускала - куда, мол, с такими грехами? А плевать, хоть в тар-тар!
Но хочешь плюй, хочешь утирайся... не мог и всё! Высмотрел в расписании самую дальнюю станцию, сел в электричку и уехал. Посёлок оказался маленьким. Зато церковь большая, красивая. Но до неё Кривой дошёл далеко не сразу. Сначала надо было вписаться как-то в тутошнюю жизнь, полную пьянства и горя. Нашёл брошенный полуразвалившийся домик,
обустроился. Днём околачивался на местном крошечном рынке... какой-то кусок дадут,
что-то стащит украдкой... так и жил, как мог, перебивался. А ночью... ночью болело всё - и тело истерзанное, и душа измученная. Однажды сидели с таким же бедолагой соседом, пили... угощал сосед, день рождения у него. Сашка захмелел, разнюнился, на откровения потянуло:
- Вот, Колян, скажи, почему Бог мою жизнь спасал, почему я до сих пор не сдох, хочу и не могу... Почему?
- Дурак ты, Кривой. Бог, Он не почему, а зачем делает... Понял?
- Раз ты такой умный, так ответь тогда... зачем?
- Ну, этого я не знаю... Пойди в церковь, спроси у батюшки.
- Нужен я там больно.
- И опять дурак. Мне когда-то, ещё малому, бабушка говорила, что Богу все нужны.
- А что ж ты сам туда не идёшь тогда, нужный такой?
- Потому что тоже дурак... А знаешь что, пошли вместе... правда... пошли. За спрос не бьют в нос!
- Тоже бабушка говорила?
- Она. Любил я её очень, да не уберёг! Ладно, об этом потом как-нибудь... Так что? Пойдём?
- Пошли.
- Только - ни шагу назад, идём - значит идём.

В первый же воскресный день рабы Божии Николай и Александр стояли возле храма.
Немногочиленные прихожане, в основном бабульки с дедулями, походя совали им милостыню... у кого что было, то и давали. Уже и Литургия закончилась, уже и люди разошлись, а Колян с Сашкой всё маячили на паперти.
- Слышь, Николай, что дальше-то? Пришли, сидим тут и что?
- Ничего. Жди. Господь Сам привёл, Сам и управит. Нужно терпеть и ждать.

Скоро из храма вышел уставший батюшка. Один на всю округу. Приход нищий, а забот много, иной раз в конце дня еле ноги волочит. Николай сложил лодочкой ладони и кинулся к священнику:
- Отец Антоний, благословите!
- Спаси, Господи! А товарищ Ваш не желает под благословение подойти? Мне показалось, что ему очень нужно.

Никогда и никому Александр Шмаков душу свою не выворачивал, а тут вспомнил всё, до последней капельки... и дела, и слова, и помыслы. Хотя батюшка по большому счёту был ровесником Саши, но почему-то думалось, что он гораздо мудрее, что мудрость эта не от мира, что всё сказанное им приходит откуда-то... свыше что ли. И верилось, и надеялось...
Чай уже остыл, сухари все съели, а уходить не хотелось... Однако, пора и честь знать.
Друзья уже стояли в дверях, когда о.Антоний вдруг сказал:
- Александр, у Вас ведь экономическое образование, насколько я понял?
- Да, Плехановка.
- Может быть займётесь церковной бухгалтерией, а то я ничего не успеваю да и мало что смыслю в этом деле.
- Да, конечно... с радостью!
- Денег не обещаю, но столоваться с моей семьёй будете. Да... и креститься нужно, воцерковляться... Согласны?

Так и стал Саша Кривой секретарём, бухгалтером в церкви и единственным мужчиной на клиросе. Дел было по горло, а средств... горстка.  Ремонт, уборка, масло, свечи, утварь, одеяние... всё необходимо, и на всё нужны деньги. Крутились, как могли.
А потом приехали строители, появились коттеджи, заселились люди и посёлок стал называться агрогородком. Стало намного веселее и лучше. Приходская жизнь наладилась и
храм каждое воскресенье заполнялся молящимися. Александр обзавёлся нормальным жильём, хорошими друзьями и имел репутацию примерного христианина, надёжного человека.
И вот теперь, в эту июльскую ночь, он в который раз прокручивал ленту своей жизни.
Завтра день его второго рождения. День, когда мужик с собакой вытащил его из могилы.
Слава Богу! Не зря. Может быть от его тела и поубавилось, глаз и нога не выросли снова, сердце всё чаще подводит, но душа стала просторнее, чище. Слава Богу - повторил Александр и улыбнулся тихой спокойной улыбкой. Таким улыбающимся его и нашла соседка, как обычно утром принесшая ему парное молоко. Похоронили Сашу Кривого на церковном погосте под поминальный колокольный звон.

«Много званных, но мало избранных» (Матф. 22:14)