Кофемашина

Павел Георгиевич рано вернулся с работы. Он тихо открыл дверь своим ключом, снял ботинки и сунул ноги в теплые домашние тапочки. Почти одновременно снял пальто, и забросил шапку на верхнюю полку вешалки в прихожей. С первого раза это не удалось – шапка опять скатилась вниз. Он бросил ее второй раз. Шапка покачалась, и опять упала. Тогда он попытался выяснить причину такого неустойчивого поведения головного убора. Обычно это ему удавалось с первого раза. И он заметил на верхней полке какой-то предмет, напоминающий шлем водолаза. Конечно, из-за него шапка не могла улечься нормально и все время скатывалась, как ребенок с горки.

- Откуда у нас этот шлем? – произнес про себя Павел Георгиевич. – Сашка, что-ли, из школы принес? Наверное, для своего нового спектакля изготовили. Ну-у-у, сорванцы! В наше время такие вещи мы не делали. Недаром он себе выпросил 3D-принтер на день рождения!

Бормоча эти слова, Павел Георгиевич тихо пробрался в гостиную. Там он увидел какие-то вещи, напоминающие шлем в прихожей. Серебристый комбинезон и такого же цвета ботинки, похожие на «луноходы». Дутые, с толстой рифленой подошвой. И еще, ранец, лежащий отдельно от комбинезона. От ранца отходили какие-то трубочки.

- Видать, сделали копию системы жизнеобеспечения! Вот сорванцы! А ведь – неглупые ребята. Очень похоже на настоящий космический скафандр!

Дело в том, что Павел Георгиевич работал в секретной конторе, которая разрабатывала различные изделия для Роскосмоса. И скафандры они тоже проектировали, только в соседнем отделе. Сам Павел Георгиевич занимался ионными двигателями. Это такие устройства, при помощи которых космический корабль может долететь до Марса с минимальным расходом топлива. Или. Даже, до Юпитера и Сатурна. Только за гораздо большее время.

Он скинул пиджак и аккуратно повесил его на стул. Павел Георгиевич привык к аккуратности с детства. Недаром, он вырос в военной части, и его батя дослужился до подполковника. Поэтому разбросанные «космические» шмотки по всей гостиной вызывали у него оскомину и желание либо тут же это все убрать, либо выбросить в мусоропровод, либо задать трепку Сашке.

Он тихо подошел к спальне. Хотел сделать жене сюрприз. Нечасто ведь муж приходил рано с работы. Гораздо чаще почти за полночь. Работы в последнее время было много. Опять надо было догонять и обгонять американцев с их НАСА,

Из-за двери спальни послышались какие-то звуки. Звуки иногда напоминали драку мартовских котов. Сначала тонкий писк с понижением тона, потом он переходил в низкое рычание. А порой, причмокивание, как будто наш бывший генеральный секретарь причмокивал языком свой зубной протез, соскакивающий с десен. Тогда ведь не было замечательного клея для зубных протезов, которым было можно даже приклеить лягушку к мокрому кафелю в ванной комнате?

Судя по пальто и обуви жены в прихожей, она была дома. Павлу Георгиевичу стало интересно. Что делает его жена в спальне с двумя котами и двойником Леонида Ильича?

Он не выдержал, и не интеллигентно, рывком, распахнул дверь.

- Так и есть! – подумал он. – В постели кто-то возится под одеялом.

- А ну-ка, выходи, подлый трус! Сейчас кое-кому будем бить морду! – громко вскричал он.

Вообще-то, Павел Георгиевич был миролюбивым человеком, и никогда не дрался. Но, в этой ситуации, надо было что-то делать.

Вдруг одеяло откинулось, и из-под него вынырнула отвратительная зеленая морда, вся в какой-то слизи. С толстых губ капала тягучая слюна. Глаза светились красным, как у алкоголика в абстинентном состоянии с утра спозаранку.

Павел Георгиевич в ужасе от увиденного отшатнулся, захлопнул дверь и навалился на нее всем телом. Он не желал стать жертвой мерзкого зеленого чудовища. Тогда он понял, что и шлем в прихожей, и «костюм космонавта» - это все не школьное творение Сашки. А настоящая амуниция пришельца из другой галактики. Который что-то делает с его любимой Женечкой.

Судорожно думая, что предпринять, Павел Георгиевич дотянулся до швабры, припер ею ручку двери, а сам кинулся в гостиную. Там он открыл окно, и вышвырнул прочь проклятую спецодежду.

- Надо бы еще руки помыть! – подумал он. – Наверняка, вся одежда покрыта инопланетными микробами. Возможно, все они – смертельно опасны для людей.

Потом он выскочил в прихожую, в прыжке схватил шлем, и выбросил его за порог квартиры. Шлем громко загрохотал по лестнице.

- Пусть теперь попробует отсюда улететь! Я еще его звездолет сожгу! – на Павла Георгиевича нашел экстаз справедливой мести. – И вообще, порублю в винегрет!

Он заглянул в кладовку и нашел там топор. Потом подкрался к двери в спальню. Опять открыл ее неинтеллигентным рывком и, подскочив к их двуспальной кровати, замахнулся над очертаниями тела под одеялом. Хорошо, что он не ударил топором. Не зря говорят: «Семь раз отмерь, один – отруби!». А он еще ни одного раза не отмерил, и уже собрался рубить наотмашь в ксенофобском угаре.

Вдруг одеяло откинулось, и там – показалось заспанное личико дражайшей супруги.

- А-а-а, Павлик, это ты? А что ты стоишь в такой позе, как будто собрался молот метать? Что-то случилось?

Павел Георгиевич в изнеможении застонал и медленно опустился на кровать.

- Дорогая, я переутомился! Меня отпустили с работы немного отдохнуть! Нельзя столько работать!

- Да, Павлик, ты в последнее время сам не свой. А зачем тебе топор? Ты купил баранью ногу? Как я просила неделю назад? Мы же пригласили Можаевых на шашлыки! Какой ты молодец – целую неделю помнишь о моей просьбе!

- Извини меня, я не купил баранины! Спасибо, что напомнила! Я – свинья, хотя ты просила баранину. Забыл!

- Тогда зачем же ты бегаешь по квартире с топором?

- Мне трудно объяснить тебе это. У меня какие-то галлюцинации. Видимо, от переработки. Завтра схожу к врачу, может выпишет что-нибудь для восстановления нервной системы.

- Да, дорогой, ты береги себя! Кто же мне будет по утрам кофе варить тогда?

- Я лишь для этого тебе нужен? Ну, ладно, я пошутил! Конечно, буду варить, как и всегда. Все время боюсь, что ты меня на кофемашину променяешь – что я тогда буду делать?

- Ну-у-у, ты не только для варки кофе годишься! Правда, в последнее время, все больше лишь для кофе! Когда ты уходишь, я сплю. А когда приходишь – я тоже сплю! Совсем соскучилась по ласке!

- Знаешь что – а давай мы прямо сейчас?

- Нет, сейчас нельзя! Скоро Сашка с гулянья вернется. Вдруг он нас застукает?

- А пойдем тогда в ванную?

- Ну, хорошо! Ты у меня прямо неугомонный какой-то! Как будто вы там на работе не космические корабли проектируете, а секс-роботов! Пойдем быстрей, пока Сашки нет!



Вечером вся семья собралась на кухне за ужином.

- Пап, ты не видел мой шлем? – спросил Сашка.

- Какой шлем? – ответил отец

- Мы с одноклассниками готовим спектакль. По произведениям Рея Бредбери. И там космонавт прилетает на Марс, и вдруг обнаруживает, что на Марсе давно живут люди, но они живут как будто в старых американских городках конца 19-го – начала 20-го века. А потом оказывается, что все они – привидения. В общем – полный кипешь! Представляешь – ты прилетаешь на неосвоенную планету, а там – давно живут люди! Похожие на тебя! Верней, на твоих дедушек и бабушек! И в том времени!

- Да, это необычный сюжетный ход у великого фантаста! – пафосно ответил отец. – И, что же? Насчет шлема?

- Так вот, я и хотел спросить тебя! Я положил его на верхнюю полку для головных уборов в прихожей. А когда вернулся домой – то шлема там не было!

- Подожди, и костюм космонавта – тоже твой был?

- Какой костюм? – в свою очередь удивился сын, высоко подняв брови.

В это время его мать пила свой чай, безучастно глядя в телевизор. Она и бровью не повела, и не поддержала разговор, как будто ей это было все «по барабану».

- Ну, скафандр, серебристый такой! Еще с ранцем жизнеобеспечения?

- Пап, ты меня разыгрываешь! Я тебя про шлем спросил, а ты, не желая отвечать, пытаешься меня сбить с толку каким-то непонятным скафандром! Никакого скафандра у нас в спектакле не должно было быть! Только шлем – и все! Потому что это – условный реквизит. Ванька оденет светлый спортивный костюм «Адидас» - он и будет изображать скафандр. Мы и шлем-то на моем 3D – принтере еле слепили. Столько расходника на него ушло! Всем классом скидывались. Потому что он – дорогой. Еще небольшие фигурки или деталюшки напечатать – полдела. А шлем – на него много материала ушло. А ты – скафандр-скафандр!

- Ну ладно, напечатай еще шлем. Я подумал, что этот шлем кто-то из сантехников принес и забыл. Когда туалет прочищали. Представил себе, какими руками они за него брались! Мне стало противно, вот и выкинул его на лестницу. Наверное, кто-нибудь подобрал.

- А-а-а, так это ты выкинул? Подожди, не надо денег мне твоих! Сейчас сбегаю, посмотрю на улице. Я видел каких-то пацанов, которые на голову что-то серебристое напялили. Не подумал, что это – мой шлем! Сейчас найду их – и уши оторву! А тебе, папа, я это припомню!

- Не надо так с отцом разговаривать! – перешел на строгий тон Павел Георгиевич. – Раньше за такие слова уши бы оторвали! Твой дед точно бы мне оторвал! Он – строгий был.

Сын быстро накинул куртку, надел кроссовки и выскочил за порог.

- Что ты к нему пристал со своим скафандром? – с укоризной произнесла жена. – Тебе уже скафандры вместо спортивных костюмов мерещатся!

- А ты, случайно, не видела в гостиной этот скафандр?

- Ну, конечно же – нет! С какой стати у нас в гостиной оказался бы скафандр?

- А я подумал, что это – инопланетяне нас посетили! И выкинул его в окно!

- Ты, наверное, мое светлое вязаное платье выкинул? Сейчас пойду, проверю – на месте ли оно?

Супруга удалилась в коридор, где в кладовке была сделана большая гардеробная.

- Странно, платье на месте! – сказала она, вернувшись. – Мне кажется, дорогой, тебе все же стоит попить что-нибудь успокаивающее!

Павел Георгиевич сослался на нездоровье, и пошел в гостиную. Устало полуприкрыв глаза, прилег там на диван, и включил телевизор. Начались новости. И вдруг с него слетела вся дремота.

- Передаем срочное сообщение! Сегодня утром в Подмосковье, в Ступинском районе жители наблюдали посадку космического корабля. Они прислали нам в редакцию видео, записанное на мобильные телефоны. Видно, как в облаках появляется свечение, потом оно медленно опускается за кромку леса. Сначала решили, что это – авиакатастрофа. Но ни один самолет с экранов радаров не пропадал. Лишь, когда на вертолете прибыли спасатели, вызванные звонками испуганных местных жителей, они обнаружили на поляне следы небольшого лесного пожара, и вертикально стоящую ракету. Идет разбирательство. Либо это – результат чьего-то хулиганства, либо сюда приземлилась одна из ступеней ракеты Илона Маска, у которой отказали датчики системы GPS. Мы будем информировать Вас о дальнейшем ходе событий!

В гостиную зашла супруга.

- Жень, слышала? К нам то ли американцы, то ли инопланетяне пожаловали в Подмосковье!

- Да ну, брось ты! Это военные какие-нибудь испытания проводят, наверное!

- Ты знаешь, если бы по нашему ведомству – то я бы знал! У нас о таких вещах сообщают на планерках. Конечно, может, какие-то засекреченные испытания? Но вблизи Москвы это – запрещено. На полигоне в Астраханской области – пожалуйста. Либо в казахстанских степях. Или, вообще – в Сибири. Там плотность населения – одна тысячная человека на квадратный километр. А у нас здесь – яблоку упасть негде. Это просто счастливая случайность, что ракета приземлилась на поляну. И то, лыжники там могли ехать. Ведь никого ни о чем не предупреждали заранее?

- Не бери в голову. Это они перед выборами людей разводят. Чтобы думали о чем угодно, лишь бы не о выборах. А когда пойдут на избирательные участки, то тоже будут об этом думать. И проголосуют автоматически. Им там прямо подскажут, куда галочку поставить. Это такой маркетинговый ход есть. Задурить голову человеку – а потом его можно заставить сделать все, что захочешь. Любую, даже самую ненужную вещь купить. Вот, помнишь, как ты машину покупал? Думал, небось, как бы тебя не облапошили. А они и рады – столько ненужных опций тебе впарили! И что толку, что у них скидка была указана? Ты все равно купил дороже, чем если бы в соседний салон пошел, и купил там. А опции бы потом купил на авторынке. Те же самые.

- Да нет, Женька! Мне тут одна мысль пришла – и я ее думаю. Я все насчет того скафандра не могу успокоиться.

- Я тебе сказала – купи в аптеке травки, валерианы, например. С мятой. На два пакетика валерианы – пакетик мяты. И попей с месячишко. Все пройдет! И спать будешь лучше!

- Да-а-а, я теперь не знаю, как и усну! Все мысли только об этом. А тут еще эта ракета чертова! О ней теперь буду думать. А завтра узнаю в Институте – может, кто-то из смежников постарался?

- Ничего, я тебе сейчас таблеточку дам! Выпьешь – и все пройдет!

Супруга пошла на кухню, и вернулась оттуда, держа в руках стакан с водой и таблетку.

- Вот, родной, выпей – и все пройдет!

- А что это?

- Выпей, хуже не будет! Неужели ты думаешь, что я тебя хочу отравить? Мы же еще кофемашину не купили – кто же мне будет кофе тогда варить по утрам?

Павел Георгиевич поддался на уговоры жены и выпил таблетку. Запил водой, и опять улегся смотреть продолжение новостей. Там рассказывали, как наши атлеты побеждают на Зимней Олимпиаде под чуждым белым олимпийским флагом. Это его не очень интересовало. И вдруг – экран перед глазами поплыл, и биатлонисты стали выскакивать прямо из экрана и кататься здесь, по ковру на полу в гостиной.

- Хорошо, наверное, лыжи по ковру скользят! – это было последнее, о чем подумал Павел Георгиевич. – А стрелять в меня не будете? – и тут гостиную огласил мощный храп.

………………

Ночью, часа в три, Павел Георгиевич вдруг проснулся. Он обнаружил, что лежит на том же диване в гостиной, но его кто-то заботливо накрыл пледом. Скорей всего, супруга. Не Сашка же? От него дождешься водички попить! Поэтому помирать Павел Георгиевич не собирался долго. До тех пор, пока Сашка не поумнеет. Или не женится на доброй, порядочной девушке. Которая сможет и захочет подать ему стакан воды. Он медленно сел.

Голова была пустая и звучная, как колокол без языка. А язык Павла Георгиевича онемел и присох ко рту. Он сделал волевое усилие и пошевелил им.

- Во, шевелится! Значит, буду жить! Это – очень важная часть тела! Особенно, в мои то годы!

Он медленно поднялся и побрел в туалет. Подойдя к двери, Павел Георгиевич увидел, что из-под двери ванной выбивается лучик света, и услышал, как в ванне плещется вода.

- Что-то мои домочадцы делают так поздно? Почему они не спят? – он не был уверен, кто принимает водные процедуры. Но, поскольку звук воды все время менялся, было ясно, что в ванной есть кто-то живой и не уснул, уронив раскрытую книгу на пол. Как это бывало с самим Павлом Георгиевичем. Любил он, грешным делом, почитать, лежа в теплой воде. Так это было хорошо и приятно! Но, как правило, через несколько страниц книги на него накатывалась такая дрема, что он откладывал книгу и начинал мыться. Потому что, иначе, он мог уронить ее в воду, а сам уснуть, и, даже – утонуть! А этого он не хотел.

Так и не выяснив, кто моется по ночам, он побрел в спальню. Надо же нормально выспаться перед завтрашним насыщенным рабочим днем. Он дошел до двери, открыл ее, и – обомлел! В спальне стояла пустая разобранная кровать. Угол одеяла был откинут. Супруги не было! Но поверх одеяла лежала какая-то розовая тряпка. Он подошел, и взял ее в руки. Материал, из которого это было сделано, показался ему интересным. Он напоминал живую кожу. Изнутри она была красная, как будто только что освежевали свинью. А снаружи – розовая, как будто живая. И, что самое неприятное, этот «костюм» увенчивался «капюшоном». Верней, чем-то, напоминающим противогаз. На лицевой части капюшона он узрел черты лица любимой супруги. На затылке – ее распущенные волосы. Уши были абсолютно натуральными. И розовые мягкие губы. Веки глаз, опушенные ресницами. И сами глаза! Ее, родные глаза. Они смотрели на него невидящим взором.

Вдруг он услышал, как дверь ванной распахнулась. Он испугался, что сейчас начнутся разборки. И быстро залез под кровать. Благо, что она была на довольно высоких ножках.

По коридору послышалось шлепанье босых ног. Павел Георгиевич извернулся, и посмотрел из под кровати в сторону двери. Дверь распахнулась, и он увидел две пары зеленых лягушачьих лапок. Только больших, размерами с человеческие ноги. Ноги прошлепали к кровати, потом он услышал звуки, напоминающие кошачье мяуканье, и знакомое причмокивание. И потом с кровати свесились уже две нормальные ступни. Те, знакомые, которые он знал уже в течение двадцати лет. Ступни его жены.

Она выключила свет, и затихла над ним. На Павла Георгиевича посыпалась пыль, и какие-то перышки. Видимо, нижнюю часть матраца давно не пылесосили. Полежав еще полчаса, он услышал мерное посапывание супруги. Потом тихо выбрался из-под кровати, и прокрался назад в гостиную. Там упал на диван, с головой накрылся пледом. Ему было уже не до сна. Но, то ли от сильнейшего перенесенного стресса, то ли от усталости, накопившейся за последний месяц на работе, он быстро провалился в сон, и проснулся, когда будильник на журнальном столике прозвонил половину седьмого утра.

Павел Георгиевич попытался хлопнуть рукой по будильнику, чтобы отключить звонок. Но рука ушла куда-то в пространство. Он ничего не понял. С трудом продрал глаза. Посмотрел на то место, где на тумбочке должен был стоять будильник. И не увидел ни будильника, ни тумбочки. Более того, он не увидел знакомой обстановки. Но вокруг не было не только мебели, но и самой привычной гостиной! Он лежал на узкой койке, которая стояла в помещении без углов. Конечно, углы имелись, но они были закруглены. Стены тоже были искривленными. Из за этого непонятно было, где верх, где низ. Более того, он был привязан к койке двумя перекрещенными ремнями, как в автомобиле. И тут его, инженера по космическим системам, проняло! Он – на космическом корабле! И этими ремнями пристегнут, чтобы не взлететь с кровати во время полета в невесомости. Он почувствовал легкую дрожь. Значит, работают двигатели и звездолет летит с ускорением.

Видимо, это продолжалось уже какое-то время, и они уже удалились от Земли на значительное расстояние. Стало быть, на работу он уже никак не попадет. Потому что звездолет развернуть быстро не удастся. Для этого надо сначала погасить скорость, а потом набрать ее в противоположном направлении. И Павел Георгиевич смирился со своей судьбой. Он понял, что все, что произошло вчера вечером – было неспроста. И шлем, и скафандр, и зеленое чудовище, и кожа жены – все это было сценарием плохой пьесы середины прошлого века. На всякий случай он ущипнул себя за щеку. Стало больно. Стало быть – это все было на самом деле. А не в страшном сне.

Теперь мир для Павла Георгиевича уже никогда не станет таким, как раньше. Он, специалист по космическим полетам, не верил в существование инопланетного разума. А звездолет явно был не земной. Слишком комфортным была его каюта.

Спустя некоторое время в дверь вежливо постучали. Она открылась. Как обычная дверь, а не как снимают в фильмах типа «Звездных войн». Поскольку проблемы герметизации между отсеками никто не отменял. Конечно, в инопланетном корабле, раз он долетел до Земли, должна быть система лазерного уничтожения метеоритов и астероидов. А также микрометеоритов, хотя от них достаточно было иметь толстый массивный экран.

Итак, дверь открылась, и на пороге показалась….. его Женя. Жена-Женя. Ему всегда нравилась эта тавтология. И он иногда называл ее не Женькой, и «женкой».

- Доброе утро, Павлик! Ты будешь кофе?

- Ты в итоге купила кофемашину? Значит, я могу теперь идти лесом?

- Да нет, просто здесь это все уже есть, и ничего покупать не надо. А если даже чего и нет – есть аппарат под названием «Ассемблер». Он «ассебмлирует», то есть, собирает, любое известное устройство. Если только в него загрузить цифровую модель. Из атомов, которые имеются в его распоряжении в виде порошков.

- Значит, мне все это не привиделось? Это зеленое чудовище, эта «лягушачья кожа»?

- Нет, дорогой, не привиделось. А мне пришлось срочно эвакуироваться. Вместе с тобой. И Сашкой. Под угрозой провала.

- А Сашку ты то зачем забрала? Он, что, полжизни должен будет провести здесь, в этой колымаге, пока мы будем добираться до твоей планеты?

- Не совсем так. Эта, по твоему выражению, «колымага» - не звездолет. Это планетолет подскока. То есть, по вашему, шаттл, челнок. Мы на нем добираемся до действительно скоростного звездолета. На котором лететь не так долго.

- Ты хочешь сказать, что можно лететь быстрее скорости света?

- Называй это, как хочешь.Дело в том, что если лететь в нашем пространстве – то, действительно, быстрее скорости света двигаться невозможно. А если в комплексно-сопряженном, «мнимом», пространстве – То там нельзя двигаться медленнее скорости света. Поэтому, когда межгалактический звездолет проходит световой барьер, он – исчезает. И движется далее в мнимом пространстве. Но экипаж этого не замечает. Внутри него все происходит так же, как и раньше. Ускорение выбирается чуть больше g, и отпадает нужда в искусственной гравитации.

- Но для такого постоянного ускорения нужен практически неограниченный объем рабочего тела, которое выбрасывается назад.

- Ты слышал про магнетронные двигатели? Они не отбрасывают назад ничего, кроме электромагнитного излучения. И здесь они достаточно мощные. Используют энергию дираковского вакуума.

- Я пока не очень понимаю, о чем ты говоришь. Ты никогда не говорила со мной о таких вещах.

- Я не та, за кого ты меня принимаешь. Внешне - я твоя Женька. Но внутренне – я содержу лишь ее воспоминания и чувства.

- А где же моя Женька?

- Мы с нее сняли молекулярную реплику, или «молреп». Она по прежнему жива н на земле. И твой Сашка – тоже с ней. Мы взяли с собой его "молреп".

- У меня возникает естественный вопрос. Зачем это все – только ради меня?

- Да! Все – ради тебя. Меня послали, чтобы я вошла с тобой в контакт и узнала все тонкости по земной космической телекоммуникации.

- А чем она интересна? Я полагаю, что у вас там уже все организовано на более высоком уровне.

- Дело в том, что ты очень продвинутый специалист. И можешь изобрести новый способ передачи информации. Со скоростью больше скорости света.

- Как это возможно? Эйнштейн перевернулся бы в гробу, услышав это.

- Ты мог бы открыть блочный способ передачи. Знаешь эффект трогающегося поезда? Когда локомотив тянет вагоны с небольшой скоростью, но звук сцепок перемещается с гораздо быстрее? Это и есть блочный принцип. В космосе есть участки, в которых скорость больше, чем в вакууме. И, когда сигнал попадает в них, то на выходе из такой области отклик образуется гораздо быстрее. Поэтому, можно запустить зонд в другую звездную систему. Он будет лететь долго. Но потом нужно получать от него информацию, когда он достигнет пункта назначения. Вот здесь и пригодился бы этот принцип, который можешь открыть ты.

- Значит, что вы не вернете меня на Землю?

- Нет, ну почему же. Вернем. Только проведем ряд исследований с твоим сознанием. Нам надо снять с него реплику. Чтобы спрогнозировать на твоем примере, как быстро человечество сможет открыть способы перемещения и передачи информации, которыми пользуются развитые цивилизации.

- И вы меня ликвидируете после исследований?

- Это не принято у нас. Мы сотрем все твои приобретенные знания и вернем на Землю. И ты будешь помнить лишь то, что знал до встречи с нами. Ладно, вставай, в соседнем отсеке тебя ждет привычный земной завтрак.

- А как же мои родные на Земле? Они же состарятся и умрут, пока я буду летать с вами?

- При движении во мнимом пространстве время движется назад. Поэтому, когда мы вернем тебя, у вас на Земле пройдет лишь один день.

Псевдо-Женя грациозно развернулась на пятках, и двинулась к выходу. Сзади, в особом разрезе костюма, виднелся зеленый длинный хвост, поверху увенчанный костистым гребнем.



Павел Георгиевич шел по улице. Он помнил, что вчера вернулся домой раньше. Но после этого уже ничего не мог вспомнить. А может быть, это было не вчера?

- Скажите, какой сегодня день? – спросил он проходившую мимо пожилую женщину с большим пакетом еды из магазина «Билла».

- Ничего себе, допился, родимый! Уже не помнишь, какой день! А как зовут то тебя, помнишь хоть? – издевательски произнесла женщина

- Меня зовут Павел Георгиевич. Возможно. Но, все-таки, сегодня пятница или четверг?

- Сегодня пятница, родной!

- А какое число?

- Может, спросишь, в каком ты городе?

- Да я это знаю! Просто мне нужна привязка во времени. Я из другой галактики.

- Поздравляю! Небось, водку с шампанским мешал? «Северное сияние» пил?

- Да я вообще не пью.

- Тогда сегодня двенадцатое апреля. День космонавтики!. Поздравляю с прибытием на родную Землю! Снится нам не рокот космодрома… - запела женщина и пошла своей дорогой.

- Да, правду сказали. Всего одни сутки прошли. Ну ладно, пойду домой, авось все будет по прежнему. Хотя, я же не должен помнить, что они мне сказали! И, вообще, не должен помнить о них! Значит, ничего не стерли! Ура! Теперь можно изобретать блочный принцип передачи информации!!! – и Павел Георгиевич пустился в пляс, гарцуя, как молодой необъезженный жеребец. И чуть не попал под проезжавший мимо автомобиль, водитель которого остановился и долго крутил пальцем у виска, глядя на удалявшегося в танце Павла Георгиевича.