Когда телята не умеют пить молоко из ведра

Базы — длинные бараки для скота. Крошечные окошечки под самой крышей пропускали свет. Большие деревянные ворота баз были летом открыты, потому что скот был на выпасе, и можно было заглянуть внутрь. У входа влажная черная земля, проткнутая глубокими следами от копыт, запах коровьей мочи и навоза, тишина и страх, что вдруг сейчас примчится из ниоткуда эта дикая отара быков и затопчет без надежды на спасение. Не знаю, откуда такие были мысли, может, нас напугали так в детстве, чтобы не ходили где попало.


Базы мы всё же исследовали пару раз, пройдя от одного конца длинного «тоннеля» до другого. Ничего, кроме тусклых окошек и неровных скосов земли вдоль толстенных саманных стен, там не было. Может быть, именно этим и поразила меня эта огромная, но скромная обитель скота. «Вот как живут казенные коровы», — удивлённо подумалось тогда. Это было похоже немного на интернат. И всех обитателей этого приюта было как-то жаль.

 
А снаружи между двумя базами был один большой загон, ограждённый забором из досок-полосок, словно в широкую линейку тетрадь, с большими щелями, на который можно было легко взбираться и стоять как на ступеньках, придерживаясь руками и разглядывая двор базы и всё, что вокруг. Летом базы были всегда пустые, и там было тихо. Только маленькие краснопятнистые телята паслись там, привязанные к колышку типичной для того времени верёвкой, сделанной дома из связанной друг с другом пары старых, коричневых, в линейку чулок.


Родившиеся зимой телята были еще слабые для взрослого стада, поэтому их не выгоняли вместе с другими на пастбище. Телята были ручные и знали, что скоро их будут кормить, когда им выносили вёдра с обратом — пропущенным через сепаратор молоком. Но у них не всегда получалось пить, потому что они искали вымя, жадно хватаясь за пальцы рук, держащие ведро. Им было невдомёк пригубить молоко, которое было в нём. Нужно было подождать, когда телёнок зацепит губами пальцы, и опустить руку в ведро, чтобы он начал пить. Телята были у нас самой разной масти, но чаще всего — красномастные или жёлтые, со звёздочкой на лбу. Уже через год, на следующее лето, из послушных нежных телят вырастали бычки и телочки, как называли однолеток.


Базы с загонами и высокими чёрными кучами выгруженного бульдозером навоза, который с годами превращался в компост и который потом брали в огороды. Чуть дальше — огороженный колючей проволокой сенопункт с жёлтыми кучами соломы и зелёными рулонами свежескошенного сена, склады — такие же длинные базы, побеленные извёсткой, зерновой ток, машинно-тракторная мастерская, огромный клубок-куча ржавой запутанной проволоки напротив, пыльные дороги, соединяющие базы с сенопунктом, и сенопункт с далёким «сенокосом» — всё это Царство Скота, Владения Скотовода, без которого и не было бы нашего Скотоимпорта.

фото Юрий Родинов (с бывшего Panoramio)