Моё поледнее имя было - Константин

Вы, также как и я наивно полагаете, что на том свете царит порядок и всё просто и понятно - ад для плохих, рай для хороших...эх. Увы, я тоже надеялся найти облегчение после смерти, попасть в понятный упорядоченный мир. Но история эта началась задолго до моей смерти, впрочем, я умер внезапно, хотя с самого детства планировал свой уход…

Я родился в простой семье учителей в славной Украине, но в менее славном городе Херсоне. Город меня не радовал, унылый, жаркий, город, в котором удушающе стоит запах пота в общественном транспорте, забытый, почти разрушенный, город бедных работяг, спившихся, город голодной до денег молодёжи…

Моя мать меня очень любила, принимала таким, каков я есть, отец тоже с годами смирился с тем, что его сын не такой как все остальные мальчишки. По словам матери с первых минут моего появления на свет ей стало понятно, что со мной что-то не так. Мой взгляд при рождении не был удивлённым, испуганным, я окинул всех присутствующих в палате людей взрослым взглядом, взрослым спокойным надменным, взглядом разочарования. И это разочарование сопровождало меня всю земную жизнь. Уныло осознавать, что ты снова застрял в мире, который тебе не интересен. Лет с трёх я начал рассказывать родителям о том, что я был и девочкой, которая утонула, и воином, защищавшим римского императора, и девушкой сбежавшей с соседским парнем из-под венца…
Меня водили к психологам лет с семи, когда школьные учителя требовали провести оценку моей вменяемости. Примерно в то же самое время у меня был серьёзный разговор с матерью. Она ни капли не сомневалась в правдивости моих повествований, но слёзно умаляла не распространяться об этом никому и стараться быть таким как все, притвориться, для собственной безопасности. Я понял её и больше никому никогда не рассказывал о себе. Почти никогда и никому…только Ей, Ей одной.

Школьные мои годы пролетели тоскливо и мучительно для меня. Одноклассники влюблялись, расставались, с интересом учили уроки и сдавали экзамены, общей гурьбой сбегали с уроков, танцевали до утра на летних дискотеках. Мне же было скучно, очень скучно. Уроки я просиживал глядя в окно и наблюдая за облаками, кое-как сдавал экзамены, только бы не приставали, книг я не читал, кино меня не интересовало, меня вообще мало что интересовало в этой жизни. Больше всего меня привлекала церковь. Русская православная церковь стала для меня обителью от уныния. Я каждый день заходил в ближайший храм, посещал каждую субботнюю и воскресную службы. Тут для меня находила благодать. Мало кто понимает, что это такой, да и объяснить это трудно.

Чтобы ощутить благодать надо рождаться не единожды, нужно иметь совершенно иную духовную структуру, пройти через многие циклы жизней… Ничто меня так не вдохновляло, не давало сил, как церковные песнопения, запах ладана, святые лики с икон, я подумывал связать свою земную жизнь со служением в церкви. Отец сердился, ругался, но потом махнул рукой, мама же поддержала, понимала меня. Я, конечно же, не хотел поступать в духовную семинарию, сдавать бессмысленные экзамены, я знал наизусть все стихи церковных служб, знал каждый шаг, каждый взмах кадилом батюшки и поэтому просто подошёл после службы к духовнику и попросился в прислужники, и батюшка не отказал, так я стал служить делу своей земной жизни…
Многое мне открылось в церкви с иной стороны, пелена некой таинственности спала. Узнал я историю формирования религии, вернее узнал религию как инструмент, как обычную работу, работу за зар плату.  Выполняя каждый день действия, каждый хочет получать за это вознаграждение. Но, как и в других организациях в церквях также есть чёткая вертикаль власти с определёнными по размерам карманами, и все эти карманы надо наполнять золотыми монетами. Нигде нет столько святых и праздников как в религиях мира, каждый день – день какого-нибудь святого, каждый день можно выудить у прихожан по монете, да и не по одной, никто не задумывается почему так много святых, мужчин, женщин, детей, молодых, пожилых, семейных, девственников, на любой случай, на любую болезнь, на любое горе, на любую радость, на любой вкус. Никто о духовности и не успеет задуматься, ведь нужно столько прочесть, столько выполнить, стольким иконам поклониться, столько свечей купить, а главное всегда, каждую минуту, осознавать что ты ничто, погрязший в бесчисленных грехах червь, который всю жизнь должен умолять всевышнего в прощении, простить тебя за то, что ты посмел родиться от таких же как ты погрязших в грехах. Чувство вины, стыда, своего ничтожества не должно покидать тебя, чтобы тобой было легко управлять.

Но тут не только церковь старается, тут и общество и политика, всё построено так чтобы управлять человеком, сначала унизить до раба, а потом управлять, раб – послушный инструмент…Всё это противно, и я конечно знал что на земле не может быть иначе, тут существа самого низшего уровня, поэтому мне было так печально в жизни. Но на службу я ходил с более-менее вдохновением, старался не всматриваться в махинации по сбору денег. В церкви, как в магазине, всё устроено по законам маркетинга, витрины протирают, лики изображены так, чтобы души дрогнули, чтобы людишки безропотно отдавали мзду. Я же жил в своём мире, я вдыхал благоухание церкви, впитывал всем телом песни, ликовал от звона колоколов. Мало кто понимал моё мироощущение. Когда я Ей поведал о том, что видел Деву Марию, Она не отвернулась, не посчитала меня психом, хотя Она совсем неверующая, как бы не старалась ею быть…
Отслужил я лет десять, потом стало совсем противно, не замечать торгово-рыночных отношений было уже невыносимо, и я ушёл. Служители церкви потом при встрече со мной переходили на другую сторону улицы, считали меня предателем и боялись, боялись что я расскажу всем, что нет веры в церквях, есть работа, работа за зар. плату… Но мне было бы противно это рассказывать, я только намекал иногда некоторым фанатикам, Ей намекнул, а Она в ответ закидала меня тем, что ненавидит все институты, правила, организации, границы, паспорта, Бунтарка одним словом, я думаю, что Она мне встречалась в прошлых жизнях, но на том свете просто бардак и непонятно кто с кем встречался, и главное, зачем эти встречи, особенно если встречи так мимолётны, мучительно мимолётны…

Жить с родителями было мучительно, я им был благодарен за то, что они меня кормили и растили, но люди эти мне были чужими. Все люди мне были чужими. Не знаю, поймёт ли меня хоть кто-то из тех, кто это прочтёт, но бывают люди, которым все вокруг чужие, родители, соседи, прохожие – все чужды мне. Все были чужими, нелюбимы мне, я не знал, что такое любовь, не знал, пока не умер.
Так всё сложилось, что мне досталась квартира, куда я и поселился, я прикупил себе компьютер и стал зарабатывать через всемирную сеть, оказывал какие-то услуги, за деньгами не гнался, только для оплаты счетов, да и поесть, одеться как-то, чтобы хватало. Стал модератором на религиозных сайтах, консультировал по религиям, по библейским текстам, старался вселять в людей зёрна благодати, о себе никому не рассказывал, даже имени моего никто не знал.

Вообще в жизни не могло бы быть у меня друзей, я не понимал привязанностей. И женщин постоянных я не искал. Скорее меня искали. Женщины думали, что я таинственный, опасный, гордый, и каждая пыталась разбить мне сердце. Глупые. Мне никто не нужен был. Одна женщина много десятилетий меня завоёвывала. Приходила сама, я не прогонял, но сразу сказал, что никакой семьи мне не нужно. Но она надеялась, ждала, убиралась у меня и готовила, старалась, мучила сама себя, пробовала устраивать скандалы, но тут же была выставлена за дверь. Потом постепенно осознала, что нет во мне тайны, во мне только разочарование, разочарование во всём, что меня окружало. И ушла, как и все прочие искательницы наживы в виде мужа. Я был в этой жизни почти женоненавистником. Почему? Да потому что мне встречались женщины исключительно меркантильные, при этом меркантильность вообще возведена в эту эпоху в культ, всем нужны лишь деньги, потому что за деньги можно купить абсолютно всё. Когда то кто-то сказал, что любовь не купишь. Купишь. Ещё как. В эту эпоху купишь больше чем любовь, можно купить преданность, лизоблюдство, рабство, любовь какой-нибудь дуры, любовь дуры, мечтающей о деньгах очень легко купить…Любовь той, кто не мечтает о деньгах, не мечтает об альфа-самце, не мечтает о земных наслаждениях…вот такую любовь не купишь.
Я жил, потому что был рождён. Вернее не так, я жил в земной жизни, потому что вновь ошибся дверью. Если можно так сказать. На том свете абсолютный хаос и поэтому, такие, как я вновь и вновь могут попасть в одну и ту же жизнь. Моё место было совсем не здесь. Поэтому мне было скучно, и я готовился к смерти. Сам себя я убить не хотел, это бы откинуло меня назад в развитии на несколько уровней. Поэтому я отмерил себе лет шестьдесят, без излишеств, на жесткой диете, в постоянных урезаниях я хотел постепенно свести на нет питание всех тканей, и таким образом моё сердце должно было остановиться. Примером мне был мой родственник, которому ампутировали ноги, чтобы не быть обузой он отказался от пищи и умер от истощения.

Наверное, вам непонятно зачем это всё написано, для кого…для Неё. Я очень хочу, чтобы тот, кто прочтёт до конца, нашёл Её и сказал Ей – я любил Её. Она разрушила меня полностью, просто развеяла всё, что во мне было и собрала воедино, спорами, настойчивостью разбила меня на осколки, и я понял, я почувствовал, что люблю, люблю её, ту, которую не видел никогда, ту, которая не любит меня, ту, которая не знает моего имени. Я хочу, чтобы вы сказали Ей, что меня звали Константином, и незадолго до моей смерти, я переродился, я вспыхнул огнём, как она и говорила, что нужно гореть, а не тухнуть, я вспыхнул, я был охвачен огнём, огнём любви и желания, желания, хоть раз увидеть её вживую….

Конечно теперь, будучи духом, я каждый день рядом с ней. Но это не то, она никогда не почувствует меня, не услышит, не узнает…Это мучительно, но оторваться от неё я не могу…На том свете бардак, и поэтому духи могут делать всё что угодно…вот и я прицепился к одной даме, шепчу ей, а она думает, что она писательница и печатает под мою диктовку…Вообще человек не осознаёт сколько всего к нему прилеплено из других пространств. На одном человеке может сидеть до сотни духов, при том не только человеческих духов, но и духов животных, ящеров, серых сущностей, да кого там только нет. Человек думает, что голос в его голове, это его второе Я. Нет. Как бы не так. Это все его лишь жильцы, а он, человек – это дом и в нём селятся все подряд.
Вот и я присоединяюсь то к одной, то к другой «гостинице» потому что Та, которую люблю никогда меня не услышит…Это Бог придумал такой закон: те, кто любим и любит не должны чувствовать присутствие друг друга находясь в разных ипостасях – живой и мертвый…Но как любая творческая личность, наш творец-художник и тут не доработал всё до конца, живые нас не слышат, а мы живых слышим, слышим их мысли, чувствуем их тоску, печаль. Вот и я слышу как Она скучает по мне, как Ей не хватает моих советов, поучений, которые Она всегда оспаривала с таким жаром…И наличие Бога Она отрицала, ей по душе был хаос, борьба, революция, защита природы, уничтожение государств и границ, эх знала бы Она, что Бог как раз такой каким Она его желала – творец, которому нет дела до дележки денег и власти.

Эх, видели бы вы его, Его, Бога… Он – художник. Вы, наверное, теперь сможете представить какой это ужас, когда миром управляет творческая личность. Ему порхать, рисовать, разукрашивать, украшать вокруг всё хочется. Вокруг него такая же свита чудаковатых ангелов с палитрами, красками и кистями летает и они вечно в раздумье, перед каким-нибудь цветком могут провести недели, думая в какой цвет его окрасить. Это можно просто с ума сойти, наблюдая за кучкой художников с блаженной улыбками и странным взглядом смотрящих сквозь пространства. Всем им доподлинно известно, что человек усложнил свою жизнь, довёл своё существование до границ безумия. Безумие человека состоит в том, что сам человек воздвиг стены, придумал себе хозяина и стал рабом. Добровольное рабство…Странно, что мне не приходило это в голову, вернее при жизни на земле я не думал над этим. Я был занят процессом дожития, ожидания конца, чтобы появиться в иной ипостаси. Она мне вбила это в голову.

Дело в том что я знаю что у человека есть главное – право выбора. Право выбора родиться там где он пожелает. Но это при условии, если после смерти тебе попадётся «нормальный» проводник, который всё объяснит, разложит по полочкам и проведёт тебя мимо всех возможных ошибок. Но. На том свете нет порядка, всё там подчинено идее вседозволенности – иди туда куда хочешь и делай то что хочешь: хочешь, перерождайся, хочешь, оставайся, придумай себе свой мир и живи, живи в той форме в которой пожелаешь: духом, сгустком энергии, пчёлкой или инопланетным ящером, посещай любые времена, страны и планеты или создай свою. Но это только в теории, по факту можно увлечься рассматривая какую-нибудь собачку и бац, переродиться щенком где-нибудь на помойке в Индии и всё, выхода нет, придётся всю жизнь сношаться с грязными суками и лизать свой собственный зад, вычёсывая из своей шерсти блох. Так вот получилось с моим знакомым с того света, он просто погладил пробегающего мимо пса. Так и я попадался несколько раз, то на девочку отвлёкся, то юноша в доспехах меня привлёк.

И я вновь и вновь попадал на землю. Но было пару раз и я в виде сгустка энергии путешествовал по вселенной и это мироощущение высшее в моём понимании, после этого ничто не интересно в жизни людей. После этого я обладал такими знаниями, о которых не с кем поговорить, это делало меня мягко говоря белой вороной. На земле я раздобыл источники, вернее малые крупицы тех источников знаний, которые постиг ранее. Теории трансерфинга, инопланетян, нескольких измерений всё это тут представлено в самом зародыше, крупица знаний, на которые должны быть нацелены все, но увы, на земле все заняты погоней за придуманными идолами. Кто то бегает за Богом с его добродетелями, кто то за деньгами, кто то за сексом, кто то в погоне за красотой и молодостью не может остановиться. Все живут во сне, неосознанно, с закрытыми глазами. Но это я уже цитирую Её. Её мысли. Она оказалась очень близка к истине, хотя совсем иного происхождения, Она не рождалась столько раз, сколько я, Она не посещала иные миры, она не постигла всех знаний и состояний, но в Ней был протест, протест против навязанных идеалов…

Она ворвалась в мой мир, когда по моим подсчетам до конца жизни мне оставалось не более пяти лет. Я никогда ничем не болел, потому что знал, как быть здоровым, но я плавно и методично истощал свой организм…Я был модератором библейского форума, общался с фанатиками, на таких форумах в основном фанатики, фанатики того, что не существует. Это Она кстати назвала их фанатиками, я же их считал обыкновенными людьми, такими как и все прочие, но считавшими себя приближенными к Богу. Она ворвалась на форум с искренностью, с болью, с самым глубинным вопросом из всех какие есть: «Зачем я, для чего, почему я такая, какая есть родилась здесь и сейчас, в чём смысл?» Она искала ответы на вопросы, которые мало кого волнуют. В целом человек живёт очень спокойно, проходит одну и ту же дорогу вслед за предками, плодится и размножается, болеет, старее и умирает. Но иногда что-то идёт не так, сценарий жизни оказывается не прописанным до каждой запятой и авторство сценария переходит в руки ведущего актёра.
Таким автором-актёром она и стала. И вслед за её расследованием перепутий жизни и я последовал с позиции своего опыта, опыта не одной жизни, а нескольких. Я не знал тогда Бога, не видел его, я увидел его совсем недавно, понимал, что на том свете бардак, но почему не понимал, теперь то я знаю, что творец сам не в своём уме, у него совсем иной взгляд на мир и наши беды ему незаметны, он дарит нам радость жизни, мы же всё превращаем в мучения.
Вот и Она мучилась, мучилась от того что не понимала простых вещей – зачем планету поделили на страны, установив границы, введя паспорта и таможенные сборы, почем нужно было придумать деньги и сделать их мерилом успеха, почему нужно стремиться после школы в институт а затем замуж. Нет, она конечно как дочь своих родителей закончила школу и ВУЗ и получила нужные дипломы и даже замуж сходила и работу хорошую нашла, но подсознание то никуда не денешь.
Она писал мне удивительные письма, удивительные они были потому что в них она рассказывала свои сны. Сны о тех мирах в которых она скорее всего будет, предчувствие того, что будет в будущем. Совсем маленькой она увидела во сне город, в котором будет жить, в Москве. По сравнению со своим крошечным городком, Москва предстала в её жизни величественно, но не захватила её разум полностью, вопросы и поиск ответов не оставлял её. В столице она рассталась с мужем и несколько лет прожила в коммуне. Была у нее идея, что семья – это навязанный стандарт.

- Понимаешь, ведь девчонкам интересно с девчонками, а пацанам - с пацанами. И когда они вырастают, у мужчин появляются друзья по гаражу, по футболу, по рыбалке, а у женщин самые счастливые моменты – это вырваться из дома с подругами на шопинг, в кафе или выставку. И что делают компании женщин и компании мужчин по отдельности друг от друга – они напиваются, забываются, почему? Да потому что семейная жизнь для большинства – это стресс. Нет там никакой любви, после рождения детей всё превращается в пытку, пытку ответственностью перед детьми, перед теми, кто появился от приятных или не очень мгновений. И напиваются они потому что мысль о том, что так пройдёт вся жизнь – в заботах о детях о заработке, потому что нужны деньги-деньги-деньги, так пройдет вся жизнь. Одна жизнь и другой не будет, не будет больше свободы…А ведь свободы не было с самого начала. Никто никого не спрашивал – что ты хочешь, как и где ты хочешь жить? Нас никто не спрашивал, нас толкнули, выпихнули в мир протоптанных дорог. И мы как вымершие мамонты топчемся по одним и тем же тропам и также как мамонты вымрем так и не поняв, зачем мы родились и есть ли какой-то смысл в жизни…
Что я мог ответить на такие вопросы. Конечно, я приоткрыл ей завесу на существование паразитов, которые питаются её эмоциями, питаются её мучениями и страхами. Я поведал ей о техниках сохранения равновесия и гармонии, чтобы паразиты окончательно не довели её до полного уныния, высосав её до остатка. Проблемы алкоголя сопровождали её годами, вокруг все снимали стресс алкоголем, с детства она росла среди застолий, а уж наркотики скосили многих из её жизни. Я думаю, эта ущербность в виде окружающего общества наложила на нее отпечаток, а может быть стала источником поиска иного пусти. Пути, в котором она сама творит свою судьбу.

Самое удивительное, что иногда она обретала это состояние самостоятельно. Где то внутри нее есть огромный источник силы, из которого она черпала вдохновение на жизнь для себя и для многих близких. Она дитя природы, любящая каждый цветочек, каждую травинку. Она закидывала меня бесконечными фотографиями природы, всё в природе её восхищало: и небо с неповторимыми по форме и размерам облаками и летящими птицами, и деревья ей казались живыми, она обнималась с берёзами, подолгу прислушиваясь к ритму их сердец, она часами наблюдала за жизнью растений, замечая каждый взмах тычинок, она управляла стрекозами, они по её приказу часами сидели вместе с ней на её ладонях. Дитя природы, наблюдая за рождением весной зелёного пышноцветия и осеннего замирания пришла к странному выводу о людях.

- Знаешь, я думаю всё равно убийца ты или монах. Нет разницы…Понимаешь можно быть убийцей, маньяком, воином, домохозяйкой, но качественно имеет значение только одно – счастлив человек или нет. Есть добродетельные люди, которых тошнит от греховности окружающих, они с отвращением живут, ненавидят мир, ненавидят каждое творение ползающее, порхающее, потому что всё это греховно, всё это может служить соблазном. А есть палач, который просто делает своё дело, не задумывается, не мучается по ночам, просто и радостно живёт. Ведь счастливых людей не так уж и много, радостных, светлых, от которых исходит свет и блаженная улыбка на устах, таких людей очень мало. Я имею в виду психически нормальных, хотя никому не дано залезть к другому в душу или в голову, и может быть псих за решеткой очень счастливый человек со светлыми мыслями, просто не вписывающийся в стандартную схему. О своих мыслях я тоже могу поведать только тебе, потому что и меня могут посчитать психически ненормальной…

Жизнь в коммуне ей тоже наскучила, бытовые проблемы и какая-то тягость посещала её всё чаще и чаще и она решила жить одна. Всё у нее получилось, и квартиру купила, и ремонт сама сделала. И вновь замуж пошла и думала, что это будет концом её поисков, мне она перестала писать, хотя приняла крещение, вернулась она через год. Всё та же, с мыслями, которые некому поведать со снами, в которых всё яснее и яснее прослеживалась осознанность во сне и наяву. Она понимала, что жизнь она проживёт по немного измененной судьбе, она не будет матерью, в качестве жены ей не будет навязан обязательный быт, муж ей достался понимающий, у нее было своё пространство, свой мир, в который никому нет входа, она приоткрывала дверь только для меня, как и я открыл немного дверь в невиданный для нее мир из прошлых жизней и накопленных знаний. Мы переписывались каждый день, спорили почти всегда. Все правила бытия она воспринимала в штыки.
- Почему, почему нужно следовать правилам и нормам морали. Кто придумал правила, кто придумал и написал Библию, Коран, кто переписывает историю в учебниках? Всё это делает человек. И ничего не меняется, войны продолжаются, люди выжигают гектары леса чтобы за бесценок выкупить и продать древесину, люди обманывают друг друга для того чтобы преуспеть. Преуспеть это значить получить то, что считается успешным – лицо надутых силиконовых одинаковых кукол, папика рядом с большим брюхом, любовника из фитнесс центра в котором после работы потеют перед зеркалом, тело возведено в ранг иконы, нет индивидуальности, серость и уныние вокруг…Почему человек не вправе следовать своему внутреннему позыву. Человек рождается без предпосылок убить, выжечь всё вокруг, ограбить и забрать всё у соседа. Я слушаю много различных лекций, радует, что есть всё такие светлые личности, с открытыми глазами. Это обнадёживает…

Так в спорах проходил каждый день, мы сорились и мирились. В итоге она пришла к выводу что у каждого человека своя реальность, свои правила и даже на том свете у каждого свой мир. Почти что угадала. Ведь я в этот раз попал в ее рай. Рай с Богом-художником. О, как она отстаивала гений какого-нибудь художника, поэта, писателя или журналиста. Ни дай бог обидеть её Высоцкого, Дали или журналистов Эха Москвы. Она с жаром кидалась на право каждого выражать себя как ему вздумается.
Так в споре мы провели мой последний день. Я впервые заболел, обычная простуда. Но для меня это было не просто так. Я получил знание, согласно которому жил и выполнял гимнастику строго по меридианам организма и проходил каждый день пешком тридцать тысяч шагов, но последнюю неделю не ходил. Принимать пищу я перестал за три дня от ухода. Писать ей стало всё сложнее и сложнее. Но она как всегда на своей волне твердила, что от простуды не умирают, чтобы я не унывал и вообще эта болезнь показывает что нужно впускать в жизнь людей, хотя бы для помощи в болезни и если бы она знала моё имя и адрес, то отправила бы запрос на медицинскую помощь. Но она не знала обо мне ничего, я же знал только её имя, её звали Мирослава. Вот так имя, удивительное, как и она сама. Она написала длинное послание в котором описала свой сон, на нее нападали собаки, но какой-то мужчина помог ей, спас её когда она взбиралась вверх, вытянул её за руку и псы не смогли разорвать её в клочья.

Если кто не знает, то самое противное это быть собакой. Ты вынужден быть лизоблюдом. Вы замечали, что на одних людей собаки бросаются с лаем, у других же лижут руки, я говорю о посторонних, в отличие от посторонних, своим хозяевам собаки всегда готовы лизать всё что те подставят. Так вот на Мирославу часто нападали с лаем собаки, они чуяли что перед ними иное существо, гордое, которое не целует зад хозяевам жизни, собаки не могу терпеть таких людей, понимая свое ничтожество. Лижут же они руки и пресмыкаются перед такими же как они, притворщиками ради миски еды. Но удивительное во сне было другое, она не видела лица мужчины, который её спас, но она описала меня. Она описала мои ноги в тапках, мои брюки, рубашку, мои ладони и кроме того она описала мою кухню…Это меня поразило, я начал прокручивать в памяти все её письма и свои ответы, жаркие споры, мы как будто спорили отстаивая одно и то же только разными словами. И я вспомнил. Я вспомнил её. Мы уже встречались, в каком то мире. И может быть я…в эту минуту острая боль пронзила меня, да, я понял, что любил её и люблю уже не одну жизнь, я вспомнил, что это была не ошибка, что я выбрал опять родиться человеком, потому что искал её, искал её не одну жизнь.

В эту минуту я умер и с криком отчаянья очнулся на том свете. Как же я был зол, как же всё запутанно в этом мире, в мире созданном художником. Нет порядка, нет чёткой структуры. Я всю жизнь на земле ждал смерти,  а надо было искать Её, и вот что удивительно в конце жизни нашёл, но даже не понял этого и надо было такому случиться что понял что нашёл Её в последнюю свою минуту. Просто идиот, пройдя миры и пространства, не обладать элементарной памятью в самом простом. Мы живём на земле, не понимая, не помня самого важного, зато я помнил ящеров, гоблинов, паразитов и ангелов с божком, порхающем по облакам…

Вновь выбор, но теперь если я буду рождён, то её дни будут сочтены к моменту моего возмужания, да и не вспомню я Её, а Она меня. Так что я выбрал остаться духом и сопровождать Её, а если повезет встретить Её здесь, на том свете и уже не расставаться. Знаете, как духи наблюдают за людьми? Просто. Спускаются и селятся рядом, я могу смотреть на неё, могу сидеть рядом когда она спит, могу стоять за её спиной, могу кричать ей в ухо слова любви или гладить её по волосам-она ничего не почувствует. По закону те кого мы любим никогда нас не почувствуют…И шептать что то её мужу или её близким не получится, всё что направлено на неё - не получится. Я лишь безмолвный спутник, но в моих силах помочь ей, возможно, уберечь от чего-то. Я же не зря сделал такой выбор, значит я зачем то Ей нужен пусть и в таком состоянии…Что ж это мой выбор, я не видел Её при нашем общении, но я вижу Её каждый день после своей смерти.

Она удивительна, хотя и живёт обычной жизнью. Удивителен Её внутренний мир, он безграничен, я купаюсь в её размышлениях, я наслаждаюсь её выводами. Конечно, со стороны на нее смотреть для меня удовольствие, но для многих она непонятна, у нее странные привычки. Она борется с мусорками, вы встречали людей которые борются с мусорками? Нет. И я нет. А она при встрече с беспорядком на улице, в лесу, по дороге на остановку, начинает заваливать письмами все инстанции, устанавливает таблички, клеит листовки, сама убирает мусор в мешки…Не терпит когда её любимую природу засоряют.

А ещё у Нее есть какая то материнская жалость к людям, она всех понимает и жалеет. И эта жалость до добра Её не доведёт.

Что бы вы сделали, если бы на дороге, под ногами, спеша на работу увидели отрубленный палец человека? Я думаю, поспешили бы еще быстрее. Она же встала в ступор, в её голове начались прокручиваться сцены насилия, Она судорожно пыталась побыстрее достать телефон и вызвать представителей правоохранительных органов, но тут подбежала собака, смахнула языком палец и побежала прочь…Мирослава побежала за собакой. Зачем? Она не знала, как поступить, собака скрылась в лесу. Мирослава бегала то взад, то вперед безуспешно пытаясь найти пса. Ну, нашла ты бы его, а что дальше, палец то уже тю-тю…Я измучился витая за ней. Она вышла на дорогу, про работу забыла напрочь, подъехала машина, выглянул мужчина. Мне он не понравился. Мирослава тоже почувствовала опасность. Глаза злые.

Это он – подумала она. Убийца, расчленитель, разбрасывает части трупа…какие злые глаза.
- Давай подвезу.
- Нет, спасибо, не нужно, я прогуляюсь
- Садись, прогуляется она, дождь сейчас ливанёт.

На небе и вправду тучи закрыли солнце. Я почувствовал опасность, нырнул в машину, так и есть – в бардачке верёвки, скотч, жидкость какая то…Нет, нет, не садись. Выбрось палец из головы, это он треклятый тебя с ног сбил, не будь дурой, ты ни разу не садилась к незнакомцам в машину. Мирослава стояла как вкопанная, и я видел её паразитов, одни ей шептали об опасности и страх начал отуманивать её разум, другие паразиты обещали ей тепло и комфорт в машине. Но решающим был ливень, который сплошным потоком обрушился на Мирославу. Она нырнула в машину, дёрнула дверцу задней двери – она не открылась и ей пришлось сесть на место рядом с водителем.

Ловушка захлопнулась. Не могу описать всего ужаса который меня захватил…У мужика не было ни одного положительного светлого рядом, были только серые огромные чудовищные уроды-паразиты которые жаждали страданий истязаний мучений. Они не говорили по человечески, они рычали, скрипели, орали. Легион монстров за спиной этого человека. Он убьёт мою Мирославу, предварительно будет мучить, пытать, истязать. Что, что мне делать? Как помочь? О ну почему на этом и том свете такой бардак. Я абсолютно бессилен, бессилен спасти её. Я орал в отчаянии пока машина неслась по дороге.

Мы доехали до большого дома в самом центре леса. Дом был таким же как хозяин, черным, грозным, угрюмым, лесом полностью отгороженным от внешнего мира. Что мне делать, я никак не могу ей помочь. Я могу только наблюдать или улететь и не страдать от бессилия.

Она бы не улетела. «Жить надо с открытыми глазами» - говорила она. И я остался. Мучитель вытащил её из машины и понес в дом. Легко поднялся на второй этаж , небрежно бросил на кровать и спешно вышел заперев дверь. В комнате не было окон, выхода нет…Я осмотрелся, почувствовал что Мирослава далеко не первая тут, на стенах были надписи, царапины. Что делать, как мне бороться…
«Неважно, убийца или монах» - говорила она. Да уж, неважно. Он может и счастлив мучая других, но теперь то мучить будут не кого-то а тебя…Боже, боже, боже мой. Я вспомнил про бога, да, только он сможет помочь. Но как, как к нему прорваться сквозь кучу ангелов, сквозь сотни пространств, да мне не хватит нескольких жизней чтобы вновь хоть краем глаза увидеть его. Молитвы не помогут, поможет только чудо. Я покинул комнату, полетал по дому в поисках мужика, но его не оказалось дома, уехал. Я спустился в подвал, к удивлению своему почувствовал кого-то. В подвале были духи, несколько женщин и двое мужчин.

- Помогите.

- А мы не сможем тебе помочь, мы всю жизнь любили этого психа. Его зовут Слава. Он нас всех убил, хотя мы любили его. Я его отец, это его брат, это две его жены, дочь и мать. Мы все выбрали сопровождать его, чтобы помочь или спасти, нам никто не объяснил, что мы ничего не сможем сделать для него, вот мы и наблюдаем в бессилии, но ждём, ждём когда он сдохнет, чтобы сразу встретить. Мы видим его монстров, они поработили его, но выбор изначально он делал сам, убивать или не убивать, мучить или не мучить.

- Поймите, вы должны что то придумать, чтобы спасти Мирославу, я жду её, я не хочу чтобы она страдала. Ни минуты.

- А ты знаешь, есть на том свете такая сделка, если ты согласен больше никогда её не вспомнить и чтобы она не вспомнила тебя, ты от нее отказываешься, а она будет спасена тобой.  Залог – твоя любовь.

- То есть я смогу её спасти, но больше никогда и нигде не встречу?

- Может и встретишь. Но никогда не узнаешь. И она не узнает.

- Да она и не узнала меня, она возможно никогда и не полюбила бы меня. Это я её ищу из жизни в жизнь. Ищу возможность сказать ей, что меня звали Константином, и я любил её и люблю сейчас.
-Я готов на всё.

- Ну что ж. Я как старейшина принимаю твой залог. Теперь ты смело можешь нестись в ближайший пункт полиции, нашептать кому угодно местонахождение твоей любимой и её спасут. Она будет жить долго и счастливо, а ты улетишь в иной мир и больше не вспомнишь её.

Я так и сделал. Почти. Она учила меня жить по своим правилам. Пусть миром правит хаос, пусть улетит в тартарары все правила и нормы. Я буду жить по своим правилам.

Я остался при ней. Её спасли. Она счастлива со своим мужем. Выращивает розы и гладиолусы, я же наблюдаю за ней. Она удивительна, стоит того, чтобы посвятить своё бытие только тому, чтобы безмолвно и бестелесно сопровождать каждый её шаг.

Иллюстрация автора.