Редакционные байки-9

–  Ты, ты!.. Ты – как Ласточкина! Портрет на пол полосы! Ее-то хоть маленький – Светка потрясала выведенной на принтере черновой полосой с подборкой костинских стихов. Компьютерщики и впрямь не поскупились на «место под солнцем» для веркиной фотографии – не мудрствуя лукаво, зафигачили на всю свободную площадь (охота была с макетом возиться!) Костина вяло отбивалась, но Светка не давала ей возражать: авторские фото почему-то долгое время были в редакции предметом всеобщего обсуждения. Ника устала объяснять, что фото в Женской полосе – необходимое условие доверия читателя, раз полоса авторская, и разговор с читательницей – тет-а-тет, искренний и человеческий. Не может читательница не видеть ту, кто с ней говорит, ей важно знать, а не представлять: молодая - старая-красивая-не очень - блондинка - брюнетка?.. Глаза важны, улыбка… –  Да что мне, мужиков завлекать своей мордой? Это же бабья полоса, что ж вам неймется!
–  Давайте все с комсомольских билетов фото принесем, –  ехидничал Полозов, который «после вчерашнего» и до «сегодняшнего» всегда был с утра ехидным и злым.
Полозов намекал на никино фото, которые она, разумеется, выбирала из наиболее удачных, где выглядела, естественно, получше, чем в паспорте.
–  Господи, а тебе-то что, Полозов, тебе эти бабьи «завидки» не к лицу! Ну, давайте и впрямь принесем – любой авторский, адресный материал, фото украсит.
Консерватизм бывшей партийной газеты Нику угнетал. То на летучках ревниво спорили о том, почему кто-то в подписи ставит полное имя, а кто-то, по старинке, инициал с фамилией, то упрекали какого-то (чаще всего этим «кем- то» была Ника) автора, посмевшего чаще, чем один раз упомянуть в тексте местоимение «я».
Да не буду я писать «мы»! «Мы с партией и правительством», как думаем мы с Полозовым, мы с  Рябыком, мы всем коллективом!?...
–  Потому что ты плевала на коллектив.
–  Потому что я не работала в «органе печати обкома КПСС». И потому что читателю не интересно абстрактное «мы», он ему просто не доверяет.
–  А тебе, значит, доверяет?
–  Значит. Пишет и звонит по крайней мере после каждой публикации. И для меня он тоже –  не абстрактный читатель, а каждый в отдельности, со своим мнением. Я, представьте, читателей люблю, как живых конкретных людей, а не абстрактно. Вам это чувство незнакомо, кажется странным?               
  –  Это в конце концов нескромно, –  поджимала и без того тонкие губы лжехристианка  Мукина.
–  А причем тут скромность,  Галя? Это только юных девушек украшает скромность, и то, пойди скажи это сейчас юным девушкам про украшение скромностью, –  дразнила Ника «праведницу». И преуспела: та, отвернувшись к окну, меленько перекрестилась.

…Так что сегодняшний спор вспыхнул на почве наболевшего. Правда, ни член двух творческих союзов (писателей и журналистов), поэтесса и зав отделом писем Костина, ни главная «культурница» газеты  Лекаренко вслух при Нике претензии к размеру, возрасту и красоте Никиных фотографий, а также к самому присутствию их на газетной полосе вроде не высказывались. Как выяснилось теперь –  только при ней, Нике.

–  Ты хуже Ласточкиной! – Ника зашла в костинский кабинет как раз на этих словах. В пылу полемики обе дамы не обратили на нее внимания. Слово за слово, перешли на «непроизводственные подробности»:

–  Да ты вообще молчи, скромница! Вспомни лучше, как ты в институтском общежитии из койки в койку путешествовала в состоянии тела! Пьяница!

–  А ты…, тебе… просто завидно! Да у тебя и мужика отродясь своего не было! Сколько ты заплатила тому, кто тебе ребенка сделал?

–  Я!?. У меня не было?!. Меня любили, а не трахали, как тебя, пьяные мужики! Он, если ты хочешь знать, по трубе ко мне лазил! Он мне поэмы посвящал!

–  Пошла отсюда вон, сука! Выйди из моего кабинета! Тьфу! –  Сочно плюнула член двух творческих Союзов в сторону члена одного творческого Союза, и не попала.–  Тьфу! Плюнула зав отделом культуры – и попала, мгновенно получив в ответ пинок под зад и удар в спину захлопнувшейся за ней дверью. Следом вышла так и не замеченная страстными дамами Ника.
– Ало! Прачечная? – Хреначечная! – Министерство культуры. Маленькие трагедии большого дома. Трудовые будни большой газеты.