Как у Христа за пазухой. 16

                Конский щавель.

        О начале перемены дедушка оповещал все классы большим медным колокольчиком, дежурившем постоянно на его учительском столе. Дети, как лавина из вулкана, вылетали из класса и, прогремев по коридору, высыпали на улицу. Шум, гам, топот ног повторялись каждый час. Теперь я был не со всеми, а наблюдал из-за занавесочек. И еще я подходил к двери и носом вдыхал весеннего воздуха через замочную скважину. Однако карантину моему пришел конец, и я влился в коллектив выпускников дедушкиной школы.
 
        Начались последние каникулы. Как и раньше, я лазал в палисаднике по деревьям, строил там шалаш, играл в шашки. Бегал с ребятами на перегонки... И почувствовал, что бегаю я теперь совсем не так, как до болезни. Меня теперь догоняют. И я устаю бежать. И пожалел я себя: «Не уберегли!».

        Проходят годы, люди уходят на заслуженный отдых. Уходила на пенсию и женщина врач, что лечила в деревне. В тот момент, когда прислали в больницу нового врача - выпускницу мединститута, моего дедушку угораздило мучиться животом. Запор, живот пучит, рези. (Как бы ему тогда пригодился курорт Карловы-Вары с высокой температурой воды?!) Куда деваться, вызвали врача. Пришло две женщины: опытный врач  передавала дела стажеру. Да и не могла старушка-врач бросить на произвол судьбы своего старого друга. И завязался между представителями старой и новой школы медицины недружественный консилиум. Ряд советов, правда, был схож. Обе уговаривали больного не стыдиться выпускать газы, массировали живот: «Герасим Порфирьевич, ну, ты попукай!». Обе согласились, что на живот нужна грелка. Однако пожилая врач велела влить в грелку горячую воду, молодая же утверждала, что ни в коем случае! Только холодную! Тетя Соня как домашняя медсестра не знала, чьи рекомендации исполнять!?

        Дедушка разрешил спор деревенских медиков, приняв Соломоново решение: «Отвечает за меня молодая врач. Если что, ее не простят. Пусть сначала она лечит холодной грелкой. Если не получится и, если я не помру, тогда попробуем, по старинке: горячей грелкой». То ли само по себе все прошло, то ли помогли грелки, но кризис миновал раз и навсегда. Победили все: дружба, природа, мудрость, грелка, вода и медицина.

        В соседней деревне был аналогичный случай. Дело дошло до отправки больного в районную больницу. Там объявили супруге больного, что сделать ничего нельзя, наверное, болезнь запущена, и отпустили мужика домой умирать. Везет мужа скорбная жена на подводе. А по пути  – аптека!  Старуха купила слабительного столько, что на всю деревню хватит. И по незнанию дозы заставила проглотить мужа все содержимое покупки. Ему было все равно, от чего умереть, и муж, простившись с женой и этим миром, выпил разом слабительный препарат. Несколько минут, и мужик стал бегать «бусырью» быстрее своей норовистой лошади. А люди говорили: «Уехал с запором, а теперь бегает с поносом!»

        Кстати, лечили моего дедушку и от поноса, и от язвы желудка. (Как бы ему тогда пригодился курорт Карловы-Вары с низкой температурой воды?!) Но даже районные врачи вернули его умирать! Безутешная бабушка, ожидая трагедию, спрятала в сундук смертный узел: черную костюмную пару и белые тапочки. Вся деревня, т.е. три поколения его учеников: млад и стар, приходили прощаться с еще живым учителем. Дедушка меня к себе позвал, просил сесть рядом. И по русскому обычаю говорил мне, потомку своему, напутствие давал. А я, как вахлак, не знал, что и как ему ответить. Неуклюже вел себя, всплакнул и испугался: дедушка такой родной, огромный и любимый и беспомощный!

        К дедушке подошла тихонько одна сухонькая старушка в темной скромной одежде. Это была деревенская знахарка: «Не слушай никого Парфилыч, я помогу тебе!.. Ты мне доверься только. Я лечу заговорами и травами. Заговоры-то тебе без надобности, коль ты не верующий. А на-ка вот конский щавель. Он кисловатый, вяжет. И понос, и язву залечит». Тетя Соня приняла от нее вязанку щавельку, заваривала, как велела старушка: по стакану граненному раза четыре-пять в день, и подавала дедушке конский чай десять дней. Вы-ылечи-ила!!! Еще долго прожил дедушка, и не было у него больше проблем с желудком!
 
        Этот щавельный метод и стал моей первой дедушкиной душевной грамотой, когда я об этом вспомнил. Я и сам лечился конской травой при слабостях желудка, собаку свою вылечил от поноса, близким советовал и Вам советую, не пожалеете! У этой высокой луговой травы все в дело годится: и ствол, и листья, и семена. Хранить конский щавель, в засушенном на воздухе виде, можно долго.

        Против четвертой стороны школы стоял дом Пырченковых. Однажды я попал к ним в обед. Я первый раз в жизни наблюдал, как едят в больших крестьянских семьях. Большой дубовый стол в центре. Восседает на табурете отец семейства. По всем признакам видно, что он тут хозяин. Хозяйка - рядом, а по периметру мал, мала, меньше. Пальцев на двух руках не хватает сосчитать! Посреди стола невозможно большая деревянная посудина с непонятной похлебкой. Каждый участник трапезы вооружен деревянной ложкой. Начинает отец, за ним мать, потом все остальные по кругу и строго по очереди совершают по одному забору. Если найдется невоздержанный отрок, собьет этот незыблемый порядок, главный воспитатель немедленно отреагирует, как земноводное при ловле мухи. Отец своей длинной ложкой – хрясть по голове! Одно только облегчение хозяйке: почти нет посуды, мыть нечего (почти нечего). А то тарелки, тарелочки, блюдечки, чашечки, вилочки, ложки, ложечки... Что ни обед, то «свадьба» - «Велариба» или «Велабаджа» с «Фери» или с «обычным» моющим средством.