Дверь

Сегодня, как раз, мы с мамой пересеклись в парикмахерской. В обед.
Ну и мама, которой было некуда спешить, решила меня подождать, чтобы потом вместе пойти в кафешечку позавтракать.
 
А пока я сидела с краской на башке, начали подходить разные клиенты, включая одну милую семью – мама, папа и дочка 8-ми лет с длинными красивыми волосами.
Папу стригли ближе к допустимому по погоде минимуму, доне равняли кончики красоты, а румяная молодая мама просто болтала с моими маникюршей и парикмахершей о детях и бесчеловечном процессе школьного обучения.
Ну и, мать моя никак не могла не влезть в эту беседу со своими рассказами о её детях в количестве двух штук. А я ухмылялась в процессе стрижки, думая о том, сколько ж историй из моего детства мать моя так и не знает до сих пор... И есть ли смысл ей их рассказывать?..
 
Одну вам расскажу.
 
Дело было в моём втором классе, в самом начале учебного года, и было мне тогда шесть лет.
Непуганый детским садом ребёнок ещё не успел социализироваться за первый год школьного обучения, задолго до начала которого, ещё с 3-х лет, умел хорошо читать, плохо писать и немножко считать. И ещё успел, спасибо бабушке, за летние каникулы выучить всю таблицу умножения и написать все тетради с прописями, выданные на 2-й класс. К тому времени чтение было весьма беглым и ребёночек читал всё подряд (мама носила хорошую детскую литературу из соседней библиотеки), а письмо грамотным, но в темпе умирающей улитки.
 
Так вот, интерес начала учебного года заключался для нас, юных узников системы, в том, что ремонт в корпусе младшей школы не успели закончить к 1-му сентября. И посему, двери классов докрашивали в процессе учебного процесса, мда.
Зачем, чтобы покрасить, их (двери) снимали с петель и укладывали плашмя на линолеум в крупную сине-голубую клетку - ХЗ. Видимо, специально, чтобы спровоцировать нестойкую детскую психику на проведение эмпирических исследований на обычную научную тему: а что будет, если?..
 
Не, ну не иначе, я отвечаю. Потому что неужели же эти взрослые люди не могли предположить, что из 2-х классов, на 30 с хреном каждый человек, кто-то таки решится высадиться на поверхность одной из этих планет? Чтобы отпечаток и память в веках? И история?
Лично я, в моих шесть лет, знала о Ниле Армстронге и мечтала о полётах человечества на Марс и другие планеты. И да, пока мы огромным коллективом из 2-го В (в котором была я) и 2-го Б (который был рядом) решали, что же ж, блин, делать с этой белой и провокационно возлежащей дверью, я вдохновенно вещала коллективу про Армстронга, нежно любимого моим дедом, и про великий шаг для человечества.
 
В общем, обсудив все возможные риски полёта и высадки, коллектив поручил мне десантироваться. Как самой информированной, чё. Ну, шо я и сделала, пронесясь по этой двери с разбегу.
Понимание возможных последствий пришло сразу после того, как сойдя (слетя?) с девственной поверхности Двери, я начала оставлять за собой аккуратные белые следы на том самом линолеуме. В крупную клетку, правильно.
А ощущение неизбежности расплаты и она сама последовали вообще незамедлительно – буквально на следующей перемене.
 
Нас всех, два класса, построили в линейку, прям как на утреннюю зарядку, и завуч младших классов Людмила Александровна (я её не боялась до того, она добрая) очень строго потребовала выйти вперёд того, кто это
Это многоточие, чтобы вы поняли, было тем временем (не знаю, сколько это было), пока я, сквозь звон в ушах и ужас до полуобморока, думала, что же мне делать?
 
Мне сейчас странно смотреть на эту ситуацию с позиции взрослой меня.
Странно видеть мой детский ужас – ну что бы мне сделали, в конце концов? Хотя да, ба меня выдрала, канеш, в результате, но не убила же.
Странно и удивительно от всего сюра этой ситуации в целом – взрослые построили этот детский концлагерь и требовали с него взрослого ответа. Хотя, ёлки – сами создали эту ситуацию.
Странно, особенно, то, что почти 70 детей в возрасте 7-8 лет стояли целую вечность (хотя, кто там знает – может и всего минуту?) в хмуром молчании, глядя мимо трёх взрослых сердитых тёть.
 
В общем, я вышла навстречу этой чекистской тройке...
Сейчас мне, взрослой, хочется поставить кучу скобочек, поржать и обесценить важность этой ситуации. Но я не буду, из уважения к той себе – тогдашней.
 
Ничего страшного не случилось, конечно, в результате.
Бабушке сказали прямо сразу после уроков о моём свинстве, она меня привычно отлупила по дороге из школы, и потом дома – для закрепления опыта. А ночью я тихонько прилезла к деду, мы пили сладкий чай и ели чёрный хлеб с маслом (если посолить – это очень вкусно), и я ему рассказывала про то, что мой след на белой двери был бы очень похож на след Нила Армстронга на Луне, если бы у меня были такие же классные лунные ботинки, как у него.
От сандалий такие следы не получаются...
 
Честно говоря, не уверена, что проникнусь чьим-то мнением по поводу данной ситуации – оно, мнение, вполне имеет право быть негативным и возмущающимся моей наглой невоспитанностью, да.
Не, ну факт, конечно.
Но зато, лично у меня, нынешней и взрослой, от той ситуации остались выводы.
Без нумерации.

Моё и окружающих мнение может не совпадать, но на Луну тоже не все летали.
 
Система требует от тебя постоянного подчинения. Есть варианты – сопротивляться, либо находиться чуть в стороне и иметь ресурс, чтобы систему использовать.
 
Предательство – взрослая опция. Если ребёнок умеет быть подлым – он вырос.
 
Возвращаясь к советской и постсоветской общеобразовательной системе. Я понимаю, почему завучка и две классухи так бесились: система органически отторгала таких, как я – инстинктивно не желающих ей подчиняться. Потому что система авторитарна, а любая индивидуальность идёт против системы.
Зато уже в университете система была совершенно другой, и там индивидуальность ценилась.

А в реальной жизни ценится только и исключительно индивидуальность. Ничего, кроме неё. Я уверена, что нас ценят исключительно за неё одну. Но сначала нужно пройти длинный путь её отрицания, вероятно, когда мы пытаемся стать как все.
А может, кто-то, самый умный и не пытается.
Я не умная. Я вот теперь честно пытаюсь до сих пор. Стать как все и успокоиться наконец.


Рецензии