Еще один год подаренной жизни - II. 11

                Еще один год подаренной жизни - II. 11

    
     А главное,  воскресенье же у нас с Франтиком - присутственный день, ужин, а тут я в Морицбурге.  Так мы встретились с ним накануне. В субботу. И как раз пришла Наташа. Я им выкатила ведерко из КФЦ, классику, большое. 499 крон. Все-таки Франтик окончил второй курс без хвостов, как было на первом курсе, и мы решили, что возобновим нашу школьную "игру", только теперь заклад будет не шестьсот крон, как в начальной школе, а тысячу, как в специализированной средней. Франтик согласился, но, оказалось, что он не захватил с собой "Высвечени" (экзаменационный лист?), и мы перенесли игру на следующее воскресенье.
     В понедельник, вдруг прямо в автобусе, я вспомнила, что Павел-овощник, сосед по станку всю прошлую неделю, несколько раз повторил, что улочка 12-ть будет свободна целых три недели, потому что Ирина-продавец уезжает в отпуск, у Ирины-продавца законный отпуск три недели раз в год, и я не раздумывала в справе перед паном Седлачком, я его спросила в лоб:
     - А что с 12-ой улочкой?
     - Свободна, - бесстрастно ответил он.
     Место получила на четыре дня, поскольку пятница приходилась на праздничный день - день Яна Гуса, а все праздничные дни у нас как воскресенья, всего 1.600 крон, слава пану Соукупу и пану Роману слава, и, так и быть, пану Седлачеку слава.
     - А как ты будешь стоять, глаза в глаза, с Али? - спросила Светка с перепугу. Али к тому времени акклиматизировался к жаре и торчал на блаженной 10-ой улочке.
     - Да если будет продажа, так хоть глаза в глаза с чертом лысым! - огрызнулась я. Но, на удивление, в первый же день, в понедельник, еще не дождавшись, пока я разбалю станек, Али подошел ко мне с кульком черешни:
     - Вот, как закончишь с развеской, завтрак.
     Я честно закончила с развеской, но даже еще не включила кассу, раскрыла кулек, а там... отборная, ягода к ягоде, гладкая до глянца, вкуснотища.
     Все четыре дня Али по утрам потчевал меня черешней. Когда я три дня продавалась, как заведенная, показывал мне большой палец вверх, но я его редко видела, в основном, когда толпа его любимых корейцев расступалась (а они к нему идут табунами, он у них и правда попал в какой-то национальный бренд, они никуда не смотрят, кроме как в свой телефон, который их безошибочно навигирует на 10-ю улочку), и кто-то делал селфи с ним, как с папой римским. Али скалился всеми отремонтированными зубами.
     За четыре дня я заработала девять тысяч. Три тысячи двадцать крон заплатила за годовой проездной вместо запланированных 3.650 ( - Вам же на следующий год исполняется шестьдесят лет?  Вот, скидка перед шестидесятилетием, шестьсот тридцать крон!). Слава Чешской Республике, заботящейся о своих гражданах предпенсионного возраста! Три тысячи на счет в банк, а то знаю я себя. А три тысячи заплатила Чернецкой, потому что она вернулась из отпуска, а наива в папках оскудело. Мало. Мне и девяти тысяч за четыре дня мало. Сколько ж мне надо?! Когда я уже изобрету собственный фарфор из порошка белой глины?!
     В общем, в пятницу я отдыхала, и наслаждалась двухразовым общением с Дадой (с десяти утра до двенадцати полудня и с четырех до шести вечера), в субботу заработала две, в воскресенье три тысячи. Это ровно три тысячи на станек, на неделю, и полторы (тысячу как заклад, и пятьсот как "карманные" деньги на неделю) для Франтика. Пятьсот, я думала, останется мне на понедельник, все-таки, понедельник день тяжелый.
     Не тут-то было. Франтик принес "Высвечени" в которых семь позиций по сравнению с первым полугодием были повышены на один балл (а у нас балл сто крон), а три понижены. Итого четыре стовки. Пока мы это скрупулезно подсчитывали и вычитали, я познакомилась с предметами, по которым преуспел Франтик: математика, физика, техническая документация, программирование, операционные системы, аппликационные системы, хардверг (?!), электротехника, компьютерные сети, я старательно делала вид, что во всем разбираюсь, все понимаю, а поняла только одно: семь крат сто = семьсот - минус триста, итого четыреста крон к закладу в тысячу. Пришлось мне раскошелиться на 1.900 крон.
     - Так ты меня без штанов оставишь, - сказала я, похохатывая, как, бывало, говорил мой папа. И плевать мне было, что я осталась со стовкой на утро.
     Франтик пошел от меня с сияющими глазами.
      Я еще долго следила  за ним из окна простым и нежным взором. "Высвечени" он нес перед собой, как икону.  Один раз обернулся и помахал мне им, как крылом.