беспокойный ребенок

Ги был беспокойным ребенком. Он пытался понять, что происходит в мире, и задавал вопросы. Они, как иголки, кололи женщину, которая родила Ги, не оставляя времени для увеличения груди и шлифования морщин. Ги мелькал перед её глазами, занятыми усовершенствованием тела. Однажды, устав от возбуждения, женщина привела мальчика к доктору Заку, надеясь, что тот даст таблетки, которые уменьшат количество вопросов.
— Вопросов? — доктор Зак вежливо улыбнулся, рассматривая Ги и женщину, сидевших в креслах.
— А вы  счастливы, доктор Зак? — внезапно спросил Ги и дернул ногой, будто играя в мяч.
— Вот, — раздраженно тряхнула головой женщина, — это как раз то, о чем я говорила.
Мальчик смотрел на деревья, раскачиваемые ветром за окном. У него было счастливое лицо.
— А ты? — поинтересовался доктор Зак, удивляясь своему неуклюжему вопросу.
— Конечно, — улыбнулся мальчик.
— А почему? — продолжал интересоваться доктор, углубляясь в психиатрию  счастья, которое пытался препарировать проницательным умом. Доктору всегда было интересно, почему люди счастливы. Для него это была большая загадка.
— Дерево, — мальчик показал рукой на клен за окном.
— Дерево? — доктор пытался как следует рассмотреть клен, но очки сползли на кончик носа, в который женщина уставилась неподвижным, тяжелым взглядом пантеры, внезапно увидевшей овцу.
— Я обожаю его, — мальчик показал на дерево, с которого охапками падали листья.
Доктор Зак посмотрел на дерево и не почувствовал себя счастливым. Дерево как дерево, оценил он его. Обычный клен. Весь ободранный поздней осенью. Кора шелушится. Ему стало завидно. Мальчик в клене что-то видел, а он, умудренный опытом интеллектуал-психиатр, ничего не замечает.
Ги посмотрел на доктора:
— Почему дерево зеленое?
Доктор Зак, к стыду и удивлению, обнаружил, что не помнит, почему деревья зеленые.
— Хлорофилл, — задумчиво произнес он, извлекая из памяти знания средней школы.
— Что — хлорофилл? — спросил Ги.
Доктор Зак взглянул с надеждой на женщину, однако она знала не больше.
— Вот видите, — возмутилась она и покрылась красными пятнами поверх пудры.
— А почему небо голубое? — мальчик указал пальцем вверх.
Доктор Зак кашлянул, стараясь скрыть смущение.
— Пожалуйста, — женщина умоляюще взглянула на доктора, — дайте ему что нибудь.
— А  как эта птица называется? — мальчик указал на большую птицу, сидящую с другой стороны окна; птица с интересом смотрела на доктора Зака. Доктор никогда не видел таких птиц раньше. Он мало обращал внимания на природу, увлеченный  своим внутренним миром. Птица смотрела на доктора внимательно, не мигая. Он почувствовал беспокойство, встал, подошел к окну и постучал пальцем в то место, где сидела птица, пытаясь ее спугнуть. Однако та продолжала смотреть в задумчивые глаза психиатра, а затем внезапно ударила по стеклу так сильно, что доктор Зак невольно отпрыгнул назад. Он постучал сильнее, и птица, в свою очередь, стукнула с удвоенной силой. Он открыл окно и помахал руками, снова пытаясь ее спугнуть. Птица взмахнула крыльями, да так широко, что доктор почувствовал испарину на задумчивом лбу.
— Она не уйдет, пока вы не ответите на вопросы, — объяснил мальчик. — Эта птица — мой друг.
На  мгновение доктору показалось, что все происходящее — сон. Он чихнул и почесал лоб, пытаясь вернуться к действительности.
— Окно. Птица, — смущенно пробормотал доктор Зак, наморщившись и зажмурив глаза.
— Что? — удивилась женщина.
— Нет-нет, — психиатр потер виски.
Временами он переносился в другую реальность, живя в то же время в обычном мире. В  психиатрии не было объяснения такому состоянию. Доктор пытался принимать разные таблетки, но тщетно. Помогало спокойствие, однако его было мало, так как отвлекали пациенты.
— Понимаете, доктор Зак, — продолжала женщина, — он играет с ужасными птицами. Где он их находит?! — Она взмахнула руками, будто падала в обморок.
— Хорошо, — начал доктор Зак, обращаясь к женщине, родившей Ги, — я дам ему лекарство.
В  этот момент что то громадное упало ему на голову, вцепившись в волосы. Он в ужасе потрогал это нечто рукой и почувствовал ногу птицы.
«Опять нахожусь в другой реальности, — расстроился доктор. — Сколько это будет продолжаться? То в одном мире, то в другом. Так ведь совершенно невозможно жить. Нет, надо принимать таблетки».
Он чувствовал, как птица копошилась в волосах, что то там выискивая. Доктор Зак схватил ее двумя руками и попытался стряхнуть. Птица вцепилась изо всех сил, и оторвать ее можно было только с головой.
— Видите, — с сочувствием произнесла женщина и указала пальцем на птицу. — То же самое происходит и со мной. Прыгает на голову в самый неподходящий момент.
Доктор Зак увидел, что у нее на глаза навернулись слезы.
— Птица думает, что ваша голова — орех, — улыбнулся мальчик.
— Голова не орех, — с раздражением бросил доктор Зак, яростно борясь с птицей, которая, зажав в клюве кусок волос, тянула их к себе.
— Если вы скажете, доктор, что находится внутри вашей головы, — сказал мальчик, — то я попрошу её оставить вас на время в покое.
Доктор Зак попытался ответить на вопрос, но не смог. Он удивился тому, что, будучи грамотным, интеллигентным человеком, не знал, что находится у него в голове.
«И  как такое могло случиться?» — в расстройстве подумал доктор Зак.
— А зачем вам нужна голова? — мальчик продолжал сыпать вопросами.
— Чтобы думать! — крикнул доктор Зак птице, которая ожесточенно пыталась вырвать последние волосы на большой и умной голове психиатра.
— Дайте ему таблетку, умоляю, — попросила женщина, обронив слезу. Та упала на деревянный пол, который тут же задымился, и в нём образовалась маленькая дырочка. Птица с интересом посмотрела на нее. Из дырочки вылез таракан и, оглядев всех внимательно, пошевелил усиками и поинтересовался, спросив тоненьким голоском:
— Что случилось? Кто звал?
Доктор Зак понял, что необходимо сделать мощное, отчаянное усилие, чтобы вернуться в трехмерную реальность.
— А в чем смысл жизни? — внезапно спросил мальчик.
— Не знаю еще, — отфыркивался доктор Зак, пытаясь снять прилипшие к лицу перья.
— Давайте, помогу, — женщина схватила птицу за хвост и потянула на себя.
Мальчик засмеялся.
Доктор Зак судорожно дернулся всем телом и вскрикнул от боли в пояснице.
Птица исчезла. Женщины и мальчика тоже не было.
Доктор обнаружил, что сидит за столом и пишет рассказ.
«И что дальше? — подумал он, — непонятно, как закончить эту историю».
Дождь разбрасывал остатки лета по крыше.
Творческий процесс остановился.
Доктор Зак вздохнул и начал снова скрипеть авторучкой, пытаясь поймать ускользающую мысль.