Железный Самсон

   В сентябре семьдесят шестого по школе пронесся слух.
   Шепотом. Мол неподалеку открылась секция. Культуризма.
 - Культуризм, это что...
 - Гойко Митич - культурист, точна...

   Придя по указанному адресу нашли подвал, в котором, и в это невозможно поверить, вживую разминались статуи. Герои фильма "Подвиги Геракла".
   Шок от увиденного был столь силен, что не сразу осознал реальность происходящего.
   Тем временем одна из статуй обратила внимание.
 - Меня зовут Саша Хейман. Если есть желание поработать, проходите.
   Далее пояснил, что заниматься будем культуризмом, но произносить в слух только "атлетизм", ибо культуризм считается "западным" и очень вредным.

   И тут все сошлось.
   Во-первых, настоящий спорт, во-вторых, подполье. И третье, скоро стану как Гойко Митич.
   Переоценить пункт три невозможно, ибо оттуда вытекало такое количество благоприятных последствий, что думать обо всех и сразу не было никакой ментальной возможности.

   В скором времени втянулись. Тренировки, дневники, прикидки. Измеряли сантиметром пропорции. Регулярно. Бицепс, грудную, талию. И вес. Витрувианцы.
   Утром - зарядку, по субботам баня, воскресенье - бассейн. Короче, мысль о гармоничном человеке. Без осадка.

   Саша считал, что похож на "Железного Самсона"- знаменитого русского атлета Александра Ивановича Засса. И правда, похож.
   Результаты не заставили. К концу десятого подтягивался на одной руке четыре раза. Ну, и, знаете-ли, фигура. А вместе с ней  уверенность в себе.

   С Сашей  сошлись поближе, когда поехали в Ленинград.
   Сперва сняли комнату на окраине. Купили магнитофон Юпитер. С переплатой. Тридцатка. Через грузчиков. Обмыли. Бутылка Янтаря под Фаусто Папетти.
   И тогда он изложил план.

   Надя. Его Надя возвращается из турпоездки. А поскольку Надя замужем, но не за ним, и путешествует в составе комсомольской группы, ему нельзя. Даже появиться перед.
   Поэтому предстояло мне. Мало появиться, украсть. Джигит.
 
   До Нади оставалась пара дней. Решили Эрмитаж. Я умно предложил импрессионистов. Побродив сквозь писсаро, моне и сезанна, замерли перед танцем. Матисс.
   Всколыхнула.

   В далеком бархатном детстве родители  созвали друзей с детьми. В одной комнате накрыли большой стол, а в другой - маленький.  Для нас.
   Взрослые выпили, закусили и включили проигрыватель.  Да, да, да, - именно "Can't buy me love".
   И тогда это случилось.
   Музыка впрыгнула в меня и завладела всем существом без остатка, да так, что тело, действуя совершенно самостоятельно, без всякой команды или одобрения старших, на протяжении многих часов выписывало разные твисты, шейки, буги и прочие кренделя.
   Ведь там, где захваченной музыкой душе отвечает тело, танец выступает пластическим воплощением воспринятой музыкальной мысли именно в момент присутствия, - здесь и сейчас без всякой включенности в иную мысль, канон или традицию. 
   А сам герой, тот я, который с удивлением наблюдал и за самодвижущимся телом, и за состоянием пронизывающей сверху донизу безудержной радости, еще не знал, что это и называется Танцем.
   
   Задумался и Саша.
 - Пожалуй, мой Дениска получше нарисует.
 
   В назначенный час прибыли на Финляндский вокзал. Дождались. И наконец увидели объект.
 - Добрый день, пожалуйста, пройдемте. И без лишних вопросов. 
 
   Группа, составленная из пожилых комсомольцев, замерла. Взяли. Не иначе.
   Бедная Надя с перекошенным лицом и трясущимися руками еле поспевала.
... что случилось..., почему меня..., ваши документы..., о, господи, Саша...

   Потом вернулись за вещами, где меня представили дальним родственником, который специально приехал, чтоб увезти ее на пару дней в Петрозаводск. Родня. Сто лет не виделись.
 
   С тех пор общались как близкие знакомые, вплоть до Сашиного отъезда в Израиль.
   Как вы знаете, заболевший культуризмом однажды, болеет им навсегда. Во всяком случае, так получилось со мной, который по сей день трижды в неделю держится за железки.
   Саша, к сожалению, того. Царствие ему небесное. Первый и единственный тренер.