Быстрое решение

Он неспеша катил на своем старом шевроле и думал, чем займется в доме. Дом стал его пять лет назад, когда родители погибли в авиакатастрофе. Боль уже начала притупляться: несмотря на то, что он с ними не разговаривал до этого десять лет, их гибель стала для него шоком.

«Дурак, и зачем тебе это надо», - задавался он вопросом, обращаясь к самому себе. - «Давай уже продадим дом».

«Но это память. Как я могу продать дом, предать память родителей. В конце концов, я там жил». «Ты не предаешь их и не продаешь память о них. Тебе просто надо на что-то жить».

Все же он решился на продажу. «Молодец, так хоть долги за квартиру вернешь и еще останется, если переехать куда-нибудь подальше. А там что-нибудь придумаем», - успокаивала его совесть.

Дорога петляла между скал. Обрыв слева то приближался, угрожая, то удалялся. Он гнал как мог, лишь бы поскорее доехать до дома, сделать все и забыть этот дурной сон. Начать новую жизнь. Он вздохнул и закрыл глаза, как ему показалось, на секунду. Когда он вновь взглянул на дорогу, тормозить было уже поздно. Но все же он попытался остановить машину, резко вывернув руль влево.

Девушка, появившаяся словно ниоткуда, медленно перешла дорогу и стала спускаться по склону. Спустившись, она подошла и остановилась напротив его машины. Он, только что выбравшись на волю из искореженной металлической клетки, смотрел на нее. В его глазах застыл немой вопрос.

- Ты что-то хотел меня спросить? – спросила она.

- Откуда ты взялась? Здесь из живых существ только ястребы да змеи.

- Ты позвал.

Он не знал, что сказать. Голова гудела от удара, руки ныли от ссадин.

- Ты всю дорогу спрашивал, что делать, - ответила она также спокойно и тихо, словно отвечала какая погода будет завтра.

- Я ничего не спрашивал. – он замолк. – Я думал, правильно ли я поступаю.

- Зачем? Ты ведь на прошлой неделе все решил.

- Я не знаю, правильно ли я поступаю.

- Правильно, ведь это твое решение.

- Ну я. – его мысли путались. Он говорил сбивчиво, словно вспоминая слова. – Я боюсь, что делаю что-то не так. Но у меня нет другого выхода.

- Ты хочешь, чтобы за тебя опять решил кто-то? – спросила она.

- Нет. Я сам. Наверно. Я запутался. – он рухнул на колени.

- Опять? Зачем ты просишь помощи, когда никогда не помогал никому. Почему опять родители должны помогать решать твои проблемы?

Он молча смотрел на траву, которая высохла под палящим солнцем. Головная боль усиливалась. Он поднял на нее взгляд. Перед ним стояла красивая стройная женщина. Ее легкое платье подчеркивало изящную фигуру. Ему хотелось прикоснуться к ее белоснежной коже, он чувствовал ее легкий цветочный аромат. «Если хочешь, помогу тебе», - сказала она, протянув ему руку.

Он поднялся. Несколько секунд он смотрел на нее, обдумывая предложение.

- Да, пожалуй, хочу. – ответил он.

- Тогда пойдем со мной. – она потянула его за руку.

- Куда?

- А это важно? Ведь я тебе помогаю, ты этого хотел. – она чуть крепче взяла его за руку.

Минут через десять он увидел вдали две фигуры, которые приближались к ним. Его спутница шла прямо на них. «Что за..», - успел воскликнуть он, как только увидел кто шел им навстречу. Женщина обернулась, словно услышав его мысли.

- Почему вы всегда произносите это слово? Почему не спрашиваете того, у кого сейчас твои родители?

Он хотел высвободить руку, но ничего не получилось: хватка женщины была крепкой.

- Отпусти меня, - сказал он. – Я сам все решу. - Он хотел еще что-то сказать, но замолк, когда бросил взгляд на руку женщины. Медленно ее белоснежная кожа стала ссыхаться, словно ей было отведено прожить всю оставшуюся жизнь за одну минуту. Стали четче проявляться кости. Глаза впали, вместо веселья в них появились разочарование и боль.

- Отпусти меня, - крик его сорвался. – Я сам.

- Поздно. Ты попросил, я помогла. Надо было раньше научиться все решать самому, не скрываясь ни за чьими спинами. – ее хватка доставляла ему теперь жгучую боль. – Родители тебя заждались. Неужели не узнал? – она указала рукой на двух приближающихся людей….

Он неспеша катил на своем старом шевроле и думал, чем они займутся: родители наконец-то его дождались. За пятнадцать лет.