Егорша-богатырь

                ПРЕДИСЛОВИЕ  К СКАЗКЕ ЕГОРША - БОГАТЫРЬ
Сама-то я родилась на Урале, где отец мой, да и дед золотодобытчиками были, так что о жизни рудокопов знаю не понаслышке. Деда-то живым я не видела, потому что  он на войне с фашистами погиб, а вот где и как – мне неведомо. Знаю только, что воевал он в понтонных войсках.  Бабушка до конца жизни трепетно хранила похоронку и одно единственное письмо, пришедшее от него. В нем он спрашивал про старшего сына, которому в ноябре сорок второго года исполнилось  восемнадцать, а это значит, что на момент написания письма, тот должен был тоже находиться на фронте и просил прислать номер его полевой почты. А еще дедушка писал, что в душе очень  надеется на встречу с сыном, ведь на войне всякое бывает. Да, всякое…  Только вот отец погиб так и не увидев сына, а тот дошагал до самого Берлина и даже в Бункере - подземном логове  самого главного фашистского зверя - Гитлера, побывал.  И при этом за два с половиной  страшных военных года он ни разу серьезно ранен не был, хотя служил связистом в минометном полку, а о том какая это опасная  профессия, кто воевал, тот отлично знает. Небольшого роста, крепкий, ловкий и сметливый парень, оказавшись на войне, с первых дней усвоил несколько ее основных принципов, таких как  «сам погибай, а товарища выручай», или: «что бы тебе ни грозило – головы не теряй!»  Орден «Славы», медали «За отвагу» и за взятие городов, вплоть – до Берлина,  просто так на войне не дают. Своим погибшим дедом и, вернувшимся с победой отцом,  я послевоенный ребенок, гордилась всю жизнь. Вот такие они – наши уральцы! И хотя  отец,  как и многие вернувшиеся с фронта солдаты, не очень-то любил вспоминать о войне, но каждый, даже самый маленький эпизод из нее, рассказанный им, оставлял глубокий след в моей душе.  Я до сих пор помню, как зимним вечером, папка садился на табурет возле теплой печи и, соорудив из газетного клочка самокрутку в виде козьей ножки, начинал аккуратно набивать её собственноручно выращенным табаком, а затем, выдвинув задвижку  и, прищурив один глаз,  выпускал первую струйку  дыма в  печной дымоход.  А мы – трое ребятишек погодков прижимались к нему и, заглядывая  в лицо, наперебой просили рассказать про войнушку.  Да, у  нас, родившихся уже  после войны детей, любивших поиграть в «бой» между  русскими и немцами, и где первые должны были непременно победить, «стрельба» из деревянных ружьишек именно так и называлась: «войнушка».  Не только моим братикам, но и мне - девчонке, эти  редкие воспоминания  отца, вместе с зачитанными до дыр, сказами Бажова, добавляли романтики в нашу обыденную  деревенскую жизнь.  Слова  золото, мрамор, уголь, слюда, хрусталь, мышьяк  - с детства были для меня не пустыми звуками. Только вот  о золоте,  знала я лишь со слов отца, хотя в поисках его, с такими же, деревенскими сорванцами все ямы в лесу облазила. Но ни разу ни одного пусть даже самого махонького самородочка никто из нас там так и не нашел. А о том, как  его добывают, вернее, намывают, мне доводилось видеть  на руднике, куда нас - школьников водили целыми классами.  Хрусталь же со слюдой,  гуляя гурьбой по окрестностям,  мы и сами часто находили, а проезжая с родителями мимо огромных угольных и мраморных карьеров, что находились в  нескольких десятках километров от нашей деревни,  с неподдельным интересом  наблюдали за их добычей.
- Сейчас, с высоты своих перезрелых лет, мое детство представляется мне сказочным. Ведь оно прошло в окружении бескрайних березовых лесов,  богатых на клубнику, вишню, костянику и, конечно же, грибы, которые мы заготавливали на зиму огромными бочками. Да, нам, деревенским детям, приходилось помогать родителям в домашних делах: поливать и пропалывать овощи в огородах, ухаживать за скотом, а летом  приносить  домой все съедобное, что  растет в лесу, но плоды нашего труда мы наглядно видели в своих тарелках. Родители поощряли нашу  самостоятельность. Скупые на ласку, они хвалили нас только за то, что мы без их приказа могли натаскать воды из колодца, окучить картофель,  подмести двор, в общем, сделать что-то полезное для дома.  Таким образом, они приучали нас работать не за страх, а за совесть. И низкий поклон  им за это. Живя в таком богатом и красивом месте, я впитала в себя его волшебную ауру и теперь, когда у меня поседела голова, моя душа начала возвращать, полученное богатство в виде стихов, сказок и рассказов. С завистью глядя, как  баба Яга, Кощей Бессмертный вместе с персонажами старых западных писателей:  Белоснежкой, Рапунцель, Золушкой, гномами и великанами  путешествуют из сказки в сказку, я подумала, как было бы прекрасно и Бажовским героям:  Серебряному  копытцу, кошке Муренке, Огневушке – поскакушке, Голубой змейке тоже продлить жизнь. Пусть они на радость детворе продолжают помогать уже другим героям  с чистыми,  добрыми сердцами,  облегчать жизнь простым людям. Ведь это наши русские персонажи! Так родилась  моя сказка Егорша богатырь. И в добрый путь, мой юный читатель, вместе со старыми и новыми персонажами!
                ЕГОРША  БОГАТЫРЬ.
                Встреча с Малахитницей.
 В  небольшой  уральской деревушке, расположенной почти в трех верстах от золотодобывающего рудника, в бревенчатой избенке, что стояла на берегу небольшого  пруда, среди таких же,  подобных ей, жили  мать и сын. Мать, худую тихую женщину звали Акулиной, а ее сына – высокого, могучего парня, про каких обычно говорят: косая сажень в плечах – Егором,  хотя  в деревне за незлобивый и услужливый характер все называли  его,  по-свойски - Егоршей. Акулина часто болела и почти все время лежала на печи. А Егор, как и большая часть мужского населения этой деревни,  работал на руднике. Жили они не богато: в радость им  даже  миска с вареной требухой была, а так, на каждый день - либо  грибной супчик, забеленный молоком, либо лапша на постном масле. Откуда эта семья пришла в деревню со странным названием – Выселок, никто из ее жителей не знал. Но появлению такого богатыря, который в нужный момент всегда был готов оказать посильную помощь,  все только радовались. Вскоре и невеста у него появилась – Дуняшка, веселая статная девушка, дочь зажиточного мужика. Только вот о свадьбе  речь пока не шла.  На взгляд отца Дуняшки, уж больно беден  был ее избранник, но если  с другой стороны посмотреть, думал он, с такой-то  силищей как у Егорши, наемных работников ему в доме тогда держать бы не пришлось.  Ведь тот, что в огороде, что на покосе - один за троих бы с делами управлялся. А пока отец девушки раздумывал, влюбленные тайком от него встречались, либо в свободные от работы минуточки, либо в праздничные дни, когда вся деревенская молодежь собиралась на своем излюбленном  месте - выгоне. Но однажды, в конце лета,  на одном из таких вот  молодежных гуляний, как только стемнело, вдруг откуда-то появилась странная незнакомка, что от здешних девок и сарафаном выделялась, уж больно красив узор на нем был, и  длинной черной косой, с вплетенной в нее зеленой атласной лентой! А украшения, что в ушах  серьги, что на шее бусики – все необычные и сразу видно - дорогие, потому как тяжелые и с блеском. И все ближе к Егорше держится. И в пляс  пригласила, и в хороводе рядом с ним, кружила. Дуняшка уж было хотела ей упрек сделать, да та сама с ней первая заговорила. Только для этого она невесту Егорши в сторону отозвала. Довела ее до выгонного камня, на котором по утрам обычно пастух любил посидеть, дожидаясь, пока  хозяйки начнут коров к нему гнать и говорит: - Ты меня, Дуня, к своему жениху-то, не ревнуй. Не за тем пришла, чтобы вас разлучить, а за тем, что помощь хочу от него получить. Я ведь девка-то не простая, слышала про Малахитницу? Могла бы и сама меня признать. -                Дуняшку даже в жар кинуло. Стоит, ровно вкопанная. Ведь доводилось ей от деревенских стариков  про эту Малахитницу слышать. Кто хорошо о ней говорил, кто плохо, и называли по-разному: то Медной горы Хозяйкой, то девкой  Азовкой, а то и Горной Маткой. А сейчас почему-то ей в голову из всего услышанного лишь одно  пришло, что та парней мастеровитых к себе заманивает. Они в ее в подземных хоромах такую красоту из камня делают, что свет не видывал.  Но только редко кто из них  потом домой возвращается, а если какой и вернется, то уже до конца жизни, будто сам не свой,  ходит. Ни любви от него семье, ни ласки. Как тут было Дуняшке за своего жениха не испугаться. А девка эта вдруг внимательно так посмотрела на нее и, видно, догадавшись,  о чем  та думает,  усмехнулась:  - Что, – говорит: - Дуня, перепугалась! Поди и душа-то уже в пятках!? Ну и напрасно! Егор-то твой - рудокоп, а не камнерез.               
 И прикрыв  длинными черными ресницами, свои вдруг от чего-то потемневшие глаза, с еле заметным вздохом добавила: - Да и мастера, такие как мой  Данила, на Урале уже почти совсем перевелись. Потому, как камней гожих на это дело все меньше становится. И вот, для того  чтобы в люди в скором будущем  не позабыли, как выглядят мои  самоцветы с камушками, да  чтобы дело камнерезное  окончательно на Руси  не прекратилось, мне помощь твоего Егора нужна. А еще лучше, если бы вы оба мне помогли. Потому как Егор без тебя с места не двинется. Да и вдвоем нам с тобой уговорить его легче будет.                – А почему  именно мы с Егорушкой помогать тебе должны? Людей-то вон сколько на Урале живет. Да и что мы можем сделать для тебя? Мы же  с ним самые обыкновенные люди, - Еще не зная о чем пойдет речь, с ходу начала отнекиваться Дуняшка.                – Это уж мне, Дуня, виднее: обыкновенные вы или нет! Раз выбор на вас пал, значит, по душе  пришлись. Ведь что у тебя, что у Егора  сердца-то словно, из чистого золота, потому как вы оба  за богатством не гонитесь. Он всегда людям с радостью помогает  и денег за это  не берет, да и ты его не за злато-серебро полюбила. А  мне как раз именно такие помощники и нужны. Из года в год, круглыми сутками напролет роются люди в кладовых Каменного пояса, забирая  все, что я в них веками хранила. Пока они, Дуня, добывали  камушки да самоцветы только для себя, я еще терпела, но теперь это в таких размерах делается, что скоро  ваши  потомки могут забыть даже о том, как они выглядят. Глыб-то малахитовых уже  почти совсем не осталось, а ведь прежде-то их не то по десяти пудов, а и поболе люди в горе находили. Да что величина! А  красоты-то какой они у меня были: ни с яшмой, ни с лазуритом не сравнить! Но теперь эти камни только в памяти моей и  остались! Ну, какая же я после этого Малахитница! Печалит меня, Дуня и то, что последнее время  еще один  барин - «добытчик» объявился, которому за  жадность безмерную, старатели кличку Жила дали потому,  как все  под себя гребет, и так зажиливает, что другим только крохи достаются. У него для такого дела великое множество помощников: приказчиков, управителей да смотрителей нанято, что и грабят рудокопов, и не стесняются по любому поводу наказывать их. А тем и деваться-то некуда. Про свою непосильную  работу они  так и говорят: - Золото моем - голосом воем! Тут Малахитница, утонув взглядом в темной глубине березового леска, опять замолчала. Кому как не ей было знать, каково это мужикам всю жизнь в осклизлых, темных и душных забоях, киркой махать. Дорогой ценой давалась им каждая  крупица золота, добытая для хозяина.               
 А Дуня про себя подумала: - Вот ведь,  даже каменная девка и та старателей жалеет, а у таких, как этот Жила, хоть в груди и бьется сердце, но никаких чувств,  кроме жадности - нет! Они азартны, как картежники и бесчувственны, как истуканы.                Когда Малахитница снова заговорила, в ее голосе девушке послышалась горечь: - Но не только это мне, не по нраву, а еще и  то, что Жила, начал  добытые богатства  куда-то в иноземье сплавлять. Там  до моих камушков, ох, как много охочих  оказалось! Плохо, Дуня, когда  враги, силой захватив твою землю, начинают  грабить ее, но тех хоть прогнать еще можно, гораздо  хуже, когда нерадивый хозяин богатства своей земли, налево-направо, кому попало, за гроши продавать берется, а те уж из неё всё, что есть стоящего, вплоть до последней золотой песчинки, выкачать постараются. К таким ведь и не подступиться. У них же все по «закону» сделано. И сейчас тот, кто продал этому Жиле самые богатые участки рудных земель, где-то теперь  гуляет,  а живущие на них люди на всю жизнь у него в кабале оказались. Вот это и есть настоящая беда! Теперь, Дуня, она подошла  и к вам. До меня дошла весть, что Жила собирается в здешних краях золотые  прииски тоже к рукам прибрать. А когда это случится у вас все изменится и, поверь, не в лучшую сторону! Надоело мне на все это смотреть! Вот и решила я спасти для ваших потомков, свои  самые ценные  камни и самоцветы.  Собрала их и, уменьшив  до предела, спрятала вот в этой шкатулке.                И Дуне рукой на землю кажет.                                Та  смотрит, а из-под  пастушьего валуна, четыре  зеленых ящерки вылезают  и каждая свой уголок  ящичка,  что размером с небольшую книжицу, ухватив лапками ловенько так, держит. Сделан же он  из охристой, с зеленью и черными прожилками,  яшмы, только вот рисунок на крышке какой-то странный. Малахитница к своим помощницам наклонилась и, и что-то тихо сказав,  шкатулочку у них из лапок забрала. Но Дуняшке вдруг показалось, будто это  вовсе и не речь была, а то от ветра так  березовые листочки зашелестели.  А когда ящерки опять юркнули под камень, Малахитница, стоя со своей шкатулкой, словно красна девица с караваем, начала обьяснять ей суть своей просьбы:                - Дело-то вам с Егором,  Дуня, предстоит хоть и немудреное, но не скажу, что легкое.  Надо вот эту шкатулку доставить в самое сердце Урала и отдать на хранение Золотой бабе, что там,  внутри горы Койп находится. У этой бабы сила великая есть: она к себе никого с жадной душой и нечистыми помыслами не подпускает. Много охотников заполучить ее находилось,  но ни один домой не возвратился.  Все сгинули.                - Да разве нам с Егорушкой с таким заданием справиться!? Мы ведь знать не знаем, где эта гора с Золотой бабой находится! И на чем, скажи, нам до нее добираться? Мы же не птицы чтобы через горы перелетать.  Нет, Малахитница, не получится у нас тебе помочь! - Как наяву представив себе всю тяжесть навязываемого им с Егором, путешествия, снова начала отказываться Дуняшка.                А та смотрит на нее и вроде как улыбается, а  глаза у самой серьезные:  - Не волнуйся, - говорит: - Видишь, Дуня, по шкатулке-то, будто речка извилистая струится , а вокруг нее пятна то зелени,  то охры – это и есть   ваша дорога, что через горы да долины тянется. А одолеть вам этот путь  мои проводники помогут. Их у меня много. Как в горы подниматься начнете, так своего провожатого тут же  на этой шкатулке  и увидите.               
Заметив в глазах невесты Егора искорку интереса, вспыхнувшую при этих словах, Малахитница решила разжечь этот огонёк  еще больше и заговорила с девушкой так, словно та была самой задушевной ее подружкой, начав искренне доверять ей то, что наболело: - Только про задание мое никому не говорите, чтобы  Жила не узнал, ведь нынче  в дружках у него сам Великий Полоз ходит. А у меня с этим желтобрюхим змеем давний спор: мало ему теперь быть просто Горным Духом и Властителем золота, начал он присматриваться и к моими владениям. Было время, когда мы  с ним довольно мирно уживались, но тогда наши кладовые еще были полны богатств, но теперь все поменялось и виновны в этом вы – люди! Ваша любовь к золоту безмерна! Сколько бы вы его ни добывали, вам все мало. И, чем меньше его у Полоза  остается, тем все больше он зарится на мои кладовые. Думаю, что, в желании завладеть ими, он ни перед чем теперь не остановится. Кто-кто, а вы, люди, и сами хорошо знаете, что не только на старых золотых приисках, а и на тех, что не так давно в разработке, в основном,  песок да крупка  остались. Самородное-то  золото уже мало где попадается, а уж жильное и подавно. Из-за этого Полоз даже к людям поближе перебрался Так ему проще, те богатства, что у него остались, от таких жадных людей, как Жила, охранять.  А ещё и зависть его берет, что я лучших мастеров к себе зазываю. И они для меня такую красоту из камня создают, что ничего подобного, ни в одном дворце, не найти. А иных,  за то, что и силы, и талант, и душу свою, мне  без остатка отдали, даже насовсем домой отпускаю.                Дуня нахмурилась. Многое из того что говорила  Малахитница, ей было непонятно,  но вот слова о мастерах девушке совсем не понравились, но и сейчас она промолчала, давая каменной девке высказаться до конца. А Малахитница, не замечая перемены в настроении девушки, продолжала изливать душу:      
 - Только забывает Полоз, что  ведь и сам с  Жилой водится! Оборачивается мужичком –  борода кольцами, кафтан из золотой парчи, шапка желтая, да еще - с красными зазоринами,  и гуляет: на каретах с ним разъезжает, во все его дела  нос свой сует, все про него знает! Но дружба-то эта  лишь так -  для видимости. Любит Жила пыль в глаза пускать, потому и  держит возле себя этого щеголя богатого  и не догадывается, кто есть  на самом деле его расфуфыренный гость.  А Великий Полоз, с ним рядом потому, что так проще следить за каждым его шагом.
Как только люди Жилы наткнутся на богатое месторождение, так он тут же обманки начинает им подкидывать, чтоб они с этого прииска ушли. А сам все вокруг моих  Гумешек кружит, так-то ему хочется своего дружка на меня натравить! А ведь  этот  Лис  все может вызнать у тех, кого я из горы отпустила:  где у меня медь, где изумруды, где хоромы мои изукрашенные. А потом  нагонит работников  без счёту, и те у меня все выгребут. Ни мне, ни вашим потомкам после этого Жилы ничего уже не останется. Вот и  хочу я  их  обоих наказать, спрятав свои богатства у Золотой бабы. Не видать им будет ни самоцветов моих, ни камушков. Один змеевик оставлю да, может, мрамор еще. Я бы тоже  могла отнести шкатулку да не пройти мне. Ведь этот змей только о том и мечтает, как бы меня в своей Черной горе запереть!  А вас он не заподозрит:  ему  и  во сне  не привидится, что обычные люди такие  богатства могут за пазухой нести! Но вот слугам Жилы ничего не стоит про то проведать, но это  только в том случае если  вы проговоритесь. Ну что, Дуня, согласна  ты послужить народу своему, а заодно и мне помочь?                - Почему же ты ко мне с этой просьбой обратилась, а не к Егорушке?  А вдруг он не согласится! – В конце концов проникнувшись болью Малахитницы и поняв всю важность ее речей, но, все равно, не желая оказаться "телегой" впереди "лошади", вопросом на вопрос ответила Дуня                – Да ведь меня сюда одна ваша поговорка, услышанная от мастеров, привела - с улыбкой говорит ей  та: - Думаю, и ты знаешь, что  в семьях-то у вас,   муж – голова, а жена  - выя!  Куда выя повернёт, туда голова и смотрит. Вы с Егором хоть не семейные, но тоже - не разлей вода! Вот я и надумала, сначала с тобой переговорить.                –  Я печаль твою, Малахитница, понимаю и принимаю, но все равно, ответ без Егорушки дать  не могу,  - Окончательно смягчившись и, давая Хозяйке недр надежду, с ноткой участия, произнесла  Дуня.                А та ей вновь ласково так отвечает: - Да он за тобой, красавица, и в огонь и в воду  пойдет – только помани.  Я ведь за вами давно наблюдаю. Хоть у вас все "шито-крыто да узелок тут" Не только мне, но и всей деревне уже известно, что любит он тебя по - настоящему. Зови своего ненаглядного. Вместе его уговаривать  будем!               
                СЕРЬЕЗНОЕ ПОРУЧЕНИЕ                Пошла Дуняшка за Егором. А ночь светлая стоит. Луна на небе такая яркая, что даже иголку на земле увидеть можно. Только подошла, смотрит, а  ее мил дружок в окружении ребят стоит и, ухватившись за довольно высокую  березу своими огромными ручищами, пытается ее из земли выдернуть.  И все наперебой так громко орут, что хоть уши затыкай: кто-то изо всех сил  подбадривает его,  а  кто-то и надсмехается: - каши, мол, мало ел, чтобы дело это осилить. А  Егорша как увидел Дуняшку, сил у него будто в момент, прибавилось. Поднатужился и выдернул березу, словно репей с поля. Тут еще громче гай пошел…                - Отдавай, отдавай, - с хохотом  начали кричать друзья  Дуняшкиного жениха,  стоящему напротив, насупленному Петру –  такому же  рудокопу, как и многие из них. В деревне ни для кого не являлось секретом, что он тоже  был  по уши влюблен в Дуняшку.  Желая доказать, что её избранник не очень-то и силен, Петр решил при всех вызвать его на спор. А заключался он в том, что если Егорша сможет с корнем вырвать березу, ствол у которой в обхват пальцев его рук, то он отдаст ему необычный хрустальный камень, который лишь недавно нашел в глиняном карьере.  Береза была довольно большой, и он не сомневался в своем успехе.                И вот теперь  его мечта посмеяться над соперником обернулась позором для него самого. Ну как же тут было парню не разозлиться!  И хотя дружки наперебой принялись его успокаивать, ему от этого делалось только хуже.                – Что отдавай, Егорушка? С кем это ты опять споришь? - зная, как обожает ее жених участвовать в разных игрищах, особенно, когда есть возможность силушку свою показать, едва подойдя, начала ворчать  Дуня. Но увидев вырванное с корнем дерево, охнула:  - Горюшко ты мое! Такую красоту загубил! -                И,  голосом, не терпящим возражений, приказала: - Завтра же отнесешь березку к моему дому и под окном посадишь, даст Бог – приживется!-                Потом, взяв Егоршу за руку, с ласковым упреком произнесла: - Ну, скажи мне, мил дружок, почему любой человек  так легко  может подначить тебя  на самую,  что ни на есть, глупость?! Ведь сам знаешь,  кто спорит, тот ничего не стоит!                –  Я же для тебя старался, - обиделся тот. – Посмотри-ка,  что выиграл? - И протянул невесте крупный, почти со свой  пудовый  кулак, хрустальный городок в одиннадцать, разных по высоте и заточенных, словно карандаши, граненых столбиков.  Дуня так и ахнула.  Хрусталя-то в их края добывают много, но вот такой красоты городок  редко когда попадается. Приняв от жениха, честно заработанный им приз, она  шепнула ему на ушко, что хочет, чтобы он проводил ее в сторону леса, окружавшего выгон. Молодежь опять пустилась в пляс, а Егорша, оставив друзей, пошагал вслед за Дуняшкой. По дороге он  дурачился и,  смеясь, пытался выведать у нее, зачем они туда идут. Но девушка шла с серьезным лицом и на его шутки не отвечала.
Малахитница ждала их, сидя на валуне лицом к лесу и потому, как то наклонялась, то  руками  взмахивала, было видно, что она  с кем-то  разговаривает.  Когда Дуня с Егором подошли, девка легко, словно ящерка,  соскользнула с камня и, откинув тяжелую косу за спину, ласково произнесла:                -  Умница, Дуняша, привела, не обманула.                И, повернувшись лицом  к ее жениху, заговорила  уже серьезно: - Ну что, Егор, хорошо нам с тобой вместе  плясалось, а теперь вот давай знакомиться будем.  Хоть люди и  надавали мне много имен, но чаще всего  Малахитницей кличут, и ты зови меня так. А пришла я  сюда  не только ради себя, но еще и ради ваших будущих поколений. Потому как, Егор, мне  помощь  твоя  нужна.              Егорша взглянул на невесту. Всегда бойкая и смешливая,  сейчас почему-то она стояла непривычно тихо и внимательно слушала, что говорит  эта странная девка.            
 - Спелись! - подумал он: - Чем это, интересно, она подкупила мою Дуняху!?          А девка все  продолжала говорить: - Сейчас на Урале  скопидом  Жила гужует. Вроде, барин, а ведет себя хуже, чем тать. Все рудники под себя подминает, все прииски скупает, на все  свою жадную лапу накладывает. В основном, его золото  интересует и цветные металлы, хотя  рад он и драгоценным камням. До сих пор их добыча в основном шла либо  поверху, либо на небольшой глубине.  А там я не ответчица! То не мои владения, а Великого Полоза. Егор удивленно вздернул брови: - При чем здесь полоз!? - мелькнудо у него в голове: - Сумасшествие какое-то!   А Малахитница заметив его недоуменный взгляд, произнесла: - Да, Полоз! И это не сказка. Как видишь: и я,а значит, и он - мы существуем! Прошу, прими это, Егор, как должное и послушай внимательно, что скажу, потому что  это важно! Ведь грабит-то Жила не только меня, но и вас, простых людей! Подумай сам, что останется после него вашим потомкам? А последнее время он все больше в азарт входить начал и ему, того что  добывается, уже мало. С недавних пор его люди и вглубь земли начали проникать, что меня уже очень пугает! Если дело и дальше так пойдет, то,  не то в Гумешках, а  и во всем Каменном поясе ни одного стоящего камушка больше не останется. Да что камни! Жадности  Жилы предела нет. Он  ничем не брезгует: ему, что алмазы, что медь, что мрамор да хоть змеевик попадись - все выгребет. Все вывезет! Все продаст! Для него Каменный пояс - это бездонный колодец, из которого, как он думает, греби, греби - не выгребешь! Вот и  хочу я наказать их обоих с Полозом.   
  И показывает парню шкатулку: - Смотри, Егор, в эту маленькую коробочку я поместила много чего ценного из своих кладовых. А теперь хочу  поручить вам с Дуней, отнести эти богатства в сердце Каменного пояса, иотдать на хранение  Золотой бабе, что пещере горы  Койп находится. Слышал про такую? Рядом с этой горой еще озеро есть, на берегу которого Святилище расположено. Зная о великой силе бабы, люди  там издавна  для неё  свои подношения  оставляют.                Егор  кивнул головой: - Да уж, наслышан  я  про эту бабу.  Но все говорят, она ходячая. А голос у неё такой, что человека им убить может! Ну, дойду я до горы, а вдруг бабы этой там не будет, а если и окажется, то может так крикнуть, что и меня  больше на этом свете не будет!                Малахитница усмехнулась: - Тебе ли, богатырь,  какого-то идола бояться! Ведь Золотая баба уже давно с места не сходит. А кричит она только на тех, кто приходит к ней с плохими намерениями. Вот потому я  к вам с Дуней и обратилась, что мысли ваши чисты, как хрустальный родник! Вам она зла не сделает.                И вдруг, заметив  недоверчивый взгляд Егора, искоса брошенный на шкатулку, уже без улыбки,  даже чуть с обидой, произнесла: - Ты  не смотри, рудокоп, что шкатулка моя мала – в ней половина богатств Каменного пояса находится! Когда придут лучшие времена, я снова их людям верну. Может случиться, что уже при вашей жизни. А сейчас вся моя надежда только на вас двоих!                Парень задумался. Мдаа, Слишком уж серьезное дело ему предстояло,  и ввязывать в него Дуню он совсем  не хотел.  Малахитница, давая ему время на раздумье, молча, ждала. Наконец, Егорша поднял голову и заговорил, но не с нею, а с невестой: - Ну что, Дуняш? Дело это великое! Соглашаться надо!  Только вот  к Золотой бабе я
 один - без тебя пойду. Ведь путь  туда предстоит  долгий, и трудный.                – Нет уж, Егорушка,  я тоже пойду! За разговорами да песнями нам путь короче покажется. И помощники у нас будут, правда, пока не знаю  какие, но, думаю - хорошие! – с улыбкой произнесла Дуня и, прижавшись к жениху русой головкой, уже серьезно добавила: – Справимся, милый! Не ради денег, не ради славы, а ради  хорошего будущего  наших  с тобой, внуков и правнуков.               
 И не удержавшись, пошутила: - Может, они потом о нас  легенды  складывать будут!                Но Малахитница нахмурилась: - Какие легенды!  О вашем походе  ни одна живая душа  знать не должна ни сейчас, ни потом!                –  Ой,  ну уж и помечтать нельзя! –  рассмеялась в ответ Дуняшка.                А Егорша, засовывая шкатулку за пазуху, пробасил: - Донесем мы твои богатства, Хозяйка, не переживай. И бабу Золотую найдем, и назад вернемся. А  родственникам скажем, что Дуня проведать свою тетю идет, ну а я сопровождать ее буду. Она ведь у нее не близко живет.               
- Да и для твоей матушки, Егорушка, опекуншу найти надо будет, - озаботилась  девушка судьбой матери жениха.                На прощанье Малахитница еще раз предупредила их о том, чтобы никому, даже под большим секретом, о ее поручении они не говорили и, на шкатулку посмотрели, только тогда, когда горы начнутся.  На том и расстались.                Через два дня, еще затемно, из деревни вышли два путника с  пухлыми котомками за плечами. Это были Егор и Дуняша. Уже ближе к вечеру, когда девушка готовила на костре ужин, Егорша тайком от нее достал из холщевого мешочка, висевшего на его могучей груди, шкатулочку  и внимательно оглядел  крышку. Убедившись, что рисунок на ней не изменился, он понял, что до Челябы провожатого у них не будет. У молодых ноги резвые, да по дороге  еще и подвоз случался – трасса-то оживленной оказалась, поэтому до городка путники  добрались быстрее, чем рассчитывали. Но заходить в него не стали, а направились в сторону гор. Дальше их  дорога оказалась уже не такой легкой, а все потому, что  вверх пошла,  и идти по ней им с каждым часом становилось все труднее и труднее. Дойдя до одной из горных  деревушек и узнав у ее жителей, в какой стороне находится гора Койп, Егор и Дуня  пошли, уже твердо держась заданного направления. В этой  деревне они смогли  пополнить запасы продуктов и  когда  сделали очередной привал, чтобы, перекусить, Егор, достав шкатулку,  с изумлением увидел на ней…  кошачьи уши. Он посмотрел по сторонам, надеясь найти обычную кошку, но неожиданно заметил два больших, торчащих из земли треугольных выступа, что действительно очень походили на  кошачьи уши. Они появлялись то вблизи них, то в отдалении, словно, маня идти за собой. И путники пошли, стараясь держать направление на эти выступы. Но, увлеченные разговором, сначала даже не заметили, как высокие, чуть не в их рост, травы,  огромные валуны и даже деревья, буквально расступаются перед ними. Но когда Дуня потянулась за ярким крупным цветоком, оказавшемся на их пути, тот неожиданно, вместе со стеблем, переместился влево, что очень удивило ее, и только после этого и она и Егорша  стали обращать внимание, на то, что делается у них под ногами. Уши сопровождали их три дня и за это время  им   не то, что  волк или кабан, даже лисичка не встретилась. Но к утру четвертого дня, их ушастый провожатый пропал, а на шкатулке  появилась фигурка оленя, которого они тут же заметили недалеко от себя. Но он был такой маленький, такой  пугливый, что казалось, лишь кашляни и это трепетное животное умчится, куда глаза глядят.                - Ну и проводники у нас с тобой, Егорушка!  Ни спеть, ни сплясать! – Пошутила Дуняшка.               
- Да ты у меня и сама на эти дела мастерица!- улыбнулся Егорша: - Спой что-нибудь! И девушка своим мягким,  бархатистым, но довольно сильным  голосом, весело запела: - Как,  хотела меня мать да за другого отдать…, - И тут же начала приплясывать, а Егорша, в такт песни, захлопал в ладоши. Светило солнце.  Деревья,  растущие на горных склонах,  уже начинали желтеть и краснеть, добавляя яркости в уставшую однотонную зелень. Среди такой удивительной горной красоты, у  согретых теплыми лучами путников, несмотря на многодневный переход и усталость, поднялось  настроение. Но на беду, голос Дуняши привлек внимание  людей, что тоже шли к Золотой бабе. Это Жила послал  за нею  группу из шести своих смотрителей. Статуя бабы, как сообщил он им, была чуть не метр высотой, а вот вся ли она из чистого золота им еще предстояло выяснить, но в любом случае такую тяжесть донести они могли только большим скопом. Перед выходом их вожак о чем-то долго шептался с франтоватым другом Жилы. Но расстались они с довольными улыбками на лицах.  Для скорости,  нанятая артель  решила пойти налегке, особо не нагружаясь, но уже через неделю продукты, взятые ими в дорогу, почти закончились,  и последние два дня  здоровым мужикам пришлось питаться только ягодами да грибами. Из дома-то  они вышли в первых числах сентября с мечтой  добраться до цели еще до того, как выпадет снег. А потому тратить время на лов рыбы или поимку дичи, как это иногда делали Егор с Дуняшей, они  не хотели. Вначале пути, проходя через встречные деревни, артельщики умудрялись даже понемногу мародерствовать: то курочку  за огородами поймают, то гусака из пруда выманят.  Но вскоре начались  безлюдные места, и красть стало нечего да и не у кого. И вдруг в этом диком краю они услышали женский голос, поющий веселую песню. А через несколько минут, впереди них замаячили две фигуры с пухлыми котомками за плечами. Откуда мужикам было знать, что как только солнце пригрело, свои теплые вещи Дуня с Егором  сняли и в эти мешки засунули. У них ведь там, кроме пшена, сухарей да сала с солью из еды все равно  ничего больше не было. Но  как говорится "голодной курочке только просо снится", так и в бесшабных головах голодных мужиков при виде этих пухлых котомок появились волшебные грёзы о той   снеди, что могла находиться там. И они тут же сговорились обобрать путников, напав на них со всех сторон сразу.               

                НЕОЖИДАННАЯ  ПОМОЩЬ
 Допеть свою веселую песню в этот солнечный день, Дуне так и не удалось, потому что, из-за дерева внезапно выскочил бородатый детина и, схватив ее, начал связывать обрывками веревок. Испуганная Дуняшка сопротивлялась ему  изо всех сил. Она пинала бандита ногами, царапалась и даже укусила его и все время громко звала жениха на помощь. А тот никак не мог отвязаться от пятерых, появившихся, словно из-под земли,  разбойников.  Жила знал, кого посылать за Золотой бабой. Для такого задания он отобрал самых сухопарых и легких на ногу, но при этом – сильных мужиков  и, отбиться от них Егорше было не просто. Сейчас он очень походил на медведя, в окружении своры злых собак. Хотя его пудовые кулаки работали непрерывно, благо цели для них хватало, но на место сбитого им громилы, тут же вставал другой.  При этом от встречных ударов сам он  умудрялся довольно  ловко  уклоняться.  В этой битве ему помогали не только его природная сила и увертливость, но еще и то, что нападавших было много и в драке они создавали такой хаос, что только мешали друг другу. И, даже с пришедшим к ним на помощь шестым мужиком, дело у грабителей лучше не пошло. Их  вожак, поняв, что без потерь одолеть такого богатыря  они навряд ли смогут,  бросился к  Дуняшке и, волоком,  потащил ее по склону к  глубокому провалу, на дне которого  блестела вода.  Встав на его край, он  закричал  парню,  что если тот  добром не отдаст, все что у них есть, то он сбросит его девку с обрыва.  И Егор, испугавшись за любимую, прекратил сопротивление. Но в этот момент, нападавшие, вместо того, чтобы начать грабить их, вдруг принялись, приседать, кружиться, вертеться волчками, а двое из них, с восторженными криками помчались куда-то вверх по склону. Разгоряченный битвой Егорша, и сам не сразу заметил, что под ногами ближайших к нему разбойников быстро крутится, какое-то, почти невидимое, колесо, но, приглядевшись,  понял, что это была голубая змейка. Свернувшись  кольцом, она стремительно вращалась вокруг мужиков,  обсыпая их ноги с одной стороны золотым песком, а с другой – черной угольной пылью.  Смотрители же, пытаясь набрать золотых струек, смешно бегали за ней с  подставленными пригоршнями, но песок просачивался меж их пальцев и исчезал, едва коснувшись  земли. Взглянув ту сторону, куда направились другие грабители,  Егорша ахнул. На большом валуне стоял их  проводник - олешек и непрерывно бил по нему своим, отливающим на солнце серебром, копытцем,  высекая  драгоценные камни, которые сверкающим разноцветным веером  разлетались во все стороны.  Заметив, что разбойники уже близко, олешек вскочил на другой валун и опять начал стучать копытцем, искрами рассыпая  самоцветы. При виде такого богатства все мужики, словно, с ума сошли. Они бежали, на ходу вытряхивая содержимое из своих походных мешков, и едва добравшись до валунов, плюхались на  колени и с горящими глазами принимались  нагребать в них,  рассыпанные по земле, драгоценные камни. Егорша понял, что теперь грабителям уже не до них. Он быстро развязал веревки, стягивающие  руки и ноги Дуняшки,  набросил обе котомки на свое плечо и, взяв девушку за руку, повел  за собой.  Почти не прячась, они быстро обогнули опасное место и уже спокойно пошагали дальше, так как были  уверены, что мужики  еще долго будут ползать по траве, в поисках золота и самоцветов, а набрав их, за своими жертвами, конечно же, не побегут. Ведь все они, в мгновение ока, стали богатыми!  Через несколько минут  впереди путников  вновь появился их спаситель и верный проводник – олешек.  Егорша с Дуней  и предположить не могли,  что грабители, как обогатились быстро, так же быстро и обеднели.  Разрыв землю в том месте, где  крутилась голубая змейка, они нашли крупные самородки. Наполнив свои дорожные мешки золотом  голубой змейки и  самоцветами, выбитыми серебряным копытцем олешка, счастливые мужики, посовещавшись, решили, что за Золотой бабой  идти им уже не обязательно и дружно пошагали домой. Но они  не знали того, что как только опустят свою тяжелую ношу  на землю, их золото тут же превратится в глину, а самоцветы – в обыкновенные камни.                Пока грабители возились со своим богатством,  Дуня с Егоршей  уже были  далеко.  Они шли за своим проводником - Серебряным копытцем  до самой темноты, которая застала их на Лысой горке. Но на привале костер в эту ночь развести они все же  побоялись:  кто знает, что  могло таиться, в быстро сгущающейся  темноте горной ночи! Какой сюрприз она может им преподнести, если даже такой ясный сегодняшний день чуть не обернулся для них  бедой. Да и огонь развести было нечем: вокруг ни кустика, ни деревца, одни голые валуны и, начинавший жухнуть, мох. Обнаружив под небольшой скалой углубление, они влезли  в него и, обнявшись, мгновенно уснули. Но к утру Дуняшка почувствовала, что сильно замерзла. Ей показалось, что она не может даже рукой пошевелить. Ее жалобный стон разбудил Егоршу. Он тоже сильно закоченел, но собрав все силы, с трудом поднял свою, несгибающуюся, словно сухой сук,  руку,  и прикоснулся к ее  лицу. Девушка даже не шевельнулась. На какой-то миг ему показалось, что они вот так и останутся лежать в этой тесной ледяной норе, будто в могиле. Но сердца-то в них еще бились, а это значит, что они живы! Просто надо пересилить  себя и через боль  начать двигаться. С этими мыслями  парень, с огромным трудом выцырапался из неудобного укрытия. А когда он огляделся, то охнул! Все вокруг было укрыто снегом. Пытаясь согреться, Егорша принялся двигать  руками и слегка приседать. Когда  тело стало чуть  послушнее, он смог вытянуть из норы и Дуняшку. Ему было больно смотреть на ее синие губы и скрюченную холодом фигурку, но отогнав жалость, он обнял девушку и,  поддерживая под руки, принялся водить, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Наконец Дуняшка  пришла в себя и ее губы слегка порозовели.  Но этого было мало. Да, они очнулись от страшного ледяного сна, но им нужны были силы, чтобы двигаться дальше, а их могли дать только горячая пища и чай.  Но чем разжечь костер на этой белой горке!? Егор еще никогда не ощущал себя таким бессильным. А стоять и смотреть, как  любимая замерзает, он тоже  не мог и, встав на колени, с остервенением принялся выдергивать  из-под сугроба  пучки, смерзшегося мха, затем наломал еще и хрупких былинок, торчащих над снегом.  Но в тот момент, когда он  пытался оторвать от своей рубашки лоскут сухой ткани для розжига, ему вдруг показалось, что в нем что-то не так. Предчувствуя недоброе, он попытался  нащупать под одеждой шкатулку, но  ее  на месте не оказалось!  Пока они спали в своем ледяном склепе, кто-то похитил их шкатулку.       
 - Может это были те грабители, что напали на нас вчера, - с горечью подумал он, - но те бы забрали и вещи, и еду и котелки.  А все это в целости и сохранности лежит возле скалы. Значит это был  кто-то другой!? Но кто!?               
  Поразмыслив, Егорша решил пока что  о пропаже шкатулки молчать. Ведь подобная новость могла добить и без того, ослабленную усталостью и холодом, Дуняшку. И вот на радость замерзшим путникам, на земле, жадно пожирая былинку за былинкой, заплясал  язычок пламени. И вдруг ребята замерли от удивления. В их, больше дымящем, чем горящем,  костерке  неожиданно появилась крошечная фигурка, одетой в ярко-красный сарафанчик, девочки. Она,  весело махала своим, похожим на алый язычок пламени, платочком и,  приплясывая, быстро кружилась. Но чудо на этом не закончилось: маленькая плясунья неожиданно принялась расти!  При этом вместе с нею увеличивалось и пламя. На глазах изумленных Дуняшки и Егорши  начало твориться настоящее волшебство. На  Лысую горку  вдруг  вернулось лето. Снег мгновенно растаял, зазеленел мох, поднялись травы, распелись  птицы. И  вместо крошечного лоскутка Егоршиной рубахи на земле оказались жарко горящие угли. А девчушка приплясывая, все  шла и шла  кругами по горке, пока не остановилась возле  небольшой ложбинки, откуда  рукой поманила к себе  Егора. Когда тот подошел поближе, то увидел, что на дне этого овражка бьет ключ.  Сбегав за котелками, он набрал воды  и меньше, чем через час, они с Дуняшкой уже  ели пшенную кашу с салом, а за тем, обжигаясь,  пили горячий чай, заваренный,  собранными на этой же горке, ромашкой и Иван-чаем. Но когда предложили еду  Огненной плясунье,  та, с вежливой улыбкой, отказалась. И  тут Егор с болью сообщил девушкам, что кто-то украл у него шкатулку.  Дуня была так огорчена этой вестью, что  даже заплакала, а  Огненная красавица, успокаивая ее, сказала, что Малахитница уже знает о краже.                – А ты можешь сказать, кто это сделал? – сжав кулаки, спросил у нее Егорша.                – Да,  – ответила плясунья: – шкатулку похитил  Великий Полоз! Ведь он о каждом вашем шаге знал.  Это он подговорил Жилу  послать людей за Золотой бабой, хотя и знал, что та погубит их. Но его целью была шкатулка, и он сделал все  для того,  чтобы  в пути они  вышли на вас. У него же с вожаком этой артели тайный сговор был.  За то, что он укажет им путь к Золотой бабе, тот  должен был у вас  шкатулку Малахитницы отнять и  отдать ему,  за  хороший выкуп.  Но у вожака  ничего не вышло!  Пришлось Полозу самому вас грабить, хотя это противоестесственно, как для него, так и для всей природы. Но ради  шкатулки он пошел и на воровство.                – Но мы же никому о ней не говорили. Откуда он узнал, что шкатулка у нас? –   воскликнула  Дуняшка.                - Так вы  сами в том виноваты. Зачем шкатулку, не дойдя до гор, достали?  - упрекнула путников плясунья,- ведь Малахитница предупреждала вас, чтобы вы посмотрели на карту своего пути только когда в горы  пойдете.                - Но мы же не... - начала было возмущаться Дуня, и вдруг, оборвав речь на полуслове, замолчала,  потому что в этот момент поймала на себе  виноватый взгляд Егорши. По нему она сразу  поняла, кто оказался причиной всей их бед.                - Прости, Дуняш, - осознав весь ужас содеянного, тихо произнес он: - Я же не думал, что это так важно!                - Да ты, ты... -  Дуня просто не находила слов,чтобы выразить свое возмущение:  - Да ты же, Егор, никогда не считаешь нужным слушать, что тебе говорят женщины! А вот это тебе - наука впредь! - Все еще не в силах оправиться от обиды, упрекнула она жениха.                А Огненая плясунья, чуть помолчала и, словно не замечая того, что происходит между парой, продолжила разговор: -  Малахитница направляла к вам проводников не только для того, чтобы они вели вас в нужном направлении, но и для защиты  от разных бед, а  так же от лишних "ушей и глаз". Когда ты, Егор, первый раз достал шкатулку, от которой исходит огромная сила недр земли,  за тобой  змейка  медянка наблюдала. У Великого Полоза есть своя многочисленная змеиная свита. И в ней все рады услужить ему. Вот и эта медянка, едва почувствовав эту силу, сразу же сообщила своему хозяину о тебе и о шкатулке. И ты, Дуня, права: непослушание Егора чуть не сгубило вас обоих. Здесь, на Лысой горке Золотой Полоз, вокруг скалы, под которой вы спали, дважды прополз. Не то льдом  да инеем, он  даже сугробами всю ее засыпал. Но вы – молодые и  сердца у вас горячие, любовью наполненные, что и не позволило  Полозу насмерть вас заморозить. Ну а  вернуть шкатулку вы теперь  сможете только с помощью Алешеньки. С сегодняшнего дня  он  ваш  главный помощник и проводник.                За разговорами, незаметно, закончился обед. Алые угольки в костре начали стремительно чернеть и на Лысую горку вновь вернулась осень и на ней опять стало пусто и неприютно.  С  угасанием костра, начала уменьшаться и Плясунья и  уменьшалась до тех пор пока вместе  с последним язычком пламени, окончательно не исчезла  в почерневших углях.                – Дуняш, ты не знаешь, что это за  красна-девица такая была? Как ее зовут? - спросил Егор, задумчиво глядя на потухший, но еще теплый, костер.                -  Кажется,  знаю, - ответила та, в душе уже простив любимого: – Когда я была маленькой и начинала резвиться: петь да плясать, матушка  в шутку называла меня   Огневушкой – поскакушкой. Думаю, это была она! И спасибо   Малахитнице, что прислала ее  нам в помощь.  Если бы не она, мы с тобой погибли бы  на этой на Лысой  горке! И низко поклонившись  уже окончательно  погасшему костру, произнесла: - Благодарим тебя, Огневушка-поскакушка, за тепло, за еду и за наше спасение. А потом,  повернувшись к жениху, спросила: - Ты помнишь, Егорушка, что она  нам о проводнике-то сказала?                - Конечно,  помню!  У нас с тобой теперь человек будет в провожатых! – ответил он, и тут же начал вертеть головой, пытаясь среди, множества камней заметить мужскую фигуру.                      Но то, что предстало перед ними, на человека походило лишь отдаленно. На ближайшем к ним валуне вдруг появился карлик, ростом с полугодовалого ребенка. На нем были теплые сапожки, крошечная папаха и дубленочка из выделанной шкуры крота.                –  Ты ккто?   - начав вдруг заикаться, обратился к человечку Егорша.  Карлик ловко спрыгнул с валуна и, подойдя поближе, протянул ему для пожатия  ладошечку, размером чуть  больше  пуговицы на Дуниной душегрейке.  С ощущением комичности происходящего, чувствя себя настоящим великаном, Егор неловко прикоснулся  к ней своей, больше похожей на лопату, рукой. При этом  карлик  фальцетом пропищал: - Здравствуйте! Я ваш новый  проводник. Зовут  меня  Алеша!  Про вашу беду, друзья, я уже  знаю!  Постараюсь помочь! Идемте. – И повел их вверх по  склону. Путники шли за ним и недоуменно переглядывались. Они уже давно научились без слов понимать друг друга. И сейчас оба  думали о том, чем такой крошечный человечек может помочь им? Но волновало их не столько это, сколько то, что с таким провожатым, им в день можно будет не больше полверсты проходить. А отказаться от помощи своего странного  проводника они пока что не решались. Да и куда им  теперь идти-то было  без шкатулки. К тому же в глубине души они все же надеялись на то, что  карлик и в самом деле поможет им вернуть ее!                Проводник, смешно переваливаясь, путаясь маленькими ножками в стеблях мха,  подвел их к одному из самых больших камней, коих на склоне было множество, и остановился. Прижав свои крошечные ручки к боку валуна, он уперся ножками в землю и, мурлыча что-то себе под нос, принялся, изо всех сил толкать его. Дуня, глядя на странные действия Алеши, не удержалась и, давясь смехом, прыснула, а Егорша нахмурился. Ему было совсем не до смеха. Пр виде того, что делает карлик, надежда вернуть шкатулку в нем окончательно растаяла. Но вдруг камень  под руками человечка шевельнулся и начал медленно отползать в сторону, открывая перед глазами изумленных  путников довольно большой  вход в глубокое  темное подземелье.               

                АЛЕШИНА ТАЙНА
-  Вы когда последний раз на ледяных-то горках, катались? –  Вдруг обратился, к  Егорше и Дуне, их странный провожатый.  Девушка с трудом отвела испуганный  взгляд от страшной черной дыры и, не понимая, в чем подвох в заданном вопросе, машинально ответила: - На Масленицу. А за тем, словно очнувшись от сна, и уже осознавая, что все это происходит с нею в реальности, спросила: - А при чём здесь горка, Алеша?                - Да за тем, друзья, что мы с вами сейчас  по такой же горке будем  в это подземелье спускаться. Ты, Егор, скатишься первым, за тобой - Дуня, а я последним съеду.                – Нет!  Проводник у нас – ты! Вот тебе и спускаться в эту дыру первым. За ним ты, Дуня, скатишься, а я замыкающим буду,  –  все еще не доверяя Алеше, произнес Егорша.                - Хорошо! Пусть будет по-твоему! - постарался успокоить парня, карлик. И не успели путники глазом моргнуть, как он, подобрав полы своей дубленочки, уже  исчез в глубине  дыры. Но Дуняшка стояла с прижатыми к груди руками и, с ужасом
 глядя в черную и бездонную, как ей казалось яму,  все никак не решалась последовать за ним. Егорша оглядел голую горку, вздохнул и, подняв  взвизгнувшую девушку на руки, опустил ее в дыру вслед за карликом. А потом и сам, собрав котомки с гремящими котелками, прижал их покрепче к своей груди и, столбиком, словно в воду, тоже прыгнул в черный провал. Слетая вниз, он чувствовал, что под ним скользкая, гладкая поверхность.  Карлик не обманул. Действительно, ощущение было таким,  будто  он катится с высокой ледяной горы. Где-то внизу раздавался крик Дуняшки, только уже восторженный.  И вдруг в темноте забрезжил свет. Он становился все ярче и ярче. И вот уже вслед за невестой Егорша  вылетел из темной, скользкой трубы,  на широкий простор и его взору открылся   длинный, светлый тоннель. Но сколько он ни крутил головой,  так и не смог понять,  откуда  льется этот свет. Стены  тоннеля,  хотя и имели  неровности, но были отполированными до блеска, а вот на полу не было ни единого выступа, ни единой щербинки, как будто это был не пол, а гладкая поверхность озера.  Карлик смело подошел к стене с правой стороны тоннеля и нажал на какой-то, едва заметный, бугорок. На глазах и без того, ошарашенных путников, огромный, прямоугольный кусок этой стены отодвинулся в сторону, и  из глубины открывшейся ниши,  выкатился большой блестящий, будто сделанный  из серебра, патрон, нос которого имел форму конуса, а верхняя часть казалась прозрачной. Ни рельсов, ни колес, ни  лошади не было, но он, издавая еле слышный, мерный гул, словно утица по воде, плавно двигался по гладкому  полу. Подъехав к путникам, патрон остановился.                - Карета подана! Прошу садиться! – С улыбкой, на кругленьком личике, объявил человечек своим оторопевшим гостям. - Не бойтесь, это всего лишь  транспорт, на котором мы сможем добраться до горы, в которой находится логово Золотого Полоза. И  первым полез в кабину машины по частым ступеням, спущенной из патрона, лесенки. Но  Егорша с Дуней,  стояли, не решаясь подняться. И не только из-за страха. Они с ужасом смотрели на свою обветшалую одежду и на грязные, мокрые пятна, образовавшиеся на полу вокруг их стоптанной, дырявой обуви,  но, заметив вопросительный  взгляд карлика, в конце концов, все же залезли в нутро кареты. Когда путники уселись в белые гладкие  кресла, то удивились тому, что у карлика сиденье сразу же  поднялось, а у Егорши, наоборот, опустилось чуть не до пола, при этом его ноги  провалились в образовавшуюся под ними нишу. Лишь Дуняшкино кресло осталось в прежнем положении. При этом  головы всех  пассажиров  странной кареты оказались почти на одном уровне. После того, как они удобно устроились на своих сиденьях, Алеша нажал кнопку на небольшом пульте, расположенном перед ним, и та загорелась красным огоньком. И вдруг весь свет, что был впереди, начал наезжать на них. Дуняшка от страха даже глаза зажмурила. Ей показалось, что тоннель, подобно  огромному  удаву, заглатывает их карету, словно  скользкую серебристую рыбку. Егорша же, хотя и чувствовал себя неуютно, внешне ничем не выдавал своих ощущений.  Чтобы, как-то отвлечь себя и Дуняшку от пугающей реальности, он решил завести с проводником разговор и спросил  первое, что пришло в голову:                - Алеша,  а как движется твоя карета? Что ее толкает?                - Сила земли, - ответил тот: - ведь  из земли всегда идут невидимые лучи, и,  вступая в контакт с моей каретой, они  заставляют ее двигаться. Ты же рудокоп и знаешь, что есть магниты, которые притягивают металлы. Вот на этой магнитной основе и работает наша карета. Это не земная техника. Она достались моему народу от людей, когда-то очень давно, прилетавших на нашу Землю с неба. Мы - карлики служили им и добывали для них руды. Особенно ценилось у них олово. Но они давно покинули землю, оставив нам все свои механизмы, которые мы до сих пор содержим в надлежащем порядке. Вот только у Золотой бабы, которую небесные люди оставили для охраны своей техники, закончилась энергия кристалла, с помощью которой она передвигалась, а заменить его нам нечем. Поэтому баба уже не выходит из горы. Но она еще живая и при малейшей опасности, издает, не воспринимаемый человеческим ухом крик,но от которого у людей почему-то начинают лопаться сосуды и они быстро погибают. Но нас, карликов, она считает своими и  подпускает к себе. Кроме нее, здесь, на большой глубине есть еще очень много необычных и  умных машин, но показывать их людям мы не можем.  Ведь дай эту технику такому как Жила, он все горы с землей сравняет и оставит после себя одну только голую пустошь! Поэтому, большая просьба к вам, о том, что вы сейчас  видели здесь  и еще увидите потом, по возвращении домой, никому не говорить, хорошо?!                -  Договорились! – с улыбкой ответил карлику Егорша: - будем молчать, как рыбы.                – Ну,  вот мы и прибыли, - произнес карлик, заметив, что на пульте управления погасла красная кнопка. – Сейчас мы находимся у подножия Черной горы. Думаю, что шкатулка Малахитницы находится у полоза в самой дальней ее пещере. Их там много и в каждой он хранит что-то очень ценное для себя. Но вот в той, дальней - у него находятся самые дорогие его сердцу вещи.  В его отсутствии я уже не раз в ней был и просто в восторге от всего, что там видел. Но упаси Боже, хоть что-нибудь из его драгоценностей взять. Ярости Полоза предела не будет.                       – А ведь и Малахитница сейчас тоже не в добром духе! - Вступилась за Хозяйку недр Дуня. - И поверьте, мне,  как женщине, легко  ее понять! Я бы тоже рассердилась, если бы у меня кто-нибудь любимую вещь стащил! –                – Ничего, не переживайте, вернем мы ей шкатулку, - успокаивая   девушку, пропищал Алеша.                - Нет! Возвращать не надо. Она попросила  нас отдать ее на хранение Золотой бабе, –  произнес Егорша, и, помолчав, добавил: - Но об этом еще рано говорить. Сначала надо забрать ее у Полоза. Это для нас сейчас главное. Ты поможешь нам, Алеша?  Я ведь даже представить себе  не могу, как это можно сделать! Ты, говоришь, что был в Черной горе, а как ты туда попадал? Может и мне удастся проникнуть в нее!
               
                ВОЗВРАЩЕНИЕ  ШКАТУЛКИ

 Егорше и Дуняшке  очень повезло с проводником Алешей, который оказался не только пронырливым малым, но к тому же еще и всезнайкой. Не напрасно Малахитница обратилась к нему за помощью в трудный для ее посланцев, час. Карлик рассказал ребятам, что больше всего змеи боятся огня и  землетрясений.  И предложил, выманить  Полоза из логова, воспользовавшись обоими методами сразу. Но если с огнем дело обстояло проще некуда: тут даже сучьев одного сухостойного дерева хватило бы, а вот второй способ показался Егорше не выполнимым. Он не знал, чем можно было тряхнуть Черную гору, ну не стуком же кайла. Но и на этот вопрос у Алеши нашелся положительный  ответ. Оказывается, Небесные люди оставили на земле свой Бур, которым можно было сверлить разные по размеру отверстия в любом, даже самом твердом скальном грунте.                - Сейчас этот Бур находится рядом с нами, за этой стеной,- сообщил ребятам Алеша и начал вылезать из кареты. Когда Дуняшка с Егоршей тоже вышли из нее, карлик снова открыл для них вход в стене, за которой оказался другой  тоннель.  Когда те вошли в него, то ахнули. Перед ними стояла машина, похожая на огромный железный дом.                – Вот  это и есть Бур небесных людей! - с нескрываемым  оттенком гордости произнес Алеша, - та ледяная горка,  по которой вы спустились в это подземелье, при помощи его, еще в их бытность на земле, сделана была. Хотя мы  давно на нем не работали,  но каждая деталь его, в целости и сохранности из поколения в поколение передается. И сегодня, нам с тобой, Егор, выпала честь, проверить,  действительно ли он еще действует. Ну а ты, Дуня, лучше подожди нас в карете: не женское это дело - с техникой возиться! А мы, мужчины, доставим Бур по этому тоннелю под Черную гору и, просверлим дыру в логово Великого Полоза.  Когда он заработает, то вся  гора от его мощи содрогнется! Да еще  и факелы,  пропитанные горючей жидкостью, помогут нам устроить для этого воришки  огненную страшилку.                – Отлично! -  улыбнулся Егор: -  Кому что гребтится, тот того и боится, а у страха, как известно, глаза велики! Хотелось бы мне поскорей видеть, как  этот всесильный змей удирать из своего логова будет!                Но тут раздался Дунин голос: - Я не за тем такой огромный путь проделала, чтобы теперь, сидя в безопасном месте, вас обоих будто с войны  ждать, - И чуть не со слезами в голосе заявила, стоящему с улыбкой на лице, жениху: - Я же оставшись в этой карете одна, от страха за вас вся изведусь! Нет уж, лучше я с вами пойду!  И уперев руки в бока, с вызовом добавила: - Знай, Егорушка, чтобы ни случилось, я с тобой до самого конца  рядом буду!               
 И, пожалуйста, не спорь со мной!                - Ну что с тобой поделаешь, - рассмеялся Егорша: - Лезь в машину. Только потом не жалуйся, что от грохота Бура у тебя голова разболелась!                – Милые бранятся - только тешатся! Это, случаем, не про вас сказано? – пошутил Алеша и уже серьезным голосом произнес: - Пора за дело приниматься: пойдем, Егор, факелы готовить. А ты, Дуняш, жди нас в кабине. Только очень прошу, ни-че-го здесь не  тро-гай!                Когда мужчины вернулись, Егорша нес охапку факелов, пропитанных какой-то неприятно  пахнущей жидкостью, а проводник держал в своих крошечных ручках небольшую, заточенную с одного конца, палочку с кнопочкой.                – Что за предмет у тебя, Алешенька? – поинтересовалась  Дуня.                – Это механическая  спичка. Как только я на кнопочку  нажму, с острого конца этой палочки огонь вылетит, – ответил  карлик. И торжественно объявил:  – Ну вот, теперь мы готовы  сразиться с Великим Полозом!                Когда все разместились в  просторной кабине Бура, Алеша принялся дергать за небольшие рычажки и нажимать на пульте, что был перед ним,  разноцветные кнопки. И вот Бур ожил. Раздался гул, стены машины задрожжали, и она, издавая оглушительный рев, тронулась с места. Поскольку скорость Бура была намного меньше, чем у кареты,  сквозь прозрачные стенки его кабины, путники все отчетливо видели. Хотя смотреть-то особо здесь было не на что: стены этого тоннеля оказались сплошь неровными и напоминали серо-коричневый слоеный пирог.                Дуня, стараясь перекричать гул машины, спросила проводника: - А что, Алешенька, такие тоннели здесь сквозь все горы проходят?                - Нет, конечно!Они есть только там, где Небесные люди  добывали для себя что нибудь ценное, - ответил карлик и замолчал. И Дуне было непонятно: то ли ему из-за шума трудно говорить, то ли он просто не хочет распространяться на эту тему.                – А где остальные карлики? Почему их не видно?- Решил полюбопытствовал и Егорша.                – У нас не принято показываться людям, - сразу  оживился Алеша: - Но  из всех карликов  Хозяйка Недр, выбрала для этого задания именно  меня,  и каким бы трудным оно ни было, поверьте, я, как и любой из тех, кто мог оказаться на моем месте, счел бы, скорее умереть, чем не выполнить его!                Примерно через полчаса, машина остановилась,  и Алешенька объяснил Егору, что они  должны будут делать, как только Бур закончит работу:                – Главное, не теряй меня из виду, чтобы не заблудиться в пещерах Полоза. Если будем там находиться долго,  он может вернуться и тогда – живыми мы оттуда уже не выйдем! - предупредил он помощника Малахитницы в конце своего напутствия.                Затем, Алеша велел им с Дуняшкой надеть противошумовые ободки и только после этого завел буровую установку. Вот уж чего девушка не ожидала, так это того, что она попадет в самый центр землетрясения. Ей показалось, что от бешеной тряски и злобного скрежета металла о гранит, у неё внутри сейчас что нибудь  либо оборвется, либо лопнет! А Бур, все глубже  вгрызаясь в потолок тоннеля, продолжал крутиться и крутиться. Казалось, что в этот момент вся Черная гора содрогается от его натужных усилий.                А Полоз, еще не отошедший от эйфории по поводу украденной им  шкатулки Малахитницы и, всем своим существом ощущая себя уже не просто Горным Духом  и Властителем золота, а настоящим и  единственным Хозяином всех недр Каменного пояса, отдыхал в пещере, зарывшись в холм из золотого песка и самородков.  Его огромная голова, могучее длинное туловище и свернутый во множество золотых колец, нескончаемо-длинный хвост, были наполнены блаженством.  Теперь, когда шкатулка была у него,  Великий Полоз  имел полное право вздремнуть, что он и пытался сделать в тот момент, когда неожиданно почувствовал, что под ним вдруг  начала вибрировать земля. Змей испуганно распахнул свои огромные круглые глаза и поднял голову.  Как и все существа его рода он панически боялся этих земных толчков, способных за секунды изменить весь мир вокруг. И как только со свода  вниз рухнул первый камень и начала сыпаться гранитная  крошка, Полоз больше не стал ждать. Вытянув  плоскую голову к выходу из пещеры и, извиваясь всем своим туловищем  и невесть откуда все тянущимся и тянущимся хвостом, он больше не медля ни одной минуты тут же двинулся к нему.  Но когда чуть не в центре пещеры, из под золотой "перины" ввысь взметнулось еще и пламя, а едкий запах этой непонятной гари начал наполнять его ноздри, полоз заскользил вниз уже так быстро, насколько позволяли ему его необозримая длина и гигантский вес.  Вслед за пламенем, через просверленную буром, круглую трубу, стоя в тесной закрытой клети, похожей на большой железный желудь  и в верхней части которой, все еще горел "букет" из факелов, в пещеру поднялись Егорша и Алешенька. Дуняше места в клети не хватило, и ей поневоле пришлось остаться в уже успокоившемся Буре. Но, выйдя из клети, мужчины успели заметить лишь извивающийся конец хвоста Великого Полоза, стремительно спускающегося по крутому склону Черной горы.  Но вдруг хвост замер,  а это могло означать только одно: змей прекратил свой панический драп! Егорша, оставив проводника возле клети, бросился к выходу,  посмотреть, что заставило остановиться полоза и, чего он испугался больше, чем огня и землетрясения.  Но то, что парень увидел,  привело его в ужас. Перед Великим Полозом  в « боевой» позе  стояла огромная зеленая ящерица! Ее  бока раздувались, а глаза, в упор, не мигая, словно гипнотизируя, смотрели на змея!  Но, что больше всего поразило Егоршу, так это то, что головы Полоза и ящерицы были человеческими. На змее возвышалась золотая островерхая шапка с красными вставками по бокам, а его длинная борода  завивалась тугими желтыми кольцами. Только тут Егорша понял, почему Полоза называют Великим. Он действительно был огромен! Но и ящерица была под стать ему такой же крупной, хотя и проигрывала  в длине. Приглядевшись к ее лицу, он узнал в ней ту девку, с которой  совсем недавно весело отплясывал и, по вине которой они с Дуняшей оказались здесь! Да - это была Малахитница! Но сейчас на ее голове красовалась корона, усыпанная крупными сверкающими камнями, а все ее туловище было, словно выточено из, переливающейся всеми оттенками зеленого, цельной глыбы малахита.  И тут  до него дошло: ведь это сама Хозяйка недр Каменного пояса пришла им с Дуняшкой на помощь.                – Отдай шкатулку, желтобрюхий вор! – раздался вдруг, рассыпавшийся звоном медных монет, и усиленный многократным эхом горных вершин, громкий женский голос.                – Напрасно просишшшь, Малахитница! Теперь я  Хозяин всех недр! – Прошипел, раскачиваясь и нависая над ней,своей огромной головой, Полоз. – Уходи в свои Гумёшшки! – и с усмешкой добавил: - Из милости разрешшаю жить тебе только там и нигде большше!                Но не успел Егорша даже глазом моргнуть, как корона  Малахитницы куда-то исчезла, а вместо человеческой у нее вдруг оказалась голова ящерицы. И в ответ на оскорбления змея она,  мгновенно сделав всем  туловищем резкий выпад,  своими мелкими, но крепкими зубами схватила Полоза  за шею прямо под кольцами его золотой бороды. А тот, пытаясь освободиться из этих тисков, затряс, замотал  головой, и то ли из колец его бороды, то ли, из раскрытого в диком шипении рта, вдруг  вылетела шкатулка и, словно пуля, преодолев довольно большое расстояние, упала за один из  множества рассыпанных вокруг, камней.  Ящерица, хотя и заметила вылетевшую шкатулку,  но челюстей не разжала, а лишь еще яростнее цепляясь лапами за камни, изо всех сил продолжала  тянуть и тянуть противника вниз.  Несмотря на свою гигантскую  величину, сопротивляться ей, Полозу было трудно. За долгое время жизни на Черной горе, своим  тяжелым золотым брюхом он так отполировал эту часть склона, ведущую к пещере, что удержаться  на  её скользкой поверхности ему теперь никак не удавалось и, подчиняясь воле Малахитницы, он пусть и  медленно, но все же  сползал вниз. А Егорша, заметив, куда  упала шкатулка, где катком, где бегом,  начал быстро  спускатьсяс горы, а схватив ее, успел в очередной раз увернуться от летящего на него длинного хвоста Полоза, которым тот, словно кнутом, пытался сбить его с ног. Ведь не только Егорша, но и змей сумел заметить свою оплошность со шкатулкой и желая исправить ее, кольцо, за кольцом посылал  свой хвост в сторону бегущего человека, но все его ухищрения оказывались безрезультатными. Парень довольно ловко увертывался от его нападок. А когда Полоз увидел, что  шкатулка уже в его руках , то пришел в такую ярость, что весь с головы и до кончика хвоста покрылся сверкающей на солнце, толстой ледяной коркой. И все вокруг него: земля, гранит, трава, россыпи камней  вдруг побелели от инея. Но когда Егорша, засунув шкатулку за пазуху, уже собирался бежать наверх,  он  неожиданно заметил, что ящерица, скосив, видимый с его стороны глаз, в упор смотрит им прямо на него! И тут в его голове вдруг появился образ женщины в золотом одеянии. Он сразу понял, что этим видением она хотела ему сказать и, кивнув ей головой, начал подниматься по скользкому склону. Но на этот раз двигался он уже не так быстро, что было только во благо Полозу. Ведь теперь ему не составляло особого труда остановить помощника Малахитницы.  Егорша и сам понимал это, но, обдирая руки в кровь, продолжал чуть не ползком карабкаться наверх. А когда хвост Полоза снова навис над ним, на этот раз, уже окончательно, грозя погубить его, в воздухе  неожиданно раздались какие-то странные и страшные звуки. Сначала там что-то громко зашипело, а потом вдруг с оглушительным треском, начало ввзрываться. Егорша в ужасе оглянулся и увидел, что в том месте, где  шла схватка между ящерицей и змеем откуда-то появились огромные клубы пара,сквозь которые ему, хотя и с трудом, но все же  удалось разглядеть, что вместо зеленой ящерицы, Полоза теперь уже держит горящая, похожая на гигантский выплеск расплавленной красной меди, Огненная Саламандра. Это от ее жара лед и иней змея превратились в клубы пара, от которых с таким страшным треском лопались уже, ставшие ледяными, камни. Понимая, что Полозу теперь не до охоты за ним, Егорша не выдержал и закричал: - Что, желтобрюхий, получил! Так тебе и надо! Поддай ему жару, Малахитница!   
 Когда он докарабкался до   пещеры, и показал Алеше шкатулку, тот сразу понял, что надо делать. Они вдвоем опять втиснулись в клеть, которую Бур тут же, словно штопором, стремительно  втянул в свое нутро.  В кабине их ждала бледная от переживаний, Дуняшка. Егорша рассказал ей и Алеше, о бое Малахитницы с полозом,   но вот о том что тот хотел убить его, промолчал, не желая расстраивать и без того,  испытавшую  немало лишений, девушку. И все они вслух восхищались отвагой Хозяйки недр, которая, давая им время, сейчас одна сдерживала огромного и сильного Полоза. И по ее расчету этого времени посланникам должно было хватить, на то,  чтобы успеть доставить шкатулку Золотой бабе. Добравшись до светлого тоннеля они пересели из тряского, шумного Бура в серебряную карету, и по световому тоннельному лучу  помчались к горе Койп. Когда машина остановилась, у Егорши и Дуняшки екнули сердечки. А вдруг Золотая баба, увидев их, закричит и тогда, даже трудно себе представить, что с ними будет. Но Алеша был спокоен. Он подвел ребят к тупиковой стене и опять открыл для них  дверь.  Пытаясь уменьшить страх, Егор и Дуня взялись за руки и вошли в огромную круглую пещеру. Золотая баба стояла на высоком, в человеческий рост, гранитном валуне. Откуда-то сверху  на нее падал холодный, белый свет.  Ребята, переглядываясь и, улыбками подбадривая друг друга, медленно  подошли к ней. И тут Егорша вдруг произнес: - Дуняш, смотри, а она ведь лицом-то  на тебя похожа!  Такая же красивая!                 Дуня, пересилив страх, пошутила: - Хорошо, что я – не она! Если и рассержусь, то, поверь, своим криком, тебя, уж точно, не убью!                И умоляюще посмотрела на жениха: - Доставай скорее шкатулку да клади к ее стопам на камень                Но  едва рука Егорши коснулась гранита, глаза Золотой бабы вдруг вспыхнули ярким зеленым огнем, которым она, как будто насквозь, пронзила  и его и Дуняшку. Это длилось всего одно мгновение, но они так испугались, что у обоих, ноги слово приросли к полу пещеры.                И тут к их великой радости позади раздался голос Алешеньки: - Не бойтесь! Этим взглядом  она  дала вам понять, что  шкатулку Малахитницы  от вас приняла и теперь  она под ее защитой.  А мне, друзья, только что добрая весточка пришла: Малахитница отпустила Золотого Полоза, взяв с него обещание вести себя скромнее. Она его так проучила, что он, в миг,  всю свою спесь  растерял и даже согласился  доставить вас к подножию гор, откуда вы и начали свой горный путь к этой пещере. Так что ждет он вас  на Лысой горке, куда мы сейчас и отправимся.                На своей серебряной карете Алеша довез ребят до того узкого тоннеля, что вел  наверх, и откуда начинался их подземный путь.  На необычных самоходных санках,  Алеша доставил их по скользкому тоннелю к самому выходу из подземелья.  Там возле валуна, свернувшись кольцом лежал, уже не такой огромный и страшный, каким казался совсем недавно, Золотой Полоз. И там же  проводник Алешенька достал из кармана своей дубленки кисетик,  размером не больше  спичечного коробка, и протянул Егору с Дуняшкой со словами: - Возьмите, это вам благодарность от Малахитницы. Здесь то, что вы, люди, зовете брильянтами. А уж как вы этим богатством  распорядитесь, ваше дело!                И хитренько прищурившись, посмотрел на девушку: - Знаешь, Дуняш, думаю, у твоего батюшки  больше не найдется  причин, чтобы отказать такому славному жениху. -   
 И с улыбкой кивнул головой в сторону Егорши.                Затем, став серьезным, произнес: - Уже осень стоит, а это  время свадеб!                И неожиданно от души, тепло, пожелал влюбленным: - Любовь  вам да совет! Побольше радостей, поменьше бед!                - Ах, Алешенька, после того что мы перенесли с Егорушкой, нам уже никакая беда не страшна! - Улыбнувшись, произнесла Дуняшка и, наклонившись, поцеловала маленького друга в зардевшуюся щеку.               
 -  Мы тебе тоже желаем счастья, Алеша! - сказал Егор и, прощаясь, подал карлику руку.                А тот, привстав на цыпочки, в ответ тоже  протянул ему свою маленькую, но такую надежную руку: - Ну, что, богатырь Егорша, прощай! В жизни всякое бывает! Может, когда нибудь  и свидимся!                И привычно подобрав  полы своей дубленочки, карлик Алеша, уже навсегда, исчез в глубине подземелья.                На этом наша, то ли сказка, то ли быль заканчивается! А вы случайно не слышали, вернула Малахитница свои богатства Уралу или нет?! А если нет, не пора ли за ними кому нибудь из вас отправиться! Золотая баба ждет!
               
                10. 07. 2019г.
               
                г. Москва.