Эволюция

  Будучи детским и маленьким, Димасик отчетливо понимал, что человечки не могут жить в киношном экране. Очень плоский.
  Другое дело, телевизор.
  Там вполне могли прятаться до двадцати сорока пяти. Как тетя Валя и Хрюша.

  На дне рождения бабы Поли услышал, что человек произошел от обезьяны. Папа сказал.
- И я? - спросил маленький детский Димасик.
- Нет, - рассмеялся папа, - ты от нас с мамой.
- Тогда, ты?
- Нет, - продолжал папа, - я от деда и бабы Поли.

  И тут до него дошло.
- Баба Поля, - крикнул Димасик радостно, - она от обезьяны!

  Как пережила сей радостный день баба Поля неизвестно, но Димасика сильно не наказали.
  И это была правильная педагогика, ибо эволюционная теория во всем блеске и собственной полноте в далеком маленьком детстве дается далеко не каждому и далеко не сразу.

  В те небольшие годы некоторые ненавязчивые взрослые изводили Димасика вопросом -  кого он любит больше, маму или папу.
  То, что папамама есть самое-самое, Димасик ощущал как непреложную и неразложимую достоверность. И отличие папымамы от остального ландшафта понимал.
  Но  как различить больше-меньше и выделить отношение к каждому, не разумел совершенно. Оттого всякий раз впадал. В ступор.
 
  После очередного субботнего чая с коржиками признался в своих мучениях бабе Поле.
- Говори одинаково, - сказала баба Поля
- Но ведь это не так!
- А как?
- Не знаю.
- Поэтому говори одинаково.
 
  На очередном празднике снова пристала добрая тетя навеселе.
- А кого ты боль...
- Одинаково, понятно вам... Поровну, никого больше!
- Ладно, ладно, чего ты, - пробормотала добрая тетя, - я-ж просто так.
 
  Оказывается, это  было "просто так", и на самом деле ничего не значило.   
  Спрашивается, чего напрягаться.
  Проблема была решена, а вскоре и вовсе сошла на нет.
  Но почему этот вопрос вообще присутствует в качестве демонстрации заинтересованного отношения к чужому ребенку, неизвестно до сих пор.