Миниатюра Вам пятьдесят

   Будильник сработал в 6:40. Пётр Владимирович не шелохнулся, продолжая смотреть в потолок. Его глаза покраснели от бессонной ночи и, слёз, что предательски, нет-нет, да текли по щекам, впитываясь в поролон ортопедической подушки.
   В комнате автоматически включился свет и веки Петра дрогнули от яркости, но не сомкнулись. Взгляд был обращён внутрь, назад, в прошлое, и ему было всё равно, что происходит снаружи.
   Сложно было сказать, глядя на немолодого седеющего мужчину, что творилось в его душе. На морщинистом лице, с глубокими складками на лбу, одновременно поступали и радость, и горе, и страх.
   Опасная смесь. Будоражащая, способная дать силы обычному человеку для невероятных поступков, или же, отнять последнее у сильных мира сего. Пётр был из первых. Обычный служащий корпорации, который только и делал последние тридцать лет, что настраивал автоматических роботов, занятых в прокладывании и обновлении кабельтрасс между корпоративными серверами.
   И вот, пятьдесят. Предел. Конечно он знал, что этот день настанет. Он у всех наступает. Грёбаный день рождения.
   Спустя несколько секунд въедливая трель будильника сменилась мелодией, что полилась из скрытых динамиков в углах комнаты. Хеппи Бёрздей звучал зловеще, как издевательство и напоминание о предстоящем.
   Пятьдесят.
   Они помнили. Система управления корпоративным персоналом ничего не упускала. И никого. Ещё чуть погодя, не дожидаясь затухания последних нот, её голос бесстрастно влился в комнату, где кроме кровати, вешалки и тумбочки для личных вещей, больше не было ничего:
   — Доброе утро, Пётр Владимирович. - это был неизменный женский голос, смодулированный почти семьдесят шесть лет назад, на заре формирования первых андроид-устройств. - Корпорация РосМос поздравляет вас с пятидесятилетием. Желаете просмотреть поздравление главы корпорации сейчас? Или перенести просмотр на более позднее время? Скажем, после завтрака. Что вас устроит?
   Пётр обизнул пересохшие губы, медленно возвращаясь из внутренних коридоров памяти в тесную спальню. Он словно осмысливал псевдочеловеческую речь, будто не понимал. Хмурился.
   — Сейчас, - шепнул он наконец. - Давай сейчас.
   Потолок мигнул и на нём проявилось довольное, неестественно счастливое и проницательное изображение лысого мужчины: ровесника Петра.
   — Здравствуйте, Пётр Владимирович! - гладко и гулко заговорил глава РосМоса. - Я поздравляю вас с этим великим днём, с этим праздником! С днём рождения! Именно с него начались все остальные дни в вашей жизни! И именно поэтому он самый главный, и самый великий для вас!
   Пётр смотрел на то, как искреннее играет мимика главы, и его собственное лицо с каждым словом этого человека преображалось в...
   Он не выдержал и выхватив подушку, швырнул её в потолок.
   Надрывный яростный вопль, впитался в стены, как до этого слёзы исчезали в поролоне. Система всё также автоматически зафиксировала всплеск эмоций, но не распознала точно, слишком широка была их палитра, поэтому, она применила шаблон для регистрации: «радость от грядущего события».
   — Я желаю вам в этот день новых рубежей и счастья. Корпорация позаботится об этом, - как ни в чём не бывало продолжал глава.
   Естественно, что это тоже была модуляция. Александр Иванович Радченко никогда не знал о существовании настройщика автоматических роботизированных систем, и никогда не узнает, потому что по закону корпорации в пятьдесят лет всех работников низшего звена, ждала торжественная эвтаназия. Все жители его класса с воодушевлением готовились к переходу в лучший мир, как вещалось с галавизора... через скучный и унылый крематорий, о котором ни в одном промо-ролике о «Дне счастья» не было и слова.
   Пётр как-то раз по предписанию настраивал там автоматику, писал код для подающей платформы, чтобы она учитывала массу трупа и не выезжала раньше времени.
   Сгореть должно было всё, до праха, который затем использовался в углеродных элементах питания уличного освещения. В общем, экономия должна была быть, поэтому, излишние затраты на газ оптимизировались также, как и всё в РосМосе. Уже тогда, а это случилось более десяти лет назад, он задумался, что всё это как-то неправильно. Не так должна была заканчиваться жизнь. Но вот что делать, он не знал. День за днём близился пятьдидесятый цикл, которому не суждено закончиться.
   Глава пропал, оставив сидеть его на кровати. Открылась дверь, что вела к столовой. Система услужливо протянула воздух оттуда, наполняя комнату ароматами роскошного глутоматового завтрака. Последний завтрак, он всегда лучший в жизни. Подарок от корпорации.
   Просидев ещё несколько минут, Пётр вдруг замер. Что-то созрело в его голове, отчего на лице проступила тонкая ухмылка, что резко контрастировала с ожесточившимся взором. Потом он неспеша оделся, и вышел в столовую, но к завтраку не подошёл, бросая скрытым в стенах микрофонам:
   — Пойду, лучше проверю роботов, нужно, чтобы сменщик вспоминал меня добрым словом.
   Дверь в рабочий сектор моментально распахнулась и Пётр шагнул в коридор. У него оставалось всего несколько часов, чтобы написать и внедрить вирус, после работы которого в корпорации не останется ни одного целого кабеля, даже на других участках.
   — В пятьдесят, жизнь только начинается, - прошептал он, прикладывая жетон к магнитному замку очередной двери. - В конце концов, я ничего не теряю.
   Ещё одна дверь, и впереди показалась главная консоль управления, а в голове возникла первая строчка шифрованного вредоносного кода.
   — Всё, или ничего. Всё.

(Данный текст является литературным произведением и не отражает реальную картину мира).