Главка нового романа 087 - 12. 07. 2011 Москва

      «В мире неисчислимо много желающих отнять блага и саму жизнь, что надо быть безоговорочно благодарным тем единицам людей, которые дают нечто нужное»
      В каком-то кофейном ресторане в центре Москвы я встретился с московским адвокатом Сухаревым нанятым мною за 150 тысяч рублей (!), в то время, как муравленковские адвокаты обходились по 25 тысяч рублей, а омский – за 50 тысяч. Всего же на адвокатов, которые мне, честно сказать, пока мало чем помогли, я потратил около 300 тысяч рублей из тех денег, которые мне составили бы, куда лучшую основу, чем юристы, – это пока вложения в защиту на суде, в котором мне, возможно, придется участвовать.
      Сухарев, в отличие от всех иных знакомых мне правоведов, оказался на редкость крепко сложенным, с набитыми кулаками.
      - У нас сейчас слабая позиция защиты. Нам нужен общественный резонанс, - первое, что сказал он.
      - Как слабая? - удивленно спросил я. – Вы же говорили, что все предъявленное мне натянуто и не тянет более, чем на прогул, на административное наказание…
      - Да, но оценивать все доказательства будет суд, а оценить они могут так, как хотят, - добродушно ответил Сухарев. - У вас нет ни хищения, ни мошенничества, но если суд захочет, то они у вас будут.
      Видимо, все юристы перед тем, как взять деньги за защиту, говорят приятное своему клиенту, словно барышне, которую надо соблазнить. В лучшем случае, они не врут, но, когда обещают, говорят приятную половину.
      - Тогда как мне действовать? - спросил я.
      - Вам надо послать письма в Генеральную прокуратуру, Верховный суд, депутату в Государственной Думе России от вашего округа, Президенту России, Председателю Правительства... Нам надо организовать как можно большее давление на ваших противников в вашем уголовном деле.
      Получалось, что суд выглядел не инстанцией, работающей на основе закона, а некоей манипулируемой организацией, некоей проституткой - богиней правосудия, которая чаши своих весов подставляет не под доказательства вины или невиновности, а под желания вышестоящих авторитетных лиц.
      - Этих писем надо послать как можно больше, вся надежда на то, что мы найдем толкового человека, - говорил Сухарев, который, кстати, по его словам, работал преподавателем в юридической академии. - Юридический диплом жаждет получить несметное количество дуболомов и кавказлоидов. У них в голове нет ничего, а в карманах деньги, они подчиняются только команде «фас!».
      Вы не представляете, сколько дураков учится на юридическом. Все они хотят получить места в прокуратуре. Хуже административного аппарата, чем в Генеральной прокуратуре, пожалуй, нет нигде, а все кадры генеральной прокуратуры отсюда - из юридической академии.
      У меня кто только не учился. И дочка заместителя начальника следственного комитета. Тупейшее создание, но, правда, без понтов. А вот у сына заместителя генерального прокурора мало того, что мозгов нет, так и амбиций немерено. Я никому оценки без знаний не ставлю. Но мои преподаватели могут...
***
      Сам термин «кавказлоиды», введенный Сухаревым, мне не понравился, поскольку у меня были близкие люди среди выходцев с Кавказа, но я понял, о чем говорит Сухарев. О том, что исконные бандиты и торговцы устремились в ту область государственной деятельности, где должен царствовать закон, а не насилие и взятки.
      Кавказская фамилия следователя, начинавшаяся с трех понятных букв Гад…, который стал для меня и многих в маленьком нефтяном городе еще тем гадом, тут же возникла у меня в памяти. Это была фамилия того самого следователя милиции, который первым возбудил против меня уголовное дело, пытался встретиться со мною, навешивал на мою машину, стоявшую возле подъезда объявления о ее покупке с номером своего сотового, которое по другому и не расценишь: отдавай машину и не будет дела… Не дождавшись встречи со мною он передал состряпанное уголовное дело в следственный комитет, а там заработала машина...
***
      - Чем же вы можете помочь мне за мои деньги, которые я вам уже заплатил? – глубже понимая теперь силу, с которой столкнулся, спросил я со значительной долей сомнения.
      - Все консультации по переданным материалам вы получите до суда, - неопределенно сказал Сухарев.
***
      Благодаря Сухареву я еще на один шаг продвинулся в понимании, в какую историю угодил, и продолжил избавляться от иллюзорных надежд. Суд!? Какой тут принцип состязательности? Если обвинение представляет прокуратура, нет никакого равенства и состязательности. 
      Микроскопический процент оправдательных приговоров говорит сам за себя. Ведь с одной стороны выступает коллектив профессиональных правоведов, для которых обвинение является работой, за которую они получают заработную плату. Помогают им лица, которые находятся в недоброжелательных отношениях с обвиняемым (потерпевшим), а также судебные работники, связанные с профессиональными правоведами профессиональными, а возможно и личными отношениями. Все эти лица, в других местах не знаю, но в рабочих кабинетах, уж точно, избавляются от совести, морали и этики.
      С другой стороны находится один человек, часто занятый на основной работе, некомпетентный в вопросах права, который тратит свои личные деньги и сбережения на наем адвоката, квалификация и порядочность которого под большим вопросом. Вот эта пара, из которых только один профессионально разбирается в законах, противостоит коллективу, жаждущему вынести приговор еще и потому, что за это идут премии и карьерные плюсы. Оправдательный приговор им не выгоден, тогда встанет вопрос: какого хрена вы насочиняли столько томов? Поэтому обвинение будет стоять стеной…
***
      Вечером я встретился со своим двоюродным братом Григорием, двоюродной сестрой Светой и ее мужем Сергеем и посидел с ними в ресторане на Скатертном переулке, в котором работает Света.
      Ресторан находился рядом с гостиницей с двумя львами на входе, на первом этаже шестиэтажного дома с большими витринными стеклами на улицу и цветочным протяженным орнаментом наверху. Внизу цветочный ряд искусственных цветов в узких, как гильзы, вазах. У входной двери большие объемные буквы «BB cafe», а под ним черная грифельная доска, на которой написано то, чем ресторан сегодня привлекает своих посетителей. И это было вкусно.
      Ребята досыта накормили меня вкуснейшими блюдами: салатом «Цезарь» (наконец-то я съел настоящий «Цезарь»), рыбным ассорти на гриле, салатом из овощей и хлебом, чем-то похожим на пиццу. Все я запил стаканом вкусного пива, которое мне посоветовал взять Сергей. Напоследок Григорий на своем джипе, подвез меня до Курского вокзала, откуда я уезжал на электричке в Салтыковку к своему другу Александру.
      - Андрей, может тебе денег надо? - спросил он.
      Я был растроган. Этот вопрос прозвучал впервые за все время. Хотя и все мои друзья, и родные были ко мне щедры и всегда подкармливали.
      - Нет, Григорий, пока все нормально. Но спасибо за предложение, если что - спрошу, - ответил я.
      - Какой у тебя телефон? - спросил Григорий. - Я поспрашиваю у своих знакомых. Может, кто и поможет тебе.
      - Звони пока по тому, который у тебя есть, - сказал я. - Если что, я перезвоню.
     Я вышел из машины на ярко освещенную огнями привокзальную площадь под громогласные слова:
      - Приносим извинение за неудобство. В целях вашей безопасности все входящие в вокзал пассажиры будут подвержены осмотру.
      Но никто меня не досматривал, хотя постовые стояли возле рамок металлоискателей и я уже через пятнадцать минут ехал в электричке в Салтыковку...
      Хорошо встретить друзей в нелегкие времена. Именно близкие и просто хорошие люди превращают нелегкие времена в более-менее терпимые, а иногда и просто - в праздники.

Фотография сделана с парящего моста парка Зарядье, которого в 2011 году еще не существовало.