В тот июльский вечер Николая Петровича настигла свобода. И много чего другого настигло.
Дочь Лиза с зятем-бездельником и внучками уехала в путешествие, супруга отправилась тёщу навестить, и глава семьи удалился в лес, за добычей в виде грибов.
Разумеется, и духовность в нём била ключом: как автор прозы.ру он обдумывал замысел нового сборника рассказов «Тёмные дорожки». Он наклонялся за грибами и радовался гибкости позвоночника, как вдруг раздался женский голос:
- Мужчина-а-а! Что, грибы уж поспели?.. Мужчина-а-а!?
Он обернулся заворожённо, - то была нимфа. Голая!!! С алыми губами, на каблуках и в бежевых трусах.
«О, Судьба! Ужли не смеёшься надо мной??? Ужли и меня настиг разврат? - высоким писательским штилем возопил про себя Николай Петрович, - Не сплю ль?! Ущипните!!!»
Нимфа ущипнула. Да как! Глаза Николая Петровича стального цвета сошлись к переносице от невыносимого счастья. Оооооо! Но он нашёл в себе силы галантно пригласить нимфу в дом.
Не ослабляя захвата, проказница поволокла страждущего к дому.
Там она потребовала романтический ужин, и писатель засуетился, заваривая кофе из пакетика. Нимфа терла ляжкой ляжку, и по кухне разливался запах возбуждённой плоти. Николай Петрович разлил молоко и долго искал половую тряпку.
Он понимал, что нужно страстно схватить нимфу за грудь, но робел. Он нашёл в холодильнике огурец, подал к кофе… Нимфа показала ему красный язычок, и он протянул наконец дрожащие руки к её груди, прищурив глаза стального цвета.
И вот тут Николай Петрович услышал тяжёлую поступь супруги и шарканье тёщи.
Он стремительно поволок нимфу в ванну и задернул за нею пластиковую шторку. Но! Нимфа оборвала шторку задом, неловко повернувшись… В таком виде и обнаружила её Софья Вадимовна. Нимфа спокойно и лукаво взглянула на неё, визжащую, и отправилась восвояси, в лес.
Николай Петрович был бит супругой и покусан тёщей.
Когда ж крики в доме смолкли, и Софья Вадимовна трепещущими ноздрями втягивала в себя запах возбуждённой плоти, из леса раздался призывный вой.
Вцепившийся в руку тёщи писатель проводил взглядом широкую спину Софьи Вадимовны, похабным галопом удалявшейся в лес.
Тёща гладила руку Николая Петровича и обнажала в улыбке два новых импланта стоимостью в шесть его зарплат каждый. Николай Петрович ужаснулся омуту разврата, в который окунулся, облился холодным потом и проснулся.
«О, Судьба! Какое счастье, что это лишь сон!!!» - возопил он и с наслажденьем доверился мочевому пузырю.
И тут он увидел. На батарее возле унитаза лежали бежевые трусы… Явно со стройной попы.
Николай Петрович ринулся в спальню супруги, размахивая трусами как флагом.
- Софа! Софа!!! Как ты могла!!! – сипел он, боясь разбудить внучек.
Софья Вадимовна зевнула, тяжело повернулась на другой бок и сфокусировала взгляд на незадачливом супруге:
-Положи на место Лизины трусы, идиот.
Тёмные дорожки
© Copyright: Юлия Вениг, 2019
Свидетельство о публикации №219071301010
Свидетельство о публикации №219071301010
Рецензии
Юлия, высылаю Вам Ваш же вариант рассказа Бежевые Трусы Он не так легок и читабелен, как тот, который Вы опубликовали, поэтому, если сочтёте нужным, можете его смело удалить. С уважением
В тот ещё не сумеречный, вечер Николая Петровича посетила свобода. И, как оказалось, не одна она.
Семейство разъехалось по своим сутяжным делам, и даже дед утащил куда-то свой тощий зад.
Свобода! Но не в бильярдную тянуло главу семейства, и даже не в подвал к заветной наливке... В лес на ночь глядя, по грибы..
Причиной неадекватного поведения было духоподъемное желание прославить себя исподтишка написанными главами светлого и доброго романа "Темные дорожки". А где же обдумывать повороты сюжета? В лесу. Где ж ещё.
Пиная шишки и не обращая внимания на треск в коленях, он вдруг был остановлен женским недалёким зовом:
- Мужчина-а! В апреле с грибами туго.
С испуга Николай Петрович уронил лукошко и резко, хрустя позвонками, обернулся. От себя шагах в десяти он увидел голую бабу... девку... девушку. Мысли путались. Губы у ней красные, каблуки без туфель и трусы. Бежевые, как Жигули зятя.
- Ты хто? - прошипел горе-грибник.
- Нимфа я, чудик.
"Кто вертит кем ещё вопрос большой. Судьба любовью иль любовь судьбою" - вспомнились незнакомые слова, - С другой стороны разврат в любви дело благородное.
Нимфа подошла и бесцеремонно обняла размягшего духом, но затвердевшего под гульфиком Николая Петровича.
Приседая в ослабевших коленках, он осмелился пригласить Нимфу в дом. Озябшая проказница поволокла поскудника к жилищу.
На кухне романтически настроенный Николай Петрович выставил на стол кофе, кефир и банку соленых огурцов. Нимфа кушала, икала, терла ляжкой ляжку. Она возбуждающе пахла ландышами и лошадиным потом.
Затягиваемый неотвратимым влечением, шалун бухгулся на колени и ткнулся вспотевшим лицом в бежевые трусы...
И тут из темноты гостиной послышалась тяжёлое плоскостопие супружницы и шарканье тёщи.
Испуг, возмущение и злоба одновременно вспыхнули на лицах родственников. Нимфа тем временем подмигнула обоим женщинам, словно знакомым товаркам и, виляя бежевыми трусами, покинула помещение.
Поднятую на изменщика руку жены и клацанье зубных имплантов тёщи остановил оставленный Нимфой острый, волнующий запах, коим, по преданию, торгуют в Багдаде хусиды.
В момент затишья из леса послышался не то стон, не вой, от которого суровое лицо Софьи Вадимовны размякло и она, прокручивая пальцами соски, ломанулась во двор.
Теща подозрительно близко подступила к мужу дочери, её губы уточкой искали кудо бы присосаться, рука что-то нащупывала ниже пояса... Николай Петрович машинально дёрнул ногой, отбрасывая от себя старую развратницу и... проснулся.
Опорожняя в туалете мочевой пузырь, стряхиваю последнюю каплю, Николай Петрович увидел на полотенцесушителе знакомые по сну... или не сну... увидел те самые бежевые трусы..
Николай Петрович ринулся в спальню супруги, размахивая трусами как флагом.
- Софа! Софа!!! Как ты могла!!! – сипел он, боясь разбудить внучек.
Софья Вадимовна зевнула, тяжело повернулась на другой бок и сфокусировала взгляд на незадачливом супруге:
-Положи на место трусы Иосифа, импотента проклятого.
Алекс Буфф 26.08.2025 22:00 • Заявить о нарушении
В тот ещё не сумеречный, вечер Николая Петровича посетила свобода. И, как оказалось, не одна она.
Семейство разъехалось по своим сутяжным делам, и даже дед утащил куда-то свой тощий зад.
Свобода! Но не в бильярдную тянуло главу семейства, и даже не в подвал к заветной наливке... В лес на ночь глядя, по грибы..
Причиной неадекватного поведения было духоподъемное желание прославить себя исподтишка написанными главами светлого и доброго романа "Темные дорожки". А где же обдумывать повороты сюжета? В лесу. Где ж ещё.
Пиная шишки и не обращая внимания на треск в коленях, он вдруг был остановлен женским недалёким зовом:
- Мужчина-а! В апреле с грибами туго.
С испуга Николай Петрович уронил лукошко и резко, хрустя позвонками, обернулся. От себя шагах в десяти он увидел голую бабу... девку... девушку. Мысли путались. Губы у ней красные, каблуки без туфель и трусы. Бежевые, как Жигули зятя.
- Ты хто? - прошипел горе-грибник.
- Нимфа я, чудик.
"Кто вертит кем ещё вопрос большой. Судьба любовью иль любовь судьбою" - вспомнились незнакомые слова, - С другой стороны разврат в любви дело благородное.
Нимфа подошла и бесцеремонно обняла размягшего духом, но затвердевшего под гульфиком Николая Петровича.
Приседая в ослабевших коленках, он осмелился пригласить Нимфу в дом. Озябшая проказница поволокла поскудника к жилищу.
На кухне романтически настроенный Николай Петрович выставил на стол кофе, кефир и банку соленых огурцов. Нимфа кушала, икала, терла ляжкой ляжку. Она возбуждающе пахла ландышами и лошадиным потом.
Затягиваемый неотвратимым влечением, шалун бухгулся на колени и ткнулся вспотевшим лицом в бежевые трусы...
И тут из темноты гостиной послышалась тяжёлое плоскостопие супружницы и шарканье тёщи.
Испуг, возмущение и злоба одновременно вспыхнули на лицах родственников. Нимфа тем временем подмигнула обоим женщинам, словно знакомым товаркам и, виляя бежевыми трусами, покинула помещение.
Поднятую на изменщика руку жены и клацанье зубных имплантов тёщи остановил оставленный Нимфой острый, волнующий запах, коим, по преданию, торгуют в Багдаде хусиды.
В момент затишья из леса послышался не то стон, не вой, от которого суровое лицо Софьи Вадимовны размякло и она, прокручивая пальцами соски, ломанулась во двор.
Теща подозрительно близко подступила к мужу дочери, её губы уточкой искали кудо бы присосаться, рука что-то нащупывала ниже пояса... Николай Петрович машинально дёрнул ногой, отбрасывая от себя старую развратницу и... проснулся.
Опорожняя в туалете мочевой пузырь, стряхиваю последнюю каплю, Николай Петрович увидел на полотенцесушителе знакомые по сну... или не сну... увидел те самые бежевые трусы..
Николай Петрович ринулся в спальню супруги, размахивая трусами как флагом.
- Софа! Софа!!! Как ты могла!!! – сипел он, боясь разбудить внучек.
Софья Вадимовна зевнула, тяжело повернулась на другой бок и сфокусировала взгляд на незадачливом супруге:
-Положи на место трусы Иосифа, импотента проклятого.
Алекс Буфф 26.08.2025 22:00 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.