Тёмные дорожки

В тот июльский вечер Николая Петровича настигла свобода. И много чего другого настигло.

Дочь Лиза с зятем-бездельником и внучками уехала в путешествие, супруга отправилась тёщу навестить, и глава семьи удалился в лес, за добычей в виде грибов.

Разумеется, и духовность в нём била ключом: как автор прозы.ру он обдумывал замысел нового сборника рассказов «Тёмные дорожки». Он наклонялся за грибами и радовался гибкости позвоночника, как вдруг раздался женский голос:
- Мужчина-а-а! Что, грибы уж поспели?.. Мужчина-а-а!?
Он обернулся заворожённо, -  то была нимфа. Голая!!! С алыми губами, на каблуках и в бежевых трусах.

«О, Судьба! Ужли не смеёшься надо мной??? Ужли и меня настиг разврат? - высоким писательским штилем возопил про себя Николай Петрович, - Не сплю ль?! Ущипните!!!»

Нимфа ущипнула. Да как! Глаза Николая Петровича стального цвета сошлись к переносице от невыносимого счастья. Оооооо! Но он нашёл в себе силы галантно пригласить нимфу в дом.

Не ослабляя захвата, проказница поволокла страждущего к дому.

Там она потребовала романтический ужин, и писатель засуетился, заваривая кофе из пакетика. Нимфа терла ляжкой ляжку, и по кухне разливался запах возбуждённой плоти. Николай Петрович разлил молоко и долго искал половую тряпку.

Он понимал, что нужно страстно схватить нимфу за грудь, но робел. Он нашёл в холодильнике огурец, подал к кофе… Нимфа показала ему красный язычок, и он протянул наконец дрожащие руки к её груди, прищурив глаза стального цвета.

И вот тут Николай Петрович услышал тяжёлую поступь супруги и шарканье тёщи.

Он стремительно поволок нимфу в ванну и задернул за нею пластиковую шторку. Но! Нимфа оборвала шторку задом, неловко повернувшись… В таком виде и обнаружила её Софья Вадимовна. Нимфа спокойно и лукаво взглянула на неё, визжащую, и отправилась восвояси, в лес.

Николай Петрович был бит супругой и покусан тёщей.

Когда ж крики в доме смолкли, и Софья Вадимовна трепещущими ноздрями втягивала в себя запах возбуждённой плоти, из леса раздался призывный вой.

Вцепившийся в руку тёщи писатель проводил взглядом широкую спину Софьи Вадимовны, похабным галопом удалявшейся в лес.

Тёща гладила руку Николая Петровича и обнажала в улыбке два новых импланта стоимостью в шесть его зарплат каждый. Николай Петрович ужаснулся омуту разврата, в который окунулся, облился холодным потом и проснулся.
«О, Судьба! Какое счастье, что это лишь сон!!!» - возопил он и с наслажденьем доверился мочевому пузырю.

И тут он увидел. На батарее возле унитаза лежали бежевые трусы… Явно со стройной попы.


 Николай Петрович ринулся в спальню супруги, размахивая трусами как флагом.
- Софа! Софа!!! Как ты могла!!! – сипел он, боясь разбудить внучек.


Софья Вадимовна зевнула, тяжело повернулась на другой бок и сфокусировала взгляд на незадачливом супруге:
-Положи на место Лизины трусы, идиот.