Королева Марго

Она позвонила в домофон и сказала: «Врач». Односложно и жестко, будто рубанула топориком по полену льду. Через минуту-другую я встречала ее у открытой двери. Видела всего один раз, год тому назад, когда у меня было очень высокое давление. Она улыбнулась: узнала меня. Войдя в квартиру, прошла в пальто в большую комнату, чтобы я не принимала ее лежа. «Всё с книжками возитесь!..» - сказала довольно дружелюбно. «Ну да, - улыбнулась я. – Ведь пишу их». «Я помню», - кивнула она. И стала снимать пальто.

Оно у нее красивое, черное, восточное, из тонкой шерстяной пальтовой ткани, с вышитым рисунком, который бежит по всей поверхности, даже рукава прихватывает. Повесила пальто тут же в комнате, на стул. Я не возражала, потому что хотела, чтобы визит максимально сократился. Главное – пусть прослушает мне легкие. Назначения, как я уже знала, даст крутые, а можно ли мне принимать эти лекарства, я сомневалась.

Поневоле вспомнилось, что раньше врачи обязательно раздевались в прихожей или в коридоре, потом шли в ванную комнату вымыть руки. А в нашем детстве, то есть в сороковые и пятидесятые годы, было и того строже: пока врач моет руки, его тут же ждет  кто-нибудь из детей с чистым полотенцем в руках. В те-то годы, когда особых полотенец в доме не было, когда во всём царила главная хозяйка тех времен – бедность… Но чистое полотенце для врача считалось важнейшим правилом жизни.

Сейчас она прослушала мне легкие и удовлетворенно сказала, что воспаления нет и это главное. Я вздохнула с большим облегчением, но тут же, услышав слово «бронхит», скисла. Бронхиты у меня раньше, особенно до пятидесяти лет, бывали нередко, стоило только запустить кашель. Бронхитами заканчивались некоторые мои турпоходы, которые я очень любила, особенно с Клубом туристов: не надо было таскать особых тяжестей, только всё нужное для себя, да и о маршруте задумываться не приходилось; нас водили прекрасные инструкторы. При интенсивной ходьбе я, как и все другие, часто взмокала, и пока переоденусь из мокрой майки в сухую, успевала схватить простуду. Отличительной особенностью моих бронхитов всегда была их длительность: месяц или больше.

- Да, тоже хорошего мало, - вздохнула я теперь. – Но что поделаешь, возраст такой…

Врач вдруг очень рассердилась. Стала похожа на дикого зверя или хищную птицу, готовую тут же клюнуть меня побольнее, если не замолчу.

- Прекрати! – сердито, даже гневно сказала она. – Слишишь, прекрати сразу! Я такого не люблю. Надо жить и быть здоровой, вот и всё. У меня тут на участок есть женьщина, ей девяносто три, так ничего, живет, бодренькая. Жизинь любит. А ти глюпости больтаешь.

Я тотчас умолкла и слушала, с трудом сдерживая улыбку. Как мне понравилась ее восточная речь! И как понравился ее сердитый облик старой женщины, гораздо раньше времени, как многие восточные и южные женщины, постаревшей, но готовой идти в бой прямо сию минуту! И  этот «переход на ти», и гневный огонь в глазах…  Мгновенно назвала ее королевой Марго, гордой и волевой, благо и имя ее – Маргарита Умаровна – этому способствовало.

Дальше мы несколько минут обсуждали ее назначения, что мне годится, а что нет. И она повторила: «Ти дольжна лечиться и  не больтать глюпости».  В общем и целом всё, наверное, получилось неплохо: она, хотя и быстро, прослушала меня очень внимательно, давление померила, назначения дала. И собралась уходить, потому что вызовов у нее, несмотря на то, что до Нового года оставалось всего полтора дня, была целая пачка.

Попросила подать ей пальто, потому что недавно упала, подвернула руку, та еще  болела. «С удовольствием!» - сказала я и поухаживала за ней, помогла просунуть болевшую руку в рукав. Сказала: 

- Вот поэтому и не хотела вызывать вас. Знаю же, как скользко на улице.

Не добавила: «Ты, хоть и королева Марго, но уже сильно в годах, не так-то просто тебе. Если бы кашель буквально не душил меня, сама бы пошла в поликлинику».

И тут я обратила внимание на то, как она обута: на мыски зимних  сапог были надеты самые обыкновенные эластичные носки. Это очень смешно смотрелось, и какие-нибудь молодые пересмешники обязательно посчитали бы ее полоумной старухой, которая всё на свете перепутала и нижнее белье уже надевает из-за своей безмозглости на верхнее…

Но я сразу поняла, в чем дело, и уточнила:

- Это вы так обуваетесь, потому что скользко?

- Ну да, - сказала она без тени улыбки. – Можешь сто раз свалиться. А надо идти на этот пятачок, потом на другой, на третий. Визовов польный блякнот.

Я проводила ее до дверей, но прежде чем она вызвала лифт и  уехала, повернулась ко мне и еще раз строго-настрого сказала:

- Лечись! И  нэ дурЫ! Никакая ти нэ старая! Поправисся!

Через несколько секунд лифт уже посылал мне приветы, а я стояла возле своей входной-выходной двери и никак не могла заставить  себя уйти.

Я стараюсь ходить в нашу районную поликлинику как можно реже. Ведь сколько угодно бывает, что врача именно не вызовешь. Тебе сделают десять замечаний: вызывать надо только при высокой температуре, а иначе сама приходи. Всегда помню, как больше трех десятков лет тому назад меня там лечили при очень серьезной болезни. Готовили к операции, и требовалось  пройти много врачей. И «беседовали» со мной целители одинаково: каждый старался запугать, будто соревновались в том, кто лучше сумеет меня деморализовать. Говорили о старости (в мои сорок с небольшим лет) и о том, что теперь и молодые много болеют, так что мне не стоит особенно надеяться. Добавляли: мол, ничего, все-таки пожила уже… Именно с тех пор я поняла, что туда надо ходить только за больничным или чтобы получить какое-то назначение. Были и хорошие, очень внимательные врачи, но куда реже, чем недоброжелательные. Нередко возникало ощущение, что я своими болячками и визитами очень мешаю им жить. Особенно запомнились два случая. У меня в сорок лет уже был весьма ощутимый остеохондроз, и когда я по направлению терапевта пришла к невропатологу, та чуть-чуть посмотрела меня и сказала: «Нечего заниматься симуляцией!» И фактически выставила вон. А в другом случае участковый врач сама заболела, мне предложили пойти в кабинет завотделением. Пошла. Жалоба моя состояла в том, что не просто кружится голова, но меня качает. Заведующая посмотрела на меня так, будто в моем лице на нее свалилась какая-то гидра. Измерила давление, оно оказалось лишь чуть повышенным. И она тоже сказала мне, что я здорова, но решила взять больничный… Было так противно, что спорить не стала. Но в дверях все-таки сказала: 

- Доктор, а у меня, скорее всего, сильное обострение остеохондроза.

И поскорее вышла, боясь, что она кинется за мной и саморучно выставит в коридор. Вот такая заведующая…

И вдруг наша пожилая докторша Королева Марго!... С ее речами о том, что нечего ныть, надо лечиться и всё будет хорошо. В носках поверх сапог и очень красивом пальто, расшитом и  необычном. Смешная и нелепая, но действительно со стАтью  Королевы  Марго… Честно говоря, я немножко растерялась. Но это скоро прошло. А в душе остались нежность, благодарность и большое человеческое уважение.

Дай Бог ей самой здоровья!