ПриютБратца-... Волчка

Возник как-то спонтанно, но нельзя передать, сколько хлопот и... радости подарил он своей хозяйке, точно вдохновившейся белоснежными контурами...

Блестящих клыков волка, застывших в, изнуренной жаждой, улыбке: вокруг стоял вечерний зной, ни капли в натоптышах высохших лужах, и он стоял в кислом разочаровании.
Но вдруг почувствовалась прохлада воды в блюдце и, забыв обо всем на свете, волк устремился к нему.
- Пей, не стесняйся!- послышалось у него над головой, торопливо склонившейся над блюдцем.
Волк поднял глаза и в напряженном смущении попятился: перед ним стояла девушка, с улыбкой радости, в длинном белом платье, с канделябром, подозрительно сияющим при будто волшебных, зажженных свечах, хотя дул сухой ветерок.
"Пора уходить к стае! - испуганно мелькнуло в его голове. - Хоть и жалко: когда еще я встречу доброго человека, а... Вот канделябры его настораживают, придется уйти!...".
С этой мыслью волк, скак можно более приятным выражением морды, затрусил в лесок, хихикающий полулысыми стволами и ветвями скудного общества деревьев, ловя краем ушей:"Постой, я не сделаю тебе плохого!... Подожди!".
Вдруг в его рассудке щелкнуло - это верещат свечи необычной, своим сиянием, подставки.
"Еще чего! -возмутился "им" на реплику он, напрягая всю силу, выжатых долгими поисками воды, лап. - Однажды мне уже давали по голове свечой...".
Но... этой тирады ему не удалось высказать полностью, ведь он необъяснимо грянулся на траву и заснул, очнулся уже в окружении...
Доброго десятка детишек, странно гарцевавших неумелой трусцой по обширной комнате нежно-розового домика, заставленного книгами, корзинами и... мерцающими канделябрами.
"О ужас!... -отпрянул волк, отслеживая блеск свечей, что он успел возненавидеть, повсюду. - Я пропал!... Что делать? Вдруг они сейчас посыплются мне на голову?... А это к чему? Чьи это детеныши?...".
С этой мыслью он взял зубами за шкирку одного из детишек, тот сейчас же смешно повис, все так же вцепившись зубками ему в... штанину.
Волк готов был упасть в обморок - кто напялил на него штаны?! Неужели та девушка, угостившая водой и даже успокоившая робкой улыбкой? Вот он ей задаст!
Едва она показалась на глаза, он твердо прорычал, давясь холодным потом потому, что... не рычал, а говорил:
- Прошу по-хорошему: сними с меня штаны.
- Ты и сам сможешь, если захочешь! - рассмеялась та, похлопав в ладоши (этот хлопок заставил мальчугана, преданно тискающего штанину, оставить это занятие и, радостно пища, побежать к ней).
- Ну... – замялся волк, чувствуя еще большую неловкость, - Ты же выглядишь умной и... красивой, наверняка знаешь, что волки не умеют ни снимать, ни одевать...
- Ты теперь не совсем"волк"!... - загадочно отозвалась та, принявшись кормить детишек из миски - они всей оравой, недовольно-торопливо рыча и пища, толкаясь, поспешили на четвереньках припасть ротиками к ее недрам.
Ее собеседник оторопело бросился к зеркалу, судорожно бросаясь себя рассматривать и... узнать не мог (вместо черной густой шерсти - бледное, вполне добродушное, а сейчас -перепуганное донельзя, лицо, вместо мохнатых ушей - смешные, точно фарфоровой белизны, складочки, забавно торчавшие из черных контуров волос, появился черный костюм, пиджак его - украшенный такой же булавкой в форме волчьей морды с рубинами глазок; из всего родного, нормального, остались только клыки и когти).
- Кошмар! – прошептал он, едва приходя в себя после увиденного, - Бледный, страшный... кошмар! Скажи по-хорошему: я чувствую, что это ты меня таким сделала, и эти странные детеныши- тоже дело твоих рук... Зачем тебе все это?...
И далее... возясь ли с детишками, по-старому капризничавшими есть кашу, слушая ли ее нравоучения и советы относительно того, как побороть соблазн побежать за зайцем, он все спрашивал: "Зачем ты это сделала?".
И не потому, что не мог свыкнуться с тем, что... чтобы показать свою злобу или создать вид внушительности, ему приходилось руками взъерошивать волосы, а не одним желанием, как раньше; или с тем, что приходилось ему, при девушке, подстегиваемому отцовским инстинктом, при виде пригорюнившись-вопящих над супом кучки крох, брать куски мяса, усердно их пожевать, а потом сплюнуть им в тарелку (тогда те начинали с аппетитом кушать) и рычать, царапать воздух при каждой, пролетающей мимо них, мухе; просто...
Знал, что раз... он зашел в родной, тот, плешивый лесок, повидать старых приятелей, рассказать о своей жизни, рядом "с самым хорошим человеком на свете", в"приюте забавного абсурда", в котором он «имеет честь» воспитывать целую охапку детишек.
- Ты этим гордишься, что ли? - насмешливо фыркнул волк-Перевертыш, самовлюбленно поглаживая нашивку на роскошном камзоле в форме когтя, - Возиться с хилыми сопляками-детенышами...
- Не называй их так, дружище! - тихо, немного вскинув бровь, попросил тот. - Да, сначала, они, конечно, не слушались, баловались и трепали штанины, но... Они, на самом деле, славные, внимательные; сейчас вот мне уже радуются и повсюду за мной ходят и... иногда мне кажется, что я стал им папой...
- Хих... как бы не так! - продолжал упорно дразнить, унижая, Перевертыш. - Ставлю тысяча против одного, что ты возишься с ними только из-за той смазливой девицы с канделябром,что им превратила тебя, их в... не пойми что (тьфу!)...
- Неправда! -привстал волк, силясь скрыть от шепчущихся товарищей, медленно краснеющие щеки и складочки, - Не говори о ней так! Она добрая и красивая, а ты... просто завидуешь - тебе ведь никто и косточки не кинул, чтобы помочь; все потому, что ты вечно вот так огрызаешься, обижаешь, это не делает чести, друг!...
Тот изменился в лице, и так не блещущим особо добрым расположением, потом пересилил себя, скривился в хищной, ухмылке издевательства, недобро прорычав:
- Зато я веду себя, как настоящий волк!!... Брысь, болонка, к своей хозяйке, а то клыки об тебя противно пачкать!... Млей дальше у своих паршивых щенков!...
На такое волк... сначала шокировано ахнул (он знал Перевертыша давно, считал милым и порядочным, даже когда тот, важно называя себя другом, лишь хамя, забирал у него самый лучший кусок, небрежно бросая взамен другой, испорченный и протухший).
И... не помня себя, подскочил к нему, увлеченно сплетничавшему с товарищами, с размаху полоснул ему когтями по лицу, нагнувшись чуть для бегства и крикнув напоследок:
- Меняйся, Перевертыш - мой тебе совет!... А ее и детишек не смей обижать! И я ведь... когти имею!...
Вдруг... пролистав все эти события, как книгу, волк понял: что-то знает тот про девушку, превращенных малышей, волшебные канделябры, преобразовавшие его, не зря, совсем не зря...
Волнение и опасения за нее, беспечно иногда собирающую чудо-ягоды в корзинку и зажигающую волшебные свечи, за бойкую ватагу детишек, вовсю, вдохновлено пользующуюся, сотворенными из листиков и цветов, игрушками и прыгающую у ручейка, неподалеку от домика; росли с каждым днем, и вот...
Он просто не смог больше молчать. Когда малыши, всей группкой спали, свернувшись по привычке калачиком и тихо посапывая за теплыми одеялами, а девушка неутомимо вновь сидела за книгой, волк бесшумно приблизился к ней.
- Еще раз прошу: скажи, зачем ты это сделала... - мягко шепнул он, стеснительно опустив голову, - Сейчас самое время, поверь!...
- Что ж... – его собеседница отложила в сторону книгу, невольно улыбнувшись, видя, как тот, почти вовсе по-волчьи, присел на корточки, приготовившись слушать, - Это произошло, когда я была еще маленькой...
Меня воспитывала знатная, богатая, Госпожа, владеющая колдовством; вроде и неплохая она была – и заботливая, и милая, да...
Не любила она животных: как только видела, что я играла, скажем, с ежиком, она принималась ужасно злиться и кричать: "Вот наберу силы - покажу всем свои когти!".
Меня это все обижало и... пугало, ведь недавно Госпожа поймала волка - большого, но злющего такого - а меня привела в комнату, где было темно, жутко, полно стеклянных глаз, ротиков, когтей животных, и сказала: "Если не уберешься, негодная любительница ежиков, с глаз моих, я этого волка разделаю на твоих глазах, а потом до тебя доберусь!".
Тогда я закричала и сбежала от нее, сюда; ее слова не давали мне покоя и, чтобы как-то защитить лесных бедняжек, я освоила волшебство магических канделябров и превратила всех зверей, каких находила, в людей...
- Так этот волк наверняка был Перевертышем! - взволнованно воскликнул волк, засуетившись в потемках домика, чтобы отыскать дверь, - Как чувствовал, что он давно перестал быть обычным - сделался заносчивым, еще более резким... И ладно бы, но... Он затевает что-то нехорошее против тебя и ребят!... Уж меня извини, но я отправлюсь, скорее, к нему!...
И, не успела девушка и рта открыть, он выскочил за порог домика и припустил в сторону несчастного лесочка так быстро, что... сам себе удивлялся; едва достигнув, вечно вяло молчащих шеренг деревьев, волк стал напрягать чутье и смешноватые складочки, чтобы зацепиться за малейший, быть может, очень важный шорох, аккуратно бродя среди сморщенных листьев и камней, утопающих в какой-то неприятной, необычной тьме.
- Давай, надевай плащ быстрее! - раздался раздраженный женский шепот. - Да аккуратнее с когтями (они не восстановятся, если сломать, а я столько сил на их создание потратила)...
- Мне тоже не терпится расправиться с ними! - удовлетворенно согласился с ним, до боли знакомый волку голос. - Мне из-за них, сопливых, морду расцарапали!...
- Не расстраивайся из-за этого, малыш! - льстиво поддакнул женский голос, - Если поможешь мне, мы станем самыми сильными и никто не посмеет мешать нам!...
"Не дождетесь! - рыкнул в мыслях волк, впервые ощутивший ссаднение в сердце от того, что его чутье, как всегда, оказалось безошибочным. - Я хоть и волк, но мне не по вкусу подлость!".
С этими мыслями он храбро выпрыгнул из кустов, весьма... нехудожественно приземлившись с камнем, любезно тотчас подарившем ему шишку.
- Гляди-ка! - в диком экстазе хохотнул... из плаща Перевертыш. - Болонка решила размять изнеженные, размякшие косточки!... Что, несладко? Больно?... Так иди к ногам хозяйки, поскули - знаю, она тебя, как обычно, потешит!...
- А ты, я вижу, тоже готов лизать… нечистым языком, грязные ручки своей хозяюшке, да, предатель?... - с бессилием ненависти отчаяния сверкнул глазами храбро тот в ответ, - Что ж это ты, унижаешься, чтобы похолить... только свою шкуру?... А это ведь "не по-волчьи"!...
- Я смотрю, он остр не только на коготь! - прошипела... Госпожа, загораживая здоровую фигуру в плаще, задрожавшую от ярости, - Не сердись, малыш!... Сейчас я с ним разберусь...
- Вообще-то не в моих правилах причинять пакость даме, - деланно-церемонным тоном заметил Волк, с неудовольствием отмечая ее холодный взгляд, уже готовивший немало страданий детишкам и девушке. - Но... раз уж вы так хотите, смогу ли я отказать?
Сказав это, он быстро, с силой оттолкнул Перевертыша и, улучшив момент, вцепился клыками ей в руку, лихорадочно пытавшуюся сорвать с плаща упавшего союзника связку недобро сияющих когтей, и, запихнув ее в карман платья, скрыться вместе с хозяйкой.
Та, вереща и строя глазки, изловчившись, больно пнула его ногой и поспешила было убежать; но не знала, что разбудила в волке азарт хищника, и тот, едва поднявшись на четвереньки и чистосердечно по-звериному, отряхнувшись, мигом, не растерявшись, кинул ей вдогонку палку.
Этот, колючий и тяжелый, коллекционер стручков, жучков и заноз, криво пролетел... бумерангом, как тот и планировал, со свистом промелькнув у Госпожи над головой, немного ее этим растеряв и, как с неприязнью созерцал волк, смачно ударив по голове Перевертыша, намертво приземлившись ему на руки.
Тот со смешной физиономией, не долго думая, с шумом упал в обморок, распластавшись и...раздавив связку когтей, сотканную из мерзко-хрупкого алого стекла, чем вызвал такой вопль у его хозяйки, что складочки волка чуть не свернулись в трубочки.
- Ну... Как не жаль,а придется вам остаться с ним тут - с натяжкой безжалостного бесстрастия изрек он, как не бывало, придвигаясь к ней с припасенным капканом, - Временный голод и лишения помогут вам понять, как тяжело живется, без богатства и колдовства; даже, порою беззащитным, животным, и... вы, скоро ли - долго ли, обязательно исправитесь, они не плохие (и не бывают плохими без причины), полюбят вас!...
- Ты отнял у меня всю силу! - глухо прошептала подлизывающимся тоном Госпожа, зыркнув недовольным взглядом, - Будь умным мальчиком - скажи, что ты ничего не видел; а я за это уйду и никогда не приближусь к той девушке и к малышам, не трону и пальцем животных!...
- Даже я понял, что порою слова - пустое, не обнадеживающее, особенно такие, как"никогда"!... - задумчиво заметил волк, с тяжелым вздохом одевая ей на руки, твердый, почти наглухо щелкнувший своими зубами, капкан, - Увы...
Окончив эту, неприятную для него, процедуру, он поспешно зашагал назад, из лесочка, поймав слабую, приторную просьбу Госпожи, безуспешно пытавшуюся высвободиться из капкана и приподнять ветку, не выпускавшую ни ее ног, ни, все лежащего без чувств, Перевертыша:

- Я подарю тебе жирного, вкусного… дарящего навсегда молодость и вечную жизнь, зайца!... Нет, даже... И второго - он выполнит любое желание!... Вернись!!...
" Два зайца -это перебор, дающий иногда… лишь мираж!... - подумал волк, странно-с удовольствием прислушивающийся к уходящему чувству усталости и элегии, - Да и... зачем мне вечная молодость, когда так здорово будет - ухаживать за малышами, с радостью зовущих тебя: "Дедушка!"; а желания... Чего мне можно желать, когда есть добрая и… такая дивная девушка рядом, чудные детки, кров? Когда меня не боятся, не отталкивают, понимают и ждут?... Зачем и волшебство, когда есть все это?...".

И волк, мечтательно оглядываясь на мерцающие звездочки, пошел дальше, возвращаясь в…
Эдакий… приют «Братца… Волчка» - в…
Домик, чудный, заполненный волшебными канделябрами и книгами; к…
Шалунам-детишкам, не дававшим скучать ни на миг и к...
Девушке, чье белое платье развевалось в танце… не то снов, не то грез, точно окутывая его, как...
Белоснежные, неповторимые, увлекающие, будто в сказку, все больше, контуры...