Рождённая на стыке веков 36 глава

     - Ты рядом, сынок, чего мне бояться? Всё хорошо, дорогой, - ответила я.
     Ехали долго, то погружаясь в темноту, то выезжая на свет.
     - Нам выходить, - сказал Абдулла, подавая мне руку. Мы поехали на эскалаторе наверх. Я оглядывалась по сторонам, вспомнила, что пережил этот город и как он выстоял. Потом, мы ещё долго шли, темнота опустилась на город. Лишь устрашающие силуэты высоких, разрушенных зданий, возникали перед нами. Старый дом, непонятно, как уцелевший, Абдулла открыл лифт и мы поднялись на пятый этаж. Дверь открыла Анна, сначала и не поняла, кто стоит перед ней. Но узнав, широко улыбнулась.
     - Халида опа? Вы? Приехали, значит? Проходите в комнату, - радостно сказала молодая женщина.
     Я переступила порог и мы с ней обнялись. Абдулла, стоя за моей спиной, смущённо улыбался.
     - Раздевайтесь, вот... давайте я повешу Ваши вещи сюда, на вешалку, - захлопотала Анна.
     - Мы наверное не вовремя, Анна... - пробормотала я.
     - Ну что Вы, Халида опа? Дети, правда, уже спят. А я работала, истории болезней проверяла, - сказала она, вешая чапан и телогрейку сына на вешалку.
Я огляделась, квартира совсем не была похожа на наши, просторный коридор и стеклянная дверь на пол стены, ведущая в зал. Большая, квадратная комната, красивая мебель, ковёр на полу, круглый стол, массивные стулья.
     - У Вас уютно, Анна. Хорошая квартира, большая, - сказала я.
     - Эту квартиру в тридцатых годах ещё свёкру дали. Он ведь академиком был, профессор физики, доктор технических наук. Потом квартира его вдове перешла. Теперь вот, мне и детям. Всё боюсь, что её отнять могут. Но пока живём. Ой, что же я стою... может на кухню пройдём, я чай поставлю, - Анна, явно смущаясь, поглядывала на Абдуллу.
     Но я была спокойна, хотя слова Мухаббат и врезалась в мою память. Я оглянулась на Абдуллу и заметила, что он быстро отвёл свой взгляд от Анны, когда увидел, что я на него смотрю. Этот его взгляд, я доныне не знала.
     Мы прошли на кухню, там стоял старинный буфет, почти до потолка, с резными стёклами, из чёрного, матового дерева. Дверь на большой балкон была закрыта, стол и стулья стояли у стены. Плита, разделочный стол,эмалированная  мойка, на стене висели кухонные принадлежности. Анна поставила чайник на плиту и достала из буфета конфеты, печенье, варенье и вафли.
     - Анна, не стоит утруждать себя, мы с сыном поели недавно. Я к нему на неделю приехала, он в строительном институте учится, живёт в общежитии. Комендант не позволяет мне остаться с сыном и я подумала... - стала говорить я.
     - Халида опа, Вы столько для меня и моих детей сделали, оставайтесь столько, сколько надо. Я только рада буду. Квартира большая, места много, - с радостью ответила Анна.
     - Спасибо. Я только на неделю, - ответила я.
     - Значит, это Ваш сын? - спросила Анна, смущённо взглянув на Абдуллу.
     - Да, я Вам говорила о нём. Вернулся с фронта и вот, решил в Ленинграде учиться, - ответила я, беспокойно поглядывая на неё и на сына.
     Казалось, Анна меня и не услышала.
     - Анна? Абдулла, несмотря на то, что выглядит взрослым, ещё совсем юный, ему едва исполнился двадцать один год, - громче сказала я.
     - Мама? Перестаньте, я взрослый, воевал и многое видел. Простите, Анна, я наверное пойду, - сказал Абдулла.
     Ему явно не понравилось, что я сказала. Оно и понятно, хотел выглядеть мужчиной в глазах молодой, красивой женщины. А Анна была красивой, этого у неё не смогли отнять ни горе, ни невзгоды, ни тяжёлое ранение. Высокая, стройная, с красивыми, правильными чертами лица, с выразительными, серо-голубыми глазами, со светлыми волосами, совершенно белой кожей, как у младенца, она и выглядела много моложе своих неполных тридцать лет. Но меня успокаивало то, что она была старше моего сына и намного, почти на девять лет.
     - Куда же ты на ночь пойдёшь? Оставайся, я постелю тебе в кабинете. Там стоит роскошный кожаный диван, - сказала Анна.
     Мне хотелось, чтобы Абдулла ушёл, но время было позднее и я волновалась за него. Абдулла растерянно посмотрел на меня. Я кивнула головой.
     - Спасибо, Анна, я пожалуй и правда останусь. Завтра экзамен, я рано уйду, - сказал Абдулла.
     - Может помощь нужна? Я неплохой чертёжник, хотя и работаю врачом, - спросила Анна.
     - Спасибо, я тоже неплохой чертёжник, - улыбнувшись, ответил Абдулла.
     А улыбался он крайне редко.
     - Как Паша и Катя? Они здоровы, надеюсь? - спросила я.
     - Да, здоровы, спасибо. Катя учится в первом классе, Паша в третьем. Свекровь вот умерла, почти сразу, как мы приехали. Словно внуков только и ждала. Доктор в больнице, куда мы её привезли, сказала, что у женщины нет желания жить. Как это страшно, нет желания... столько вынести и умереть после победы, - сказала Анна, опустив голову.
     Мне показалось, что она плачет, но я ошиблась, Анна подняла голову и посмотрела на нас.
     - Я Вам постель постелю. Халида опа, ничего, если Вы ляжете в комнате свекрови? Вы не думайте, она умерла в больнице, - сказала Анна.
     - Ох, Анна, я в своей жизни столько смертей видела, что страха не осталось. Что жизнь человека в его столь короткий век? Жизнь и смерть, словно братья, рядом ходят. Нет, я не боюсь, дорогая. Спасибо, - ответила я 
     Абдулла с удивлением посмотрел на меня, но спрашивать ничего не стал. Комната, куда меня проводила Анна, была совсем небольшой. Кровать, шкаф, зеркало на стене и тумба. Дорожка на полу, тёмные занавески. Лаконично и просто. Поблагодарив Анну, я легла и почти сразу уснула.
     Ночью, меня словно разбудили, я резко проснулась и села на кровати. Захотелось пить, думая, что все спят, я тихо встала и пошла на кухню. Выпив воды, я пошла назад, но услышала тихие голоса, что заставило меня остановиться и заглянуть в кабинет, где как я знала, спал Абдулла. Дверь была приоткрыта, в комнату едва просачивался тусклый свет, то ли с улицы, от света фонарей, то ли с коридора, где на ночь оставили свет включёным, на случай, если ночью дети захотят выйти в туалет.
     Я тихо заглянула и замерла от того, что увидела. Анна и Абдулла сидели на диване, даже и не сидели... облокотившись о высокую спинку дивана, они полулежали.
     - Ты такая красивая, Анна, твоя нежная кожа, эти губы, глаза... я кажется, влюблён в тебя, - говорил Абдулла, нежно обнимая Анну и целуя то в шею, то в губы.
     Мне стало не по себе  я словно к полу приросла, хотя понимала, что нужно уйти.
     - Абдулла, ты очень молод, я ведь старше тебя и намного. У меня двое детей, так нельзя. Но я ничего не могу с собой поделать. Это наваждение какое-то, - так же тихо, говорила в ответ Анна.
     - Мне всё равно, сколько тебе лет и есть ли у тебя дети. Я увидел тебя и не смогу теперь от тебя отказаться, - сказал Абдулла, пытаясь положить Анну на диван.
     Я не могла этого видеть и слышать. Мой мальчик, никогда не видела его таким, считая его ещё ребёнком. Я была в шоке, нет, я была в отчаянии.
     - Зачем я привела его к ней? О, Аллах, не допусти срама, я собственными руками соединила их. Что же теперь будет? - шептала я, возвращаясь в спальню.
     Ноги подкашивались, голова кружилась, держась за стенку, я зашла в комнату и тяжело опустилась на кровать. Перед глазами стоял Абдулла, его взгляд... такого я не видела в его глазах. В них было желание, нежность и страсть. Мне стало страшно, потому что в его глазах, я увидела взгляд Гоши, его отца.
     - И Анна хороша. Как же так можно? Я понимаю, она молода, ей хочется ласки, красивых слов, которые не жалеет Абдулла, силы мужской... но почему мой сын? Наверное, во время войны у него были мимолётные связи, хотя как и где... Впрочем, всё может быть. Что же теперь будет? Я хочу уехать. Не могу больше оставаться в этом доме, - думала я.
     Мне казалось, что от этих мыслей, у меня лопнет голова. Утром было стыдно выходить из комнаты. Но Анна сама заглянула.
     - Халида опа, Вы уже проснулись? Абдулла... Ваш сын...он ушёл, сказал, что у него экзамен. Я завтрак Вам приготовила, - сказала она, стыдливо отводя взгляд.
     - Анна! Зайди, нам поговорить нужно, - строго посмотрев на неё, сказала я.
     Она, конечно, догадывалась, о чём я буду говорить, но послушно прошла в комнату и села на край кровати, опустив голову.
     - Я видела вас ночью, в кабинете. Ты понимаешь, что творишь? Ему учиться надо, он ещё так молод, Анна. Прошу тебя, тебе о своих детях думать надо. Ну не можешь без мужика, найди себе ровню, а сына не тронь, - говорила я, впервые повышая голос.
     - Простите меня, Халида опа. Не я пришла к нему этой ночью  он зашёл в мою спальню и увёл в кабинет, даже не увёл, просто поднял на руки и унёс, он такой сильный. Видит Бог, я не хотела. Не смогла я устоять, простите, - ответила Анна.
     - Прошу тебя, Анна! Оставь моего сына в покое. Как мать тебя прошу. У тебя сын растёт, ты должна меня понять,  - просила я.
     - Я никогда не стану препятствовать своему сыну любить. Но я понимаю Вас, Халида опа. Не волнуйтесь, Абдулла и сам больше не придёт. Я ему не нужна. Что было ему нужно, он получил и я ни о чём не жалею. Идёмте завтракать, - поднимаясь и направляясь к двери, сказала она.
     В её голосе звучало отчаяние и безысходность. Мне стало жаль её. Но я думала прежде всего о сыне.
     - Я уезжаю. Подскажи, как мне, как до вокзала доехать. Города я не знаю, - сказала я.
     - А завтракать? И дети ждут свою аяжон, - обернувшись, спросила Анна.
     - Конечно, я зайду к ним, - ответила я.
     Мы с Анной прошли на кухню, где за столом сидели дети. Увидев меня, они подбежали ко мне.
     - Аяжон! Вы приехали, вот здорово! Теперь с нами жить будете? - спросил Паша, обнимая меня за шею.
     - Нет, родной, я приехала только на один день. Вот увидела тебя и Катюшу, теперь можно и уехать. А выросли вы как! - целуя детей, сказала я.
     Завтракать я не стала, не могла.
     - Приезжайте сами проведать свою аяжон, буду очень рада. Проводите меня, Анна. Я помню, как доехать до общежития сына, - не глядя на Анну, сказала я, подумав, что не смогу уехать, не простившись с сыном.
     - Простите меня, Халида опа, сама не думала, что так получится. Но то, что произошло, назад не вернуть. Не уезжйте с обидой на меня, - сказала мне на прощанье Анна.
     Я ничего ей не ответила, прошла ушла. Пройдя пешком до метро, я тем же путём вернулась к общежитию.
     - Здравствуйте, Матвей Григорьевич. Я к сыну пришла, но его наверное нет, экзамен у него, - сказала я, войдя в общежитие и заглянув в комнату коменданта.
     - Ааа, это Вы? А Абдулла только что прошёл в свою комнату, видимо, первым экзамен сдал. Он молодец, хорошо учится. Вы поднимитесь в его комнату, - ответил мужчина.
     Кивнув головой, я пошла наверх. Абдулла, увидев меня, удивился.
     - Мама? А я только хотел идти к Анне... то есть, к Вам. Что-то случилось? Почему Вы пришли? - спрашивал он, а в глазах стояло недоумение.
     - Тебе лучше знать, что случилось, сынок. Я домой уезжаю. Пришла попрощаться. Когда ещё свидимся, - ответила я.
     - Но... Вы же хотели на неделю остаться, почему вдруг решили уехать? - спросил Абдулла.
     - Не буду крутить, сынок. Анна тебе не пара, ладно, она старше тебя, у неё двое детей, да тебе ещё и учиться надо. На ноги крепко встать, - сказала я, глядя на сына.
     - Значит, Анна Вам рассказала... - Абдулла был растерян.
     - Нет, она мне ничего не рассказывала, вернее, да, рассказала, но уже потом, когда я ей сказала, что видела вас вместе в кабинете. Ты видел её впервые, как же так можно, сынок? Не думала, что наша встреча так пройдёт, - сказала я.
     - Вы видели? Но... да, мне Анна очень понравилась, мама. Что толку в этих юных девицах? А Анна... очень красивая, умная, она необыкновенная, я таких никогда не встречал. А то, что старше, ну и что? И дети... разве они могут быть преградой для настоящей любви? - сказал Абдулла.
     Я испуганно посмотрела на него.
     - Абдулла? Ты сам то себя слышишь? Ну какая любовь с первого дня? Опомнись, сынок! Нельзя же так взять и перевернуть свою жизнь, - воскликнула я с отчаянием, зная упрямый характер своего сына.
     - Это моя жизнь, мама. И она касается только меня. Простите меня, но даже Вам я не позволю вмешиваться в мою личную жизнь, - твёрдо сказал Абдулла.
     - Проводи меня на вокзал, сын. Я должна уехать. Тесно мне тут, - сказала я.
     На вокзал мы доехали на автобусе, ехали молча. Поезд отходил поздним вечером. Абдулла заявил, что останется со мной.
     - Пойдёмте, поедим. Я ещё и не завтракал. Зная Вас, уверен и Вы ничего не ели в доме Анны. Да и в дорогу бы не мешало бы купить Вам поесть, - сказал Абдулла.
     Я сердилась на него, но он мой сын и я его очень любила. Мы вместе поели и я позволила ему купить для меня немного еды. К больной для меня теме, мы не возвращались, я знала, что Абдулла поступит по-своему. Я лишь успокаивала себя тем, что эта блажь вскоре пройдёт. Попрощавшись с сыном, я вошла в свой вагон. Уезжала с тяжёлым чувством. Еды, что купил мне сын, не хватило. Пришлось на длительных остановках выходить из поезда и покупать себе поесть.    
     Ташкент встречал меня ярким солнцем, несмотря на зимний месяц, было тепло. Я приехала домой, ключ у меня был с собой, Махсуд сказал, чтобы я его всегда носила с собой.
     - Я себе дубликат ключа сделал, мало ли что, - сказал он мне.
     Дорога утомила меня, но нужно было готовить ужин, видимо, Махсуд эти дни был у сестры. Но продукты в доме были, даже тушёнку Махсуд покупал про запас, зная, что мясо достать очень трудно. Я пожарила картошку с тушёнкой. Но подумала, что Махсуд не знает о моём приезде и скорее всего, поедет к Мухаббат. Немного поев, я прилегла. Мысли о сыне не давали мне покоя. Но я была бессильна и уснула от усталости, от напряжения.
     Проснулась я вечером и быстро поднявшись, умылась и вышла из дома. Я шла к дому Мухаббат. Гульнару, по которой я очень соскучилась, должна была забрать к себе золовка. Первой, увидела меня она, когда я вошла во двор.
     - Мамочка приехала! - закричала она, подбегая ко мне.
     Я подняла дочь на руки и крепко обняв, поцеловала.
      За хантахтой, под навесом дома, сидел Махсуд, там Мухаббат постелила на пол циновку и курпачи. 
     - Халида? Что-то случилось? Ты же должна была приехать через неделю. С Абдуллой всё хорошо? - Махсуд с беспокойством смотрел на меня.
     -  Ассалом аляйкум, Махсуд акя. С Абдуллой всё хорошо, не волнуйтесь. Не захотела я оставаться, да и негде. Увидела сына, успокоилась. Мухаббат, как Вы, дорогая? Как Хурсандой, внук, Батыр акя? - спросила я у подошедшей с ляганом в руках Мухаббат.
     - Ассалом аляйкум, кеное, Вы вернулись уже? Как Абдулла поживает? Садитесь, я машкучири(машевая каша, с добавлением риса) приготовила, - сказала Мухаббат.
     - У него всё хорошо, привет всем передавал, - ответила я, присаживаясь на курпачу.
     О том, что произошло между сыном и Анной, я умолчала. Поужинав, мы с Махсудом собрались домой.
     - Да оставайтесь у нас, поздно уже, - сказала Мухаббат.
     - И правда, Халида, давай останемся. Завтра воскресенье, спешить некуда, - сказал Махсуд.
     Я возражать не стала, да и не перечат у нас мужчинам. Ночью мы пошли спать в комнату, была всё-таки зима и ночи были холодные.
     - Может расскажешь, что там случилось? Весь вечер сама не своя, тревога в глазах, - спросил Махсуд.
     Я заплакала и всё рассказала мужу. Выслушав меня, он улыбнулся.
     - Абдулла молод, Халида. Это в нём молодая кровь кипит. Не думаю, что он к этому относится серьёзно. Давай подождём, пусть время пройдёт, - сказал Махсуд.
     Меня удивило его спокойствие. Была глубокая ночь зимы сорок восьмого года. Я хотела возразить ему, но сильный стук в калитку прервал наш разговор.
     - Кто это может быть, так поздно? - испуганно спросила я.
     Из своей комнаты выбежали Мухаббат и Батыр. Мы переглянулись, но стук в дверь усилился.