Голова

Это произошло в одном из исправительно-трудовых учреждений ещё в конце восьмидесятых.
Учреждение было обычное, зона общего режима с жилой и смежной с ней промышленной зоной. В те времена производство было развито повсюду,  в том числе и в зонах, поэтому большинство осуждённых работало, а не сидело в отрядах на табуретках.

Производство в этой колонии было разностороннее: выпускали много разных видов продукции от кроватей и мебели до трусов и футболок. Соответственно, было много больших цехов.

Однажды во время съёма с работы ночью не досчитались одного осуждённого. Он не работал в цехах, был членом секции внутреннего порядка (СВП), которая помогала администрации поддерживать режим.

Эта секция была самой нелюбимой среди осуждённых, хотя любые самодеятельные организации, любые секции, считались отступническими среди контингента, помощь администрации не могла сочетаться с лицом порядочного зэка, но эта была особенно ненавистна.

Осуждённые, в ней состоящие, зная это, часто вели себя ещё более дерзко по отношению к остальным, по принципу: «Хоть и козёл, зато рога большие».

Но иные заходили слишком далеко, так что их и сотрудники недолюбливали, и осуждённые презирали. В иных случаях они просто не давали людям спокойно жить, одним работать, другим отбывать наказание.

Они писали доносы и откровенные наветы, говорили правду и неправду, чтобы заработать галочку и про сотрудников, и про зэков, часто хотели, чтобы их слушали так же, как и военных, одним словом, стремились любыми способами дорваться до своеобразной власти.

 Не все из них, конечно. Потому что их тоже щемили по-своему, в зоне с «чёрным» режимом порядок в междусобойчике устанавливали блатные. Администрации были нужны и те, и другие, чтобы эффективнее управлять обстановкой и держать паритет между категориями зэков.

 Но были такие, которым, как говорится, всё по барабану, причём среди всех слоёв бедолаг-арестантов, независимо мужик он, активист или стремящийся.  Вот одного такого по фамилии Зенкин и недосчитались при съёме.

Что делать? Не держать же осуждённых всю ночь. Начали осматривать силами дежурной смены все цеха и помещения, но не нашли. Побег? Но как, где, каким образом?

Доложили по инстанции. ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) позвонил начальнику учреждения, сообщил о чрезвычайном происшествии, весь личный состав подняли по тревоге.

Осуждённых всё же распустили по отрядам, начали проводить оперативно-розыскную работу. Вновь осматривать все помещения и беседовать с возможными свидетелями или соучастниками, если был совершён побег.

СВПшники, которые дежурили с пропавшим, сказали, что он после ужина ходил по цехам вместе с ОТКашниками (осуждёнными, помогающими осуществлять контроль качества продукции), ОТКашники, в свою очередь, заявили, что он пропал из вида часа за два до съёма.

Опросили всех, кого можно, никто толком ничего не сказал: да видели, ходил, ни с кем не ругался, но куда делся, не знают.

Начальник отряда Куменко лично опросил всех, кого можно. Старшина из его отряда сказал:
- Алексей Петрович, у него с мужиками из швейной бригады конфликт был.
- С какими, где рубашки офицерские шьют? - поинтересовался капитан.
- Нет, где шьют бушлаты. Давайте этот цех хорошенько осмотрим, не мог же он сквозь землю провалиться.
- А что за конфликт, почему ты мне раньше не говорил? – усомнился Алексей.
- Да, не придавал значение. Он же со многими конфликтовал.
- Ну а в чём причина-то была, - настаивал Куменко.
- Они там себе куртки утеплили, по-моему, шапки кому-то сшили, ну, знаете же, как там делают в швейных цехах, - сильно не вдаваясь в подробности, ответил завхоз (старшина).

- Что ж проверить-то можно ещё, хотя мы там были уже несколько раз. Хорошо, пойдём сходим,- постановил Куменко.

Зашли в оперативно-режимную часть к майору Вилкину, застали там капитана Строкина. Алексей предложил ему ещё раз осмотреть цех по пошиву зимних офицерских курток.
- Да мы ж там всё облазили, - заявил Строкин.
- Да, знаю я, - ответил Куменко, - сам там был несколько раз. Старшина вот говорит, конфликт был у него со швеями, мало ли.
- Ну хорошо, - согласился Строкин, пошли. Взяли с собой несколько контролёров из солдат-срочников и отправились шмонать цех.
- Выворачиваем всё вверх дном, осматриваем все закутки, весь материал, который есть в раскройке, всё, поднимаем полы, где они есть, - обратился он к солдатам.
- Всё ясно, товарищ капитан, - привычно откозыряли те.

Полдня лазили по цеху, отодрали всю обшивку, перевернули всю несданную продукцию, таковая имелась частенько, особенно, если был недошив или брак.

И вдруг уже к концу обыска один из контролёров, проводивший обыск в комнате слесарей-механиков, которые занимались ремонтом швейных машин, закричал:
- Товарищ капитан, товарищ капитан, срочно сюда, есть!
Все подбежали к нему и замерли: в большой щели от отодранной половой доски в конце бытовки, на которой до этого стояла  большая полка с инструментом и запчастями,  прибитая к стене и к полу для устойчивости, из-под куска утеплителя виднелись ноги в зэковских ботинках.

Отодрали ещё  доски, разломали фанерную стену и достали тело… без головы. Все встали в растерянности от такого зрелища.

Нагрудный знак на куртке был отодран, но было ясно, что это, вероятнее всего, труп Зенкина.

Побежали докладывать.

Оперативники и режимники стали опрашивать теперь конкретных подозреваемых: механиков швейного цеха. Пока они работали, остальные сразу занялись поиском головы.

Искали, искали, наконец, один из осуждённых-СВПешников, под присмотром майора Вилкина, стал шурудить длинной палкой в большой бочке из-под краски в кроватном цеху и крикнул:
- Во что-то упирается, гражданин майор.
- Опрокидывайте бочку, выливайте – скомандовал тот.
Бочку уронили на бетон, из неё стала неспешно и лениво, слегка побулькивая, вытекать коричневая краска. Вытекла вроде, но на полу ничего не было.
- Переворачивайте, - распорядился майор.
Бочку стали переворачивать и из неё выкатился круглый предмет.
- Оботрите тряпками и несите в мой кабинет, - распорядился Вилкин.

Предмет, оказавшийся головой, принесли  к нему в кабинет.
- Куда её? – спросили осуждённые.
- Да вон постелите  в углу газеты и положите, надо ж отчищать,  - ответил майор.
Он доложил о находке, позвонил в техотдел, потребовал, чтобы выдали уайт-спирит или ещё какой растворитель.
- Сбегай, позови сюда Куменко, - сказал он одному из  осуждённых, дневальных штаба.

Куменко зашёл в кабинет Вилкина и вновь слегка замер: на столе, на тряпках и газетах лежала человеческая голова, а двое осуждённых деловито и старательно оттирали её от краски.
- Ну вы даёте, - сказал он.
- А что делать,- ответил Вилкин.- Работа такая, кому сейчас легко…

Голову оттёрли и отдали медчасть. Теперь главное - было выяснить, кто так расправился с Зенкиным.

Опросили двух слесарей из швейного цеха, те не признались. Наконец, вызвали  третьего из них, предпоследнего. В комнату зашёл начальник колонии, полковник Васичкин, и Вилкин, встав, поздоровавшись с ним сказал, повернувшись к зэку:
-Ну, рассказывай.
-А что рассказывать? - гражданин начальник,- не знаю я ничего.
-Ты мне Ваньку не валяй, - грозно проговорил полковник Васичкин.
Он уже много лет проработал в системе, вышел в руководство из оперативно-режимной части, его провести было не так-то просто. Да и авторитета хозяину было не занимать. Начинал свою работу сплошь с фронтовиками.
-Да не валяю…

-Какой, не валяю. На тюремный режим захотел? Ты убил? За что? Я же всё равно узнаю, а тебя размажу, если правду не скажешь, - резко, но спокойно произнёс он. Зэк съёжился:
- Я здесь ни при чём.
- Что значит ни при чём? – пробасил полковник.
- Не я это. Сенков с Прониным.

- Как так? Сенков – СВПшник, Пронин – работяга, мужик. Зачем им это?
- Зенкин пришёл с Сенковым и ОТКашником этим, Звягиным. Слово за слово, Зенкин начал к Пронину приставать, требовать какие-то деньги, угрожать…
-Какие ещё деньги? – поднял глаза начальник учреждения.
-На счёт, дело прошлое. А Сено и Пронин земляки. Пронина, дело прошлое, он давно уже терроризировал за что-то. А Сено тоже Лупастого ненавидел. Его вообще кто-нибудь уважал?
- Ладно, ладно, - говори нормально, - поправил его Вилков. Не Лупастого, а Зенкина.

- Ну да. Тут Лупастый…
-Зенкин.
- Да, Зенкин обозвал Проню «петухом», а Сенков вступился, назвав Лупастого «непонятчиком». Зенкин кинулся на Сенкова, схватил отвёртку, а ударить не успел, Пронин его оттолкнул. Он вскочил и на Пронина. У того в руках тоже отвёртка была, он машинку чинил. Ну, Проня и ударил его первым в шею. Тот не упал, схватился одной рукой за рану, а всё пёр,  он ещё раз его ударил.

- Так, - сказал Васичкин. – А зачем голову-то отрезали?
- Надо было спрятать Зенкина. Чего уж тут. Сам напросился. Начали думать, куда. Докажи потом, кто прав, кто виноват. Этих-то двоих механиков не было. Стали думать, куда. Решили под стену в подпол засунуть, под полкой. Но он не помещался.  Вот и пришлось. Потом полку на место поставили, закрепили. Всё вытерли ветошью.
- А голову, значит, в кроватный ты унёс? – уточнил Вилкин.
- Да, а кто ж ещё. Завернул в утеплитель, положил в мешок да унёс, бросил в бочку, пока никто не видел.
- Ясно,  - сказал полковник. – А где Пронин сейчас?
- Здесь должен быть, я всех велел привести, - сказал Вилкин.
Вышел майор из кабинета, посмотрел. Эти двое как стояли, так и стоят, а Пронина нет.

- А где Пронин? - спросил он у контролёра, который их привёл.
- Здесь стоял, - ответил тот.
- Здесь стоял, так где? – повысил голос майор.
Обычно, контролёры приводили осуждённых в штаб и уходили, или те сами приходили, возле них не стояли солдаты или сотрудники.
Сейчас выясню, - ответил срочник в звании ефрейтора.
Вилкин – на пульт к ДПНК, там вместо него находился помощник, лейтенант:
- Где Пронин? – крикнул Вилкин.
- Да здесь ходил, - спокойно ответил тот.
- Нет его, найти быстро, задействуй всех! - вновь прокричал главный оперативно-режимник.
- Есть!- ответил лейтенант.

Теперь начали искать Пронина, мужика-работягу. Вилкин почувствовал неладное, интуиция опытного оперативника подсказывала ему это. Куда он мог деться?
Нашёлся зэк быстро, но опасения майора оправдались. Прибежали осуждённые, работавшие в «сувенирке», которая находилась в подвале административного корпуса, сказали испуганно, что Пронин у них в комнате, забежал, пока они на ужин ходили. Пришли он там, свет выключен, сказал, что если кто зайдёт, он его прибьёт топором.

- Откуда у него топор? - удивился Вилкин.
- Да мы взяли с разрешения ДПНКа под запись, принесли с хоздвора, под запись, - талдычил зэк, - рубили заготовки для шкатулок и нард.
- Бараны вы! - закричал майор. Почему оставили? Ай, - махнул он рукой и побежал вниз.
- Да там дневальный же оставался, - растерянно проговорил зэк, но Вилкин его уже не слушал.

- Пронин, - позвал Вилкин, остановившись возле входа в большую комнату, служившую помещением для изготовления сувениров.
- Да, - гражданин начальник, - отозвался тот.
- Ты чего там спрятался в темноте, зачем? – вновь поинтересовался майор.
- Гражданин майор, мне это не надо, а терять нечего. Этот Зенкин всю кровь мне свернул, а теперь из-за него срок добавят. У меня дочь маленькая, мне освобождаться скоро уже было, по УДО.

- Дурак ты, ничего тебе не добавят, у тебя ж самооборона была, - пытался уговорить Вилкин. – А так точно срок себе ещё намотаешь.
- Нет, я знаю, сокрытие, сейчас групповуху повесят, - не сдавался Пронин.
- Да какую групповуху, выходи, - убеждал зэка майор.
- Нет, - категорично завил тот.
ДПНК объявил сбор всего личного состава, основная масса собралась в дежурной части. Возле входа в «сувенирку» сосредоточилась небольшая группа сотрудников.

- Да давайте «Черёмуху» бросим, и всего делов, - предложил Строкин.
-Да зачем, - возразил Куменко, - выскочит, начнёт топором махать, к тому же пространство небольшое, замкнутое, сами наглотаемся, противогазы что ли надевать. Много ты в них увидишь. Так обойдёмся.
-Как? – поинтересовался Вилкин.
-Свет выключим везде, я заскочу в комнату.
- И что? – удивился Строкин.

-Знаю же расположение  мебели в «Сувенирке». Он где стоит-то?
- Да кто его знает, - неуверенно произнёс Вилкин, - голос вроде справа.
- Вот и отлично, - подытожил Куменко.
- Да ты что? С нас же головы поснимают в случае чего, как с Зенкина, - возразил Вилкин.
- Не боись, майор, прорвёмся, - заверил его Алексей. Как махну, выключайте свет.
Времени на раздумье было мало.

 -Хорошо, - согласился майор. – Только надо с начальником же согласовать.
-Некогда, зачем ему знать, ответственность на него хочешь переложить, - возразил Куменко.
-Ладно, давай, - сдался главный оперативник.
Алексей встал возле тёмного проёма и махнул рукой. Свет резко выключили двумя выключателями. Темень.

 Дальше шум задетой табуретки, вдруг вновь вспыхнувший свет в «сувенирке»,  Куменко со скамейкой в руках и тихо стоящий в правом углу Пронин… без топора. Он его и в руки не взял.