Книга воспоминаний. 13 глава

В данной главе возможны небольшие дополнения.

13 глава. О домашних питомцах.


Как рассказывает мама, мне купили в детстве кролика на рынке, потому что очень просила. Но самое смешное, что я кролика не помню, а рынок, где мне его купили – помню.

Моим первым домашним питомцем, которого я помню, была маленькая сухопутная черепаха. Я её выгуливала летом в траве около своего подъезда и иногда теряла, заигравшись. Потом её находили соседки. Помнится, один раз её принесли в алюминиевом ведре, и она там скреблась. Получались гулкие звуки.
Сохранилось фото, на котором черепаха сидит на качелях, а рядом стою я, с другой стороны мой брат.  Мы её не раскачивали, специально для фотографии поместили туда питомца. А отец сфотографировал.

В основном черепаха жила в коробке и иногда скреблась по ночам. Иногда её выпускали ползать по комнате. Кормили её морковью и капустой, бывало, что она норовила укусить за палец.


Однажды отец принес домой котят в коробке и поставил в комнате под мой стол. Это было сделано тайком от мамы. Но мама вскоре про всё догадалась по нашему с братом радостному оживлению.
Нам с братом оставили 2-х котят. Я назвала свою кошку Мирой и в основном играла с ней в подвижные игры, делала ей бантик для игр. Сначала я хотела назвать её Милой, но мама объяснила, что это – сокращение от имени Людмила. А кошек человеческими именами не очень хорошо называть, подумала я. Поэтому видоизменила это имя.

У брата тоже был котенок, но они не играли в подвижные игры. Котенок сидел у Коли на руках и он ходил ему показывал всё в квартире.
С животными было тяжело мириться маме, от них была грязь, они писали не там, где надо. И со временем котят кому-то отдали.

Потом у Коли еще был щенок Пушок. Он жил у нас недолго. Писал он очень часто и прямо на дощатый пол. Ему тоже нашли других хозяев. А брат плакал по вечерам, вспоминая хорошенького пушистого щенка.


Волнистые попугайчики были у нас 2 раза. До школы – пара Миша и Маша, но их я почти не помню. Имена попугаям придумывал папа. Причем и в первый раз, и во второй.

Позже, уже в годы средней школы, у  нас были волнистые попугаи - Рома и Римма. Тогда я жила в комнате побольше и клетка с попугаями стояла в моей комнате. Рома был зеленого цвета, а Римма – голубого. Рома был довольно крупным самцом и манерами напоминал хорошего оратора. Он был моим любимцем. Часто, стоя около клетки, я его хвалила: «Рома умный, Рома красивый, Рома остороожный попугай». Часто я делала акцент на слове «Осторожный», растягивая его. Иногда я делала акцент на слове «красивый».

Папа потом говорил: «Юля, будь как Рома. То есть осторожной».

Еще тогда у меня на всю стену простиралась большая карта СССР. Я её с удовольствием разглядывала, но к сожалению, все равно плохо знала географию. Как бы мне хотелось иметь эту карту сейчас, когда идут звонки по работе из разных городов, чтобы находить их на карте и оценивать расстояние, расположение, думать о них… Сейчас бы это лучше улеглось в голове, было бы интереснее.

Попугаи потихоньку грызли и пачкали карту, когда их выпускали из клетки. А выпускали мы их довольно часто. И со временем карта пришла в негодность.
Рома смешно разглагольствовал, сидя на карнизе для штор. Он как будто говорил пламенную речь на птичьем языке и кивал головой. А Римма гоняла его по карнизу, как злая жена. То есть Римма вела себя как ворчливая и немолодая женщина. Папа говорил, что это не молодая самочка. Вроде ему при покупке в зоомагазине так сказали.