Исповедь наркомана из Братска Зарисовки наброски п

Ия Карповская

                СИЛИРИЕЦ - ЭЛЬФИЗАУР  (Ия Карповская - (Есипова))

        (Повесть, которая не была дописана. Писалась как пробник на тему кельтов)


 13. о5. 2005                ИСПОВЕДЬ УМИРАЮЩЕГО
                НАРКОМАНА ИЗ ГОРОДА БРАТСКА
               
                Предисловие
               
                «Я не сплю"...
               
… В этот день еще с раннего утра сравнительно тихо в палате. Только сыро, так как несколько дней назад залило второй этаж, сумрачно, мышами пахнет.  Тишина стоит такая, что я вот – вот начну с ума сходить. На потолке на тонком проводке висит лампочка и периодически мигает. В палате для ВИЧ – инфицированных стоит четыре железных койки. Три пусты и аккуратно заправлены, на маленькой тумбочке около койки, где валяюсь я, связанный по рукам и ногам (лишь одна рука свободна – правая), стоит графин с водой: иногда, особенно после уколов очень хочется пить. Но тут я проваливаюсь в сон: бутылочка с глюкозой кончилась, сестра вынула из вены иглу и, кинув ее в ведро, ушла. Спать хочется всегда после такой нехитрой процедуры – не хочется есть. Крыша едет…
Со второго этажа спустя некоторое время полилась изумительная кельтская мелодия Роджера Кальверли, так как у медицинского персонала в кабинете открыто окно, и в обеденный перерыв все слушают классические мелодии. Как в церкви…Сейчас кельтские мелодии редко кто любит. А вот мне например нравится!
Очень!
Очень!
Очень…
И правда, через сон слышу изумительные мелодии.
Никак не могу понять простой вещи: почему современная молодежь такое не слушает! А может быть, сама причина кроется в том, что девушки и парни просто в нашем городе спиваются и колятся, деградируют, не учатся и не работают. А лишь по дворам так и ходят, прихлебывая из банок и бутылок всякую дрянь (например лосьон «ТРОЯ»), впоследствии отключаясь и продирая глаза только в вытрезвителях… Я лично через все это прошел давно и лежу теперь, в смирительной рубашке, связанный. Иногда хочется писать, и я прошу развязать правую руку да достаю из – под матраца тетрадь в девяносто шесть листов. Нет – мне не рубашка нужна, а наручники!!!
Проснулся, лежу и бурчу себе под нос под мелодии «Moon Lore», «MoonLand    March», глядя невидящими глазами в потолок нечто несуразное, нараспев, и даже не понимаю, откуда, в каком сне знаю текст:

«Не осталось для птицы пустоты в рукаве.
Люди спят, мой малыш, чтоб потом умереть…
Не казнись – спи и ты – чтоб потом умереть…
Слишком мало, малыш, пустоты в рукаве.

Ти – ри – ли – ли – от края обрыва уйдешь,
От звенящего РАЯ глаза отведешь…
А по телу – мирская то ли ложь, то ли дрожь:
НЕ ЗАСНЕШЬ –
НЕ УМРЕШЬ, НЕ УМРЕШЬ, НЕ УМРЕШЬ…!

НЕ УМРЕШЬ, НЕ УМРЕШЬ.
Никогда не умрешь…

«Не умрешь, не умрешь, - гладят по голове:
Потому что, малыш, ты на птицу похож».
Не осталось для птицы пустоты в рукаве.»

На потолке плывут слова, или в голове – теперь плевать:

Лезвием нервы перерезая,
Лопнули струны в вены осколками.
И по щекам бежит, исчезая,
Кровь кока – кола – липкая, теплая.
Вырваны крылья, брошены, спрятаны,
Знать, не летать мне больше неистово
По битым стеклам мягкими пятками,
Пятнами в памяти прошлое, бывшее.
Смейтесь! Играйте металлом расплавленным,
Теплым свинцом мне в глаза заливайте.
Послана жизнь вместе с белыми планами,
Ангелы с дымом гашиша, взлетайте!

А музыка все звучит! Божественная, любимая, как душа бесплотная на небе… Пока даже могу, насколько позволяет мой воспаленный мозг, огласить весь список песен кельтов на кассете, потому что мне два дня назад в палату приносили ее послушать. Альбом назывался просто – «Кельтские тайны» и его поначалу долго крутили перед моим носом – проверяли, зрение работает или нет. Я что -  то буркнул, потом попросил бумагу и карандаш, тощими синими пальцами взял и принялся писать. Хотя в ответ на эту просьбу сантары поначалу расхохотались. И я принялся писать печатными буквами на листочке список песен (руки периодически сводит судорогами, потому такой почерк):


A: “ELFLAND”
     “BEFORE THE TIME”
     “LORD OF THE NORTH”
     “THERE IS AN ISLAND”
     “LOTHLORIEN”

B: “GREENWOOD”
     “THE RITE OF THE KRAKEN”
     “MOONLORE”
     “MOORLAND MARCH”
     “PIPER^S FANCY”

                CELTIC  MYSTERIES”

Два последних слова я вывел каким – то непонятным каллиграфическим почерком, протирая глаза кулаком, из которых текли слезы. Затем меня, опасаясь худшего, заново привязали к койке, но ненадолго: спустя тридцать минут принесли поесть.
Вот и каша… Овсяная. Тьфу! Надоела! Неужели не могут хотя бы раз яблок принести!? А чем, интересно, мне помогут яблоки, если у меня в сперме, крови, моче смертельный вирус – ВИЧ последней стадии?!
ВИЧ… Вот так. Дожил.
И в городе Братске каждый четвертый умрет и будет умирать молодым. Город вымирает, и очень скоро о нем заговорят как о поселении живых мертвецов, у которых не было и нет ни жизни, ни судьбы, ни семьи, ни родных… Потому как жизнь для этих мутантов – это вечный ложный  кайф, содержащийся в капсуле или порошке, ради которого люди довольно часто идут на убийство или насилие несовершеннолетних в парках и скверах…
Медленно ем и все смотрю опухшими от слез и диагноза глазами на потолок. Мешки висят под веками словно фингалы, голова зверски ноет.
Длинные волосы спутаны (я давно перестал их расчесывать), губы местами треснувшие и даже прокушенные, над верхней губой пробиваются тонкие усики. Иногда правда хватает ума завязать длинные темные волосы в хвост и просто походить по комнате.
Тощее и высыхающее тело легкое, как перышко, потому шаги совсем не слышны, зато слышу собственное сиплое дыхание. Мне немного осталось жить, так как ВИЧ перешел в конечную стадию. Проживу год, а может два, а потом наступит вечный сон. А тело станет похоже на мумию в гробнице.  А ведь мне всего двадцать семь, а уже инвалид. Сам виноват. Высокий парень, лицом похожий на Киану Ривза, я лежу в психушке уже год, три человека по палате уже умерли – один раз им что – то непонятное вкололи, и это самое «оно» сожгло вены. Страшно, да?
А я мог семью создать, детей завести и стать отцом, но попал в черную бездну наркоторговли и смерти. А загремел в психушку еще и потому, что мне стали в бреду являться то ангелы, то бесы, то еще что – нибудь. От кайфа начались странные видения, проливающие свет на мою жизнь. Черную, как небо или тоннель. Сел на амфетамины, «масло», чтобы не спать и глючить, даже кокаин доставал, пытаясь глядеть на образы при бешеном кайфе, и глядел целыми сутками, затем отрубался и лежал в бессознательном состоянии, чувствуя, как хрустят кости. Забывался в диком смехе или рыданиях, начиналась ломка… Тело извивалось на полу, как змея, прищемившая хвост. Вот в таком состоянии я и видел все свои прошлые жизни. Именно они и дали ответ.
Многое настолько оказалось диким и потрясным, настолько шокирующим, что я не мог не то что спать, но и есть. Какой – то ангел посоветовал все записывать в тетрадь, и я писал, думая: «Если бы не болезнь – писательская карьера бы пошла в гору». А видения – их невозможно описать словами: все равно что спросить у Небес, ЧТО они видят. Человеку не дано этого знать.
Кровать стояла на месте и потолок не упал – мир изменился, но остался прежним. Весь последний год после уколов врачей видения обострялись, открывая глаза на истину.
Я плакал, бился в истерике, сгрызал ногти, литрами пил воду до рвоты, пытаясь хоть как – то выкачать из себя смертельное зелье, после чего спал с тетрадью под подушкой. В конце концов, когда один раз я накинулся на санитара, меня привязали к койке - и все… иногда отвязывают, как сейчас. Нет, сестра, я не свалю отсюда – на окне стоит железная решетка. Можешь его просто занавесить, буду тихо, как мышь, сидеть в полной темноте или лежать у грязной заплеванной батареи. Правда, правда!
Провидец – наркоман! Весело!
Еще на стене висят цепи с наручниками – на случай, если ломать станет, если пена изо рта потечет. Выхода нет.
А потом отец – пьяница принес мне кассету с кельтскими мелодиями, но ее забрали врачи. А мать еще несколько лет назад уехала из Братска куда подальше.

Хотя в поселке Гидростроитель (пригород Братска) лежат не только законченные токсы и нарки – есть и народ, косящий от армии. Полежат – полежат, потом уйдут.
Но в палату номер двадцать больше никого не поселят – достану всех своим бредом о кельтах… Два года лечился от наркозависимости – и в церкви, и на природе, и еще много где – но все оказалось тщетно. Как только выходил – все начиналось по новой.

…Врач разворачивается, закрывает дверь и бесшумно уходит.остаюсь в одиночестве. Достаю из – под матраца толстенную тетрадь и, стиснув от боли зубы (вены ноют), читаю…


Ночь.
Фонари за окном.
Хожу по коридору, и только для того, чтобы попасть в туалет. В руках все та же тетрадка, а отчаяние и горечь правды на листах, прозрение и боль все никак не покидают душу, высохшую, как муха на подоконнике. Потом наткнулся на главврача и получил маленькое задание.
Главное, что сейчас нахожусь здесь, как у нас говорят, «за забором», то есть меня от вольной жизни отделяет колючая проволока.
Я кололся с шестнадцати лет, много раз пытался бросить, но при этом никак не мог жить спокойно. Таким образом подсадил на иглу многих друзей, ныне мертвых, спал с каждой встречной и поплатился за это ВИЧ – инфекцией. Любил, очень любил из – за депрессняка веселиться с девками. Даже не хочу верить, что медленно умираю у врачей на глазах. Сейчас болит сердце и давление низкое с головными болями добавились. Организм стареет буквально за часы, так как не хватает витаминов. Хоть бы сырую картошку поесть!
Сейчас на дворе ночь, и по милости администрации я сегодня ночной дневальный, в мои обязанности входит спокойствие девочек в отряде, и если кому – то надо помочь, то я сразу звоню в дежурную часть, а там решают, как лучше все сделать.
Вот в конце коридора показалась тощая фигура в белом, с алыми глазами, ввалившимися щеками и серым лицом. Волосы спутаны, на запястьях следы от порезов и путов. Девочка. Совсем молоденькая, она очень сильно заболела, у нее опоясывающий герпес. Двадцатилетняя. Плачет. Медленно подхожу и приобнимаю слегка. Заходим вместе в какую – то палату.
Там смотрю на всех спящих девочек и думаю: неужели они скоро повторят те же ошибки, за которые сейчас расплачиваются? И мне становится их очень жаль. Нас в отряде всего двадцать человек – это самый маленький отрядик, - и все мы ВИЧ – инфицированные. Живем от других отрядов изолированно.
Иногда проходят вечера спектаклей, я хорошо с прошлых лет играю на гитаре, при этом врачи глядят и качают головами:
«Из тебя бы получился замечательный муж и отец! Если выживешь – отпустим, и надеемся, что научишься жить как следует».
Тоже надеюсь, что выйду и больше никогда не буду колоться или нюхать порошок. Сижу и пою, да пальцы плохо работают, зажимая струны. Все хлопают. Потом расходимся по палатам. Врач снова вкалывает какой – то препарат, привязывает к койке на ночь. И снова в мыслях слышится кельтская музыка, за окном грохочат грузовики девяностых годов с мешками весом в пятьдесят килограммов, останавливаются у больницы, а потом, прорычав моторами, уезжают далеко в поле, чтобы выгрузить мешки с коноплей, гашишем и марихуаной. Их много таких. Мешки сваливают в кучу, поджигают и тут же смываются. Горит исполинский костер, дым далеко разносится по округе и достигает нашей психушки. Даже когда форточка закрыта, по палатам все равно растекается страшный запах смерти, сладковатый и привычный. Врачи надевают противогазы, но я, нанюхавшись наркотического дыма, начинаю с дикими криками метаться по койке, стараясь освободиться от смирительной рубашки. Тело бьется и корчтся в конвульсиях, покрываясь крупными каплями пота.
«Спасите! Умираю! Доктор, укол! Будьте прокляты! Черви, белые черви грызут меня! Уберите червей! Сестра! Сестра!»
И перед глазами проносятся фрагменты из прошлых жизней, они становятся все непонятнее и круче, а костер горит…
Впереди целая ночь… вдали в поле мерцают огни – костры. Дверь заперта на замок, никто не придет и не поможет остановить страшные мучения…Слышу шаги за дверью и ору, чтобы вкололи обезболивающее. И правда, открывается дверь, входит сестра со шприцом. Сейчас все закончится и усну до утра.
«Дай…»
«Что тебе дать, наркоман?»
«Музыку включи…» - изо рта хлынула рвотная масса.

А перед глазами предстало видение меня самого в прошлой жизни, оказывается, я жил почти тысячу с половиной лет назад в племени кельтов и трагически погиб в Китае в возрасте тридцати лет… Хотя видения не  меняются – я сам предстаю там благородным юношей, но почему – то всегда из бедных семей, и везде «я – он», с начала Средневековья по ХV век.
Вот и снова переродился, чтобы исправить свои ошибки, пришедшие из прошлого. В видениях одна суть – не трави душу и тело, тогда какого черта в этой жизни я стал законченным наркоманом?!
 Характер и привычки всех героев забытых эпох совпадают с моим мировоззрением детства. В первой истории, описанной в тетрадке, я кельт – воин в Китае времен Конфуция, во второй – по моему девушка, да еще святая (!), в третьей истории – простой деревенский мужик из России, завоевывающий Сибирь в 1480 году. Так что в тетради давно все записано. И мне становится стыдно, казнить бы себя и все исправить!!! А на небе звезды зажигаются – одна за другой, над Гидростроителем замер дым марихуаны… Красивое страшное слово…
На дворе 1997 год – самый пик наркомании в сибирском городе Братске. Этот город занимает первое место в списках населенных пунктов, кишащих нарками.  И даже первое место в Иркутской области. У нас даже на кладбище больше могил молодежи, чем стариков!
Тетрадь лежит на полу… И там – непонятные знаки…
Читай и узнавай, ЧТО я вижу при глюках…

(Все события описаны очень приблизтельно, так как я не всегда понимаю, ЧТО они обозначают. Наркотой стало тянуть меньше, но легче все равно не становится… Ночь идет дальше.)






























                ПЕРВАЯ    ЖИЗНЬ
                ХЕНГИСТ – ВОЛЧОНОК

- 1 –

450 год раннего Средневековья. Начало лета ( наверное июнь или же июль. Непонятно.).
Звездной ночью за лесом все еще продолжал полыхать чудовищный пожар, уничтожая последние остатки поселения древних кельтов. Кроны вековых дубов были объяты пламенем, ужаснее которого еще видать не приходилось ни богам, ни людям. Удушающий запах дыма смешивался с запахами жженого человеческого мяса, обугленных костей и запекшейся крови. Запах мяса казался мальчишке, грязному и босому, в тунике, с мечом в руке, бежащему сломя голову прочь от пожара, от смерти, страшнее всего. В ту роковую ночь он потерял родителей и дом. И единственное, что он смог сделать – бежать… Чтобы потом мучиться всю жизнь. Мальчишка с взъерошенными черными волосами, лицом, перепачканным в саже, с раной на руке все несется прочь, не чувствуя усталости и голода. Несмотря на то, что мимо свистят стрелы саксов. Одна из них вонзилась с жужжанием в стройную березку. Потом вторая…
 Наконец, несчастный рухнул на пыльную дорогу, прокашлялся, давясь пылью и дымом, и потерял сознание от удушья, потому что легкие были готовы вот – вот разорваться.
Казалось – жизни конец. Так как саксы повоевали всех, предварительно изнасиловав всех девушек и женщин. Не желая мешать свою кровь с врагами, воины спалили деревню дотла. Все началось еще с того, что саксы враждовали с кельтами, заставив их платить дань. Племя не пожелало платить оброки и прочее, за что и поплатилось: всех в огонь!
Посреди ночи явились саксы, по пути убивая каждого встречного. Парень залез под лавку, надеясь спастись, и оттуда с ужасом следил, как светловолосый красавец – воин убил сначала главу семейства, а потом, изнасиловав мать, как говорят, «во все, что было», отсек ей голову. Выбежал во двор и швырнул в окно, затянутое бычьим пузырем, горящий факел. Язычки пламени побежали по резной стене, по двери, по крыше, покрытой соломой.
Тем, кому удалось спастись, повезло: они рассеялись по лесам, успев подобрать мечи убитых врагов, и долгое время жили чуть ли не в дуплах, питаясь ягодами и кореньями. (Наверняка, в холодное время люди гибли от холода и голода). Утром на место пожара пришла волчья стая, поедая мертвую плоть.  И вполне возможно следующее: спасшиеся если и выжили, то стали рабами вассалов и феодалов. И как правило королю Ирландии до этого дела нет.

…Когда следы пожарища остались позади, мальчишка рухнул наземь от усталости, растирая слезы по лицу грязными руками. Он горько плакал от горя и отчаяния, над головой все так же сияли яркие звезды, из – за холмов поднялся молодой месяц, осветив окрестности своим бледным мертвым светом. Березы засветились от обилия светлячков, замерцало далекое озеро, заухал филин, вылетевший на охоту. Пел соловушка. Единственное, что мешало успокоиться окончательно – горький запах дыма и мяса. Да отблески огня вдалеке.
На горизонте показались тучи, черные и страшные. Под утро непременно хлынет дождь, спрячутся в холмы эльфы, танцующие на полянах магические танцы, да и спасенному надо куда – то залезть. Мальчик встал и принялся, прихрамывая, бродить по лесу, всматриваясь в стволы деревьев в поисках теплого дупла. Нашел, забрался туда и заснул. А утром наблюдал за шумом дождя и молился богам, чтобы они помогли выжить в лесу.

…Волны варварских нашествий  захлестнули Европу, так как Великая Римская Империя не смогла им противостоять и пала.
На месте былой державы возникло несколько королевств завоевателей – германцев. И хотя тысячи лет гордыми и могучими были державы древности, и даже вместе взятые занимали лишь малую часть обитаемой суши. За их границами начинался иной – бескрайний и пестрый мир. Мир варваров – галлов, или германцев, кельтов и прочих. Несмотря на это, иногда между раздробленными первыми королевствами шли нешуточные распри. Именно саксы уничтожили одно из последних поселений кельтов на территории германцев.
У всех варваров земледелие и охота были главными занятиями, кроме того, кельты просто обожали шить прекрасные костюмы, занимались совершенно непохожими занятиями в отличие от греков и римлян. у этого народа были свои культура, законы и искусство.
Последние кельты жили и в Ирландии, и в Шотландии, Уэльсе и на крайнем западе Франции – в Бретани. Сам этот народ постепенно смешался с другими народами, и так чистокровных галлов осталось очень мало. обычно они селились в деревнях в изоляции от всех. Однако из все – таки достали саксы, начинавшие основывать свои королевства, и, узнав, что противники вовсе не собираются платить дань за проживание и территорию, жестоко отомстили. Из страшного пожарища мало кто спасся. К утру выяснилось, что враги спалили еще три деревни, захватив в плен девушек, обстригли им косы (иногда достигавшие пяток) и сделали налоницами или рабынями. А там, где могли праздноваться свадьбы, увели невест, возродив древнее право первой ночи.
На кельтов постоянно совершались набеги, а кельтские вожди завязали в междоусобицах. Так редкие селения оказались предоставлены самим себе.
Германцы поначалу прибыли на трех кораблях, но вскоре за ними последовали десятки, сотни и тысячи соплеменников. Германцы требовали от кельтов все более высокую плату, постоянно бунтовали и грозили разорением их страны.
Затем вновь начались разбойничьи набеги на кельтов, и, не встречая серъезного сопротивления, вскоре перешли к завоеванию страны. Уничтожались деревни, и коли в разграбленной разбойниками мелкой деревушке ничего не оставалось – забирали девушек, во второй раз – сыновейа в третий раз все стирали с лица земли. То же самое произошло и с деревушкой, откуда убежал тринадцатилетний мальчик. В ужасе бежали кельты от нашествия на континент. Который позже назвали БРЕТАНЬ.
Тем временем в кельтской Бретани христианство успело пустить глубокие корни. Но некоторые все равно поклонялись своим богам, приносили им жертвы и не собирались оставлять верования отцов, дедов и прадедов.

                -  2 -

 Мальчишка тихо шел по лесу, иногда испуганно оглядываясь по сторонам. Жевал травинку. Дождь прошел довольно сильный, и под ногами хлюпала грязь, так что скоро сандалии пришли в негодность и их пришлось выбросить. А сами ноги покрылись грязью чуть ли не до колен.
А сама природа ожила после ливня, неподалеку шумела мокрая кленовая роща. Парень тряхнул головой и сел на траву. Холод пробирал до костей.
Лучи света пробивались сквозь толщу листвы высоких и стройных деревьев. Где – то в высокой сочной траве яркими огоньками выделялись цветы и первые ягоды земляники, жужжали надоедливые комары, так утро набирало силу и мощь, чтобы превратиться в день. Золотые лучи скользнули по лицу паренька, и его огромные красивые да зеленые глаза распахнулись во всю ширь. Правда, красные от слез.
Длинные волосы все – таки удалось расчесать пальцами и уложить на плечах. Худое личико покрыто сажей, прыщиками и ссадиной на щеке. Лоб большой, маленький остренький подбородок, брови тоненькие, но красивые, нос греческого профиля, но немного длинноват. Лишь щеки еще совсем детские, пухленькие, румяные, которые так и тянет потрепать!
Несчастный лег в траву, положил руки под голову и принялся смотреть в голубое небо. Да, его родители теперь в стране мертвых, и делать нечего: сиротке срочно надо найти поселение, иначе он погибнет от холода и голода, а то и волки растерзают. Грибами, травой и ягодами не наешься! У мальчугана при себе был только меч, и потому ради интереса он стал смотреть на руны, выбитые на клинке. Незнакомые. Саксонские.
И льется чуть слышный голос с неба, шепча слова на своем непонятном языке… А сиротка словно маленький волчонок сжимается в комочек от страха перед будущим… Его так и звали в детстве – ВОЛЧОНОК. Но на самом деле имя, данное при рждении, раскроется позже.

И поет утро, и вторит голосок Волчонка песне…

«Тихо живется в лесном поселенье близ
Озера, словно настроенного на мгле.
Здесь небо смотрит настолько спокойно вниз,
Что оставляет, как правило, на земле.
Здесь совершаются тихие чудеса
И возвращается из отшельничества душа.
Только вошедший как в воду в эти леса,
Тонешь – и учишься плавать или дышать.
Чувства – как рыбы, никогда не спешат клевать.
Ходят где – то на глубине своей.
Здесь каждой траве известны свои слова,
В каждой сосне жизнь вытянута наверх.
Это язык деревьев, спрятанный знак.
Солнце в воде и в складочках коры тепло
Отражается, уменьшаясь. И точно так
Отражается в радужке небосклон.»

Небо шепчет, словно какая – то богиня. Или друиды.

«Куда я иду? Куда? Не знаю. Соседние селения далеко или сожжены, и я  умру от холода и голода в этом лесу… Или пускай Один смилуется над моим народом кельтов, часть которых в Валхалле обрела вечный покой. О боги…»

Неизвестно, что могло случиться дальше, если бы совершенно случайно Волчонок не вышел на полянку и не встретил маленькую девочку со светлыми, русыми волосами до плеч, в сереньком платье, с вышивками чертополоха на груди и по краям рукавов. Платье в основном было самого простого покроя, расшитое яркими нитями красных оттенков. Девчушка лет десяти собирала ягоды в березовый туесок и напевала песенку про березку и богиню Эпону. Неподалеку от нее с посохом и в белых одеждах стоял босоногий, высокий, молодой мужчина с длинными локонами до плеч, синими глазами и доброй улыбкой. На голове – ивовый венок. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать семь. Друид. А девочка, вероятнее всего, была его внебрачной дочерью или ученицей. Так или иначе, эта парочка не обращала на грязного бродягу совершенно никакого внимания, потому как стояла к нему спиной. Зато смотреть на ребенка и мужчину было настоящим умилением: дитя собирает ягоды, а незнакомец благословляет ее. А может быть, посвящает во что – то? Может эльфам поклоняются или еще кому – нибудь?
Друиды всегда жили в лесах  и срезали ритуальными серпами ветки омелы – священного дерева кельтов. Хотя они могли и просто так гулять по поселению и даже заходить в таверны. Не – варварам эти поступки казались очень нелепыми и странными. Изначально Волчонку казались эти люди отдаленными и странными, отрешенными от мира и слышащими голоса богов. Иногда жрецы леса бывают в других странах – в Египте или Греции, но никак не в Риме и Саксонском королевстве, где был уже свой король и великолепные замки, построенные из серого камня. Кельтам и не дано их увидеть – ну лишь пленным из этого народа. Пленников заставляли отказаться от веры своего народа и принять христианство.
Хотя происходили довольно редкие случаи, когда христиане – саксы женились и выходили замуж за язычников. До добра такой союз редко когда доводил – кельтов либо силой крестили, либо заставляли отказаться от мужа/жены.  Хотя боги лесного народа обращают свою благосклонность на тех, кто их почитает. И приводят тех, кто искренне им поклонится, в гармонию с остальным миром. Христиане вечно все переделывают и уничтожают.
Наконец, девочка повернулась к Волчонку, и тот увидел: ее личико перепачкано соком черники. Ткнув пальчиком в сироту, она испуганно закричала:
«Оборотень! Оборотень!» – настолько ужасен в лохмотьях был Волчонок, что и правда походил на волка, только голодные и усталые глаза сияли на грязном лице.
«Нет, это несчастный житель одной из деревень, которых больше нет. Саксы, наши враги, вырезали почти всех. Неизвестно, сколько спасшихся скрывается в лесу, умирая от голода. Семь дней минуло с того, как клубы дыма взвились над лесом. И, кажется, мальчишка не совсем кельт. Его отцом мог оказаться римлянин».
Слабо улыбнувшись, Волчонок неуверенно шагнул вперед. Жизнь в лесу настолько измотала его, что он шарахался даже собственной тени и каждого шороха. Девочка любопытно, но с подозрением поглядела на него, подошла и за рукав подергала: дескать, не плачь.
«Эй… Ты откуда?» – тихонечко шевельнула она одними губами.
«Мои родители в Валхалле, дома нет, всех убили! Всех! Мне некуда идти. Боги покарали нас за неуплату дани. Наверное, других выживших давным – давно разорвали волки или другие дикие звери. Если я выживу, то стану воином и буду нестись в бой на коне, махать мечом и рубить головы врагов, мстя за отца и мать!» – пролепетал парень и поднял голову.
«Теперь ты будешь жить в нашем поселении. Никто не хотел гибели твоих родителей, но это случилось. Но боги наши благосклонны, и не оставят сироту в одиночестве. – заговорил незнакомый друид и поманил к себе девочку. – Знаешь, кто эта девочка? Родители отдали ее мне в ученицы совсем недавно на познание истины и голоса леса. Если захочешь, буду и тебя учить. Станете братом и сестрой, отведав горячее мясо из одной миски».
«Я не желаю далеко уходить от родных земель! Мне даже запах гари мил, как мать, певшая песни над колыбелью».
«Ты не прав, отрок! Боги забрали к себе твоих родителей по своей воле. Будь тверд. Пойдем с нами. Ты станешь учеником друида, если боги так захотят. Да станет так».
Пареньку пришлось повиноваться. Но перед тем, как ответить, он взглянул на гигантскую иву, росшую у озера, потом на чью – то заброшенную могилу под ее ветвями с крестом и рунами. Наверное, здесь похоронили какого – нибудь знатного мужчину, потому – то крест высечен из мрамора. Читать Волчонок не умел и мог только догадываться, что написано. Волчонок был сыном кузнеца, и его иногда звали эльфом за недетски серъезный взгляд. Кто – то говорил, что в нем живет дух колдуна или друида, остальные сошлись во мнении, что мальчик – сын оборотня. Так как он один из всего селения оказался черноволосым. За свои тринадцать лет Волчонок научился ездить на лошади и пасти овец. А отец зарабатывал деньги тем, что ковал мечи, ножи, топоры и наконечники копий, потом продавал все это именитым римлянам и саксам, довольно часто посещающих поселение чистокровок. Римляне считали детей леса простыми безродными варварами, без веры и без чести, так как они выходили на бой то обнаженными, то без доспехов, приводя легионеров в ужас. Часто случалось: римляне женились на кельтских принцессах, но печальна была участь девушек. В Риме знатные дамы их не терпели, считая дурнушками и зверьками, или просто продавали жен мужья на невольничьих рынках. Чаще при дворе их травили змеиным ядом, подмешанным в вино. Или родами умирали женщины – во время свадьбы им было тринадцать – пятнадцать лет. Во время войн народов времена стояли страшные. Чтобы не дать роду вымереть, красавицы рожали как только созревали, рожали каждый год. К тридцати годам они выглядели уже старухами. Из десяти детей девять не выживали. Но, несмотря на это, все галлы были изумительно красивы.
Друиды были замкнутой кастой жрецов, наследников традиционных поверий и верований. Кельты обитали до середины первого века до нашей эры на территории современных Франции, Великобритании, Австрии, Северной Италии, Чехословакии, и Испании.

Больше всего боялся найденыш, что селяне его не примут или силой обратят в христианство. Кто знает, может быть мужчина с посохом – монах? Может тепло примят, усыновят  и помогут. Сам Волчонок мечтал стать или воином, ли вождем племени.

«Выбирай, - продолжал друид, расправляя складки своего белоснежного одеяния. – перед тобой есть две двери. За одной мир, ранняя осень, все деревья в золотом уборе и бронзе. Воздух чист и прозрачен как родник. Огонь в камине. Свет заходящего солнца прогревает весь дом насквозь, изнутри и снаружи. Слышно даже, как он тихонько поворачивается, подставляя свету то один бок, то другой. Кругом покой и тишина. Покой и уединение. А за другой дверью огненная пропасть. Не обязательно вражда, но и она тоже будет. Еще существует третья дверь. За нею – неизвестность. Какой выбор сделаешь ты? Решай. Пошли в нашу деревню, ты должен вымыться и сытно поесть, и одеться поприличнее. Ты чистокровный кельт, как мы?»
«Кельт». – мальчишка закусил губу, опуская глаза и теребя грязную тунику.
«Видимо, ты полукровка, потому что волосы темные. Наверное твои родители были римлянами, германцами, греками или саксами по линии отца?»
«Сам не знаю. Таким меня боги создали».
А сам Волчонок решил открыть третью дверь и боялся становиться друидом. Потому что понимал, ЧТО это такое. Уж лучше скакать на коне обнаженным, сжимая в руке меч, чем двадцать лет жить в лесу в непролазных дебрях, терпеть голод, холод, отращивать до земли волосы и бороду и говорить со звездами и деревьями. А пока придется подчиняться. Еще неизвестно сколько лет пройдет до поры, когда боги дадут знак выбрать свой путь. Девочка еще раз подошла к Волчонку и подала ему маленький букетик ромашек.
А потом где – то вдали пахнуло костром, послышались смех и крики…



                -3-


…Шли дни, проходили недели, месяцы, годы… Так пролетело шесть лет. Сменялись в жизни Волчонка радости и опасности, поначалу он всех и все боялся, а стать друидом отказывался. Приемные отец и мать всеми способами пытались переубедить молодого юношу, да тот их будто не слышал. Уговаривал его стать друидом и тот самый служитель леса, на которого несчастный наткнулся в лесу после гибели всех своих родных. И потому частенько, сидя на бревне у избы, высунув язык, Волчонок (он же ХЕНГИСТ) тщательно выстругивал из палки деревянный меч, пару раз порезав руку. Кроме того, приемный сын любил вырезать из дерева маленькие кораблики с мордами таинственных драконов, рисовать угольком на стене изображения Королевской четы эльфов, приносящих погоде, ягодам и растениям свежесть. Тем временем все еще продолжались набеги саксов на кельтские поселения, но только не на деревню Эрин, где жил Хенгист. Видать, друиды молили Одина и остальных богов о милости.

… Вечер, туман над полями. Хенгист выходит из леса на берег озера – ёлки чернеют, пар по воде стелется. Поднимает голову – на светло – сиреневом небе висит алый месяц. Вниз рожками. В ответ на легкое замешательство, старик – отчим ему тут же компетентно поясняет: «А чего, мол, ты ждал в день своего девятнадцатилетия? В этом году станешь осенью жрецом леса, а может в следующем. Как боги захотят, так и будет». Рано повзрослевший Хенгист ни на шутку перепугался и сразу почувствовал ком в горле.
Частенько, лишь ради любопытства, Хенгист пробирался в священные непролазные рощи и завороженно смотрел на волшебные клены, ивы, вековые дубы, где жили эльфы да нимфы. Особенно любил юноша туда приходить осенью, а уж в ночь с октября по ноябрь (то есть с тридцать первого на первое) – особенно, потому как у кельтов праздновался величайший праздник – САМАЙН.
Неспокойна оказалась земля Ирландии в те годы. Все чаще смуты приносили горе и неурожай.  В Таре, главном из городов, король прогневался на жену свою за то, что ушла она без ведома его из дома навестить умирающего отца, и потому отрекся от супруги. Но никак нельзя воину без жены, и выбрал он из всех Астрильд, прекрасную юную деву из дальних земель, потому что боги разбили корабль ее у берегов Ирландии, и как следствие король проникся к деве в горе ее. Однако не стерпела обиды королева, вырастившая ему наследника, в гневе пришла она на совет пятин, где собрались все короли…
В Коннахте не было короля: хранительница короны не захотела принять сына прежней королевы, и захотела принести юношу в жертву богам, но некая дева освободила его прежде, чем свершилось над ним страшное действо.
Но стали ходить слухи, что где – то появились христиане. Как известно, они на дух не терпели язычников, но и не преследовали их. Также носители новой веры презирали тех, кто был рожден от смертных женщин и сидов (эльфов), считая детей этого союза попросту дьяволятами.

И вот настала очередная ночь полнолуния и Самайна. И шептали в ту ночь девам и юношам сиды сладкие речи:

«Я не помню, но чувствую снова,
Как мне в душу закрался страх.
Сладкий привкус вина и крови
На давно пересохших губах,
Медный шаг простуженных полчищ,
Где недавно пылал камин.
Где вчера бесновались толпы –
Я лежу на полу один.
Поднимаюсь с серым рассветом –
Гостем зеркала и окна.
Этим тусклым щемящим светом
Отмечают уход времена.
Из готических ниш часовые
Смотрят бельмами каменных глаз.
Я вчера пустился впервые
В опьяняющий яростный пляс.
В хороводе жизненных масок
Мертвецы по ночам кружат.
Я был пьян от вина и ласок
Семь веков и часов назад.
И плясали коварные свечки,
Заставляя сверкать доспех.
В полубреде багровый вечер
Поглотил мой безумный смех.
А та женщина – так красива,
Будто в самом деле жива.
Впрочем, прелесть ее не диво, -
Хороша, потому что мертва.
Бой часов – и исчезли двери,
Обернувшись глухой стеной.
Я в своей сумасшедшей вере
Пировал под полной луной.
Как безудержна музыка страсти,
Лунный свет и сплетенье свечей!
Я в твоей безраздельной власти,
Ночь пиров, войны и речей!
Эти нищий, горбун и Дама,
Хищный скряга, бесстрашный шут,
Менестрель или рыцарь Храма
Вместе длинную нить плетут.
Я звенел своими мечами,
Чашу Круга испил до дна,
Я стоял, окружен свечами,
Но не спасся от тени сна…»


 В веселых играх не отставали они от прочих обитателей земли. Лепрекон Мидир прославился сбиванием противника с качающегося бревна и ловко украл яблоко. Погнался за ним некто из толпы, но Мидир бросил яблоко и рассмеялся. Да не знал воин, что у всего народца Холмов был гейц – запретили им боги говорить ложь. И не спросил воин, брал ли Мидир яблоко, ушел ни с чем. Однако видела то дева из Альмайна Фианны, Леборхам, подняла она брошенный на траву плод и трижды громко спросила:
«Кто оставил?»
Ей ответил лишь Мидир, и так яблоко досталось ему.
Крики, хохот, музыка, песни и визги разносились со стороны огромного костра, вокруг которого танцевал кельтский народ, и их волосы были либо заплетены в косы, либо распущены. Звучали флейты, скрипки и гусли. Безумная радостная ночь выдалась, и к тому же теплая. На траву выпали росы, и полная луна прорезала свои светлые дорожки в лесу и озарила холмы, сделав их серебряными и звенящими от смеха невидмых эльфов. Между деревьев пробегали длинные тени. Никто не был равнодушен к великому празднику. Разве что христиане, о которых шла речь выше.

«Люди! – воззвал Верховный Друид, и разом стихли смех и слова, и все глаза устремились на говорившего. – Ныне прошу вас об одном: да будет земля наша едина, и пусть все короли живут в мире!»
«Благослови тебя Господь! Ибо и мы хотим того же!» – перекрестил Друида внезапно вышедший вперед епископ с ларцом, о котором известно было, что проник он на языческий праздник тайно и со своими собратьями. Никто не успел опомниться, как этот храбрый человек уже смешался с толпой и исчез в темноте ночи также внезапно, как и появился.
«И об этом я хотел говорить с вами, - продолжил Друид, - появились в кельтских землях поклонники нового бога, говорящие, что прежние боги не имеют боле силы. Давайте веселиться, ибо боги наши сильны! Давайте праздновать Самайн. Сегодня такая ночь…»
Девятнадцатилетний Хенгист, облаченный в праздничные одеяния, зачарованно взирал поначалу на костер, а затем на друидов и мысленно молил богов о счастье в мире. Он отошел недалеко от празднующих, как вдруг его кто – то схватил за руку. Шарахнувшийся было юноша развернулся и увидел высокого старого человека в черных одеяниях, на его груди висел золотой крест. Христианин. Парнишка было попытался бежать, но незнакомец быстро приложил палец к губам. Также за Хенгистом увязалась Эдана – та самая девочка, которая собирала ягоды в лесу. И если из Хенгиста – мальчишки получился великолепный молодой человек, то из Эданы разворачивалась чудная красавица.  Любопытная и немного ветреная от юности.
Придя к стенам общины христиан, которая на самом деле находилась совсем недалеко, постучались молодые люди в дверь, и открыл им некто Баратх, глава общины. Попросил проходить. Удивились юноша и девушка, увидев полумрак, суровые лики на фресках и потрескавшихся досках, но все – таки тихонечко подошли к одному из образов.
«Какие странные мелодии доносятся до ушей моих, Хенгист», - прошептала дева, отбрасывая на спину длинные светлые волосы.
«Да, нигде прежде не слышал я таких».
Посидели они за большим дубовым столом, угощаясь орехами, Баратх подсел к ним и спросил, по какому праву их сюда привели. А священник подошел к главе общины и перекрестился. А на подростков глянул сурово. Не зная, что и ответить, Хенгист начал:
«А спросить я хочу, правду ли говорят, что ваш Бог один, но его трое, и что он был человек, умер, но все равно бог, а вы едите его и пьете его кровь»?
«Не совсем верно передали вам суть учения нашего. Бог наш один. Скажите, может ли сын одновременно быть и отцом и плотником, иноверцы»?
Отхлебнув вина из деревянного кубка, Хенгист ответил, сжав руку Эданы:
«Может». – А сам улыбнулся, удивившись, почему человек другой веры об этом спрашивает. Эдана стала мотать головой, юбуясь свечами и отблесками золота на иконах.
«А, вдобавок ко всему, еще и плотником»? – переспросила она, будто и не услышав вопрос.
«Конечно, может: он чей – то сын, у него есть сын, а профессия его – плотник». – уточнил Хенгист и отпил еще виноградного вина, не зная, что оно освященное. К тому же в голову уже начал ударять хмель. Сидр гораздо лучше: освежает.
«Это и есть триединство: Отец, Сын, Дух Святой. Только он Един, а людьми видится как Троица». – пояснил Баратх, перекрестив обоих.
«А что есть Дух Святой»?
«Это таланты, дарованные человеку Богом. Это его способности. Часто поэтому изображают его на иконах как голубя летящего, или как ореол золотистых стрел, пронизывающих».
«А зачем вы едите и пьете своего Бога»? – поинтересовался Хенгист, дивясь странным и даже нелепым словам монаха. И ответ ему был дан еще нелепее:
«ЭТО ПРИДАЕТ НАМ СИЛ В ЖИЗНИ».
«А, это магия, чудеса там всякие, да? Как наши друиды»?
«Нет, просто дает сил на свершения во славу Его».
Последние слова показались Хенгисту эгоистическими по отношению ко всем язычникам. Зачем кому – то во славу что – то творить?
«А чем отличается магия от чудес христианских»? – Эдана забыла, с кем говорит, и стала задавать вопросы, которые волновали ее давно и она не могла найти ответ. Священник посмотрел на нее и сказал очень доступно и четко:
«Ответ на твой вопрос состоит в том, что магические силы человек призывает, пропуская сквозь себя и пытается ими управлять для свершения своих замыслов, а христианские чудеса происходят иначе: человек просит у Бога помощи. А Бог делает так, как угодно Ему, а человек при этом никакого отношения к чуду не имеет».
Остолбеневшая от такой простой мысли Эдана больше не спросила ничего, и они с Хенгистом попрощались с христианами и ушли обратно на Самайн, который был им гораздо милее и интереснее, чем полутемная комната Баратха с устрашающими иконами. Чем странные и незнакомые речи. И не выдержала девушка, глянула в глаза названному брату да молвила:
«Мне кажется, что тебе вообще не надо становиться друидом, Хенгист, что бы ни говорили люди. Ты еще слишком молод, чтобы жить в чаще и терпеть холод да голод. Мне стало немного не по себе от  разговора с неверными».
«Эдана, - зеленые глаза молодого человека блеснули живым огнем, - ведь друид принимает сан в двадцать лет. Сколько же лет было тому молодому служителю леса, который меня нашел? Помнишь? Кто это был раньше»?
«Новообращенный. Но нельзя полагать, что в прямом смысле друиды проводят двадцать весен в полном одиночестве. Иногда приходят в селения и помогают людям добром да советом. И ежели жрец леса спасает потерявшегося или бездомного ребенка – то отрок сразу может стать его учеником. Ребенок такой является посланником богов, боги захотели твоего служения лесу. Избраннику запрещено любить, особенно если он совсем молод. Даже если до посвящения у него была возлюбленная. Он должен просто забыть ее и не думать ни о чем постороннем, кроме языка деревьев».
«Возлюбленная моя, сестра моя, да быть такого не может! Я никогда не брошу тебя»!
«Может, может, Волчонок. И я бы выбрала вечное затворничество за прялкой или шитьем, дожидаясь мужа, чем двадцать лет одинокого времяпровождения в лесу, где обитают духи. Я слышала, что ты тайно от своих учителей жизни – Друидов учишь братьев названных обращению с мечом? Это правда»?
«Правда, Эдана. Я очень не желаю отказываться от свободы в кельтском селении, несмотря на человеческие жертвоприношения в праздники наших божеств. Это боги распоряжаются нашими жизнями, те же Тор и Один. А христиане настолько далеко отошли от природы, что теперь не в состоянии прочувствовать то, что чувствуем мы и наши души. Из меня не выйдет ни маг, ни друид. Я не выдержу. Но я хочу знать, чему же тебя учил новообращенный жрец шесть весен назад»?
«Тому же, что и тебя отец: собирательству. Есть травы, в клоторых есть яд, несущий смерть. А есть и такие, какие можно вкушать вместе с зерном. Мне было всего десять весен. А тебе тринадцать, брат мой. Я собирала синенькие ягодки с пряным запахом, похожие на глазки жаб и лягушек».

Они глядели на костер, на летящие от него искры, на счастливых кельтских юношей и девушек, детей и стариков. Хотя сами не желали плясать со всеми. Хенгист с затаенными страстью и нежностью глядел на подругу, которая стала в свете костра походить на богиню, глядел на ее шелковистые волосы и в мечтах представлял деву обнаженной. Вот они купаются в озере, вот становятся единым целым, и вода омывает их члены и лица. И звездное небо опускается на влюбленных, которым, кажется, навсегда суждено быть вместе. Но вот в чем беда: увы, не навсегда…
Потому что от Судьбы не уйдешь.
Несмотря на сказанное Эданой о жречестве, Хенгиста с детства завораживала таинственная природа деревьев, его душа пела, когда он ходил с отцом просто по роще, тропинке или за дровами. Но существует правило: не все деревья можно рубить, а только те, где не живут дриады. Срубишь древо с дриадой – убьешь ее и прогневишь богов. Еще он любил можжевеловые ягоды. Они синие, маленькие и сухие, с косточками внутри и удивительным вкусом. Чтобы его почувствовать, нужно немножко подержать ягодку на языке, ощутить ее шелушистость и легкость. Потом чуть – чуть надкусить. Сначала она покажется сладковатой, но главное – не поспешить и не спугнуть. И тогда вдруг почувствуешь вкус запаха. Вкус можжевелового запаха. Закроешь глаза и поймешь, что внутри тебя все то же, что и снаружи: осеннее солнышко, шелестящая листва под ногами, прощающийся посвист пичуги где – то высоко – высоко, шум воды вдалеке… Только косточки лучше не есть. А еще, говорят, на можжевеловых ягодах отличные настойки получаются.




                -3-

Перед посвящением в сан жреца каждый друид был обязан провести двадцать лет в одиночестве. Обычно они жили вдали от поселений, в непроходимых лесных дебрях. Лес для них был одухотворением, священным существом, и двадцатилетнее отшельничество в нем являлось лишь первым этапом посвящения, призванным закалить волю будущего жреца. Высшую касту друидов составляли жрецы, пользовавшиеся славой колдунов. Они рассчитывали календарь с наиболее благоприятными для племен днями, почитались как хранителями мудрости предков и предсказателями будущего.
Именно такая жизнь ждала Хенгиста в ближайшие сорок лет, и потому юноша, все прекрасно понимая, очень не желал сходить с ума в изоляции от общества. Но, несмотря на это, пробил час, когда Хенгисту приказали пойти в общину пятин и отречься от всего детского и дорогого для себя. Чтобы ничто ему не мешало познавать истину. Людей совершенно не волновало то, что в душу паренька прокрался самый настоящий ужас. И страшно ему стало, когда Верховный Друид произнес древнюю молитву на незнакомом языке и приказал Хенгисту снять свою одежду, бросить ее в костер в знак отречения от прошлого и облачиться в сан. Затем вся толпа с празднетствами обвесила новообращенного жреца венками из цветов и повела в священную рощу к алтарю. Юноша медленно закрыл глаза, его красивое лицо дрогнуло, когда на голову надели венок из омелы. Все. Больше Хенгиста – Волчонка в мире людей не существовало. Он словно ушел в мир духов леса. Не было Эданы и приемных родителей. Не было больше ничего. Словно на крыльях, Волчонок подбежал к березке и намеревался разбить об нее голову, но некто схватил его и резко развернул.
Хотя разрешили ему иногда появляться в доме приемных родителей, и это немного обрадовало. И принялся несчастный ночевать не в тепле, а под открытым небом. Слушая вой волков и ухание сов. Так продолжалось целый месяц, и у молодого друида стали сдавать нервы. Так и не услышал он голоса леса, его язык, ни разу боги не рассказали ему о себе ничего… И понял Волчонок: все это ложь, вранье, издевательство. От которых нет спасения. Даже Эдане запретили ходить в священную рощу, боясь, что она помешает брату узнавать язык растений и делать предсказания.

Наступила зима, снежная: давно такой не бывало в Эрине. Прошло – пролетело уже месяца три с последней вылазки на конюшню, но похоже правда – «умение не пропьешь». Сентября не вернешь. А теперь удалось у приемного отца коня увести и покататься хоть раз, благо приемная мать принесла зимние одежды: хоть они уцелели после посвящения. Кожаная рубашка, такие же штаны, связанные из овечьего меха, а вот еще штаны и сапоги, не пропускающие холод. Кожаная черная куртка с вышивками и колечко на пальце – Эдана его дарила, когда тайно обвенчались по языческому обряду, надев на головы венки из осенних листьев.
Итак… Неспеша шагаем по зимнему лесу, ощущение – протяну руку и коснешься верхушек деревьев, тишина заснувших деревьев и замерзших ручьев. Кони – дальние родственники бобров: от встречных веток остаются только огрызки.
Ни он, ни я не спешим – наше от нас не денется, морозный воздух щекочет горло и хочется смеяться, просто так, без причин и поводов.  Еще один поворот и подходящая для веселья дорожка.
Сначала – неспешной рысью, мимо застывших луж, мимо минуя сугробы, постепенно набирая скорость, еще капля и…
«Х – х – х – А!» – шпоры в бока, кружку об стол, шапку о землю!
«Х – х – х – А!!» – кусты превращаются в размытую линию.
«Х – х – х – А!!!» – конь срывается в галоп…
И нет больше ничего в этом смешнейшем из миров кроме бешеной скачки. На сердце радостно, светло, легко! Такой легкости не испытать больше нигде, - вы уже мертвы! Вы уже в раю!
Как морозное утро Нового Года, как долгожданное возвращение домой, как… (ладно, не буду никого смущать).
Комья снега из – под копыт, секущий ветер в лицо, и невидимые крылья за спиной. Кажется, что ты и конь – одно целое, андрогин сплавленный бешеной скоростью. Из глотки рвется яростный рев и нет ничего невозможного!
Постепенно утихает ритм дикой скачки, за рысью приходит шаг. Переводите дыхание и одновременно поворачиваетесь посмотреть – где остальные. Хруст снега под копытами, неспешная беседа с напарником (наверное невидимым), но ощущение единения уходит не сразу – конь еще не вспомнил, что он – полная скотина, обязанная делать пакости окружающим. В душе – мир, и ты чувствуешь себя действительно живым.
А за спиной остается зимний лес, тихий… до следующего раза.
Вот так и текло зимнее время.   
   

- 4 –

«МАМА, я не могу больше пить…»
                гр. «Аквариум».

Утро. Светает. С окна наконец – то дует свежий ветер, и мне стало легче. Глюки кончились. Глюки, тысячу раз записанные на тетрадных листках высохшими от глюкозы пальцами. Глаза ест и тошнит. Все болит так, словно под пытками нахожусь. И это правда. Пытка дымом марихуаны и гашиша. Поворачиваю голову и вижу на подоконнике маленькие цветные листовки с надписями:
«СТОИТ ЛИ УМИРАТЬ МОЛОДЫМ»?
«КАКОЙ КАЙФ В НАРКОТИКЕ? ОГЛЯНИСЬ! ЖИЗНЬ – ВОТ НАСТОЯЩИЙ КАЙФ! НАРКОТИК – ДРУГ ИЛИ ВРАГ? ВЫБОР ЗА ТОБОЙ.»
«КУРИТЬ ИЛИ ЖИТЬ»?

Позвал врача. Приходит. И почему – то они, эти врачи нашей психбольницы, в последнее время стали казаться мне ангелами, только почему – то без крыльев. Вот этот самый «ангел» отвязывает меня от койки и ведет в столовую, вцепившись в шиворот смирительной рубашки. Иду и шатаюсь, как пьяный.
Коридор перед глазами ровный, как стрела. Слышатся голоса в Главном Зале: снова наркозависимым лекцию читают. Мимо прошла девочка в белом грязном халате, с зеленым лицом и ввалившимися глазами. Они, эти два органа зрения, теперь пусты и безжизненны, стеклянные, как у куклы. Полумертвое существо с проколотыми венами открывает дверь Зала. Тоже захожу, сажусь на свободный стул и сразу узнаю помещение: я на нем на гитаре играл. В Новый Год. Над сценой висит гигантский плакат. На сцене врач читает лекцию, хотя многим она неинтересна и народ сидит в полудреме. Иногда у кого – то из посетителей клинит в мозгах, и раздаются обиженные крики парней и девушек. Вернее, это уже не девушки и парни – а ЗОМБИ.
Например вот истерика одной девицы лет восемнадцати:
«Я могу расстаться со своей привычкой в любой момент!» – и то же самое орет мальчишка лет пятнадцати, бритоголовый, с горящими от ярости глазами. Встает со стула, стоит минуту, а затем валится обратно, потирая ногу: начинается ломка, и сосуды начинают гореть как в огне. Это совсем новенький наркоман, месяц назад доставили родители, уже будучи не в силах с ним справиться. морщится, стиснув гнилые зубы. Он их, кстати, давно не чистит.
Врач поправляет очки, спокойно глядит на этого психопата и отвечает прохладно:
«Это утверждение опровергается статистикой. При возникновении физиологической зависимости от  наркотика без его поступления нарушается гомеостаз (необходимое для работы всех органов постоянство внутренней среды организма). Это сопровождается болезненными физическими ощущениями, нарушениями дыхания, сердечной деятельности и мозгового кровообращения. Так называемую «ломку» нелегко выдержать. Поэтому самостоятельно отказываться от наркотиков необходимо до того, как появится зависимость. Если она уже появилась, нужно обратиться к помощи специалистов. Увы, «уловить» момент возникновения зависимости крайне сложно, если не сказать – невозможно».

Еще кто – то орет с места, и это оказывается молоденькая девушка с пустой головой, накрашенная. Для кого она красится – непонятно. Наверное, для себя, чтобы пялиться в зеркало по утрам.
«Если бы другие были хоть чуть – чуть добрее и человечнее, со мной ничего такого не случилось бы. Во всем виноваты окружающие, в первую очередь семья, учителя, и предмет моей любви. Они довели меня своим нежеланием хоть что – то понять, вечными придирками и, главное, отсутствием любви. А лечиться совершенно бесполезно. Наркотик помогает мне жить на пределе возможностей. Становлюсь умнее, раскованнее, рискованнее, а в голову приходят блестящие идеи».
Эта дура орала еще долго, пока ее кто – то из соседей не треснул по спине ладонью. Вокруг меня сидели роботы, куклы, не умеющие осознавать, почему они оказались в этих стенах, почему им вводят витамины в вены, почему надо принимать наркотики. Я осознал свою ошибку посредством глюков, показывающих мне мою прошлую жизнь. И я прозревал, медленно, но верно. Особенно когда увидел на потолке, как Хенгист, то есть я сам в прошлом, пьет чашками маковое молочко, смешанное с каким – то отваром, а затем заваливается и спит на алтаре.
«Что касается последнего, то такая иллюзия возникает на пике переживаний. Когда же действие «дурмана» кончается, то ни от «блестящих идей», ни от открытия ничего не остается. Все пережитое обращается в пустоту, поскольку существует лишь в отуманенном сознании. Задача номер один – привести элемент творчества в свою жизнь, общение, учебу, работу».
«Что я и делаю после ломок… Записываю видения». – мысленно отметил я для себя. А врач с наркодиспансера продолжает, хотя его никто почти не слушает:
«Чувство обиды на других, ощущение несостоятельности, пессимизм – это позиция жертвы, уважаемая! Она служит лишь оправданием боязни реальной жизни. Ты бежишь от реальности в мир наркотических грез. И на данный момент в твоей маленькой голове существует Пустыня Реальности. Некоторым людям легче обвинить во всем обстоятельства или окружающих, чем взять на себя ответственность за собственную судьбу. Важно отдавать отчет, что в большинстве случаев люди сами создают жизненные обстоятельства. Неправда, что лечение бесполезно. Это ты сама вбила себе в голову. Повторяю: САМА».
Наркоманы и прочие тихо перешептывались. Видать, их тут так много накопилось, в этих стенах, и еще будут, и они умрут, по крайней мере 50%. Весь город Братск не перелечить. Потому как братчане боятся реального мира, и потому пьют и курят, колятся и трахаются, уважают распущенных людей и проституток. Девственников тут ненавидят. И некоторым в Зале было абсолютно плевать на то, что говорят. А некоторые, особенно косящие от армии, постоянно переспрашивали, что может сделать наркотик с человеком в разных жизненных ситуациях. Получив ответ, орали: «Да выдумки это все! Ложь! Что, ну что может произойти, если я один раз проглочу колесо или ширнусь на вечеринке?»
«А стоит ли умирать молодым»?
«Это дело каждого: как хочет, так и делает». – упирались многие. Дети… Настоящие дети, у которых ветер в голове. Дети, ненавидящие ВСЕ вокруг себя. В основном это те, кто пытается закрыть глаза на реальный мир. Мне надоело, открываю брошюру, которую дает врач при выходе из Зала, и принимаюсь изучать, сев на корточки…

«ЧТО НАРКОТИК МОЖЕТ СДЕЛАТЬ С ТОБОЙ…
1. Уничтожить твое тело, душу…
2. Лишить тебя воли.
3. Подарить одиночество, ломку.
4. Проблемы со здоровьем.
5. Наградить тебя вирусными гепатитами «В» и «С», ВИЧ/СПИДОМ.
6. Повлиять на психику, разрушить твой разум, вызвать распад личности.
7. В конце концов он может просто забрать твою жизнь…

НАРКОТИК ДЕЛАЕТ ТЕБЯ ЗАВИСИМЫМ:
1. Вся твоя жизнь будет подчинена ему – ты превратишься в раба.
2. Все самое ценное в твоей жизни будет уничтожено и вытеснено им.
3. В учебе тебе больше не добиться успеха – изменяются цели, мысли о будущем.
4. В семье ты теряешь контакт с близкими людьми – изменяются ценности, привязанности.
5. В твоем окружении многие друзья перестают понимать тебя – они РАСТУТ, а ты нет.
6. Многие наркотики просто растворяют мозг.
7. Ты становишься уязвимым для многих болезней – сил на защиту не остается.
8. Внутренние органы быстро стареют.
9. Сердце уже не справляется с обычными нагрузками.

ТЫ РИСКУЕШЬ НАВСЕГДА ОСТАТЬСЯ БЕЗ СЕМЬИ:
1. Вряд ли кто – то выберет тебя, ведь никому не нужен молодой старик.
2. Рано или поздно тебе самому станет никто не нужен.
3. Здоровые дети – это не для тебя.
4. Никому не интересно жить рядом с безвольным, опустошенным, больным человеком.

МОГУТ ВОЗНИКНУТЬ ПРОБЛЕМЫ С ЗАКОНОМ:
1. Государство охраняет своих граждан от перспективы разрушения – наркотик заставит тебя быть преступником.
2. Наркоманы плохо понимают, что такое честность и порядочность – тебя могут просто подставить.
3. Хроническая нехватка денег плюс разрушение воли – результат печальный.

ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ УМЕРЕТЬ МОЛОДЫМ…
1. От передозировки – это одна из основным проблем потребителей наркотиков. Только кажется, что можно быть разумным, употребляя наркотик. Очень быстро он начинает диктовать тебе: «Еще, еще, без меня ты никто, без меня ты не можешь…» И ты стремительно увеличиваешь дозу в погоне за вечным кайфом. Лимит времени при передоземожет быть всего десять минут… КАК БЫСТРО ТЫ МОЖЕШЬ УЙТИ ИЗ ЖИЗНИ…:
2. От СПИДА, который вызывается вирусом имуннодефицита человека (ВИЧ). СПИД – проблема наркоманов во всем мире. Самый быстрый и легкий путь попадания вируса в организм – это введение наркотика одной иглой и шприцем с ВИЧ – инфицированным. Из числа заболевших в Иркутске 90% - внутривенные потребители наркотиков. ЕДИНСТВЕННАЯ ПРОБА НАРКОТИКА МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ДЛЯ ТЕБЯ РОКОВОЙ:
3. От гепатита «С» – вирус передается через кровь. Вакцина против него еще не применяется. Вирус очень распространен среди потребителей наркотика, очень опасен – незаметно разрушает печень.
4. От потери вен – наркотики, содержащие активные химические вещества, могут «сжечь» вены. Многие в момент ломки запросто перегрызали себе вены.

ЕСЛИ ТЕБЕ ЭТОГО
                НЕДОСТАТОЧНО:

1. Окружение наркомана – сплошной криминал, убийство наркомана – обыденный случай.
2. Наркоманы плохо понимают, что такое дружба, честность, порядочность – в этой среде существует единственная ценность – твои деньги, на которую можно купить еще одну дозу и продлить вечный кайф.
3. Не забывай, что наркотик – это товар, и товар очень дорогой. Тот, кто продает его тебе, крайне редко употребляет сам, просто на твоем здоровье делаются большие деньги. Он будет жить, а ты…»


Да, он будет жить. Еще как! Я дожидаюсь конца лекции и иду обедать. На обед – обычная каша и сырой тертый картофель. Заменитель витаминов.
Частенько сами родители выступают инициаторами приема зелья. Пример: сын приходит домой. Мать открывает дверь и спрашивает довольно резко: «Ну что, снова шлялся? Где?! У тебя глаза красные!» Человек обижается и уходит либо в запой, либо тайком колется и все делает назло. Или: приходит к нам в психушку чья – то мать к дочери, садится и начинает ее пилить – «Вот выйдешь отсюда, так тебя ведь не удержишь: опять колоться начнешь!» Так продолжается довольно долго, и мать своим давлением так «заводит» дочь, что та от депрессняка снова начинает принимать наркоту, лишь бы не вспоминать о таких разговорах. Ее снова везут в больнице, и все начинается сначала. Поэтому визиты родителей к детям у нас строжайше запрещены. Некоторых в прямом смысле приковывают наручниками к батарее и держат на цепи. Так и живут. Меня тоже в самом начале приковывали. И отец доставал. Наконец он заявил: «Не будешь пить со мной? Пошел на …». 
Вот так…
Также я думаю о своих прошлых жизнях, в частности над эпизодом встречи Хенгиста с христианской общиной. Странная картина вырисовывается: христиане говорят, что поедание хлеба – Бога и выпивание вина – крови придает сил в жизни. Тогда интересно, а ЗАЧЕМ поклоняться Христу? Или хлебу да вину, раз так сказано? И почему же магия так плоха? Потому что человек призывает магические силы? Странно и нелепо. Искусство требует жертв. Но в христианской символике искусство в основном ограничивается написанием икон, пением молитв и строением церквей или общин. Так что, выходит, вера в Сына – сектантская? И существовал ли этот Христос на самом деле? Если внимательно вчитаться в Библию, - то спрашиваешь: КАК вообще Дева Мария зачала сына без секса? Что, прошел дождь спермы и ей в «это место» протекло? Это и есть непорочное зачатие? Или ее напоили, и в глюках явился агнел, сообщивший о беременности? Странно. Еще нелепее осознавать: люди в такие небылицы верят. Выходит, если копнуть глубже, и язычество, и хистианство – одно и то же? Лишь последнее слишком далеко ушло от природы. Хотя я сам с детства был заядлым язычникам и тянулся к мифам Скандинавии. Мне снились сны про подвиги и приключения. Теперь сны отпечаьываются в глюках. Выходит, все учение Христа – чушь? И почему Хенгист – я и Эдана самовольно пошли в общину и пили священное вино, совершая святотатство? Почему Хенгист смог довериться совершенно незнакомым людям? Почему не сгорел вместе с трупами отца и матери? Почему вкусил спустя восемь лет после рокового пожара запретный плод, познав быстрый секс под звездами с названной сестрой Эданой, о чем речь пойдет ниже? Почему не отказался от жречества, а позволил себя раздеть и кинуть одеяния в костер? Почему именно секс сломал его жизнь? Хотя нет – моя – его жизнь изначально запрограммирована на крушение, на насилие и на забвение в наркоманском дыму маковых отваров. И почему именно эпизоды прошлой жизни, которая закончилась почти пятнадцать веков назад, намертво отпечатались на сегодняшнем воплощении и привычках? Зачем она наградила меня наивностью и развратом, доверием незнакомцам, раз я был благородным юношей!? Не знаю… Наверное потому, что я не ходил в турпоходы, до дрожи боясь огня? Боясь общества и любви, так как моя девушка умерла при родах, истекая кровью в свои семнадцать лет? Это оказалось воплощение Эданы и моя Судьба? Наверное.
Скорее всего это не совсем понятные импульсы сыграли в характере роковую роль. Секс и любовь тесно взаимосвязаны, но близость – это не вставка инструмента А в отверстие Б, а нечто большее. И ни при чем тут мужская и женская чувственность. Секс сыграл со мной прошлым и мной настоящим роковую роль: Хенгист потерял возлюбленную, а я заработал СПИД от девушки. Я отбил ее у какого – то там «старика» двадцати девяти лет. А при чем тут Бог? Да ни при чем. Я сам виноват. В программе с прошлого заложилась информация, и ее не сотрешь. Вот что открылось мне, когда я загремел в психбольницу и начал писать.
В самом сексе подростков есть некое и опасное очарование, окрашенное в черный цвет. Секс взрослых людей – совершенно другое чувство, между ними нет ни комплексов, ни рамок запретов. А у подростка просто сперма накопилась. И заниматься любовью в пятнадцать лет, пытаясь показать себя крутым – не самое лучшее геройство. Знаете, я и сам хочу заниматься любовью, но нельзя. Даже не знаю, проест ли презерватив вирус ВИЧ, но говорят: он очень маленький и свободно проходит сквозь молекулы латекса. Сама сексуальная тема – довольно изящная, красивая, но опасная в раннем нежном возрасте. Даже сейчас: пишу об этом и чувствую возбуждение. Или это так мозги от травы мутит? Я сейчас лежу на кровати, вывожу тощими пальцами эти строки и зверски хочу трахаться.
Дотрахался. Хватит. Половая возбудимость проходит медленно, но верно, так как я умираю, о чем уже говорил.
Выходит, что и язычество, и христианство – одно и то же, просто люди перепутали Зло и Добро? Что теперь главнее – природа или бетон да трубы БРАЗа? Если валить все на христианство – то оно выбирает трубы. А не природу. Природа в иконах замерла, умерла. Застыла в золоте и серебре, в молитвах и постах. А я всегда, тысячи лет на этом и том свете, был язычником. И до дрожи любил спать с девицами с молодые годы в разных эпохах, потеряв единственную любовь.
Что же дальше будет, спустя пятнадцать веков после гибели от передоза лекарств? В 3689 году например? Звездолеты и лазерные мечи?
И кто может сдуреть до таких пределов, чтобы из человека сделать бога и считать триединством Отца, Сына и профессию – плотник? А хлеб с вином – прототип будущих пьянств и закусок: чем больше бухнешь, тем больше поумнеешь. И разве это от Бога? Вы вслушайтесь: «А зачем вы едите и пьете своего Бога?», это же поругание всего человечества! Хлеб, кстати, растет в земле, а человек – из спермы и яйцеклетки. Брехня!
Фраза «Это придает нам сил в жизни» – оговорка пьянства. Отречение от природы. И Хенгист, хлебнувший вина, таким образом встал на погибельный путь в энной степени, не заметив этого. Хорошо, что крест не надел. А лошадей я не люблю.
Хотя многие любят.
И что, что тут от Бога и Дьявола? Ни черта не понятно! Выходит, и Добро, и Зло – от одного и того же корня? Что язычество – истинное благо, а… Выходит, того Христа, в которого так верят в наше время люди, просто не существует? Так как он рожден от Святого Духа? А где тогда у этого Духа половой член? Неужели у него был разбрызгиватель сперматозоидов? И почему Мария Дева? Она что, через рот зачала, простите за цинизм?
Потому я и язычник, так как не верю в еврейские сказки. Простите меня.
Я правда, редкая сволочь…
Если вы верите во Христа…
А скоро Пасха, и нас накормят куличами и яичками…Сказкой из теста.
И чтобы религия стала правильная, нужно пользоваться презервативами в небесах.      

МАМА, я не могу больше пить! Жизнь моя, я не могу больше стоять у ног Сатаны!!! Меня ТАК замучили глюки, что незачем жить…
И какого черта я кололся и тусовался с бандитами да шавками?!



                - 5 -
                (НОЧЬ ВТОРАЯ – СНОВА ПОД КАЙФОМ КОСТРОВ КОНОПЛИ И ГАШИША, ГОРЯЩИХ В ПОЛЯХ)

На село наконец – то опустилась ночь. Где – то далеко запел соловей, едва пахнет можжевельником и мятой, растущей у дома мачехи. Сегодня ее дома нет – ушла. Куда? Наверное на полянку подсмотреть танец духов. Босые ноги Хенгиста ступают по шелковистой, изумрудного цвета траве. Достало одиночество и молитвы, надоело пить отвар из маковых коробочек и колдовских трав (конопли например). На молодом рано возмужавшем жреце леса плащ темно – охристого цвета, есть также и длинные одеяния, они потемнее и расшиты золотой тесьмой. На голове венок из веток омелы. Он уже расцарапал до крови лоб, да что поделаешь – божественные силы ДОЛЖНЫ снизойти и рассказать будущее о дождях или зное. Но нет – молчат они. Непонятно, почему. И потому много приходится врать, а затем рыдать от отчаяния.
Улыбаясь, Хенгист глядел на звездное небо, иногда прячась за деревьями, слыша хоть какой – то шорох. Достает из складок одежд гребень и принимается расчесывать свои длинные, черные до плеч волосы, даже выщипывать пробивающуюся бородку. Волосы уже начали завиваться в колечки на кончиках. Особенно после купания в ручье. Юноше стукнуло двадцать с чем – то лет (двадцать один год), и ему нужно было почувствовать себя мужчиной, а не зеленым юнцом. В нем стал просыпаться защитник и муж. Полноценный во всех смыслах. Дивно прекрасной теперь казалась ему Эдана, похожая на полынный стебелек и душой, и телом, и Хенгист страстно возжелал ее. Не со злыми помыслами – с любовными и добрыми.
Итак, юношу посветили в друиды против его воли, насильно, аморально. Все так же говорили жрецы: «Этого мальчика, спасшегося от пожара, выбрали Боги Рощи. Они пожелали, чтобы Хенгист с душой волчонка благодатного стал общаться с умершими предками в Валхалле…»
До этих слов Хенгисту дела не было. Он знал лишь одно чувство – влюбленность. Или любовь? И потому расставаться с девушкой очень не желал. Он молил богов, чтобы Эдана была его, и души их слились воедино. Навсегда. Несмотря на принятие сана друида, приемные родители Хенгиста – Волчонка были категорически против брака своей дочери с сыном кузнеца. Они подыскивали Эдане достойного жениха, богатого и пожилого: молодой отрок казался им попросту щенком. Искали  будущего мужа среди римских сенаторов, ища защиты от галлов, саксов и прочих врагов, нашли. Узнав об этом, Волчонок рассвирепел не на шутку и заявил, что если Эдана выйдет замуж за старика, то он отречется от богов. И как следствие бросит служение.
Сама Эдана отнюдь не желала выходить замуж за богатого римлянина, и имела на это веские основания. Хенгиста, бывшего названного брата, она считала своим суженым, избранным богами Любви. Они, эти двое, тайком встречались в священной роще, где жил Хенгист. Купались по отдельности в ручьях и озерах, ели ягоды и коренья…
И наконец пришло время рокового удара Судьбы, перевернувшего ВСЮ жизнь Волчонка. И вот, еле вытерпев день, сгорая от незнакомого и непонятного чувства запретной страсти, он отправился к возлюбленной, когда достаточно стемнело. Эдана, по счастью, оказалась одна и ждала возлюбленного, закусив губу и теребя платок, сидя на соломенной подушке. Тем временем сердце, предвкушая поцелуи, прыгало аж до самого кадыка. Юная красавица мечтала просто жить и радоваться. Она потеряла сознание, когда услышала родительский приговор: «Дочь леса, ты выйдешь замуж за римского сенатора и возвысишь наш род!». Тем временем по селу ходили слухи, какая участь ждет девушек из народа кельтов в римском обществе: изнасилование и поругание, а в конце концов и растерзание зверьми на арене гладиаторов… что сейчас редкость среди римских забав.

…Небо было темное, но сама ночь светла так, что можно рассмотреть даже самую неприметную мелочь. В поселении кельтов, проживающих у небольшой реки, не слышались голоса. Лишь большие кузнечики размером с палец стрекотали в высоких зарослях малины. Был конец июля, а днем в последнее время установилась страшная жара, потому – то возлюбленная Хенгиста обычно выходила гулять вечером или даже ночью.
Юноша зашел в незнакомый двор, и подивился красе позднего вечера. Или нет – начинающейся ночи. Домики различной постройки стояли совсем рядом друг с другом. И если внимательно приглядеться, то без труда можно заметить, что поселение окружено с одной стороны лесом, а с другой – водой. Почти возле каждого дома росли кусты жимолости, ее синие ягоды уже стали высыхать и падать на землю. Никто их не собирал в те времена – просто не знали полезных свойств овальных синих ягод. Наконец, Хенгист прокрался к своему дому и зашел во двор.
Вишневые кусты на маленьком огородике были сплошь усыпаны ягодами, и потому сами кустики казались забрызганными кровью. Далеко на берегу виднелись маленькие яркие точечки костров рыбаков, и еще одно поселение лепилось там, чуть побольше второй родины Хенгиста. Окруженное двумя горами – одна выше другой. Все потонуло в туманной дымке: от воды поднимался белый, как молоко, пар. В маленьком огороде мачехи цвели различные цветы, особенно пионы, ноготки, бессчетное количество ромашек, огромный розовый куст, цветущий уже два с половиной месяца. Раскрывая по утрам свои чудные лепестки, из которых люди варят варенье.
Сама земля под ногами была теплая, как сама ночь, неподалеку слышался говор людей – кто – то решил прогуляться в столь позднее время. Черной тенью Хенгист скользнул за дом, а затем тихо и осторожно высунулся. Темнело быстро, но еще быстрее билось сердце влюбленного юноши. У соседской избы на другой стороне улицы росла гигантская береза, возвышая метров на двадцать ввысь свою пышную и печальную, девственную крону. Стройная, прямо как Эдана, белоствольная, тихо шуршала листочками, словно что – то шепча.
За селом журчит еще одна большая река, а над ней плывет туман – белый, словно молоко. А босые ноги подрагивают от холодной росы. Где – то далеко горят костры, рыжими пятнами отражаясь в воде. Красиво. Хенгисту даже показалось, что на берегу бродят духи – русалки, временно потерявшие хвост, заменив ногами.
Хенгист снял белые, обшитые золотой тесьмой одежды, аккуратно свернул их, оставшись в рваных одеждах, и приоткрыл хилую дверцу. Тихо. Светится масляная лампа. Но вот раздался смешок,  и на него вихрем налетела Эдана, тут же покрывая лицо поцелуями. Простоволосая, в платье с чудесными вышивками и колечком на пальце.
«Ты одна дома, любовь моя?» – ласково спросил Хенгист, еще не опомнившись от очередного поцелуя Эданы.
«Да. Отец и мать ушли гулять на всю ночь, чтобы возблагодарить эльфов за хороший урожай. Вишня просто великолепная! А пшеница – прямо чистое золото! Скоро будем ее снимать, и возблагодарим за все богов. Боги благосклонны к нам, детям Альбиона, где эльфы живут и резвятся вместе с нами, это такие же девушки и юноши, часто заключающие браки с нашим народом. Ты знаешь это, Друид Рощи».
Хенгист присел на корточки и с любопытством оглядел маленькую комнатку. Темные доски местами треснули от времени, а на стене висела вышивка, изображающая Водана, Фрейю, Фигг, эльфов в шапочках, играющих для богов на флейтах у огромного дерева. В углу стояла прялка матери Эданы, на которой осталась шерсть. Она была и в корзине, сплетенной из тонких ивовых веточек. В ней лежали разноцветные клубочки. А на дубовом столе в кухне лежал большой римский нож с золотой рукоятью и со львами на лезвии. Друид осторожно положил его на ладонь и принялся с любопытством рассматривать.
«Что это за звери такие?» – спросил он, топчась на месте.
«Это львы. Мой жених – римлянин говорил, что они живут далеко – далеко в других и жарких краях. Это очень большие кошки с гривами как у наших лошадей. Страшные кошки».
Хенгист хмыкнул, поправляя висящий на поясе меч:
«Странно римляне решают судьбу своих избранниц! Вместо того, чтобы помогать им понимать окружающий мир и дарить ласку, они начинают болтать о каких – то фантастических животных. Лучше бы про драконов порассказали, которые еще существуют».
Эдана заливисто рассмеялась:
«А у них нет в верованиях драконов. Зато везде почему – то стоят статуи богов войны, вина, любви, смерти, а то и кресты новой веры выбиты на стенах некоторых жилищ. Последнее я не люблю больше всего. А ты, Волчонок»?
«Я тоже недолюбливаю христиан. Они не уважают нас самих с нашими вековыми обычаями, богов языческих зовут истуканами, которых по их вере надо просто уничтожать. Я помню, что пятнадцать – шестнадцать весен назад жители моей деревни принесли в жертву Одину и Тору пятерых носителей новой и тупиковой веры. В результате перед смертью эти странные люди прокляли наш народ, вопя, что нехристей скоро не станет, что всем эльфам и богам придет конец, и мы служим Дьяволу. Неслыханное святотатство! Обнаглели они в последнее время. Ты вспомни, как они две весны назад на Самайн заявились!»
«Они и потом также будут делать, Хенгист, так будет до тех пор, пока мы не откажемся от верований и обычаев наших предков. Христиане очень любят всех учить. А наши друиды другие. – Девушка взяла в руки душистое яблоко и подбросила вверх. Потом присела на кровать из дубовых досок, заплетая свои чудные волосы в толстую и тяжелую косу. Перехватила волосы после кожаным ремешком. – Это плохо».
«Когда свадьба»? – спросил Волчонок, присев рядом.
«Чья»? – не поняла девушка.
«Твоя с этим… римлянином». – Последнее слово Хенгист произнес сквозь зубы.
«Через тридцать дней. Матушка приказала шить приданое».
Хенгист поперхнулся от неожиданности и возмущения.
«Что?! Какое еще приданое?! И ты его шьешь»?
«Нет. Я совсем не буду это делать. Не хочу быть с нелюбимым и быть посмешищем в среде римских женщин, расхаживающих в дорогих алых одеждах и золотыми серьгами в ушах, с крестами на груди. Надо мной станут смеяться как над варваром, потом я стану рабыней или наложницей. Мне отрежут длинные чудные волосы и набьют ими подушки! Мы, жители лесов, для Рима как животные на цепях». – резко сказала Эдана и тряхнула головой. Ее глаза сверкали гневом.
«Я знаю, как поскорее избавиться от жениха, любовь моя. – Волчонок положил тонкую руку деве на колено и нежно провел длинными пальцами по коже. – Только после этого я буду с позором изгнан отсюда, и мое имя почернеет. Жители будут ждать, когда бог Один или Тор поразят Волчонка молотом или молнией, и никакие боги Хенгиста - найденыша не выбирали. Это все миф, сломавший мне всю жизнь. Если бы выбрали – я давно бы услышал их голоса и звуки волшебных флейт. И что за Судьба?! – Хенгист горько усмехнулся, взял со стола чашку с клюквой и зажевал горсть ягод. – Сейчас моя горечь сравнялась с этими ягодами. Не желаю тридцать весен ходить в одиночестве в какой – то роще!».
Наступила тишина. Казалось, она издает своеобразный звон. Только сверчок стрекотал за печкой. Эдана взяла лучину, так как масляная лампа стала уже коптиться, высекла искру из камня и зажгла.
«У нас впереди целая ночь, милый. Делай что хочешь…» – простонала кельтская красавица. Хенгист приподнялся с корточек и его правая рука скользнула Эдане за спину под одежду, он нежно обнял любимую, аккуратно, словно пушинку, положил на ложе и принялся ласкать, уже не в силах сдерживаться. Но Эдана отвела его руки от себя и тихо сказала:
«Не здесь. Матушка может вернуться. Пойдем лучше в рощу – ты знаешь дорогу».

Эти двое шли по ночному лесу, казавшемуся им сказочной страной, населенной загадочными существами из иного мира. Шли тихо, почти неслышно, держась за руки. Иногда обоим казалось, что между могучими деревьями бродят серебристые тени – никсы, эльфы. Казалось, что совсем неподалеку танцуют эти существа, водя хороводы на поляне. После таких плясок появляются огромные магические круги из грибов, ягод или цветов. Даже сами кельты боялись собирать такие дары леса и никогда не ступали в Кольца – считалось, что если отведаешь гриб или ягоду из этого места, навечно будешь плясать в холмах у маленького народца, прислуживать эльфийскому королю… И еще нельзя рвать паутину с ветвей – это сами одеяния магических существ. Еще покарают!
Наконец Хенгист подхватил возлюбленную на руки и понес в рощу, где жил. Белый плащ друида сверкал  в свете мертвой луны. Голубела даль, где – то журчал ручеек, ухнула сова вдалеке. Комары звенели над самым ухом. И взору друида предстал маленький прудик, озаренный луной. Возле него располагалось огромное кольцо из мухоморов, журчал ручей с камней. Озерцо окружалось каменными глыбами гранита, и находилось гораздо ниже, чем роща на полянке. Влюбленные стояли на самом краю овражка у березы и целовались как в тумане, забыв обо всем на свете. Хенгист, обняв рукой невесту за талию, ласкал губами и языком шею, плечи девицы, гладил рукой по спине, проводил тонкими пальцами по шикарным локонам и с наслаждением вдыхал аромат масла, которое успела втереть в волосы Эдана. Кровь кипела, а сердце уже было готово проломить грудную клетку.
Вновь поднял Эдану на руки и понес ее прямо в Круг Эльфов, ничего не боясь. Перешагнул запретную черту. Опустил невесту на пушистый мох и сел рядом. Оба малость опешили.
«Если ты желаешь проникнуться силой духов, доверься мне»… - одними губами прошептал Хенгист и коснулся розовых щек Эданы, потом медленно потянул шнурок на груди ее платья. Узел быстро развязался, обнажая запретное, так что ткань ослабла от натяжения и бессильно повисла. Тонкие кисти парня провели по худеньким плечам красавицы, опускаясь вниз, касаясь маленькой и упругой груди и убирая ткань. Эдана, набрав в легкие как можно больше воздуха, запрокинула голову назад и закрыла глаза, борясь с неумолимым желанием. Желанием отдаться целиком бывшему названному брату. Она сняла ремешок с головы и расплела волосы, волнами осыпавшиеся по плечам и спине. Наконец, платье простого покроя, словно тряпка, скользнуло вниз, и Эдана решила привстать.
Теперь она стояла перед возлюбленным полностью обнаженная, тоненькая, как тростиночка, белая, как мрамор, лишь щечки пылали как заря утренняя. Стеснительная, неописуемо красивая, скромная, задумчивая, вечно одинокая девушка… Отвернулась поначалу, дрожа от страха, тяжело дыша то ли от возбуждения, то ли для того, чтобы согреться. Опустила на глаза длинные, пушистые ресницы. Скорей всего Эдана боялась кары духов за вторжение в Круг Эльфов.
Дул ветерок, светила луна, и давит на барабанные перепонки невообразимая тишина…
«Глупо пытаться расстаться с жизнью. Может быть, я и не права, но жизнь – это единственное, что у нас есть. Это сказочный и волшебный подарок Судьбы. И она – одна. А жаль… Я слишком слаба, чтобы чувствовать себя бессильной. Как часто мимолетную влюбленность мы принимаем за настоящую любовь, минутную страсть называем смыслом (мечтой) всей жизни, а потом спешим заявить о недолговечности любви и непостоянности чувств.
Всю жизнь мы проводим в погоне за счастьем. И в один прекрасный день понимаем, что жзнь прошла, а счастье не найдено. Так, может, лучше оглянуться и начать радоваться тому, что уже есть?
Смерть – какой притягательностью обладает это слово! Смерть – это страх неизвестного и сладость запретного плода. Остается лишь сделать выбор». – Эдана стояла спиной к Хенгисту и медленно говорила, даже не своим голосом, говорила пока несуществующие слова, не понимая, в каком сне или наяву услышала, узнала их смысл. Наверное, это духи снизошли и нашептали. 
«Когда умирают люди – поют песни. – тихо и спокойно молвил Волчонок. – Я не хочу петь эту песню снова и снова. Я пытаюсь забыть ее слова, но мелодия преследует меня… И я пою ее себе, как когда – то пел своим погибшим родителям. Я мщу тем, что прощаю тебя. Мщу тому, что пытается украсть мою возлюбленную! Наверное, умение прощать – привилегия победителя. А желание мести – символ поражения. И слышишь, - ветер нам поет»…
А ветер или сам Хенгист пел…

«От точки до бесконечности,
От секунды до вечности,
От шага до взлета
Всего лишь одно мгновение,
Желание.
От зимы до лета
Ветра дуновение.

Будь ветром моим,
Будь воздухом,
Будь кем – то большим,
Чем уже есть.
Хотя это уже невозможно.
Будь единственным им,
Будь волей и вздохом.
Кружи как коршун,
Не вздумай сесть.
Замени мне свободу, это несложно…

От выстрела до вскрика,
От трехсот лет до мига,
От шторма до штиля
Всего лишь одно мгновение,
Вдохновение.
От полыни до лилии
Ветра дуновение»…

Еще раз Хенгист тихонько дотронулся до плеча возлюбленной, проведя ладонью по барханистой коже. Наклонился, поцеловал между лопаток. Эдана снова вздрогнула. Ей уже не было страшно – а радостно. Друид обнял ее за талию, взял за руку:
«Не бойся, милая, я люблю тебя. И никогда не разлюблю. Клянусь…»
Прикрыл плащом невесту, и наконец сам разделся. Теперь он был совершенно обнаженный. Эдана пожелала что – то сказать, но юноша тут же закрыл ей рот поцелуем. Они обнялись и забыли обо всем на свете, медленно опускаясь на землю. Над головой сияли звезды и порхали белые ночные мотыльки. Хенгисту было совершенно наплевать на то, что потом скажут родители Эданы. Просто он не желал уступать ее. Римлянину, оказавшемуся по возрасту старше его самого лет на тридцать.
В воздухе разносился упоительный аромат росы и роз. Дул ветерок. Обдувая вконец слившиеся тела…
«Эдана, ты выйдешь за меня?»
«Да.» – тут же целуя в лоб и губы.
В крови обоих бушевал коктейль из крови, гормонов и адреналина. Поистине адская смесь. Пару скрыли ночь и лес. Шелес листвы стал музыкой. Ночь – свадебной.
Запрещенной для молодого друида. Так с жречеством было закончено. Никто ему за это время не явился и ничего не нашептал.

Как говорит молва, после хорошего всегда приходит плохое. На следующий день Эдана почувствовала, что беременна, и упала в обморок. Она совсем не могла есть, так как желудок все выбрасывал наружу. Родителям было сказано, что отравилась ягодами. После девушка целую неделю не видела автора своих проблем. А на днях собирался приехать римлянин, чтобы жениться. Эдана притворно согласилась и стала ждать. Приданое шить бросила.

Сидела дома, выходя лишь по вечерам, принимая отвар из горькой полыни. У красавицы возник панический страх появляться на людях. Так она сидела и плакала часами. Что касается Хенгиста, то он иногда ночью бродил под окнами родного дома, переживая. Если кто поймет, ЧТО на самом деле Эдана потеряла невинность – начнется война… Подозрения падут и на Волчонка. А еще никто не виноват, что влюбленность глаза застила…
И не знал Волчонок, что он никогда не женится на той, которую так любит. Они никогда не будут вместе. Потому что жизнь – сплошная инерция, и если вовремя не заметишь поворота, то крепко расшибешься о стену. Встанешь, будешь выплевывать осколки зубов, материться, вытирать с носа кровавые ошметки, вытаскивать платок и сморкаться, морщась от боли, и то аккуратно, чтоб не поломать хрящи. тОчно также случилось и с Хенгистом, но зубы он выплевывать отказался. Никто не знал, КАК именно сложится его жизнь в ближайшие шестнадцать лет! Не знал этот кельт с Ирландии, с кем встретится потом и где окажется. Но вышло так, что Судьба кинула юношу в такое место, в какое никак не могла кинуть случайность при всем воображении. В КИТАЙ!
Но это будет потом…
Потом…
Через десять лет. А может и раньше. Потому как последние кельты вскоре исчезли НАВСЕГДА. Смешавшись с разными народами и забыли свою веру.
Так занятие простым сексом сломало Хенгисту всю жизнь…


                - 6 -

«По битым стеклам мягкими пятками».
                Стихотворение из самиздата.


Хенгист, не зная, что и думать в прекрасный солнечный день, стоял на коленях перед алтарем и статуэткой языческого бога и, сложив руки лодочкой, молился. Молил божеств о том, чтобы Эдана не вышла замуж за римлянина, годящегося ей в отцы. Мечтал, чтобы она ушла в рощу и жила вместе с неполучившимся друидом. И тогда обоих посчитают за богов. Только вот беда: как скрыть страшную правду от мачехи, когда у новой женщины начнет расти живот? Может, подозревать начнут именно Волчонка. Жрецам строго – настрого запрещалось жениться и иметь детей. Узнают о грехе Хенгиста – его поволокут на алтарь. И перережут горло ножом. Или изгонят из поселения Эрин. Третий вариант – Эдана никогда не сможет иметь детей. Потому как ее забьют до смерти камнями. Как блудницу.
Есть еще одна мысль – свалить всю вину на римлянина. Тогда все будут думать, что ребенок от него.
Хенгист в последнее время совсем не следил за собой, только потом он попытался побриться начисто и расчесать длинные темные волосы. Бриться друидам тоже запрещено. Но быть похожим на чудовище не хотелось. Чтобы хоть как – то не нервничать, несчастный молодой человек собирал с поля мак, заваривал его как отвар и пил. Пил почти каждый день, и допился до того, что ему стали мерещиться дети, семейный очаг и картины из будущего. Будущего, которое никто не желал. До него десять – восемнадцать веков! Мерещились странные постройки из сверкающего металла, сияющие окна и странные железные животные на колесах. Они не ели людей – люди сами проникали во чрево чудовищ. И одеяния у людей стали какие – то странные и страшные – серые, а то и черные. Даже девушки стали похожи на обезьян и макак. Отдавались они часто совершенно незнакомым мужчинам. Их воспаленное воображение требовало лишь денег и смерти. От детей избавлялись при помощи лекаря в белом.
Многое узрел друид во время таких поистине фантастических глюков. Он уже фактически становился НАРКОМАНОМ, не замечая этого. Чаще всего он, напившись отваров, валился и спал в маленькой избенке, которую ему помогли построить жители, сославшись на молодость жреца. Чаще всего у Хенгиста происходили нервные срывы, но он все равно продолжал пить, шепча над котлом заклинания чуть ли не до хрипоты. И понял он в очередной раз: никаких богов нет и не было. Пару раз появлялась и Эдана, в ужасе глядя в воспаленные глаза жениха.
«Ты загубишь себя, любимый. Брось жречество, скажи всем, что ты не Избранный! Я жду ребенка. Сына. От тебя. И не от какого – то там…»
Наконец, потеряв терпение, несчастный вскричал:
«Не бывать какому – то там сенатору твоим мужем! Никогда! Никогда этого не будет, слышишь?! У меня погибли родители, еще не хватало тебя потерять!!! Я почти четырнадцать дней бродил по лесу, прежде чем набрел на Эрин… Свадьбы не будет. Я вызову этого римского выскочку на поединок! Я убью его!»
«Тогда тебя выгонят отсюда, Волчонок».
Хенгист немного поутих, встал на колени и приложил тонкую руку к животу девушки. Он еще не начал округляться, но отцу ребенка показалось, будто его сын или дочь уже бьется ножками изнутри. Парень нежно гладил колыбель всего человечества и шептал зародышу ласковые слова. Непонятно, зачем ему взбрело в голову переспать с Эданой. Ведь понимал в душе, чем это грозит. В те времена дети рождались как кошки, причем рано. Еднственными противозачаточными средствами были комок паутины, полынный отвар или ее сок, и презерватив из воловьей кожи, смазанный маслом.
«Матушка стала меня спрашивать, отчего у меня появляются круги под глазами. Я говорила, что это оттого, что плачу и не желаю выходить замуж, боюсь не увидеть родного дома и тебя. Она уговаривает меня тебя забыть. Дескать, так боги решили».
«К хаосу этих богов! Ничего, милая, мы что – нибудь придумаем. Ты родишь ребенка и уйдешь ко мне. Кстати, а мне можно на зиму вернуться домой»?
«Наверное».

Хенгист после ее ухода принялся срезать ветви омелы и кидать их в костер. Еще надо приготовить заготовки для лука – чтобы охотиться на дичь.

Нежеланный жених приехал в Эрин на белом коне. Конь заливисто ржал и частично подпрыгивал, вставал на дыбы. Сам римлянин был разодет в одежды легионеров, словно издевался он над бедным населением. Да и сам сенатор с презрением оглядывал варваров. Так глядят на некачественный товар на рынке, оценивая его пользу и стоимость. Особенно жадно чужестранец оглядывал женщин и девушек, начиная с длинных волос и заканчивая сандалиями. Женщины для гостя были потенциальными дикарками, годящимися лишь для рабства. Но спокойно взирала на гостя и его великолепного белого коня мать Эданы по имени Хельга. С одной стороны, она хотела, чтобы ее дочь вышла замуж за богатого, была образована и начитана, чтоб о кельтах говорили хорошо. С другой стороны, она хотела через дочь и будущего зятя обезопасить себя от налета саксов с викингами. Такие разбойничали где надо и где не надо. Или смешивались с кельтским народом, делясь с ними своими обычаями и культурой. То же самое творили жители Рима, хотя этот город давно захватили галлы. Эпоха Древнего Мира закончилась. Еще римляне успели принять христианство, но не все. Некоторые верили и в Христа, и в старых богов. Распространялось тиранство со стороны христианских конкистадоров. Значит, в Риме Эдана должна будет отречься от своей веры и стать христианкой. Иначе ее римлянки за свою не станут считать. Сама девушка креститься наотрез отказывалась.
Римский сенатор посмеялся над этим – типа она еще маленькая и ничего не понимает.

Слез римский житель с коня и гордо подошел к родителям невесты. Те поклонились, потом вывели из толпы дочь и подвели ее к нему. Эдана, едва глянув на будущего мужа, стыдливо опустила глаза.
«Я приехал из Рима, чтобы в очередной раз заключить с вами мир, варвары. Еще приехал за девушкой, Хельга. Она будет умна, богата, начитана, научится писать. Что ей делать здесь, в глуши, где нет веры в Высшие Силы на Небесах»…
Для всех эти слова показались оскорбительными. А что делать, раз римляне не понимали культуры другого народа, потомков Берна (галл, захвативший Рим), вырожденцами и одичавшими уродами. Без родины и без веры. Иногда даже пособниками дьявольских сил. Христиане, иногда бывающие в похожих деревнях, постоянно твердили: Бог один, а богов и богинь никогда не было.
Жених вытянул руку, и Эдана увидела золотую цепочку с крестом из кованого серебра.
«Я не отрекусь от религии моего народа и от моих предков! Я очень хорошо помню, как ваши христиане нагло пришли на Самайн и поливали грязью наших друидов. Они унижают всех нас, веру леса и нашу землю. И ты пришел сюда, сенатор из Рима, чтобы опозорить меня перед всеми»?
В толпе послышались шепотки. Смелость юной особы тронула. Зато лицо римлянина стало багроветь от гнева.
«Ах ты ведьма! Порождение Дьявола во плоти! Да как ты посмела поносить Иисуса Христа, умершего и за тебя на кресте в Иерусалиме?! Он умер за истинную веру, а не за черную религию язычества. Дурную траву рвут с корнем, вам всем мало поджогов и смертей! Но вы вымираете, и чтобы спасти цветок жизни, я беру в жены тебя, Эдана. Дабы ты можешь еще поменять веру и очиститься. Ты родишь мне сыновей, воинов, а когда они вырастут, то будут сражаться за Рим и за Ирландию. А если родишь дочерей, я обучу их искусству любви и игре на арфе, письменности и стихосложению. Ты пойдешь в церковь с крестом на груди, проткнешь уши и станешь римлянкой. И душа твоя спасется. Тот, кто не молится Христу, считается и есть пособник Дьявола, и душа его в Аду гореть станет. Отрекись от черноты людской и получи Рай на Небесах. Выйди из языческого Ада, выйди… через меня».
Отбросив на плечо алый плащ, сняв золотой шлем с алым гребнем из перьев, нахал подал крест матери Эданы насильно. Та с презрением поглядела на подачку, бросила оземь и затоптала. Тут гость схватил Хельгу за руку и по лицу мудрую женщину ударил. Та закрыла лицо руками и заплакала. Отец невесты чуть ли не с мечом набросился на обидчика. Чтобы отомстить за оскорбление. В летах оказался кельтский мужчина, но седина покрыла не всю его голову. Вытащил он священный амулет из складок одежд и швырнул в лицо гостю, прошипев: «Если хочешь понимать Эдану, прими наши порядки и уважай их»! Эдана спряталась за спиной у Хельги. А вся деревня готова была зарубить гостя на месте. Стало понятно – до добра свадьба не доведет.
Несмотря на это, девушку насильно заставили дать согласие на брак, и свадебный обряд был проведен вечером. И танцевали рыжеволосые красавицы древние танцы с улыбками на устах, играла музыка волынок, флейт и арф. Все ели за большим столом, всем селом, вкусную тыкву, плоды и ягоды, на голову невесты надели венок из спелых колосьев пшеницы. Неподалеку от праздничного стола на вертеле жарился здоровенный кабан, и каждый житель мог спокойно подойти к туше и отрезать себе порядочный кусок, запить его вином, мешающееся с кровью. Ни ложек, ни вилок еще не было, все руками ели. Любили люди такой деликатес, как полужареная кабанина, оленина или медвежатина. Мясо сушили, варили, солили и жарили, а хранили его в сыром виде в яме, или погребе, куда клали куски льда. Римляне предпочитали есть все острое, с кровью, вздрыг напивались на пирах и творили распутства и грехи всякие.
Кельты предпочитали пить сидр – светлое яблочное вино, и не пили его чистым, а разбавляли. Римские воины, приехавшие вместе с командиром – сенатором, совершенно не думали о законах гостеприимства. Не думали о уважении чужой, совершенно непохожей культуре племен, которые потом станут ирландцами, шотландцами, чехами и англичанами.
Гости осушили большой кувшин сидра, и половина из них рухнула под стол, выблевав все. Или раздавались хрюкания самых разных мотивов. Что касается Эданы и Анемаса (мужа), то они пили из одного кубка и ели из одной чашки. Дважды Анемас поднимался и читал Вергилия, на что кельты дружно хлопали в ладоши. Эдана сидела за столом, что называется, чернее тучи, потому как ей не хотелось покидать Родину. Она как – то смогла уговорить мужа пожить в этих местах. Анемас согласился. Наверное из уважения.
Веселье шло три дня, и лишь один человек из всех так и не выпил ни глотка вина, и не съел ни кусочка мяса или хлеба со свадебного стола. И не желал новобрачным счастья.  Этот парень стоял неподалеку от шумной компании, обняв дуб, глотая слезы отчаяния и горя. Мечтая, чтобы муж был покаран богами за разбивание чужой жизни. В руке наблюдатель сжимал то ли нож, то ли меч. И лишь один он знал, что римлянин женился на беременной. И так плакал Волчонок, проклиная Судьбу и свое бессмысленное жречество. Юноша едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на разлучника и не перерезать ему горло прямо за свадебным столом.

На третий день свадьбы муж Эданы приподнес Хельге стакан красного вина, да без дна оказалась кружка, и так питье выплеснулось на белую скатерть. Дном оказалась ладонь зятя. Ужаснулась Хельга, увидев пятна и едва не упала в обморок: родная дочь уже успела кому – то ОТДАТЬСЯ! На приемного сына мудрая женщина вину не сваливала: раз Хенгист названный брат, то не посмеет к сестре прикоснуться. Хотя на самом деле «брат» уже все успел сделать, и то не предохраняясь при сексе. Теперь именно друид должен был жениться, а не римлянин. Да кто разрешит юноше нарушить обет безбрачия?! Также лишь он, несчастный сирота, знал: Эдана пошла против своей совести и в первую брачную ночь легла в постель к нежеланному жениху с ложным счастьем на лице.
В гневе был Анемас, не обнаружив утром заветные пятна крови на простынях. Так невинная плоть оказалась совсем не невинной, а порченой. Не обнаружил пожилой муж девственности жены. Не было ей больно! Хоть и старалась подыграть… И возопил иностранец: «Дурная кровь, дурной народ и такая же вера! Вы с самим Сатаной совокупляетесь в полнолуние и на языческих празднетствах. А с виду ты такая нежная, молодая и красивая. Грудь маленькая и нежная, подобная яблочку. Лик – как у богини Дианы. Волосы подобны водопаду. Глаза – словно греческие моря. Как озера, в которых вода стоячая и прозрачная. Коварство в другом – под красивой плотью скрывается гнусная душа… Ведьма… Ведьму я в жены взял, но теперь этот грех искупится рождением ребенка. До его рождения я потерплю языческие обычаи. И отучу жену от невежества да дикости. Пускай ведьма, раз поклоняется сатанинским богам да эльфам»…
Так думал римский сенатор, сидя за столом и ломая пальцами пресный хлеб. Хельга рыдала, закрыв лицо руками. Красивое лицо и глаза покраснели. Рот дергался, спина сотрясалась от рыданий. Обиделась Хельга на зятя еще и за то, что он ее ни за что по лицу ударил. Значит, он будет и Эдану бить.
Молодая жена сидела во дворе с пяльцами и что – то вышивала льняными нитками. Это оказался натюрморт из кувшина с лесными цветами, тремя яблочками с листочками. Большое полотно шить. Наверное для ребенка шила покрывало. Длинные волосы беременной отливали глубоким золотом и были перехвачены кожаным ремешком. Платье – самого простого покроя, зато на подоле красивая тесьма, на груди – вышивка в виде василька. По краям рукава украшались деревянным бисером, а пояс сплетен из цветных нитей, посреди него свешивалась длинная подвеска из косичек, хитростных сплетений и кисточек. Само платье – коричневого цвета, типа плотной мешковины, с оттенками: рукава оказались гораздо темнее. На шее будущей матери висит талисман. Она гладила живот осторожно, настолько осторожно, что со стороны бы показалось: сделаешь не то – он лопнет. Рядышком бродила белая лошадь Анемаса и жевала сено. Хотелось дочери Хельги на ней прокатиться, да нельзя было. После такого удовольствия мог случиться выкидыш.
А Хенгист в последнее время почти не показывался у ее дома: нечего беду накликать. И он варил магические зелья, шептал молитвы в роще, и пел, глотая слезы отчаяния. И пил травы, вызывающие видения. И приснилось друиду – Волчонку каждую ночь, как гибнет его любимая в родовых муках, а он пьет ее теплую кровь, слизывая с простыней и пола. Видит, как душа Эданы улетает в царство мертвых. И сияет кровь холодным блеском. Просыпался несчастный в холодном поту, а глядя в ночь, видел он среди деревьев и листвы непонятный туман. Увидел он эльфов в конце концов, плясавших танцы на холмах. А по небу будто плыла среди звезд застывшая дивная музыка. Но ухнула сова – и пропали загадочные существа…
И Хенгист вновь засыпал, принимая отвар из маковых коробочек. Это было единственным, что спасало от кошмаров. Все меньше и меньше бывший найденыш появлялся у поселка, стараясь навсегда забыть о прошлом. Пытался смириться, что никогда Эдана не будет женой друида и ребенок вырастет без отца. Это оказалось самым страшным ударом, а сама ситуация на светлую сторону не желала выходить. Ревность, раскаяния, обида, депрессия наконец – вот что стало уделом несчастного, каждодневными спутниками друида. Чтобы не свихнуться окончательно, парнишка дышал парами отвара из березовой коры, а под голову подкладывал осиновый чурбанок. Потом где – то Хенгист раздобыл топор и достроил свою маленькую избушку самостоятельно. Она возвышалась над землей на сваях, а залезть в нее можно было лишь по лестнице. Шубу юноша сшил из волчьих шкур, сапоги тоже из них. А Эдане приходило время рожать…
(Ага! Так вот откуда у меня появилась тяга к наркоте! В бывшей жизни глушил маковый отвар, чтоб вызывать видения и одновременно успокаиваться от кошмаров, которые создавал сам в своем воображении!!!)


- 7 –

                «И окна настежь открыты,
                И ветер гуляет в стенах,
                Цветы на столе забыты,
                Пульсируют времени вены.

                Солнце багровым закатом
                Тени в углах бросает.
                Радость и грусть мои – рядом,
                Они о тебе вспоминают.
 
                Глаза, устремленные в небо,
                Розовый жемчуг роняют.
                Вещих снов о тебе мне бы,
                И они точно будут – знаю.»
                Самиздат.




… О нет, ты не романтик. Ты желаешь снисходительных взглядов, ты хитрое и злобное существо. Ты прикидываешься слабее, выглядишь добровольным шутом, лишь бы не отвечать за свои действия. И, может, ты хотел бы выглядеть романтичным, чтобы выделиться таким способом из массы «обычных» людей, но для этого ты чересчур хваток и практичен.
… Погибнуть среди вращающихся шестеренчатых колес и колесиков. Лишь бы не один. Лишь бы не скука. Лишь бы не совсем пустота. Почувствовать свою вовлеченность в эти такие странные, нелепые  и трогательные до слез процессы.
Чего это я?
Нет, в основном все нормально, но я просто в данный момент мучаюсь от страшной головной боли. Сижу за столом в смирительной рубашке с развязанными руками, а за спиной висят часы на стене, круглые, и тикают. Стрелка медленно ползет от единицы к двойке. Хотя все дело не в часах, а в зеркале, которое кто – то вроде меня расколотил посередине чем – то тяжелым, и оно расколото надвое. Посередине то ли трещина, то ли разлом. Отражение в нем искажается – и сами часики будто разорваны пополам или неимоверно согнуты, как консервная жестянка. Правая половина резко «просела» вниз, края отколоты, и как в стоп – кадре разлетаются в стороны. Середина состоит из разноцветных бликов, а стрелка гнутая, кривая, словно ложка в нашей столовой. Левая половина часов в отражении резко «подскакивает» вверх, коробка помята. Или само зеркало кривое, как прямо душа наркомана,  или  его в приступе ломки разнесли. Также как я сломал себе жизни в прошлом, и в юности. Теперь у меня никогда не будет невесты, которая бы любила по – настоящему, а семье из одного отца наплевать на сына. Бросившего школу ради поиска наркотиков.
Если бы я думал над своими поступками, то не валялся бы здесь, а организовал ужин при свечах в ресторане «Калипсо» с любимой… Черт побери, как же я ненавижу слово «любимая»!!!
Сейчас мне стыдно, что не смог в свое время устоять перед искушением молодежных тусовок, связавшись с дурной компанией. Потом принялся всех трахать, предварительно ширнувшись. Не мог отречься от флэтов, квартирников, секса без презерватива, во время которого нужно держать себя в руках… Мы вовсю сосали пиво с лосьоном «Троя» для ванн, ее до сих пор раскупают алкаши в Братске, курили – сначала просто табак, потом туда добавили укроп, потом «масло» в виде таблеточек, их зажигают, прикладывают сигарету и всасывают дым. Пили чифирь – кофе с чаем, и, наконец, варили с ягодами марихуану с коноплей, или смешивали это с табачком да курили.
Когда я курнул в первый раз – стало донельзя хорошо, весь мир тебя любит и гладит по головке. Тогда мне колоться стало совсем неинтересно. Я знал: химические наркотики ни в коем случае нельзя вводить внутривенно – сдохнешь. Но сейчас давайте не будем говорить на эту тему, ладно? Потому что мне итак хреново.

После двух ночей кайфа под дымком я опять стал интересоваться бытом раннего Средневековья. Вот сижу, пишу, учебник открыт по истории за седьмой класс. Для кого – то он примитивен, для меня – нет. Пока голова перестает болеть, задумываюсь над названием всего эпоса, нацарапанного в тетради.
Архитектурный облик Средневековья трудно представить без феодального замка. В первое время – это укрепление, где могли скрываться от нападения его жители. Здесь протекала жизнь, подчиненная суровым законам своего времени. Однако замок – не только жилище, но и оборонительное сооружение. И очаг светской культуры. Здесь создавалась материальная культура, отвечающая вкусам и потребностям.
Когда – то замков было очень много, а до наших дней дошли единицы. Большинство находятся в руинах: одни разорены войнами, другие давно покинуты хозяевами и запущены. Часто камни с разоренных замков использовались окрестными жителями для нового строительства. Некоторые древние строения многократно перестраивались в новом вкусе, и в нынешнем облике едва ли можно угадать черты суровых цитаделей Средневековья.
Сами замки стали возникать в IХ веке (а может и раньше?), почин в их сооружении  приписывается норманнам. Простейший замок представлял собой двухэтажную башню: в верхнем этаже жил сеньор, в нижнем находились склады провианта, конюшни, содержался скот. Башня – донжон обводилась рвом и валом, а через ров перебрасывался мост, который убирали во время осады. Деревянные замки легко горели. Для того, чтобы обезопасить замок от огня, при осаде убивали скот и шкурами накрывали башню: так сжечь ее было труднее.
Деревянные строения легко горят, но быстро восстанавливаются, в несколько дней, иногда – в одну ночь. Какой – нибудь сеньор мог обнаружить на своей границе за одну ночь построенный замок. В Англии такие замки назывались незаконнорожденными и подлежали разрушению.

Сижу, читаю все это в учебнике и тетради, и удивляюсь следующему: разве возможно такое – выстроить замок за одну ночь?! Это или надо много людей созвать, или просто придумать и подогнать под факты. На такую постройку может уйти недели три или месяц – не больше. А рушить здание, стоящее себе да стоящее – не стоит. Это я так думаю.
И как это я смог сделать ребенка названной сестре в прошлой жизни – ума не приложу! В нынешней жизни я не люблю детей – это, оказывается, идет из прошлого. Не люблю лошадей и собак – в прошлой жизни упал с лошади и сломал руку, а собаками меня травили. Братом и сестрой в Раннем Средневековье считались те люди, которые были вскормлены молоком одной и той же кормилицей, сами дети ели из одной чашки и пили из одного кубка. А я в жизни кельта совершил страшную вещь. Ясно какую. Я наплевал на обычаи и традиции. И расплатился за это сполна: поначалу пережил сильнейший стресс, так как красавица Эдана умерла, не перенеся тяжелых родов. Этим все надежды  были умерщвлены. Обезумев от горя, я решил убить ее мужа, и убил при всех на поединке. За что меня выгнали и из друидов, и из Эрина, лишь мать Эданы хотела меня спрятать. Но ее никто не слушал. Все стали считать виновным в гибели Эданы сенатора. Якобы его старое семя убило молодую плоть. Потом Хенгист – я, брошенный всеми, долго скитался по лесу, стал разбойником и связался с шайкой, а в кельтском поселении прошел слух о большом белом волке. Волк часто наведывался в Эрин и резал овец, кур, коз. Его считали порождением раздора и гневом богов. Даже называли Хенгистом – Оборотней и Душой Эданы.

Вновь обращаю внимание на часы и на адидасовскую сумку с едой и одеждой. Потому как нас весь день сегодня будут катать на параходе по Братскому морю и возить по историческим местам. Решили проветрить наши мозги от запаха лекарств морским воздухом. Я с радостью согласился, как следует поел со всеми аж за троих, а еще меня как тяжелобольного повезут с несколькими токсами и нарками в небольшую церковь. Она находится за городом, там лечат таких, как я сам.
Мне всегда нравилась природа – особенно поля, поросшие либо травой, либо рожью да пшеницей. Но в Братске тысячи тонн пшеницы выращивают лишь на корм скоту. Странно, правда? Лучше бы собирали, перемалывали и пекли хлеб, пусть даже черствый. И зачем кормить животных, раз люди есть и им тоже кушать хочется? А плевать на людей: «Да пошли вы все на…»

Один раз нас еще в самом начале моего пребывания повели в поле просто так. Я шел по специально проложенной тропе и гладил ладонями колоски, покрытые сажей. Совершенно черные. Все они выглядят так, будто по полю пробежала волна огня, и тут же исчезла. И все это творится ради бешеных денег. Как я не люблю эти говнистые бумажки!
Далеко – далеко, почти у самого горизонта, виднеются крохотные трубы БРАЗА – еще с такого расстояния видишь, что наша планета шарообразная. Горизонт загибается, выпучивается. Дым сюда не долетает, и дышать гораздо легче. И вообще, заводы там видны очень плохо: почти нету, и дымок за горизонтом… Если оглядеться – неподалеку роща черемухи, ягоды уже поспели, и возле нее пасеки с ульями. Речка Вихоревка журчит вдалеке, с коричневой водой, так как здесь много чернозема. Боже, какой у нас делают вкусный и душистый мед!!! Помню, как объелся три месяца назад чуть ли не до тошноты. И радовался жизни почти как ребенок. Да, если верить моим описаниям, на расстоянии в семидесяти километрах от города вонь, своим химическим составом разрушающая кости и искажающая восприятие мира да сознание до нулевой отметки, здесь не чувствуется.
Совсем.
Совсем. Воздух чист и прозрачен, но все равно чувствуется какая – то угроза – висит над территорией, словно невидимый колпак. Как черный невидимый купол. Зло, от которого пышными цветками цветут наркомания, коммерция, деградация молодежи. Молодежь в этих краях вообще страшная: курит, пьет, обирает родителей, наркоманит и все, что шевелится, трахает. Это дурных компаний касается. И вообще, город Братск является одним из самых грязных городов нашей необъятной страны. Один из десяти самых гадких и криминальных городов в России. По наркоманической эпидемии он занимает первое место в области.
На наркоманах неплохо зарабатывают наши местные олигархи: зелье очень дорого стоит (одна таблеточка подвального производства стоит пятьсот – шессот рублей, две или четыре – по количеству доз, обходится фэну яда в две тысячи рублей!). Лично я сам его варил из конопли и мака. Заряжал шприц – и вперед. Баловался до тех пор, пока родители наконец не застукали, не увидели следы уколов на руках и не вызвали врачей. Связали, вкололи какое – то лекарство и погрузили в машину. Я вырывался с дикими воплями. Я в тот момент понял: дома больше нет. Знал: отец и тетя выльют зелье на улицу или в унитаз. С тех пор и лежу в психушке. Человек без прошлого и настоящего, без будущего и без мозгов. Человек из умирающей плоти, беспристрастный, неизменный, пустой…
ПУСТОЙ. Пустота.
Говорится в народе, что нельзя пустые бутылки на столе оставлять и коробочки хранить. В них копится негатив. Также нельзя выносить мусор после захода солнца. Изучил еще много примет. Иногда их записываю, когда самочувствие улучшается.  Улучшается, но ненадолго: болезнь прогрессирует. Понимаю: многим сии записи очень не понравятся. Что могу поделать – правда глаза не колет – а ВЫКАЛЫВАЕТ!!! Наркоманы, шалавы и прочая шваль будут ржать над ними. Мои записи и дневники периодически читают врачи. Им стало интересно, почему в столешнице лежат несколько толстенных тетрадей, исписанных от корки до корки. Им очень понравилось, дошло до того, что мои глючки читали на собраниях и даже в других больницах! Кто – то дивился, кому – то все равно, что пишут…
Молодняк…
Они глупые. Они еще дети. Глупые молодые люди, которые очень любят гулять и плевать на всех.       
 

               
- 8 –


… Я давно солнце потерял, вернуть его удастся нечеловеческими усилиями.
Я шел по полю и глядел на природу, пышно растущую здесь, особенно в лесах. У дачников здесь все вырастает гигантским – помидоры, огурцы иногда размером с руку, цветы цветут слишком пышно и долго, даже глубокой осенью. Но уровень радиации малость превышает норму – из – за тех заводов. Из – за озоновых дыр. Оттого у большинства жителей здесь крыша с самого детства едет, детки больными рождаются, астматиками (таких больше всех), с пороками сердца или разговорной речи. Потому – то детки из нашего города на нормальных людей глядят как на чудовище, как на дебила с красными глазами с радужкой непонятного цвета.
Я сорвал несколько колосков и закрыл лицо руками от обиды и отчаяния за все и всех. Психушка в такие моменты кажется настоящим раем по сравнению с тем кошмаром, происходящем в городе. Нет, это не унижение всех и вся – я просто понимаю, что на  данный момент происходит. И желаю, выздоровев, уехать отсюда НАВСЕГДА.
Но это, к сожалению, уже невозможно.
Потому что жить мне осталось немного.

…Мы быстро ехали на параходе по водохранилищу, любуясь близлежащими горами и лесами. Горы – и не горы вовсе, а просто сопки, бывшие древние вулканы. У некоторых гигантов берег от времени срезан и издалека напоминает ковригу, от которой оторвали кусок.
Само искусственное море громадное и красивое. Берега круты и опасны. Здесь много красной глины, щебня и песка. Некоторые горы, например Монастырку, подчас невозможно разглядеть. Ей уже много сотен лет. До затопления она была выше, чем сейчас.
Если взглянуть на карту Иркутской области, особенно на территорию Байкала – увидишь сплошные горные цепи, и лишь в некоторых местах есть оазисы зеленой растительности. Обо всем этом я напишу побольше, а сейчас попишу о Братском Море, о коем просто устали говорить все в России и мире. Типа оно самое большое искусственное водохранилище на свете, и плотины самые мощные, и прочее, прочее, прочее…
Но как ни суди, как ни кричи и не рыпайся про черную энергию города – братчане любят все, что делают. На море они отдыхают, море кормит их (если не считать ежегодные провалы под лед на зимних и весенних рыбалках, о постоянных убийствах на трассе «Братск – поселок Порожский» – там всегда у дорожки можно найти труп, прикрытый ветками. Такое творится у нас три раза в месяц. Трупы прикрывают ветками или снегом. Или люди из поселка пропадают. На льду водохранилища постоянно гибнут лесовозы, шоферы, рыбаки и просто зеваки.).
Общий объем Братского Водохранилища – сто семьдесят кубических километров. Площадь водной поверхности составляет пять тысяч четыреста семьдесят квадратных километров, длина по реке Ангаре более пятьсот километров. Максимальная глубина у плотины – сто шесть метров, у горы Монастырской – сто пятьдесят метров. Еще раз добавлю: если по Братскому Морю плыть, можно увидеть очень резке, сложные очертания берегов, скалы и много заливов. Большинство – это русла рек, впадавших в Ангару. Самые длинные из них по руслу реки Оки – триста шестьдесят километров. Ширина моря – двенадцать – пятнадцать километров.

Когда – то с территории водохранилища потребовалось вырубить более трехсот тысяч гектаров тайги. С  берегов рек Ия, Ангара, Ока переселили только в Братском районе семьдесят пять тысяч человек из ста семидесяти девяти населенных пунктов.
Сотворение моря не обошлось без ошибок и просчетов. Теперь в этом убедились практически все. Плотина Братской ГЭС навсегда и намертво перекрыла чистую, вольную Ангару. Водой затоплены не только населенные пункты, но и луга и пашни, сотни лет кормившие людей.
Весь плодородный слой земли (гумус) и чернозем ушли под воду. Этот слой создается сотнями лет. Затоплена огромная площадь тайги. Это повлекло за собой гибель ее  растительного и животного мира.
Но и это еще не все.
Основной особенностью любого водохранилища является режим уровня воды. Он зависит от гидроэлектростанции. В ее проект заложен самый высокий уровень воды и самый низкий. Ежегодно он меняется. Это отрицательно сказывается на растительном и животном мире водохранилища. Рушатся и осыпаются берега. Сей процесс происходит очень быстро. Протяженность разрушенных берегов превышает две тысячи километров. Или более трети всей береговой линии моря. Из – за этого гибнут деревья, гнездовья птиц, рыба.
Более того, Братское Море засорено древесиной. На его дне осталось много невырубленного леса. Всем знаком такой пейзажик: торчащие из воды стволы и вершины деревьев, лежащие на берегу завалы из бревен. Это говорит о бесхозяйственности и недобросовестности людей, готовивших ложе для водохранилища. Дерево гниет в воде, уничтожая личинки, молодняк многих пород рыб. Человек должен, хотя бы частично, восстановить то, что он разрушил. А сколько леса идет на изготовление обыкновенных спичек!

Я дышу свежим морским воздухом, пахнет йодом, водорослями и рыбой, а сама вода ярко – зеленая. Но когда ее черпаешь ладонью – она прозрачная. Дует ветерок, бьет в лицо, треплет волосы, поворачиваю голову налево и чувствую бразовскую вонь. Не знаю точно, как у меня обстоят дела с костями – в первую очередь с коленными чашечками. Но когда стараюсь согнуть пальцы в замок, а потом распрямить – раздается устрашающий хруст хрящей. Я и сам этого пугаюсь – ведь кости на самом деле «липучка» всякой пищевой и непищевой дряни в организме (химия, соль). Особенно это видно в поселке Чекановском: уезжают оттуда люди, боясь рано умереть. Деваться им из Братска некуда, зарплата мизерная (иногда ее вообще не платят). Преступность высокая, пища несъедобная – рыба, хлеб и кондитерские изделия.
А рыбы когда – то было очень много. Осетра, тайменя, линка, хариуса ангарского, стерляди и сиговых видов. Когда плотина перекрыла реку, рыба была обречена на гибель: мощные турбины перемалывали ее на мелкие кусочки. Исчезли все перечисленные виды, хотя, как я слышал, на нашем рыбозаводе пытаются разводить осетра. Мальков пока мало. Пару раз я бывал на рыбозаводе – возили на экскурсию – кормил форель комбикормом. Бассейн тут же «вскипал» от обилия рыбы. Тела молодой форели светло – зеленые, с пятнышками. И как меня распирало своими худыми пальцами схватить хоть одну! Рабочие на нас глядели с подозрением, и потому как разрешить кормить молодь, обыскали всех. Иногда мне форель казалась акулой с большими зубами. А зря! Зато было весело.

Сворачиваю карту водохранилища в трубочку и кладу в сумку, зайдя в маленькую кабинку катера. Тесноватая, маленькая, в ней может поместиться один человек. Пароход свернул в сторону порта и быстро набрал скорость.
А мысли уносились далеко – далеко, в страну галлов да скандинавов. Миф о сотворении эльфов и гномов какой – то тупиковый, но интересный. Ложусь на кровать, закрываю глаза и вижу в мыслях языческих богов. Мне всегда нравились языческие ритуалы и обычаи. Не знаю, знали ли кельты о религии норманнов, живших за Северным морем, но их лики мелькали перед глазами еще во время ломок. Вероятно, в бывшей жизни мне кто – то поведал эти мифы, иначе бы откуда взялся живой интерес к этнике?К образу Одина, Тора, Бальдра?
Мыслить мало, так что беру папку с записями и рисунками и начинаю читать, иногда прикрывая глаза: зрение садится от перепада давления.
Мое тело уже не в этом мире, а в несуществующей ныне реальности, время также исчезло…

Мир создали при помощи огня и воды. При помощи плоти и льда, молока и соли. Всем матерью стала корова, отцом – великан Имир. Именно он породил первых прародителей богов. Мальчика и девочку. Они породили Одина, Вили и Ве. Эта троица восстала и убила праотца всего живого. Из тела создали небесный свод и землю, из волос – лес, из мозга – облака, из костей – горы, из черепа – небесный свод, из зубов – камни. Мировое море образовалось из крови Имира. Земля представляла собой плоский блин, плавающий в нем. Небо по углам свернули в виде рогов и внутрь пустили по ветру. Из искр огня боги создали звезды. Потом нашли два дерева – ясень и ольху. Ясень превратился в мужчину, ольха – в женщину. Кончилось творение созданием Асгарда – страны в облаках, где и пребывали божества викингов.
Эльфы и гномы возникли из червей, выглядели вполне уродливо, красавцев среди этих существ оказалось мало.
Шли века, тысячелетия, и один из божеств по имени Локи вздумал путешествовать по миру. Он забрел в страну великанов и женился на великанше Ангброде. Три года они прожили вместе, успели завести троих детей. Не людьми оказались существа. Они были просто монстрами и не могли принимать человеческий облик. Скрыв ото всех своих страшных отпрысков – девочку Хель, змею Ермунганд и волчонка Фенрира, бог огня вернулся в Асгард. Но Один все узнал и пошел к богням прошлого, настоящего и будущего узнать, пригодятся ли ему существа. Услышал он страшное пророчество: волк убьет его, змея – Тора, а Хель останется жить до конца времен. Один решил привезти детей Локи в Асгард и ужаснулся, увидев их, ибо лицо Хель было красно – черным, лишь глаза светились в темноте. Змея походила на маленькую анаконду. А волчонок казался совсем безобидным. Хель отправили в царство мертвых на вечное правление душами, змею спустили в Мировое Море, а волчонка боги оставили себе. В конце концов он превратился в такое чудовище, что никто к нему, кроме бога войны, не приближался. Было решено сковать цепь, чтобы волк не убежал. Цепь он порвал как гнилые нити. Сковали вторую. И ее порвал. Обратившись за помощью к гномам, боги решили что – то придумать через них. Гномы додумались сковать цепь из звуков, растений, голоса и корней гор, слюны и прочих ингридиентов. Волк не смог ее разорвать, и отгрыз руку Тюру в отместку за свое поражение. Один спустил скалу с волком под землю вместе с цепью гномов.
Как – то раз к Одину пришла знаменитая провидица и рассказала про Апокалипсис. Боги просто должны будут друг – друга поубивать. Но пока не убили. И жить можно.

Открываю глаза и молча, ничего не говоря, выхожу на палубу. Смотрю на зеленые волны, на горы, равнины, покрытые легким дымком зелени. Этот пейзажик мне до боли напоминает Скандинавию, часто появляющуюся в видениях. Вы уж не думайте пожалуйста, что я путаю ее с Данией и Швецией, просто виделись мне не только кельты, но и другие народы. Забыв о реальности, уношусь далеко – далеко в древние земли, на Север, где во время кровопролитных битв по небесам летают валькирии. Они выглядят как обычные девушки, но в боевом вооружении, в кольчугах и шлемах, и обязательно с копьями. Рыжеволосые почему – то.
Мир представился в виде двух склеенных листов картона или бумаги. Листки окрашены в два цвета – синий и черный. Голубой – небо, черный – сами понимаете. Клей можно понять как воздух. Если их разъединить – на черной поверхности появятся моря и озера. Красиво.
Сопки кажутся долинами, где боги сражаются с великанами и гибнут  - один за другим. Что касается Фенрира, - этот чудовищный волк все – таки вырвался из подземных недр и носится по пустошам, сметая все и всех на своем пути. Он подобен туче с чудовищной мордой и глазами с лунный диск. Пасть сравнима с жерлом вулкана, клыки – с молнией. Чтобы утолить жажду, сын Локи одним глотком выпивает моря и озера. А я сам плыву не на пароходе, сделанном из листовой стали с мотором, а на корабле Возмездия – «Нагльфаре», он не так мал, как катерок на Братском Море. Я облачен в доспехи и держу в руке копье высотой в три метра. За поясом – меч, длинные волосы треплет ветер. Точно не знаю, из чего сделан парус корабля богов, но он, кажется, ничем не отличается от викингского мотива. Красно – белая полосатость. Волны с шумом ударяются о исполинское судно, парочка мертвых ногтей отваливается от корабля (из них он создан практически весь) и плывет по волнам, как перышки. Так тело осталось в настоящем, а дух – в прошлом, или в далеком будущем…
Где я? Кто я?
Непонятно.
Глаза бесстрастны, спокойны, в них нет ни страха, ни боли, ни злобы. За спиной колыхается длинный зеленый плащ. Позвякивает кольчуга.
Действительно, пароход превратился в «Нагльфар». Оно и понятно – тут мрет очень много молодежи, и потому мой корабль, которым командую, состоит лишь из ногтей молодых людей, девушек и юношей. Братское море – Мировое Море, мутанты – рыбы в нем – змея Митгард, сопки – поле Апокалипсиса. Небо на горизонте алое – близится вечер, а тучи с БРАЗА приняли вид волчьей морды. И волк воет, и даже лает. Хотя в последнее мгновение понимаешь, что это не волк вовсе, а собака на берегу тявкает. Вот так можно забыться. Очень не хочется возвращаться из прошлого – будущего, хочу написать (и могу!) об этом десятки, сотни, тысячи строчек. Потом сяду за писанину, не сейчас, потому что чувствую – меня кто – то довольно сильно ударяет по затылку ладонью, и наваждение исчезает.
Снова вижу себя на пароходе, он плывет к какой – то сопке. Тело сладко побаливает, зато голова совершенно свежая!
Вечером сяду в автобус и отправлюсь за город, в церковь для ВИЧ – инфицированных…




- 9 - 


                «Понаделав неприятностей, нужно в первую очередь винить себя.»
                Народная мудрость.

                Записано Силирийцем, но не им
                придумано.




Как полный дурак, Хенгист стоял под деревом и молился богине Эпоне – чисто из интереса: сработает или нет. В детстве юноша часто ездил на отцовском черном жеребце и пел песни в честь богини. Любопытно, что и Эдана делала то же самое. И на днях, как назло, Хенгист увидел возлюбленную в лесу с мужем, с умилением смотрел на большой живот. Совсем скоро девочка должна будет родить. По ее лицу стало видно: ей неприятно находиться рядом с нелюбимым. Римлянин что – то говорил жене, она тихо отвечала, опуская голову. Теперь дочь Хельги выглядела совсем иначе: длинные волосы больше не развевались по ветру, их завивали с особой тщательностью и собраны в замысловатую прическу. Как слышал друид, прическу заплетали подруги будущей матери, обученные римлянами искусству парикмахерства. Вначале волосы собирались в хвост, потом завивались и закручивались в интересную шишечку. Как – то раз римские воины настойчиво требовали, чтобы Эдане отрезали шикарные волосы, да тот отказался.
За осень и зиму Анемас обучил дочь Хельги письменности, умению парикмахерства. Познакомил с косметикой. Но нежная кожа молодой жены не привыкла к ней, женщина не любила краситься, еще было очень стыдно перед всеми.
Эдану за короткое время разодели в шелк, кисею и прочие дорогие одежды, и она стала первой красавицей в Эрине. Беременная дочь Хельги теперь перестала ходить в простом холщовом платье коричневых и зеленых цветов. Теперь ее вообще невозможно было узнать.
Женщина носила яркую белую столу, сшитую из шелка, а по краям одеяния шел красивый замысловатый рисунок из квадратов, линий и треугольников. Под грудью повязывался тонкий кожаный шнурок, затягивающийся и завязывающийся бантиком. В результате живот не перетягивался и не сдавливался. Частенько в таком виде Эдана сидела на поляне и играла на флейте или лире. Наверное своему будущему ребенку. Для самих римлянок в те времена было унизительно публично петь, играть или танцевать. А жене Анемаса было это только на руку. Часто на обедах она пела римлянам, которые стали ее уважать, песни своей Родины. Хенгист на таких сходках появояося довольно редко, а если приходил, то просто сгорал от зависти и злости, глядя на Анемаса и его жену. Случалось даже, что друид и сенатор разговаривали, мужчина рассказывал юнцу мифы Древней Греции и Рима. Каждый день он одевал Эдану как куколку, может, и пыль смахивал.
Эдана молча терпела эти унижения, продолжая при этом всем сердцем любить Хенгиста, прекрасно осознавая, что никогда им не пожениться. Она тайком и очень редко приходила к Волчонку в рощу, рассказывая о древнеримских богах. Нравились им обоим такие боги, как Миневра, Диана, Венера. А Аполлона кельтская девушка представляла в виде Хенгиста. Каждый раз сам друид хохотал до слез. Деметрой он называл свою первую любовь, когда Эдана облачалась в одежды матери и в таком виде, когда мужа дома не было, бродила с друидом у села. Хенгист носил подругу на руках и дурел от долгожданных поцелуев. Его девушка была подобна раскрывающемуся бутону. До этого, когда Дочь Леса купалась в речке, то Волчонок, не испытывая стыда, наблюдал за прекраснейшим созданием из – за дерева. Иногда он сам купался с ней. Когда дочь Хельги после купания заворачивалась в легкое большое полотенце, у юного Хенгиста щемило сердце… После купания волосы Эданы завивались в колечки и отливали глубоким золотом.
Вот так римская культура и проникала в кельтские слои, начав с ними смешиваться. Как и разнорасовые браки того времени. Римляне, натерпевшись от варваров немало лиха, вначале мстили, но потом решили породниться по – хорошему. Дети от таких союзов получались необыкновенно талантливые и красивые. Еще на красу природа влияла, вековые дубы, гигантские ивы. Климат был влажным, и потому каждую неделю шел дождь. А земля оказалась плодородна и щедро кормила людей.
Случилось наконец: Эдана пропала надолго – в последний раз она приходила в конце марта с радостной вестью, что ее здоровье улучшилось, и скоро должны начаться родовые схватки. Хенгист очень обрадовался и попросил принести ребенка в рощу, чтобы посмотреть. Невеста с радостью согласилась. В доме уже все приготовились к рождению малыша.
Роды начались ночью, причем внезапно. Страшная боль быстро лишила девицу сил, она не могла тужиться. Схватки отбирали последние силы, убивая… Хельга и повитуха пытались всеми силами помочь дочери, но тщетно: ребенок не желал выходить. Или выходил, но не головкой, а попкой. Ослабевшая, истекающая кровью, Эдана мучилась час за часом. И когда дитя наконец – то стало выходить, что – то пошло не так. И с оттоком носительницы жизни все больше и больше душа просилась покинуть бренное тело. Кровь насквозь пропитала и соломенный матрац, и простыни, стекала по ткани на пол и блестела в свете свечи. Наконец, красавица просто потеряла сознание от боли и потери крови, и больше не очнулась. Не перенеся первых родов, она погибла вместе с ребенком. Ей было всего восемнадцать с половиной лет. Будь дочь Хельги на три – четыре года постарше – может и выжила бы, кто знает.
Так хенгистовский грех был искуплен. Сама Хельга и ее муж были неутешны. Они прорыдали два  дня и не могли понять, отчего боги так рано забрали в царство мертвых единственную дочь. Кстати, в час смерти роженицы над Эрином раздался волчий вой.   



- 10 -
 
                «Деградация – это такая интересная штука, которая поначалу кажется естественной и нормальной, что самое страшное – этого никто не замечает или не хочет замечать.»
                Силириец – Эльфизаур
                (из собственных наблюдений)


…Я иду по полю, глядя на сгустившейся дым вдалеке, в руке – старая тетрадь голубого цвета, где кем – то записаны сводки о Братске за 1988 год из газеты «Красное Знамя». Почерк беглый, какой – то жесткий, неприятный…
Понимаете меня? Или уже нет?
Сажусь на корточки и читаю, не обращая внимания на удаляющихся спутников. По крайней мере мы ушли не слишком далеко и я без труда найду автобус. Читаю горькую правду жизни, о том, к каким последствиям привело само строительство Города Юности (или Старости?). Слезы наворачиваются на  глаза при чтении строк о природе…


«ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ  УРОКИ БРАТСКА
   («КРАСНОЕ ЗНАМЯ», 14 июня 1988 г)
                (О  лесе)


«В районе Братска лес больной: из десяти спиленных деревьев здоровыми были один – два, остальные – с черной сердцевиной. Этот район раньше назывался Гнилой Падью – здесь на избы никогда не рубили лес, а ездили за ним за сотни километров.
Причина:
Корни деревьев стелются на глубине лишь тридцать – сорок сантиметров. Суровые зимы приводили к разрушению корневой системы, особенно мелких корней, доля которых у дерева около 60%.
Замечено, что зона пораженного леса «сужалась» при многоснежных и не очень суровых зимах, а также при влажном лете. Здоровых участков леса здесь очень мало.
Этими же причинами объясняется и невозможность создания парковых зон в нашем городе из естественного облика тайги. Падение деревьев начинается уже на третий год!
Это первый урок Братска.

ВТОРОЙ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ УРОК БРАТСКА – привитое небрежное отношение к лесным богатствам. Началось это «воспитание» с затоплением массивов тайги. Заливы, берега наших рукотворных морей и сегодня завалены топляками. Убрать их некому, нет у сибирской тайги хозяина.
Основные ассивы погибшей тайги находятся в южном направлении. Если объяснять гибель хвойных лесов промышленными выбросами, то необходимо помнить, что у нас более 90% ветров дует в северном направлении.
Следовательно, причины иные.

ТРЕТИЙ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ УРОК БРАТСКА – разобщение усилий промышленных предприятий при решении вопросов окружающей среды. Упор делается на поиски «виноватых». Все мы виновники.
Строгое соблюдение технологической дисциплины уже способно снизить выбросы загрязняющих веществ в атмосферу на 30 – 40%.

ЧЕТВЕРТЫЙ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ УРОК БРАТСКА – создание гигантов промышленности БРАЗа и БЛПК. Проектировщиков не волновало то, что работа таких предприятий должна нормироваться особыми условиями: отсутствием срывов в снабжении сырьем, электроэнергией. Этого сделано не было, и мы испытываем постоянные экологические удары по нашему региону.
Массовое отвлечение трудящихся БРАЗа на сельскохозяйственных работах  ведет к ежегодному выбросу около ста тонн фтористого водорода. Природоохранные службы промышленных предприятий должны внедрить экологческое мышление в сознание технологического персонала.

 Вещества, определяющие высокий уровень загрязнения атмосферы – метилмеркаптан, формальдегид, сероуглерод. Министерства, несущие ответственность за стабильность в Братске – Минмет СССР, Минлеспром СССР, Минэнерго СССР.


Часто на стройки ГЭС приезжали люди в Сибирь с таким представлением, как будто до них здесь никого и ничего не было – с них вот все и произошло на этой земле. Ну, прямо, колумбы сошли на землю! А местные жители, а их деревни?
Деревенские люди, переселившись  в город, не нашли способа общения друг с другом. Разобщенность, одиночество, отсутствие внутренней культуры дали всплеск пьянства. Причины внутри нас. Многое, что с нами происходило за последние десятилетия, должно было происходть спокойно, постепенно и рассудительно.
Так – то!»

Я едва с остервенением не отшвырнул тетрадь от себя в ближайшую яму, а слезы так и полились рекой. Наконец – то до меня дошел истинный смысл своего тяжелого положения, я был готов землю есть от презрения и нелюбви к себе! Вот оно! Вот в чем причина! Ад длиною в три поколения нам устроил Советский Союз в пятидесятых годах, приняв решение в непролазной тайге выстроить город и производство, равных которым в мире еще не было.
Выстроить – то выстроить надо бы, а думать о последствиях никто не стал думать. Хотели создать громадное Водохранилище – (и создали самое большое в мире!), и при этом жить хорошо! Извините, господа, на халяву вам никто ничего не принесет! Не стройте, пожалуйста, в следующий раз свое счастье на несчастье других, природы это тоже касается.
Итак…
Попробуем разложить все по полочкам…

                Р А З

Совет принял решение пробить коммунизм в Сибири, причем в САМЫХ непролазынх местах, где морозы порой доходили до отметки пятьдесят – шестьдесят градусов, при них даже плевок замерзал на лету, а руки и ноги даже в ватниках обмерзали. Издавна Сибирь славилась своими богатствами, красотой, очень многие ею восхищались и восхищаются. Да, у нас есть на что посмотреть, да существует старое – престарое правило: выверни рубашку наизнанку и глянь, где прорехи и дыры. И у медали есть две стороны, а какая тебе понравится – тебе самому решать.
От всего этого зависит жизнь человека.

                Д В А

Сюда издавна ссылали заключенных, и вот вам результат: всех бандитов и преступников повезли именно в Иркутскую область, параллельно туда поехала молодежь со всей России. Но это в прошлом. И ведь находятся сейчас в нашей среде такие люди, ходящие по Братску, которые всем уши прожужжали о следующем – Братск навсегда останется олицетворением мужества, молодости, воплощенной мечты, символ созидательного романтизма и освоения таежных просторов.
Город наркоманов… У которых в крови  вечная молодость.

Вот и явилась сюда зеленая молодежь, чтобы возвести на берегах Ангары величественную Братскую ГЭС, крупнейшие в Европе и мире промышленные гиганты – Братский алюминиевый завод и лесопромышленный комплекс. Остался в песнях палаточный Братск, который за полвека разросся и превратился в настоящий город – сад.
В последнее десятилетие Братск уверенно заявил о себе как об одном из крупнейших центров Восточно – Сибирского региона. Братск по – прежнему растет и хорошеет.

А как все на самом деле?
А вот как.
То, что написано выше, пишут в открытках, говорят на телевидении, скрывая правду. Посмотрим правде в глаза, ничего не отбрасывая.
«Братск навсегда останется олицетворением молодости, мужества, воплощенной мечты, символом… (вчитайся и распахни глаза!) созидательного РОМАНТИЗМА.»
Так – так, посмотрим, что будет здесь. НАВСЕГДА… Это слово уже вызывает подозрения. А навсегда ли этот город останется олицетворением молодости?! Если смотреть на то, ЧТО здесь творится на данный момент. Так что бреда можно понаписать сколько угодно, лишь бы оправдаться и скрыть страшную правду жизни. И пишут…
Да, город был когда – то юным, теперь все наоборот. Нельзя никак постоянно твердить о том, что именно молодость дала ему все и вся. Да, дала. Хорошо дала, ничего не скажешь. Только вот куда – в жопу или легкие и мозги, и в кровь?
Мужество? А какое именно? Может быть оно и было. И счастье тому, кто при перекрытии Ангары сорвался в КАМАЗе с уступа и погиб. Они избежали токсикации. Теперь мужество заключается в том, чтобы найти в себе силы отказаться от вина, пива с химией, водки с маковым молочком, от сигареты с анашой и шприца с емкостью пять – десять миллиграммов с Белой Смертью. Один из десяти откажется, а остальные? С особым размахом здесь отмечается первое декабря – всемирный день борьбы со СПИДом и чтится память умерших от СПИДа. Прет романтизм, прет… РОМАНТИЗМ НАСТОЯЩИЙ существовал в пятидесятых годах, когда мечты заслоняли разум и преподносили иллюзии, несбывшиеся ни при каких обстоятельствах. Потому как молодые обычно растут быстрее, а вот думать головой начинают позже. Всем хотелось угодить Правительству, плюющему на последствия стройки. И стали строить… Сначала возвели зеленый палаточный городок, потом прикатили много ВАЗОВ, и принялись перекрывать Ангару, предварительно уничтожив множество памятников столетий. Уцелели немногие – Ангарская Деревня, Братский Острог. Погибло множество деревень, Старый Братск, Николаевский Завод со времен Николая Первого. Не стало леса и многих животных. Чем не напоминает фильм «Послезавтра»? Там почти такая же картина. Или другой фильм – «Столкновение с Бездной»? Там речь о метеорите идет. И также все утонуло. В нашей ситуации «метеоритом» можно назвать правительство, постановившее строить города. Строители рухнули на территорию как снег на голову и принялись устанавливать свои порядки. Совершенно не задумываясь, что Сибирь, кстати, нужна и для других целей!


                Т Р И


Перекрытие Ангары началось. Стоял страшный грохот, морозы, и работать было практически невозможно. Многие машины, не рассчитав груза, срывались и падали в ледяную воду, застывали моторы. Даже дикие звери выходили из тайги, перепуганные. Особенно медведи.
Величественную реку перекрыли, тут – то и начались приключения! Тайга оказалась под водой и принялась гнить, она и до сих пор гниет на дне. Сильнейший природный яд разложения травит рыбу, на дне еще и ртуть лежит. Это заводы сбрасывают.
Новорожденное водохранилище заполнялось не сразу, а постепенно. Настала самая настоящая экологическая катастрофа, перемешанная с людской радостью. Но более страшная катастрофа маячила еще где – то далеко.
Так родилась будущая Деградация…

 
                Ч Е Т Ы Р Е

Написано много статей и книг о подвигах строителей нашего города. А подвиги ли это? Во имя чего? Во имя Леди Деградации, во имя множества смертей от пьянства и СПИДа?! Люди, очнитесь, остановитесь! Умоляю вас!!!
А народ наш такую правду ой как не любит…
Но если вы, строители, стремились все построить и обогатиться на БРАЗе, чтобы вам все в руки валилось и сыпалось – ГРЕХ ругать того, кто указывает тихо и спокойно на ошибки других… ВАМ ЖЕ ЛУЧШЕ ХОТЯТ СДЕЛАТЬ!!!


                П Я Т Ь


Залито Море, стали люди строить заводы. Чудовищную ошибку заметили слишком поздно (молодые были, глупые) – РОЗА ВЕТРОВ НЕВЕРНО РАССЧИТАНА! Если посмотреть фильм из архивов о стройке ГЭС, там можно увидеть уникальный кадр: какой – то мужик ковырнул лопатой снег, перемешанный с грязью – и побежала водичка…
Если вы и правда считаете это романтизмом – то, извините, вы просто на детей похожи! Хотя у людей разные мнения и вкусы. Если гордитесь продукцией БРАЗа и БЛПК, - вы на самом деле гордитесь больными жителями, умственно отсталыми детьми, пьянью, молодежью, которая инакомыслящих просто давит или доводит до психоза! Талантливо, так сказать, давит. И братчане злятся, злятся на говорящих правду про город. До каких пор это будет продолжаться?! Они любят город, который давно исчез, его не существует. Они любят, когда Братск кто – то положительно восхваляет до Небес, славят и говорят: «Люди у нас очень хорошие, благородные и добрые! И работы много, и денег тоже!»
НЕ ВЕРЮ! ЧУШЬ СОБАЧЬЯ!
Я НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ В ЭТО!!!
Все эти «добрые тети и дяди» замучили меня до такой степени, что я чуть с пятнадцатого этажа в отчаянии не сиганул! В свои неполные четырнадцать лет.
Злое это место, и люди здесь такие же. Я не верю тем, кто болтает про большие города следующее: «Да там преступления, сплошные, да там народ злой! Че все туда прут?! Сидели бы дома, в родном Братске… Тут и тепло, и родственники тебя накормят. А там на улицу выкинут».
Приходилось мне и такое слышать. Также постоянно слышу кошмарные мечты подростков – наркоманов:
«Ах… Взять бы капельницу, наполнить чистым спиртом… вернее, две капельницы, в другую налить УХ (УХ – это смесь пива с «ТРОЕЙ»), проколоть иголкой вены и так валяться всю неделю, наслаждаясь, потом встать и весь месяц чтоб плющило…» Даже мне, законченному спидозному наркоману со стажем, такое в голову никогда не приходило. Я лежал под капельницей с раствором глюкозы (чтобы от голода не загнуться), и, поверьте, теперь глюкоза – крутая вещь, круче наркотиков! Лежу, и нравится, и еще хочется!

Снова открываю тетрадь с хрониками за 1988 год и читаю, давясь от слез:

«Самые крупные загрязнители атмосферы – БРАЗ, БЛПК. Результаты их работы:

а) ОТСУТСТВУЮТ прогнозы воздействия воздушного «коктейля» (Да уж! А откуда им было взяться, раз уж все вокруг денег вертится?! Если всем на все плевать, лишь бы Северных надбавок больше срубить?!) на организм горожан. (об этом позже поясню. Скажу лишь одно: деградацию детей и порой даже взрослых вызывает метилмеркаптан – посмотрите на предыдущие записи выше)
б) Отсутствует единая программа борьбы за здоровье человека (отсюда и деградация, отсюда и наркомания! Тоже объясню почему).
В) На БРАЗе закладывали  сразу устаревшую технологию (Ба! Это ж каким дебилом надо быть, чтобы творить такое?!)
Г) Рост производственных мощностей идет во вред здоровью людей. Необходимо приостановить его до наступления благоприятной экологической обстановки (Ха! Кто же приостановит? Просто завод не желает обанкротиться  и утратить свою популярность.).
Д) Старение действующего оборудования на промышленных предприятиях влечет за собой аварийность, дополнительные выбросы, пожары.
Е) Фонарная газоочистка на БРАЗе себя не оправдала. Эксперименту уже десять лет, а специалисты не видят в нем толку.
Ж) Необходимо ограничение мощности предприятия БРАЗа.
З) Предполагается решить вопрос срочной реконструкции автомобильной дороги БРАТСК – ПАДУН. В летнее время все улицы должны ежедневно мыться и очищаться от пыли.
И) Снять с маршрутов автомобили с неисправной топливной аппаратурой. (Убрали. Толку нет)
К) Предлагается убрать лес в зоне двадцать – тридцать километров от города для лучшей вентиляции воздуха ветром (Ну и ну… И какой, интересно мне знать, теоретик это самое выдвинул?! Наверное БРАЗовец…Допустим, что убрали. И что тогда? Что? А вот что: из – за неправильной розы ветров с моря будет дуть ветер и весь шлак сносить на город, что и происходит. Все наши заводы стоят на берегу, плотным кольцом смыкая город в тиски: сначала построили плотину, потом заводы, а посередине город, чтоб удобно ездить на работу. Со всеми вытекающими последствиями. О результате вспомнили лет через десять – двадцать.  Потому что стали непонятно почему рождаться дети – дауны с неполноценными умственными способностями. В это же время город охватило огромное количество разводов, началась безотцовщина. Она считалась большим позором. Хотя потом матерей – одиночек стали уважать, что на самом деле крайне неправильно. В результате все, кто мог, не на шутку обозлились. Наверное, сейчас горе – строители сами себя казнят. Эти сноски в скобках добавлены от меня лично.).
Особенно опасны выбросы БРАЗа для детей, беременных и подростков – будущие матери, дыша всем этим смогом, передают через кровь всю отраву в эмбрион, а тот, как следствие, все впитывает. В конечном итоге дети рождаются с различными уродствами. Если не с внешними, то внутренними. Но это не самое страшное. Страшнее следующее: впоследствии такие люди начинают воспринимать окружающий мир с точностью до наоборот (плохое для них хорошее, а хорошее – плохое), и тому подобное. И перевоспитать таких придурков, особенно в подростковом возрасте, практически невозможно. На контакт эти люди идут вяло, порой довольно агрессивно и с проклятиями, привыкли все как – то замыкаться, не терпят возле себя тех людей, что на них не похожи. Грубы и необщительны, в том числе и дети. Взрослые могут наехать на тебя из – за любой мелочи (вплоть до того, что не так сел или не пришил петлю к куртке или попросил пришить, но чаще всего они любят есть днем и ночью и гордиться собой. Мораль для них чужда.). Также эти выродки, особенно умственно отсталые подростки, способны на любое убийство. На мелочи реагируют очень болезненно, с детства привыкли срывать всю злость на ком угодно. Особенно на тех из сверстников, кто выделяется из толпы.
Я слышал в психушке на семинаре душераздирающую историю о сыне знакомой одной женщины, специально приехавшую к нам (педагога по образованию). Мальчишка оказался паралитиком, он мог прямо посреди урока упасть на пол и долго биться в конвульсиях. Самим одноклассникам это было всегда безумно интересно, каждый раз эти сволочи обступали паренька и принимались пинать во все места. Долго и упорно пинать, не обращая внимания на крики. Даже учительница стояла рядом и просто смотрела. Как выжил пацан – ума не приложу.
Или вот еще, покруче. Дети – малолетки двенадцати лет сбегали из приюта в поселке Падун, били взрослых на улицах просто так. Таких козлов ловили насильники, водили к себе домой, давали шубки, шапки, еду, предварительно изнасиловав. Следующая фраза звучит чудовищно: дети были СЧАСТЛИВЫ!(!) Так из приюта один раз потеряли двоих деток – они убежали, их искали два дня с милицией и «Скорой». Спустя еще два дня девочка вернулась обратно счастливая, глаза блестят, агрессии как ни бывало! В руке – дорогая шапка. На ногах – ботинки, и сама она в короткой шубке. «Где была?!»  - разом накинулись на нее. «У дяди Коли!» – а сама смеется. «У какого дяди Коли?! Мы все с ног сбились, тебя искали… Убить же могли! Где шмотки взяла и почему у тебя посреди зимы ноги голые, ты в ботинках и вся расхристанная!» «Дядя Коля меня кормил и любил!» «Ну – ка расскажи, как он тебя любил!» Впоследствии девочку заперли и никуда не пускали. Такие детки в наших краях могут и со взрослого пальто да шапку снять, и избить до полусмерти, собравшись в стайку. Потом у девчонки стал расти живот, все поняли – залетела от того же дяди Коли. В двенадцать лет! Воспитательница заставила ее сделать аборт, а дура так и не поняла, откуда у нее в животике эмбрион взялся. Мальчика, убежавшего вместе с залетевшей, так и не нашли.

Из – за выбросов 89% детей и подростков постоянно тянутся к наркоте (естественно, у них это в генах заложено! Мутанты настоящие – иначе не скажешь), и уже  без этого не могут: их тянет туда, где воняет. И лишь те немногие у нас, кто с самого детства обитался на дачах, спаслись от рока.  Остальные органически не могут жить в экологически чистых местах – потому как начинается ломка. Рвутся назад в Сибирь. Вот так!
Ежегодно промышленные предприятия Братска выбрасывают в атмосферу более 170000 тонн вредных веществ и более 36000 тонн от автотранспорта. В результате предельные нормы вредных веществ в жилой зоне   превышены в… пятьдесят (!) раз по метилмеркаптану (а он – то и вызывает деградацию и шизу, да рассеяный склероз, от которого мрут молодые жители), по фосфористому водороду – в 3, 5 раза, по сероуглероду – в тринадцать раз, по сероводороду – в четыре с половиной раза, по двуокиси азота – в шесть раз. А содержание вредных примесей в санитарно – защитных зонах превышает по сероводороду в девятнадцать раз, по окиси углерода в пятнадцать раз.
Выбросы предприятий оказали токсическое воздействие на лес в радиусе семидесяти километров, еще ветер с моря всю дрянь на город сносит! В разной степени гибели находятся 83000 га хвойных лесов, примыкающих к Братску. Кроме того, на десятки километров лесные запасы истощены многолетними вырубками, превышающими рассчетные.
Невольно вспоминаются слова Карла Маркса: «Культура, если она развивается стихийно, а не направлена сознательно, оставляет после себя пустыню».
В те времена, когда жители города собирали грибы и ягоды в окрестностях поселка Чекановский, горы Моргудон,  - вокруг алюминиевого завода шумел сосновый лес. Постепенно завод рос, а лес исчезал. Чтобы возродить этот уголок, Совет Министров СССР в 1975 году принял постановление о создании санитарно – защитной зоны Братского алюминиевого завода. Но это было учреждено лишь в 1980 году двадцать пятого апреля! Через два года появления проекта он был забракован и отправлен на доработку. Минуло еще два года, и вновь забракованный прект был отправлен в архив.
Да и как ему быть не забракованным, если в проекте защитную зону лесонасаждений помечено произвести тополем, акацией и… сосной. Той самой сосной, которая погибла уже на расстроянии тридцати километров вокруг БРАЗа. А дело с места так и не сдвинулось. Уже прошло тринадцать лет после выхода постановления. Это я называю данные на 1988 год.
Сейчас у нас частников развелось видимо – невидимо, каждый старается урвать себе кусок пожирнее и побольше. Да еще сейчас старые деньги менять на новые собираются. Но они мне больше никогда не понадобятся. Отныне теперь тысяча рублей – это десяточка.
Ну и черт с ними.

Сбрасываю с себя куртку фирмы «Адидас», расстилаю по земле, ложусь и распахнутыми глазами гляжу в небо, покрытое клочьями дыма. Сухие колосья от него уже успели почернеть. Они непригодны для помола, а лишь для корма животным, как я уже говорил. Далеко – далеко за горизонтом виден чертов завод, сломавший мне с рождения жизнь, но воздух в поле вполне хороший, и я пока упиваюсь им, чища легкие… Состояние такое, словно я в пустыне нашел маленькое озерцо, пью и никак не напьюсь.
Очень хорошо, поет душа, накатывается волной странный оптимизм. Ветер целует лицо и губы, и я впервые вспоминаю, что уже лет семь не целовался по – настоящему. И так мне хочется хотя бы перед смертью испить гречишный мед губ той, что нравится, или нравилась, но умерла, повесившись. Как охота быть с любимой, пусть даже мертвой или прошлой, физически, как в средневековых глюках… если сексуальное желание крепнет, значит начинаю выздоравлиавть. Наверное от гепатита С, от сифилиса и прочих болячек. А на ногах уже пошли черные пятна, как при синяках. Но теперь все желания бессмысленны и лживы, - я заразен вирусом ВИЧ. И меня может свалить в гроб даже насморк.
Наворачиваются слезы на глаза, и каплют, каплют на землю. Не плакать, слышишь?! Не смей! Смех тоже вреден: может им заклинить часов на пять. Но не хочу быть вечным пессимистом. Хочу умереть веселым.
Пора подумать, что в церкви придется делать. Тетради с записями в сумке. Покажу отцу Андрею. Если получится.

Символ молодости… Жестокая и злая фраза со страшным концом. В некотором смысле наш город олицетворяет молодость и воплощение мечты. Ту самую молодость, которая безумно короткая, так как молодежи на кладбище, куда от телецентра по улице Южной можно дойти пешком за два часа, больше всех. В виде костей или еще плит. Мрут обычно те, кто притронулся к смертельному зелью, те, кто прожигает жизнь в ночных клубах и знакомится с весьма сомнительными личностями.
Старости не бывает у наркоманов. Вечно молодые, вечно пьяные… На этих людях зарабатывают, таблеточки стоят по пять сотен, а то и больше. А ведь на эти деньги я мог нормально жить и без яда… Сколько рублей спущено?!



                - 11 -

                «Жизнь – странная вещь. И страшная,
                если живешь без взаимной любви».
            
                Силириец.
                «Иногда женский эгоизм доходит до та-
                кой степени, что родители просто не дают
                взрослому дитяти жить спокойно».
                Силириец.
                (Проверено на себе)



Эдана умерла при родах, и ничего теперь не сделаешь. И великая скорбь прошла по всему Эрину, когда узнали эту весть. Анемас был неутешен, и он поначалу начал обвинять в случившемся всех селян. Якобы те недоглядели и девочка, невзлюбив римскую культуру, отдалась первому встречному. Затем настала очередь римских богов и всего христианства – Анемас верил в две религии сразу.
«О Великий Юпитер, отец богов, за что же ты так оскорбил и наказал меня, благородного сенатора императора?! Укажи, чем же я прогневал тебя! Если своей женитьбой на языческой девушке – то я сам выбрал ее. Несмотря на то, что родители в детстве насильно покрестили и я вынужден был блюсти новую веру! Иная вера жить не мешает. Я понял это здесь, в Эрине. Вы оскорбили меня, Дети Леса! Вы дали мне порченую девку!»
Долго он так убивался над телом Эданы, которая была подобна восковой фигуре, поскольку при родах девушка лишилась всей крови. Она вытекла из тела через рану. Вылилась черно – красными ручьями на постель и дубовый пол.

Тело Эданы снесли в прохладное место – наверное в погреб, как бы это цинично ни звучало, - и оставили там до похорон. И даже родителям и мужу показалось: мертвая дева стала еще краше, чем раньше. Но теперь она не могла ни говорить, ни ходить и прочее. Очень скоро она должна была уйти в землю навсегда. И ничего с этим не поделаешь.
Да и Хэнгист переживал: отчего его любимая так долго не появляется? Вроде бы дитя должно было давно родиться. Также он заметил: люди почти перестали гулять по лесу в мае, значит, они чем – то опечалены. Может, снова саксы что – то пожгли?
Непонятно, что бы случилось дальше, если бы в лесу на прогулке Волчонок не встретил мать Эданы – Хельгу. Что его удивило – голова женщины была скрыта черным капюшоном, а волосы, выбивающиеся из – под него, оказались совсем седые. Она медленно опустилась на большой камень, стоящий у дороги, и заплакала. Юноша подошел поближе и коснулся плеча мудрой женщины. А она кляла все и всех, плаач навзрыд. Потом бросилась к ближайшему клену и уже хотела биться о него головой, но друид остановил ее и приобнял, чтоб немного утешить. Наконец Хэнгист, ничего не понимая, присел на поваленный бурей ствол березы. Попросил поведать, что стряслось. Но Хельга, итак пережившая сильнейший стресс, не желала разговаривать.
Потом она все – таки немного успокоилась и принялась с заиканиями говорить. И жуть наводил до боли знакомый голос мачехи:
«Больше ты ничего не сможешь изменить. Эдана… она вышла замуж брюхатой. Я не думала, что когда – нибудь доживу до такого позора. Моя дочь уже успела отдаться незнакомцу или разбойнику, и ничего нам с батюшкой не сказала. Она»…
Потеряв терпение, Хенгист налил сидра в деревянную кружку и почесал щетину на подбородке, тяжело вздохнув. Поначалу он так и не понял, в чем дело. Но потом начал что – то смутно осознавать. Спросил, не увез ли Анемас жену в Рим. Ответ оказался отрицательным. И тогда жрец леса заговорил шепотом:
«Матушка моя, Эдана приходила ко мне. Давно. С ребенком во чреве. Пообещала дитя принести на благословение. Что случилось? Дитя умерло или ваша дочь уехала»?
Хельга наконец решилась поднять голову и принять в руки кружку с вином. Даже не почувствовав вкус напитка, она выпила его чуть ли не залпом.
«Неужели тебе никто не говорил, что случилось»?
«Нет. Ко мне никто не ходит. Люди мало меня ценят. А я не общаюсь с ними, а лишь исполняю волю богов».
«Слушай же: Эдана больше НИКОГДА не придет к тебе. Она умерла при родах. Семь дней назад».
Это было как удар под вздох. Хэнгист пошатнулся, руки его похолодели, он ошалело глядел на мачеху, кусая губы и распахнув красивые глаза во всю ширь. Он молчал с приоткрытым ртом, как преступник, которого случайно выдали свои. Молодое лицо стало белее мела. Он даже не заметил, как глаза защипало от слез.
«Эдана… мертва»?! – наконец вполголоса выдавил парень из себя.
«Да. Ей было всего девятнадцать весен. Теперь я одна, у меня не будет внуков! Если бы не жречество, ты бы стал моим единственным сыном. Я же люблю тебя как родного, Хэн. Зачем я нашла мужа из Рима для единственной дочери?! Зачем»?!
«Прости меня, матушка Хельга… За все прости… Это я убил твою дочь». – Друид отвернулся и зарыдал.
«За что ты отпускаешь свои прегрешения, юноша? За то, что мы тебя нашли несколько весен назад на полянке, грязного и насмерть испуганного? Вы были братом и сестрой до самого конца. Если ты пожелаешь взглянуть на сестру в последний раз, поспеши. Благослови ее. И неродившегося ребенка».
И тут несчастный засмеялся. Дико засмеялся, истеричным смехом. Это было страшно: убитый горем человек ржет во все горло.
«Это не ребенок, это я ее убил! Я! Я стал мужчиной сравнительно недавно, моего сына носила твоя дочь во чреве! Я ее обрюхатил, я! Мы занимались запретным делом прошлым летом, потому что любили друг – друга! А вы выдали мою невесту какому – то старику, и еще заставили ее соблюдать римские обычаи! Неужели простого сироту нельзя было выслушать, когда он пытался объяснить, что для жречества не годится!? Неужели?! А»… - Волчонок, обхватив руками голову. Орал он так долго, забыв о уважении, а потом вдруг затих и тихо сказал:
«Не виноват Анемас в смерти жены своей. Он виноват в том, что забрал у нас с Эданой самое дорогое. И теперь я должен отомстить за свою запятнанную честь. Сегодня или завтра передай ему, что я желаю его видеть, все рассказать как есть и вызвать на поединок. У меня больше никого и ничего не осталось. Я убью его. Как собаку, стащившую у хозяина кусок мяса с тарелки. – Хенгист сидел спиной к мачехе, говорил тихо и спокойно, размеренно. А у самого слезы так и каплют. – Я убью его. Убью»…
«Ты не ведаешь, что говоришь, Друид Рощи. Тебя выгонят отсюда! Опомнись! Очнись! Не на одной Эдане мир сошелся клином! Это была твоя первая любовь. Будет и настоящая. Запомни мои слова».
«Я не желаю ждать годами, когда придет эта проклятая любовь! Я не хочу лучшие годы тратить на тоску и слезы, на войны и зависть! – Он снова начал не на шутку злиться. – Думаешь, я не завидовал всем в Эрине, глядя на свадьбы? Я лишен этой счастливой участи НАВСЕГДА! Смерть выбираю я – за свою поломанную жизнь и честь! Я больше не стану служить вашим богам! Это все чушь, их нет и не было на нашей земле! НЕ БЫЛО!!! Раз они допустили гибель моей нареченной! Раз позволили ей выйти замуж за человека, который ее не знал и не любил! – Разрезав ножом плащ друида, бедняга скинул его с себя, оставшись в тунике и простых штанах. – Будь проклято мое жречество, и ваше решение, и боги ваши! Вот моя клятва! И»…