Искусство, говоришь... ты на кого работаешь?

Кто-то, уж не помню, скорей всего некий француз, сказал так: «Искусство рождается при тирании и умирает при демократии».
Если это правда, то интересно, какова механика этого дела.

Вначале обобщим: искусство – это тогда, когда есть образ. Язык искусства - это язык образов.
Теперь перейдем к самому вопросу.

Тирания.
При тирании все однополярно, зажато только по одной оси – не вредит ли это власти, если не вредит – пусть живет. Хотя тирании бывают разные, бывают и такие, которые убивают все, что не славит тирана.
 
Но в той мере, в которой тиран, - в простом, древнегреческом смысле слова: единолично правящий, - заботится о развлечениях для народа и расцвете культуры в подвластном городе и государстве – в той мере поощряется любая творческая деятельность, в том числе и искусство.
И чем богаче его язык образов, тем лучше.
Была бы она только вся эта деятельность направлена не против власти.

Демократия.
А при демократии результаты любой творческой деятельности, в том числе создаваемые искусством образы, оценивается по одному принципу: ты “на кого работаешь?” Ты к какому лагерю принадлежишь?

То есть “просто образа” уже не существует. Он тут же препарируется как в анатомичке, в массовом сознании в поисках политической принадлежности, ангажированности. Поэтому и сказано, что искусство «умирает»: разрезанное, даже “внутренним скальпелем” человека, - это уже не живое.

Только в будущих поколениях эти препарированные, и даже действительно политически направленные, произведения, могут стать предметом искусства. В меру универсальности и силы образов и в меру вложенного таланта.
Так, как это произошло, например, с политическими памфлетами Данте Алигьери и Джонатана Свифта.