Глава 13. Узница старой башни

Прошел год с тех пор, как Янина уехала из своего дома. Было от нее два письма к пани Агате, ее тетке. Письма были поддельные, но почерк так искусно нарисован, что обнаружить подделку мог только специалист.
В первом письме Янина известила, что уехала со своим женихом путешествовать. Во втором, якобы, сообщила, что по дороге они все-таки обвенчались в какой-то церкви, поскольку девушке неприлично одной путешествовать с кавалером. В конце письма она написала: “Простите, мои дорогие, что на свадьбу вас не пригласила, но свадьбы у меня не было, мы только обвенчались. Целую вас крепко. Ваша Янина”.
В мае месяце, после Пасхи, Зося вышла замуж за Алика Бродницкого. Свадьбу справляли у деда Матвея. После свадьбы Зося поехала к мужу. Мать Алика оказалась доброй женщиной и такой же веселой, как ее сын. Зосе было хорошо. И мать Зоси, Павлина, была счастлива, что дочь вошла в хорошую семью.

В поместье Ружицкой все шло своим чередом. Густав мало помогал управляющему. Он больше общался и прогуливался с панной Леонтиной. Мать Леонтины была довольна, что дочь заметно повеселела. Ружицкая часто посылала за Густавом и говорила ему:
– Пан Густав, там без вас управятся, лучше погуляйте с Лёлей, а то она одна бродит по всему парку и даже в лес ходит. Я так боюсь, как бы с ней ничего не случилось.
Однажды помещица спросила:
– Вы не собираетесь жениться? Не надоело вам жить холостяком?
– О, уважаемая пани, кому я нужен? Я ведь беден.
– Это не порок. Найдите богатую невесту и женитесь.
– А откуда я знаю, что она меня захочет?
– Так спросите ее. Девушка не будет первой делать вам предложение.
– Попытаюсь. Вы мне правильно подсказали.
Пару дней спустя, Густав во время прогулки спросил Леонтину:
– Панна Леонтина, если бы бедный кавалер сделал вам предложение, вы бы вышли за него замуж?
– Если бы он мне понравился, конечно, вышла. А бедность меня не страшит, потому что я сама богатая. У меня все есть.
– А если бы я вам сделал предложение?
– Вы? Надо подумать.
– Вот видите. Вы уже испугались моей бедности.
– Нет, пан Густав, я не испугалась, я подумала о другом.
– Что же вы подумали?
– Я, пан Густав, некрасивая. Я об этом знаю, и думаю, что вы шутите.
– Я не шучу. Я вам правду сказал. А за красотками не гоняюсь. Красивая жена для мужа это бесконечная нервотрепка. За ней мужчины ухаживают, и, в конце концов, она мужу изменит. Не так ли?
– Может быть, не спорю.
– В таком случае, что вы мне скажете?
– В таком случае я согласна.

Объяснившись с Леонтиной, Густав в тот же вечер пошел к Янине. Она уже две недели не выходила из своего заточения на свежий воздух. Человек, посланный Густавом, каждый раз закрывал дверь на замок. Янина могла спуститься только этажом ниже, где стояла вода в бочонке и другие предметы, необходимые для человека. Янина поневоле читала книги, часто плакала и размышляла, как ей поступить, пойти на уступки Густаву или нет. И каждый раз решительно отрицала гнусное предложение быть у больной барыни прислугой и одновременно любовницей Густава.
“Фу, какая гадость, и вдобавок ждать, пока чахоточная барыня умрет. Нет! И тысячу раз нет! Лучше я здесь с ума сойду или руки на себя наложу, но на такое не соглашусь. О, мама! Отец! Зачем вы раньше меня умерли? Почему вы не возьмете меня к себе? За что я мучаюсь невинно? Ах, да! За свой глупый поступок, когда поверила в доброту Густава. Или, может, кто из вас был грешным и я отвечаю за родителей? Что делать?! Неужели совершить самоубийство? А что будет потом? Сейчас я мучаюсь, но человек недолговечен, а душа-то, бессмертна, и если я наложу на себя руки, душа будет томиться вечно. Нет, буду терпеть. Мама-мама, мамочка, подскажи, что делать?” – терзалась Янина.
Но, вот послышался скрежет ключей в замке. Где-то открылась дверь, потом хлопнула и опять ненавистный скрежет ключа. Затем шаги на лестнице. У Янины учащенно забилось сердце. Эти шаги вызвали у нее панический страх. Ей казалось, что сейчас она увидит нечто ужасное. Ожидая в каком-то оцепенении, это нечто, Янина вдруг увидела Густава. Он на минутку задержался на пороге. На его губах у сияла торжествующая улыбка.
– Янина, радуйся моей победе.
– А разве узник может радоваться, если к нему зайдет надзиратель?
– А как он должен заходить? – нахмурившись, спросил Густав.
– Надзиратель с доброй вестью дверей за собой ключом не запирает, а оставляет их открытыми настежь.
– Вот как! Оказывается, узник умнее надзирателя. А я думал, что прочитав столько книг, узник что-то извлек полезное.
– Густав, зачем ты пришел? Выпустить меня или дальше мучить?
– Янина, оставь свои глупые вопросы. Я тебе сказал, радуйся, ты уже почти хозяйка этого имения. Я женюсь на чахоточной, меня приняли с радостью. Второго июля свадьба. Тихая, без гостей, в доме еще соблюдают траур. Янина, будь умницей. Я привезу тебя на свадьбу и представлю, как сестру. Такое счастье не всегда выпадает человеку. Надо его брать, если оно само идет в руки. Янина, почему смотришь на меня, как на сумасшедшего, не веришь?
Густав сел возле Янины и попытался ее обнять. Янина грубо оттолкнула.
– Уйди, мерзкая душа, не прикасайся ко мне!
– Так вот ты как поняла меня, гордая девчонка. Ты думаешь, я долго буду терпеть твои капризы?
– Густав, живи себе богато, а меня отпусти.
– Я тебя не отпущу. Ты будешь моей женой по моей воле. Я знаю, что ты думаешь. Я тебе никогда не нравился, ты мечтаешь о Романе.
– Роман такой же негодяй, как и ты, я вас обоих ненавижу. Отпусти меня, Густав.
– О, нет, теперь я с тобой поступлю. иначе
Глаза Густава засверкали, как у дикой кошки, стали меняться,от мутно-зеленых до зеленых, лицо исказилось. Он был страшен в гневе. Янину объял смертельный ужас, она стремительно отбежала в угол, а Густав, расставив руки, медленно надвигался на нее.
– Не подходи ко мне! – закричала Янина.
– Угу, иди сюда, моя пташка, ты будешь танцевать, как я тебе сыграю.
И Густав силой потянул Янину к ее кровати.
– Густав, не смей!!! – кричала девушка. – Если ты поиздеваешься надо мной, я покончу с собой, и после смерти буду ходить за тобой по пятам. Ты от меня никуда не скроешься, я буду преследовать тебя везде. Клянусь. Я стану твоим призраком, буду щекотать тебя среди людей, ты будешь ржать беспричинно, и люди будут шарахаться от тебя, как от сумасшедшего.
– Замолчи! Ты слышишь, замолчи, проклятая девка! Замолчи, или я тебя раздавлю!
– На, дави! Мне этого и надо! Что сама себя задавлю, что ты меня раздавишь! Всё равно мой призрак затянет тебя в преисподнюю!

Густав больше не мог слушать ее проклятия, он заткнул уши руками и выбежал из башни, как угорелый, но все же, не забыл закрыть дверь на замок. От насилия девушку спасло лишь страшное обещание мести после смерти. Густав был суеверен.
С тех пор Густав не приходил. Он убедил себя, что, в конце концов, Янине надоест томиться в заключении, и она сама согласится на сделанное им предложение.

Янину обслуживал только один человек, которого мы знаем под именем Ян. Однажды Ян сказал Густаву:
– Я бы, пан управляющий, пустил злую собаку возле башни. Так было бы надежнее.
– А зачем? Ты кого-то заметил? – с тревогой спросил Густав.
– Нет, я никого не заметил. Но барышня молодая, еще сильная. Вчера, когда ей носил кушать, она выскользнула во двор. Я побежал за ней. Сначала в темноте не заметил, где она, а потом нашел ее в углу, где она пыталась влезть на частокол.
– Но она на него не влезет, он высокий, – заметил Густав.
– О, пан, управляющий, при большом желании молодому человеку можно найти способ.
– Тогда найди такую собаку, чтобы она только тебя знала, и пусти ее туда. Но ты сам должен ее кормить.
– Это мне нетрудно. Буду барышне носить еду и ей отнесу. Под забором сделаю будку, чтобы от дождя могла прятаться.

Настал август. На полях стояли уложенные в копны снопы. Люди потихоньку, не спеша, свозили их домой и складывали в маленькие стожки. После жатвы на стерне выросла молодая зеленая травка. Кудыма решил попасти своего коня на этой траве.
– Пан поручик, я вам на вечер нужен? – спросил Кудыма Густава.
– Нет, Кудыма, не нужен. Ты куда-то хочешь пойти?
– Хочу выгнать своего коня на зеленое пастбище. Там, между копнами, молодая травка выросла.
– Так иди, ты мне по вечерам теперь не нужен.
Кудыма вывел коня из конюшни и поехал. Через поле люди протоптали узенькую дорожку к лесу. Кудыма уже третий вечер был с конем в поле. Он сидел на дорожке и курил свою неразлучную трубку. Меж тем обратил внимание, что его лошадь перестала пастись, подняла голову и внимательно слушала. Кудыма поднялся, увел лошадь за копну и спрятался. Он тоже стал слушать и внимательно смотреть то на дорожку, то на лес. Вскоре на дорожке появился человек на коне с довольно большой корзиной. В левой руке он держал корзину, а в правой охотничье ружье. Человек проехал дорожкой и исчез в лесу.
– Кто бы это мог быть? – проворчал Кудыма, - А ну, немного подожду, вдруг он вернется. Вот диво, с ружьем ночью и на охоту. А зачем тогда корзина? Приманка для зверя? Тогда скоро вернется. Подожду, любопытно, кто такой.
Долго ждать не пришлось. Ночной охотник возвращался в том же снаряжении. Кудыма его пропустил и, вскочив на коня, издали следил, куда поедет охотник. А тот поехал прямо в ворота хозяйства. Там он оставил под забором корзину и повел коня на конюшню. Кудыма быстро подъехал к забору и посмотрел в корзину. В ней оказались горшочки, казаночки и салфетки.
“О-о-о”, – подумал Кудыма, – “Это приманка не на зверя, а на человека. Но, разве простой мужик будет возить своей жене или детям такие сласти? Его кто-то куда-то посылает. А если его спросить? Конечно, не скажет, и я еще не знаю, кто он такой. Терпение, Кудыма, он еще за корзиной придёт”.

Кудыма опять спрятался за угол и стал ждать возвращения охотника. Вскоре человек появился, взял корзину и пошел домой. Рабочие семьи, у которых не было своих домов, жили на территории помещицы. Для них были построены четырехквартирные домики. В одной такой квартире жил рабочий Ян. Кудыма подождал пять минут и постучал к Яну.
– Кто там? – спросил тот.
– Это я, Кудыма, отвори.
– Заходи. Что случилось? Почему не спишь?
– Ой, Ян, нет ли у тебя немножко водки? Живот заболел, я и вышел на воздух, смотрю, а у тебя свет горит. Вот и пришел попросить у тебя лекарства.
Ян полез в шкаф искать водку. Кудыма окинул взглядом избу и увидел ту самую корзину у порога, еще неразобранную.
– Вот тебе немного водки, хватит?
– Конечно, хватит. Завтра куплю, отдам. Спасибо. Спокойной ночи.
В квартире у Яна вскоре погас свет. А Кудыма задумался:
“Ну, Кудыма, старый пограничник, теперь ты должен узнать, кому Ян возил приманку. Зачем на лошади? Значит далеко. А зачем ружье? Значит, опасно. Ничего, лошадь есть, а ружье достанем”.
Несколько вечеров допоздна Кудыма следил за Яном, и тот все время возил корзины в одну сторону. В воскресение Кудыма попросил Густава отпустить его в корчму погулять. Густав без лишних слов отпустил.
Фактически денщик Густаву не был нужен, но он держал его на всякий случай, хотя бы для того, чтобы тот не рассказывал, где он находится.
Итак, в воскресение Кудыма оседлал коня, взял шашку для шика и поехал будто бы в корчму, а сам взял направление на лес, оглядываясь во все стороны, не смотрит ли кто за ним. Доехав до леса, повернул на знакомую просеку. Доехав до развилки, слез с коня и присмотрелся к следам.
– Ага, понимаю, прямо следов нет, а направо очень даже много. Тогда, лошадка, поедем туда.
И шаг за шагом Кудыма добрался до башни.
– Фи-и-ть! – свистнул он от удивления, – Да тут мощная ограда. О, на воротах замок, да еще какой внушительный. И башня целехонькая. О, здесь чем-то серьезным пахнет.
Послышался лай собаки. Кудыма подъехал вплотную к частоколу, стал на коня во весь рост и заглянул во двор. Собака прыгала на частокол и отчаянно лаяла.
– Ух ты, зверюга какая. Попадись тебе на зубы, разнесешь на клочки. И что тут бедный мужик хранит? Конечно, хозяин не он. Кудыму не так легко провести. Последим лучше. Теперь бы не встретиться с таинственным хозяином.
И в конце концов, Кудыма выследил Густава и Яна, как они с корзиной ездили к башне и оба возвращались обратно.
– Ах, как это понимать, пан поручик? Кого ценного вы держите там в башне? Я буду не я, если вам назло его не выпущу. А собака? Собака чепуха для Кудымы.
В следующее воскресение Кудыма опять попросился в корчму. Густав отпустил. Кудыма припас лом, соорудил факел из промасленных тряпок, украл у садовника пилку-ножовку. Все это припрятал в саду и отправился опять к башне. И так он ездил несколько раз, изучая дорогу.

Когда Кудыма приехал и слез с коня, первым делом он обошел частокол в поисках, куда бы можно было пролезть. Но колья были прочно вбиты в землю. Тогда он в самом углу аккуратно вырезал окошко, чтобы собака могла лишь просунуть голову. Кончив это дело, он поставил вырезанный кусок на место и слегка приколотил. Потом поехал дальше по тропинке, знакомясь с лесом. Он выехал на какое-то поле, ему неизвестное. Проехав поле, он опять попал в лес. Проехав и этот лес, увидел длинную дорогу, тянущуюся неизвестно куда. Кудыма вернулся назад, отмечая на пути деревья и ставя на них отметки, чтобы не сбиться с пути, если понадобится.
Вернувшись, домой, Кудыма поужинал и отправился в поле пасти лошадей, взяв с собой и Норку Янины. В поле на пастбище он стреножил коней, чтобы не ушли далеко, а сам спрятался ждать посыльного в башню.
Посыльный опять был с Густавом. Дождавшись их возвращения, Кудыма поспешил в лес. На небе было полнолуние, и ему было хорошо видно. Объехав частокол, он задержался возле прорезанной им дыры и открыл ее. Собака лаяла, прыгала, а увидев дыру, сунула туда голову. Кудыма быстро накинул ей петлю на шею и шашкой отсек голову.
– Фу, ты. С одним зверем справился, а вот с двуногими, пожалуй, будет труднее. Но, взявшись за дело, не отступай. Теперь узнику будет хуже, если я оставлю здесь зарезанную собаку. Давай, Кудыма скорей, разве ты забыл, как тебя били по морде ни за что? Вот и пришла пора отомстить. А может, поручик держит капитана в неволе? О, тем более, надо его спасти.
И размышляя вслух, Кудыма с еще большей яростью ломал замок у ворот. Одолев ворота, он запер их изнутри и поспешил в башню. В башне стояла кромешная тьма. Кудыма наощупь нашел лестницу и стал по ней подниматься. Наконец, он добрался до четвертого этажа, нащупал дверь, обнаружил такой же замок и постучал. Но никто не отозвался. Постучав трижды, Кудыма крикнул: “Эй, есть там кто?” Молчание. Тогда Кудыма начал ломать замок, сломал его, наконец, приоткрыл дверь и опять закричал, но ответа не было.
– Что же это такое? Может они его убили или рот завязали?
Он открыл дверь пошире и стал всматриваться в темноту. На этом этаже под самым потолком были два небольших окошка, и можно было различить предметы. После того, как глаза привыкли к скудному свету. Кудыма увидел бочонки, еще некоторые мелочи и черную дверь.
– Ах, вот оно что, тут есть еще препятствие, ну-ка постучимся. О, и такой же замок, как на воротах. Ну и ну! Кто же там такой страшный живет? Может, прокаженный? Но этого, конечно, не может быть, поручик таких побоялся бы, – Кудыма постучал, – Есть тут кто? Чего молчишь? Если живой, отзовись, если связанный и рот забит, постучи головой о пол.
– Ты кто такой? Новый палач? – послышался слабый женский голос.
– Нет, я твой спаситель, а ты кто такая?
– Не морочь мне голову. Тебя Густав прислал прикончить меня? Так не тяни, открывай дверь и кончай свою гнусную работу.
Кудыма больше не спрашивал, только поспешил сломать замок. Он вдруг подумал:
“А что если Густав с Яном вернутся к своей жертве, тогда с двоими мне не справиться”.
Наконец, дверь была освобождена от замка. Кудыма попросил женщину поторопиться.
– У тебя свеча есть? Если есть, зажги ее и возьми, что тебе надо, только поторапливайся. Скорее же. Что стоишь,, как статуя? Палачи вернутся, и все будет потеряно.
Янина зашевелилась.
– Что мне брать?
– На, свети, я сам возьму.
Кудыма расстелил на полу простыню и сложил все пожитки узницы.
– Ну, все? Тогда бежим, давай руку.
– Я сама сойду и посвечу лестницу, а ты неси вещи и гляди, чтобы Густав или Ян не убили нас из-за угла. А собака?
– Собаки нет. Идем быстрее.

Но Густав со своим помощником и не думали возвращаться. Они отложили свой визит до следующего вечера. Так что Кудыма с Яниной свободно уехали. Отъехав на безопасное расстояние от башни, Янина спросила своего спасителя:
– Кто ты, добрый человек, и как узнал, что я заточена в башне?
– Тсс, ни слова, разговаривать будем на свету.
Когда солнце взошло, наши беглецы уже были далеко от страшной башни, примерно в шестидесяти верстах. Кудыма, пустив лошадей шагом, заговорил с женщиной.
– А ты, женщина, хорошо едешь верхом. Не поручик ли так тебя выучил?
Янина ночью в темноте не смогла найти своего шарфа и завязала голову недовязанной скатертью. Видны были только глаза и кусочек носа, потому Кудыма и не узнал ее. А Янина молчала, только плакала от радости и от стыда.
– Да, – продолжил Кудыма, – Видишь, там вдали, прямо на нашем пути, расположено село, но мы через него не поедем, за нами может быть погоня. Мы поедем полевыми дорогами и доберемся до гор, видишь, немного левее. У меня кое-что поесть найдется, в горах спрячемся, отдохнем и найдем безопасное место от преследования твоего поручика.

Добравшись до гор, Кудыма нашел глухое ущелье с маленьким лесом и водопадом.
– Вот здесь мы и отдохнем, сюда и ворон, наверно, не залетает.
– А медведи, волки? – спросила женщина.
– О, от этих зверей хватит нам леса на костер. А вот поручика огнем не испугаешь, от него надо прятаться умело. Но, женщина, сними свой смешной платок, и скажи мне, наконец, кто ты такая?
– А разве ты меня не узнал? Ты ведь денщик поручика, – сняла Янин скатерть.
– Батюшки родные! Панна Янина! – изумился Кудыма, – А я-то думал, почему это ваша Норка прибежала за поручиком.
– Значит, ты ничего не знал о моем заточении?
– Ничего, я тебе уже клялся под дверью.
– Так расскажи, как ты узнал про башню. Кто тебе рассказал, что там кто-то есть?
– Погоди, панна Янина. Солнце уже свернуло пополудни. Надо лошадей развьючить, немедленно собрать дров, развести костер. Вот возле костра все расскажу и обсудим, что нам дальше делать.

Янина с Кудымой долго разговаривали, рассказывая друг другу о своих приключениях.
– А что ты навязал в простыню?
– Как что? Твою перину, подушку и еще что-то там взял для тебя, вот сейчас постелю, и будешь мягко спать на этих камнях.
– Какой ты, Кудыма, добрый.
– Для добрых людей я добрый, а для злых очень злой и мстительный. Я уже поручику немного отомстил, выкрав тебя из башни. Но это еще не все. Я ему отомщу еще за себя, за тебя и за капитана.
– А за капитана зачем? Капитан такой же подлец, как и поручик.
– Ты так думаешь?
– Капитан двуличный. Он мне объяснялся в любви, а сам ходил по ночам в село к другой, пока его парни сельские не побили.
– Те-те-те, сельские парни. Его поручик чуть не убил из-за тебя, только, к счастью, пистолет был не заряжен. Когда получилась осечка, и пистолет не выстрелил, поручик ударил капитана железной рукояткой в лицо. Чуть ему глаз не выбил. Капитан всю ночь просидел то под своей квартирой, то в саду. А под утро капитан поехал к деду Матвею, и тот спас ему глаз.
– Какой мерзкий человек. А я ему верила. Мсти ему, Кудыма, я тоже буду мстить, только научи, как.
– Сначала я тебя, панна Янина, завезу и спрячу в надежном месте, а потом будем мстить.
– Кудыма, сними с меня плащ и посмотри, что там такое на спине печет и болит.
– Охо-хо-хо, да у тебя вся спина в синяках, а местами кровь засохла. Это он тебя так расписал?
– Да, он. За то, что ему не покорилась.
– Вот видишь, какая гадюка. Сейчас найду траву подорожника. Приложу, и будет легче.
– Кудыма, а где капитан? Он еще на службе?
– Нет, он еще в прошлом году демобилизовался.
– Может он домой поехал?
– Какой дом? К поручику? Нет, он туда никогда не поедет. Дом-то не его.
– О, если бы я его встретила, я бы ему в ноги упала. Ох, какая я, Кудыма, глупая была.
– Ага, опомнилась, чуть головой не поплатилась.
– Да, Кудыма. Зося оказалась умнее меня. Она сразу поручика раскусила.

Кудыма с Яниной отдыхали полной грудью здесь, в этом ущелье, в этой глуши. Погони не боялись, и могли долго прятаться, но еды не было, и они вынуждены были двигаться дальше.
– Куда мы теперь поедем, Кудыма? Может, нам ночью добраться ко мне домой?
– О, нет, ни за что. Ты знаешь, какой сейчас поручик разъяренный! Он будет нас искать во всех знакомых ему местах и наверняка меня убьет, а может, и тебя. Не бойся, найдем место и посидим тихо. Потом и домой вернемся. И здесь, в горах, можно пожить два месяца, лишь бы еды достать.
Янина и Кудыма целый день блуждали по окраинам гор. К вечеру они увидели под одной из скал дым.
– Вон там кто-то есть. Или пастухи с овцами, или охотники. Ты здесь покарауль лошадей, а я пойду, узнаю.
– Ой, Кудыма, а может, это поручик?
– Только не он, ему тут делать нечего. Слушай, панна Ямина, давай договоримся: тебя звать Ирина, а меня Касиян. Я тебя выкрал от неродного отца, и отчим избил тебя за то, что не хотела выходить замуж за другого. Ты меня поняла? Вот и хорошо. Теперь я иду знакомиться с людьми у костра.

У высоких гор, с множеством пещер, обращенных к полудню, расстилалась большая долина. В долине, неподалеку от гор, горел костер, возле него сидели четверо: трое молодых людей и четвертый, лет шестидесяти, но еще крепкий мужчина. Они готовили ужин. Из ведерного котелка доносился аппетитный запах баранины. Это были пастухи. Кудыма нашел между скалами невысокий просвет и спустился к пастухам.
– Добрый вечер, люди добрые, – поздоровался Кудыма.
От неожиданности молодые пастухи вскочили на ноги и взяли в руки камни.
– Ты кто такой? Почему по ночам шатаешься? – спросил старик.
– А разве это ночь? Солнце еще не зашло за землю, – ответил Кудыма.
– О, если оно зайдет, в горах уже будет ночь, – ответил старик.
– Но, пока оно не зашло, можно к вам подойти?
– А сколько вас?
– Полтора человека и две лошади.
– Что значит полтора человека? Ты нас не обманывай, – вел разговор  пожилой мужчина, а молодые стояли с камнями в руках.
– Это значит, что мужчина один я. А еще женщина. Так можно к вам присоединиться? – спросил Кудыма.
– А ну, ребятки, пойдите и посмотрите. Если правда, пусть идут.
Пастухи приказали Кудыме идти вперед. Спустившись по ту сторону, они увидели Янину, стоявшую возле лошадей. Бросив камни, пастухи подошли ближе.
– Это твоя женщина? Больше никого нет?
– Вы же видите, что нет.
– Тогда пошли, только надо эту гору обойти, в проем кони не пройдут, – сказали пастухи.
Обойдя скалы, беглецы добрались до пастушьей стоянки.
– Ну, я вижу, ваши лошади не голодные, животы у них полные, а у вас, не знаю. Развьючивайте вашу скотину и садитесь, будем ужинать, – предложил дед.
– Вы, отец, угадали. Скотина-то сыта, а мы с ней еле ноги волочим. Если нас покормите, мы вам заплатим, – сказал Кудыма.
– Ладно, не спеши с платой. Эй, хлопцы, принесите пару плоских камней, пусть люди сядут.
Старик вынул из полотняной сумки глиняную глубокую миску, налил в нее супу, нарезал хлеба и пригласил гостей к ужину. Янина с Кудымой накинулись на еду, как жадные волки.
Во время путешествия Янина закутала голову шарфом и опустила на глаза, для маскировки, но теперь ей неудобно было есть. Она все время левой рукой придерживала шарф. Старику надоело смотреть, как она возится со своим головным убором, и он сказал:
– Да скинь ты, женщина, с головы тряпье. Что у тебя там, на щеке чирьи или бородавки, что стыдишься показать. Такая теплынь, а она закутанная.

Янина громко рассмеялась.
– Да, дяденька, вы правы, очень тепло. А чирьев у меня нет.
Кудыма глазами показывал, что этого делать не надо, но Янина сказала:
– Ну нет, Касиян, я сниму шарф, он мне так надоел, я вся вспотела.
Кудыме ничего не оставалось, как согласиться.
– Скидай, Ирина, – сказал Касиян-Кудыма.
Старик и молодые пастухи ели суп, и поглядывали на неизвестную пару. Янина сняла шарф и облегченно вздохнула. Старик, увидев Янину без головного убора, от удивления присвистнул:
– Фи-и-ть! Ты погляди, какая красавица. И зачем ты прятала свое личико?
– Так, дядюшка получилось, что она вынуждена прятаться, – ответил Касиян .
– Что же за нужда? Расскажите, зачем прячетесь.
И Касиян рассказал про мнимого ненавистного жениха и побои отчима, даже велел Янине показать на спине пятна крови от побоев. И что Касияну удалось ночью выкрасть свою невесту, и поэтому они теперь прячутся. Старик слушал, не перебивая, но когда Касиян кончил рассказывать, сказал ему, лукаво улыбаясь:
– Что вы оба прячетесь, я вам верю. Но что она твоя невеста, неправда. Она тебе подходит, как мне королева.
– А что, дядюшка? Что немного старше? Это ничего, и за стариков выходят замуж, – сказала Янина.
– Вот что. Лучше расскажите правду, я вас не продам, – сказал дед.
– За большие деньги соблазнишься, – возразил Касиян.
– За большие деньги, Касиян, можно и в пекло попасть на том свете. Разве ты этого не знаешь?
– Знать-то я знаю, а вот есть ли совесть у тебя, не знаю.
– Да, конечно, Касиян, тут ты прав. Только если бы я был жадный на деньги, то продал бы этих овец и сказал хозяину, что злодеи напали и угнали. Пару дней тому назад, приходили сюда в горы какие-то мошенники и предлагали продать им по дешевке овец. Я их прогнал, а они от злости кричали, что этого мне не забудут. После них я ушел с хороших долин с травой и пригнал стадо сюда. И когда ты появился, то мы с хлопцами думали, что это они нас нашли.
– Ну, что, Ирина, расскажем дядьке правду? Все равно прятаться нам надо.

И Янина с Кудымой рассказали про свою беду.
– Так-так-так. Поручика я не знаю. А что богатая помещица есть, и что фамилия ее Ружицкая, знаю. Не очень-то далеко отсюда, не больше ста пятидесяти верст. Вы от нее уже убежали, и нечего вам по дороге шататься. Поживете немного у меня в горах, я достану ей в селе крестьянскую одежду, а поручик ваш немного остынет в поисках, и тогда в добрый путь, – высказал свое мнение дед.
– Дядюшка, но если что-нибудь не так, я сам упаду, но рубить буду шашкой налево и направо. Не пощажу никого, выручая эту девушку. Я клянусь, – говорил Касиян.
– Тише, Касиян, успокойся. У меня этого не будет, а вот в дороге. Не знаю, что вас ожидает, – сказал в заключение старик.

Прожив с пастухами целый месяц, наши беглецы попрощались с гостеприимными людьми и поехали дальше.
– Кудыма, может, можно уже вернуться домой?
– Нет, девочка, нельзя. Ты знаешь, поручик на правах мужа молодой помещицы, может распоряжаться деньгами, людьми, которые у них служат, ну и неограниченным временем.
– Так что из этого следует?
– А то, что соберет бедняков, наподобие Яна, уплатит им, приедет на твою ферму и увезет тебя, как злодей.
– Так его же под суд отдадут.
– Во-первых, он сам не покажется, а будет руководить издалека. А во-вторых, ты уже побывала в его лапах? Второй раз будет хуже. Но ты, панна Янина, не вешай нос. Пока Кудыма жив, все будет хорошо.

Так, рассуждая о том, о сем, они добрались до широкой и глубокой реки. Переплыть ее, да еще ночью, было опасно, надо было искать паром или брод. Но они не знали, где его искать и решили переехать через мост. Мост был охраняемый и находился в запретной зоне. На посту их задержал патруль.
– Стойте! – закричал патрульный, – Кто такие, и что везете? – указал он на баул с периной.
– Что, не соображаешь, что это подушка.
– А-а-а, подушка. Один старичок тоже вез подушку, а когда ее распороли, нашли кучу золота. Может, оно у тебя есть? Дай пригоршню, отпущу. Ну, не скупись.
– Золота у меня нет, а вот часы золотые могу подарить, только отвяжись. Видишь, женщину больную везу.
– Что, к бабке везешь?
– Да.
– Ничего, сейчас пойдете к нашему капитану, он как придавит, и все обойдется без бабки.
– Вот чудак, бери часы и не держи нас.
Патрульный взял часы, понюхал их и отдал Кудыме.
– Ты смотри, хотел меня купить медной крышкой. Фу, как воняет медью.
Кудыма оглянулся, и, убедившись, что никого не видно, слез с коня, как бы повинуясь солдату.
– Ну, что ж, веди к капитану.
– Зачем вести, ссади бабу с лошади и шагом марш. Ну, что стоишь, думаешь, как обмануть? Бабы к бабкам-повитухам верхом на лошадях не ездят.
Солдат хотел свистком вызвать кого-нибудь из караульного помещения, но не успел. Кудыма мгновенно сорвал с патрульного свисток со шнуром и сбросил его самого через мостовые перила прямо в воду. Янина, затаив дыхание, следила за поведением Кудымы, и когда тот перевалил караульного через перила, она поскакала вперед. Кудыма за секунду догнал ее, и они помчались вместе. Проехав версты три, они круто повернули коней на боковую полевую дорожку. Свернув с центральной дороги, Кудыма все время маневрировал, стараясь не попадаться в села, и так петляя, они опять уткнулись в реку.
– Вот тебе и здравствуйте, опять река. Видно не в добрую минуту мы уехали от гор. Да ничего не поделаешь. Любишь кататься, люби саночки возить. Ну, как, детка, страшно было? Но ты молодец, поняла мои намерения.
– Поняла, потому и пустила лошадь вперед. Кудыма, а как ты думаешь, этот дурачок-патрульный утонул? Так не хочется, чтобы за нами смерти были.
– Ты думаешь, утонул? Не беспокойся, бес его не взял, река там узкая. Отсидит десять суток на гауптвахте, и вся его беда. Давай лучше подумаем, где мы находимся. Значит, река идет змеей, переплывать ее нельзя, а если тут останемся, завтра нас могут найти. Ты очень измучилась?
– Нет, Кудыма, нежиться сейчас некогда, говори, что делать.
– Да, ты права, и молодец. Тогда едем вдоль берега, может, река опять повернет влево, тогда не надо нам искать второго места.
Река все время то изгибалась, то выравнивалась, а под утро их пути круто повернула вправо и потекла прямо, впадая в пограничную реку.
– Ну, детка, кажется, мы забрались в тупик. Здесь река неширокая, попробуем переплыть до рассвета.
Кудыма слез с коня, разделся до нижнего белья, взял коня за уздечку и поплыл на другой берег. Убедившись, что река неглубокая, он вернулся и помог переправиться Янине.
– Ух, как хорошо я искупался, прямо чувствую, силы прибавились.
– Кудыма, можно я искупаюсь?
– А не простудишься?
– Нет, я быстро, а то спать хочется.
Янина управилась за десять минут, и они поехали дальше, стараясь найти место, где бы спрятаться до ночи.
Уже рассвело. Чернели вспаханные поля, приготовленные к озимым посевам, а местами уже были засеяны. Стаи ворон кружили над посевами, каркая по-осеннему. Коням тяжело было бежать по мягкой вспаханной земле. Беглецы нашли полевую дорожку и по ней стали подниматься по высокому подъему. Поднимаясь вверх, они набрели на овраги, довольно глубокие и крутые, тянувшиеся неведомо, как далеко.
– Вот, панна Янина, то есть, Ирина, поедем этими оврагами немного подальше от дорожки, найдем поглубже угол, и там посидим до ночи. Пора уже поесть и поспать. Видишь, овраги чистые, сюда не пригоняют скот, кругом вспаханные земли и здесь спокойно.
Кудыма сел на разостланный плащ, нарезал жареной баранины, что пастухи дали им в дорогу, и пригласил Янину к трапезе.
– Ты почему не ешь? Что так смотришь на меня? Я, кажется, не грязный, хорошо искупался.

Янина присела на корточки возле Кудымы, и, целуя его, сказала:
– Кудыма, родненький мой. Ты мне сейчас заменил и отца, и мать, и брата, и сестру. Я твой должник до гроба. Чтобы я сейчас делала? Наверно, уже была бы посрамлена и мертвая. Если приедем домой, я тебе перепишу свое небольшое имение. Тебе и этого мало, но это все, что у меня есть. Я не забуду, клянусь!
– А сама куда подашься?
– Сама поеду в монастырь, искупать свою дурость. Мне все равно стыдно теперь людям в глаза смотреть, а ты добрый, не будешь людям про меня рассказывать.
– Э-э-э, девочка, такую красоту хоронить! Это же твое призвание. И тебя кто-то ждет.
– Кудыма, я знаю, о ком ты говоришь, но после всего мне стыдно в глаза ему смотреть. К тому же, он мог жениться или куда-нибудь уехать.
– Уехать-то мог, а вот жениться нет.Ты его не знаешь так, как я. Но это не беда, сперва нам самим надо спастись, а уж потом я его разыщу.
– Разве легко человека найти? Польша не такая маленькая, за два дня не обежишь. И сколько ты сможешь впроголодь скитаться?
– Ты, панна Янина, не знаешь, какой я богатый, я тысячник. И когда спрячу тебя в надежное место, сам буду разъезжать.
– Ты, Кудыма, настоящее чудо.
– Да-да, чудо. Тише, кто-то идет, сиди, девочка и не делай испуганного лица.
На горке показался пожилой человек с перекинутой через плечо полотняной сумой. Увидев незнакомых людей, он задержался.
– Иди к нам, дедушка, вместе позавтракаем, – позвал его Кудыма.
– Мне некогда, я сею рожь, а вы, кто такие?
– Иди, поговорим.
Дед спустился к путешественникам.
– Ну, присаживайся, и бери кусок мяса, вкусная баранина, – пригласил Кудыма.
Дед взял кусочек мяса, пожевал и поблагодарил.
– Дедушка, что это за местность, и как звать ваше воеводство?
– Щецинское. А вы откуда, что не знаете?
– Нам надо в Краков.
– Хо-хо! Краков еще далеко.
– А можешь показать верную дорогу, чтобы мы опять не блудили?
– А как же, могу. Вот поедете на этот лес, что виднеется там, вдали, и там увидите маленькую часовенку, от нее дорогой поедете налево. Только прямо не идите, а то попадете на реку Одру, а за ней в запретную зону. Будут вас там тягать и расспрашивать, кто вы, зачем и куда едете. Вам надо спрашивать, где находится речка Сетки. За Сетками будет река Висла. И считай, вы уже в Кракове.
– Вот тебе, дедушка, четыре злотых за добрый совет.
– Не надо мне денег.
– Ну, тогда принеси нам на дорогу пять фунтов сала, а я тебе пока поле засею.
Сделав запас сала и хлеба на дорогу, Кудыма с Яниной под вечер поехали по указанному пути. На пятые сутки они добрались до окрестностей Кракова.