Глава 1. Рождение

Я перешагнула последнюю ступень подземного перехода. Во рту вкус то ли крови, то ли яблочных косточек. Шатер штанины впускал холод по самый живот. Крошки туши забились в мешки под глазами. Хотя мой шаг размеренный, а руки не скованы, я не чувствую смещенья колен, и вам помахать не могу. Это точно не сон, это что-то неведомо-новое. Вы слышите? Эй! Вы меня слышите? Я чувствую! Я знаю теперь, что, когда в волосы пальцы запущены, между этими тщательно прорисованными чьим-то глазом шелковыми нитями очень тепло, как весной. И руки, наконец-то, теплые. Но только сейчас мне этого делать не велено. Огромные люди смотрят на меня из мглы: их глаза полны ужаса. Моя рука прилипает к груди, я смотрю вниз и вижу пятно цвета бургунди. Из горла вырывается кашель, пепел развозит по мокрым от кашля губам. Лицо мое исказило: я почувствовала, как натянулся лоб, как кровь прилила к межбровью и как освещенные синевой дыма лица гигантов сменились красно-серым занавесом век. Тело приняло горизонтальное положение, глаза запорошило, а в зубах заскрипел песок. Гарь поднималась оттуда, откуда я выползла. Кажется, я уже знала, что оставила ребенка в самом пекле. И последний хриплый рев: «Где он?» - не оставил надежды осмотреться.
 Свет на улице погас, погас совсем, словно нас всех накрыли сверху чугунной крышкой. Я приподнялась на руках и крикнула: «Эй, кто-нибудь, поднимите меня!» Послышались шаги. Чей-то ботинок легонько стукнулся о мое бедро. Мужской голос произнес: «С дебютом, дорогая, через 7 минут ты должна быть в другой части «коробки». О чем он, черт возьми? «Я так полагаю, тебе мало моих слов, так что я сам доведу тебя, здесь я твой муж, мое имя запоминать не надо»
«Очень приятно, может уже поднимешь меня и…» - но я не успела договорить: он уже вытолкнул меня с тротуара и вклинил в рельсы своих рук. «Сейчас я твои глаза, не бойся, иди быстро, я подстроюсь, не впервой водить дебютантов». По голосу я поняла, что «муж» растянул рот в улыбке. Наш состав отбыл. И сразу прояснилось, что ходить толком я так и не научилась. «Впервые вижу, чтобы обретшие душу, не могли ходить,» - сказал муж. Он мягко уложил мою вновь безвольную тушку в гнездо своих рук. Как на дребезжащем тук-туке, я неслась куда-то, откуда еле-еле мерцало зеленоватое свечение. Слышно было, как вместе с нами бежали другие люди. Они молчали, как при исполнении спецоперации. Лишь изредка в ушной раковине завитками ложились звуки шмыганья носов, шарканья, спотыканий и шорох одежд.  Я повернулась и посмотрела в ту сторону, где ранее заметила великанов. Но ничего там не было. Ни блеска перепуганных глаз, ни бархатных кресел, ни разноцветного светила над огромными головами.
-Кто эти люди, которые смотрели на нас?
-Ты о великанах? Это хозяева, на которых мы трудимся вот уже больше века. Кто-то из них – создатели, кто-то – почитатели.  Я думаю, что дни и тех и других сочтены, ведь по поверьям нам был ниспослан божественный дар слышать и видеть то, чего не видят эти остолопы. Ну вот например: они слышат мой каблук, стрельбу и шелест листьев, но мы с тобой слышим, как крошится под подошвой асфальт, какое бумажное небо над головой, мы слышим космос и как кого-то убили за дверью подпольного клуба.
-Я совсем запуталась. Почему мы должны обязательно бежать, пока кто-то скрывается в подполье?
-Ой, это все тиражисты. Они получили души, но быстро отыграли свое, а хозяева за это обрекли их на плаху. Почитатели называют это «выгоранием».
Больше вопросов я задать не успела. Ресницы будто вспыхнули от поднесенной близко спички. Место, где мерцал зеленый огонь, озарилось дневным светом.