Кошкина любовь
Люба закрыла глаза. Стрелка стала звучать как-то тише. Или это ей просто показалось.
Их пути с Максимом шли совсем рядом, но что-то такое неуловимое было в том, что они так долго не могли встретиться. Например, они учились в одной школе, но, когда в неё перевелась она, он её уже закончил. Они вместе получали стипендию последние два года его обучения, но она совсем не помнила его. И вот, когда она уже училась на пятом курсе, Максим, который был аспирантом, встретившись с ней в столовой, пригласил её в кино. Сказать по правде, она считала совсем недопустимым ходить с молодыми людьми куда бы то ни было в то время, когда она была не свободна. Но почему-то (впрочем, определённые причины всё же были) она не отказала ему. Не отказала потому, что отношения с Валерой зашли в тупик, а ещё потому, что на самом деле ей было очень любопытно узнать, зачем же он пригласил и почему именно её.
С каждой встречей отказаться от общения с ним ей было всё тяжелее. Она старалась себя сдерживать, но каждый вечер всё-таки набирала его номер. Люба никогда не верила в любовь с первого взгляда, но было в нём что-то такое притягательное, что ее прагматизм не помогал, хотя перспективы с ним она не видела. Но эти встречи… Без них было так тяжело, так томительно и порою тоскливо, что она сходила с ума. Может быть, всё могло быть по-другому, но в отношениях ей всегда нужно было видеть будущее, какое-то развитие. А с ним она не видела ничего. Необходимо было определяться, с кем из двоих ей остаться. К тому же у нее уже неделю была задержка... И именно сейчас ей с особой отчетливостью вспомнился вчерашний день.
Люба собирала чемодан.
Она должны была уехать в Москву. День прошел суматошно. Может, потому, что она почти не спала, а может, из-за того, что целый день только и делала, что думала о Максиме.
С одной стороны, она не хотела никуда ехать, а с другой – не могла отказать лучшей подруге в том, чтобы пожить вместе с ней недельку, пока её муж будет в командировке.
Вещи складывались машинально, и она даже сама не помнила, что положила, а что нет, хотя точно была уверена в том, что всё должно быть на месте.
Её жизнь за последний месяц превратилась в противоречивый клубок из пестрой нитки. Она запуталась в себе, словно паук в своей паутине, и сегодня, может быть, потому, что она должна была уехать, а, может, по каким-то другим причинам этот клубок неожиданно для неё самой стал разматываться.
Зажужжал сотовый. От неожиданности она вздрогнула. Внутри неё проскользнула надежда. А вдруг это Максим, с которым после того, как он увидел ее с Валерой, они не общались уже неделю. Однако это оказался Валера. Она глубоко вздохнула и ответила.
После телефонного разговора ей стало даже как-то спокойнее от того, что это был не Максим. Ведь, в сущности, через полгода, а может, и год у них было бы, наверное, то же самое. К Валере, несмотря на все его заскоки, она привыкла, и пускай у них что-то не ладилось, но это ведь жизнь, и в отношениях всегда так бывает.
Валера просил у неё московскую сим-карту. Он опять куда-то собирался и даже не посчитал нужным рассказать об этом ей. Люба посмотрелась в зеркало. Огромное, на весь шкаф, оно висело напротив кровати, на которой она сидела, собирая вещи, и вдруг почувствовала себя такой маленькой, такой беззащитной. Взгляд её от зеркала переместился к чемодану, и она почувствовала, что Валера для нее – это точно такой же старенький чемодан, который и бросить жалко, и тащить не хочется.
Ей стало особенно тоскливо и одиноко, однако голова перестала болеть. На улице светало, и она поняла, что хочет спать. Глаза её закрылись. Секундная стрелка больше не раздражала. Она уснула.
Проснулась Люба где-то к обеду и почувствовала какое-то облегчение от того, что окончательно определилась, с кем ей быть. Быстро собралась на улицу и уже во дворе поняла, что с одеждой она не угадала, ей было зябко.
«Почему в жизни всегда получается так?!» – думала она – «Мы влюбляемся в тех, кому безразличны, или в нас влюбляются те, кто безразличен нам». С ней такое происходило не раз, и нынешняя осень не стала исключением.
Люба шла по мокрой неуютной улице. Мелкий дождик накрапывал, оставляя на асфальте тёмные пятна. В воздухе висел тот самый запах осени, совершенно непередаваемый, но без труда узнаваемый. И в нём было что-то такое, от чего становилось грустно. Любе захотелось сесть в каком-нибудь кафе, заказать себе чашечку кофе и погрузиться в воспоминания, что она и сделала. И как только она зашла в кафе, дождь усилился. Она грустно улыбнулась. Всё происходило так, словно даже погода подстраивалась под её настроение.
Принесли кофе. Мысли разбредались, ей было трудно сосредоточиться на чём-то одном. Принесли мороженое (маленькая слабость в её жизни), которое она заказала вместе с кофе. Она отпила. Он был ещё слишком горячим. Тогда Люба взяла ложечку и погрузила в горячую чёрную ароматную жидкость кусочек мороженого.
Дождь стучал за окном, и от этого в кафе становилось по-домашнему уютно. Она сделала глоток. Из-за мороженого кофе остыл быстрее. Вспомнился брат. Сколько ему тогда было? Восемнадцать. Вспомнилась последняя годовщина. Она не поехала на кладбище, потому что не могла, не чувствовала в себе сил. С каждым годом становилось только тяжелее. Когда он повесился, она перестала верить в бога, потому что не могла понять, как ОН смог это допустить; а вместе с этим не могла и просто верить в себя, верить другим. Кофе остыл безвозвратно. Захотелось выпить водки, но заказала желе. Было ощущение, что вот-вот... Что сейчас она к чему-то придёт и что-то поймёт…
Цепь замкнулась. В ней заискрило электричество, только вот она почему-то не чувствовала этого тока. Неожиданно чётко она поняла, что осень и дождь, кафе и кофе, годовщина и грусть – всё это лишь переменные, которые, оказавшись в одном уравнении, объяснили ей всё то, о чём она думала с тех пор, как погиб брат. Вера и любовь – это два понятия, тесно связанные друг с другом, и одно невозможно, ущербно без другого. Потеряв веру, оказалось, что она разучилась любить. Что-то внутри неё боролось, пыталось победить страх, страх потери близкого человека, но всё было бесполезно. К сожалению, одно понимание не могло помочь ей. Надо было что-то делать, нужен был кто-то, кому она сможет довериться.
Люба Кошкина встала, оставила на столике деньги по счёту и вышла в дождь.
В жизни часто бывает так, что человек не может определиться, с кем быть. И, как правило, он выбирает того, с кем ему проще, кто ему нужнее. Однако сложность заключается в том, что выбор этот происходит в какой-то определенный момент жизни, а тот, кто был нужен сейчас, может перестать быть нужным потом. И выходит это как у кошки, которая трется об ноги человека, который несет ей корм, а не того, кто его купил, так что, вот такая вот кошкина любовь.
Свидетельство о публикации №219071501739