Ч. 118 Подвиги и легенды

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2019/07/14/515

В числе учёных, работавших по исследованию Средней Азии, был Кирилл Васильевич Струве. Он в 1856 году окончил Санкт-Петербургский университет по разряду математических наук. Его студенческая работа на кафедре астрономии была отмечена золотой медалью.

Молодой учёный принял участие в военно-дипломатической разведывательной экспедиции полковника графа Николая Павловича Игнатьева в 1858 году.

На основе собранных экспедицией материалов он определил географическое положение Кунграда, а по полевым журналам лейтенанта Александра Фёдоровича Можайского вычислил географическое положение Бухары и Хивы.

Работа учёного была использована при  составлении Военно-топографическим депо штаба Оренбургского военного корпуса новой карты Оренбургского края.

После перехода на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел Струве работал в комиссии по установлению границы с Китаем.

В 1863 – 1864 годах по указанию генерал-губернатора Западной Сибири Александра Осиповича Дюгамеля Кирилл Васильевич участвовал в экспедиции на пароходе «Ура» на озеро Зайсан.

В ней принял участие отставной сотник Григорий Николаевич Потанин, впоследствии известный географ с нелёгкой судьбой.
 
О цели экспедиции обер-квартирмейстер штаба отдельного Сибирского корпуса полковник Иван Федорович Бабков написал в своих мемуарах:

«Нам необходимо было заранее показать, что мы решительно и неотступно считаем Зайсанский край принадлежащим России на основании Пекинского трактата…

…озаботиться о вооруженном занятии границы с целью показать китайцам, что фактически занятые местности должны принадлежать Российской Империи». Китайцам показали то, что нужно было показать – войска вдоль границы.

По договору об Илийском крае, который подписали в Санкт-Петербурге спустя семнадцать лет Россия и Китай, озеро Зайсан стало внутренним озером России. Территория, на которой вели топографическую съёмку Струве и военные топографы, была закреплена за Россией.

Любая война требует появления героев, на примере которых побуждают совершать подвиги других. Кто служил в советское время, тот помнит, что в Ленинской комнате и в казармах для рядовых всегда висели стандартные плакаты с описанием подвига, совершённого героем или героями.

В более ранние времена, в Первую мировую войну, русско-японскую войну и в 19-м веке изображения героя и сцену совершения им подвига тоже помещали на лубочных картинках, обложках и страницах журналов, газет, на открытках, коробках конфет и папирос.

В правдивости подвигов во время войны разбираться некогда, да и не нужно, вся пропаганда направлена на победу над врагом, и это правильно. Так делается всегда и везде во всех странах. Можно разобраться после войны, но кому это надо, если они становятся хрестоматийными.

300 спартанцев, 28 панфиловцев, правду о которых на свою шею рассказал директор архива…. Правда никаким властям не нужна, потому что иначе выяснится, что война - это совсем не то, что показывают по телевизору, и кому тогда кричать «можем повторить»?

Забавно написано в Википедии: «После взятия Чимкента русским войскам был открыт путь на крупнейший город Средней Азии Ташкент, и туркестанский военный губернатор М. Г. Черняев зимой 1864/65 гг. планировал произвести повторный штурм города.

Кокандские власти в свою очередь не ограничивались пассивным наблюдением и предпринимали провоцирующие русских действия».

Надо же, какое безобразие:  кокандские власти, вместо того, чтобы пассивно смотреть, как русские войска один за другим занимают их города, предпринимают какие-то действия!

Эти действия выразились в том, что регент Кокандского ханства мулла Алимкул решил отбить занятый русскими войсками город Туркестан, но потом отказался от этой затеи, потому что внезапности нападения не получилось.

Причиной срыва планов Алимкула послужило Иканское сражение, в котором сотня казаков совершила легендарный подвиг. Легендарный подвиг, потому что там были и подвиг, и легенда.

Продолжение http://www.proza.ru/2019/07/16/755