Рождённая на стыке веков 38 глава
- Что же у тебя на уме, сынок? Почему он молчит и не говорит про отношения с Анной? Мне стоит волноваться или это его жизнь. Может и не вмешиваться? Да нет, детям нужно помогать в жизни, хотя Абдулла в свои молодые годы многое повидал, смелости у него не отнять. А Гоша... гад и трус, как же хорошо, что сын ничем его не напоминает. Только иногда, во взгляде появляется некая злость. Страшно за него. И всё же, я послушаю Дашу и с утра пойду с сыном на базар. Как раз и картошка, и лук заканчиваются, - думала я.
- Батыр акя, плов отменный у Вас получился. Давно такого не ел. Научите и меня его готовить, - слова Абдуллы прервали мои мысли.
- Плов делать - удел мужчин. Они это делают лучше женщин. Научу, как-нибудь. Это несложно, - ответил Батыр.
- Мухаббат, в казане ещё остался плов, принесите пожалуйста мужчинам, им этого мало, - попросила я золовку.
- Я мигом, сейчас, - ответила Мухаббат и быстро взяв со стола ляган, ушла под навес кухни.
Её счастливая улыбка радовала. Скоро ещё один внук родится. Хотелось бы, чтобы счастье этой семьи больше ничто не омрачало. Батыр стал начальником, Мухаббат работала, Санджар тоже был на заводе мастером. Доход семьи возрос. Мухаббат вернулась с пловом и поставила ляган на дастархан.
- Ешьте на здоровье, - сказала она, с любовью посмотрев на мужа.
Батыр не был похож на обычных мужчин. Серьёзный, немногословный, война, конечно, его изменила, как впрочем и всех, но уважение к нему возникало в первые минуты общения. Он бережно относился к семье, был высоким и широкоплечим, красивым его назвать было трудно, черты лица грубоватые, но мужественные. Про таких говорили - настоящий мужчина.
Махмуд в сравнении с ним был красивее в чертах лица, не так высок, но был крепким и сильным. Для меня он был лучшим.
Мирза... ооо, о нём можно было сказать только, что он свой человек. Умел находить общий язык со всеми, находил компромисс в любой ситуации. Любил решать проблемы мирным путём. Он вызывал моё восхищение, ещё когда жил с Бахрихон опа. Как нежно и трепетно он относился к ней. Она и заслуживала это, дай Аллах ей райские сады и покой на том свете. Она мне заменила мать, которую я не часто и видела.
Мой Абдулла. Упрямый, как мой отец. С ним было сложно договориться, но умиляло то, что ко мне и отцу он относился бережно и уважительно. Правда, свои решения Абдулла отстаивал мягко, но твёрдо. Мои любимые.
Гульнара, наш цветочек, росла тихо, словно роза в саду, оберегаемая нашей любовью.
- Вот бы плов каждый день готовить, - вытирая руки и рот, сказал Абдулла.
- Халида? Порежьте арбуз. Он уже охладился в холодной воде арыка, - сказал Махсуд.
- Мама? Я помогу Вам, он большой и тяжёлый, - быстро спустившись с топчана, сказал Абдулла.
Он донёс большой арбуз до стола под навесом на кухне, я порезала его на кусочки и сложила на ляган.
- Всё, неси, сынок. Спелый арбуз, видно сладкий. Второй ляган я сама отнесу, иди ешь, - улыбнувшись Абдулле, сказала я.
Арбуз и правда оказался сладким. Замира и Гульнара уже спали, а мы ещё долго сидели на топчане и разговаривали.
- Абдулла, сынок... утром надо бы на базар сходить. Вместе пойдём, я одна не донесу, - сказала я, когда, наконец, все поднялись, чтобы отправиться спать.
- Мухаббат, Халида? Постелите мужчинам во дворе, сами с детьми ложитесь на открытом айване. Ночь прохладная, не так жарко. В доме душно, - сказал Махсуд, взяв костыли и уходя к арыку, где стояла скамейка. Мирза и Батыр пошли за ним, там они сели, чтобы покурить. Абдулла при отце и дяде не курил, проявлял к ним уважение. Он вышел на улицу. Через час все спали, ночная тишина умиротворяла.
Перепёлки в клетках, подвешенных к винограднику, накрытые сверху ситцевыми платками, начали свою трель ранним утром. Проснувшись, я увидела Махсуда, он просыпался рано и кормил своих птиц. Следом встали Мирза и Батыр. Надо было готовит завтракь, жаль было будить Абдуллу. Молодой организм требовал сна и отдыха.
- Ваши перепёлки, Махсуд акя, поют довольно долго, это редкость. Хорошо ухаживаете за ними, - сказал Батыр.
- Помню заминированное поле, надо было перейти через него, чтобы гнать немцев дальше. Был приказ обойти поле, а оно широкое такое, тишина, раздолье. Ещё солнце не появилось, рань, едва светало. И вдруг, на этом мирном поле, перебивая друг друга, запели эти птицы. Странно было слышать их в такое время. Война, а им всё нипочём, - вдруг вспомнил Махсуд.
- Война - дело людей, птицам и зверью до неё дела нет, - сказал Мирза.
- Ты в гражданскую воевал, тоже война. Но отечественная война стала страшным испытанием для человечества. Столько людей погибло, страшно подумать, - сказал Махсуд.
- Сейчас мир, не стоит говорить о войне. Мы женщин наших пугаем, - сказал Батыр.
- Даша, пойдём с нами на базар, хочу, чтобы Абдулла увидел Нигору. Мы остановимся и поговорим с ней, Абдулла и увидит девушку. Уверена, такая девушка не может не понравится, - сказала я.
- Я пойду, самой интересно стало. Мухаббат? Присмотри за детьми, мы с твоей кеное на базар сходим, - сказала Даша.
Выйдя из дома, мы направились к дому Гафур акя и Саодат. Улица была уже полита и Нигора, нагнувшись, тщательно подметала.
- Ассалом аляйкум, Халида опа. Ассалом аляйкум, - увидев нас, девушка отбросила в сторону веник и поправила на голове платок.
Я легонько похлопала Нигору по плечу.
- Ва аляйкум ассалом, дочка. Как поживают Гафур акя и Саодат? Все ли здоровы? - спросила я.
Смущаясь пристального взгляда Абдуллы, Нигора опустила голову.
- Спасибо. У нас всё хорошо, - тихо ответила девушка.
Я, украдкой поглядывая на сына, с удовольствием наблюдала, как он заинтересовался Нигорой.
- Ладно, дочка, передавай от меня привет родителям, - сказала я и мы медленно пошли по улице.
- Славная девушка и очень красивая, - сказала Даша, посмотрев на Абдуллу.
- А почему Вы мне это говорите, тётя Даша? Ну да, красивая и что с того? Мне то что? - сказал Абдулла.
- Вот бы такую невестку нам в дом, а, Абдулла? - осторожно сказала я.
Абдулла почему-то обернулся и остановившись, вновь посмотрел на Нигору.
- Это Вы мне предлагаете на ней жениться, да, мама? - спросил Абдулла, продолжив идти рядом со мной.
- А почему бы и нет, сынок? Скромная, красивая девушка, хорошей женой тебе будет, - ответила я.
- Мне ещё три года учиться, не до женитьбы сейчас, - ответил Абдулла.
Я решила не настаивать, чтобы не спугнуть сына.
- Был бы у меня такой сын, как ты Абдулла, я бы точно его женила на Нигоре, - сказала Даша, подмигнув мне.
- Да, жаль, что у Вас нет такого сына, тётя Даша. И всё же... я не собираюсь в ближайшие годы жениться, - ответил Абдулла.
Для Даши, разговор о сыне был болезненным, я с упрёком посмотрела на Абдуллу. Дальше мы шли молча. Купив на базаре овощи, мы прошлись между прилавками.
- Смотрите, кур продают. Может купим парочку, можно шурпу приготовить, - сказала Даша.
Выбрав кур, я взяла их за лапки, купили лепёшки, макароны, немного риса, детям взяли фрукты и дыню. Напоследок, купили лук и картошки.
- Ну всё, пошли обратно. И денег не осталось, - сказала я.
А сама думала, как же уговорить Абдуллу встретиться с Нигорой и поговорить с ней? А вдруг она ему понравится и он всё же надумает жениться. Ведь и в Ташкенте есть строительный институт, можно было бы перевестись из Ленинграда. Вот было бы здорово.
На улице стояла жара, придя домой, я присела к арыку и умылась холодной водой. Даша и Абдулла сделали то же самое.
- А в Ленинграде такой жары нет. Недавно были белые ночи. Ночью выходишь на улицу, а там светло, как перед закатом солнца. Мы с ребятами ходили к мосту, смотреть, как его разводят. Фашисты многое разрушили в городе, но музейные ценности, несмотря на голод, холод и лишения, люди сумели сохранить, скульптуры в землю зарывали, представляете? Такие махины. Поражает стойкость и патриотизм ленинградцев. Потихоньку, разрушенные здания востанавливают, - с восхищением говорил Абдулла.
- Будь что будет, - подумала я.
Мы сидели у арыка, черпая воду и я решилась поговорить с Аббуллой. Тем более, мы остались с ним одни.
- Абдулла, сынок... ты уже несколько дней, как приехал, не хочешь поговорить со мной? - спросила я, пытливо глядя в глаза сыну.
- О чём, мама? Что Вас интересует? Учусь, работаю, всё у меня хорошо.
Я почему-то заплакала, хотя совсем этого не хотела.
- Мамочка? Что с Вами? Я чем-то расстроил Вас? - с тревогой спросил Абдулла.
- Ну что ты, сынок. Просто волнуюсь я за тебя. Тоскую за тобой. Уехала я из Ленинграда с тяжёлым сердцем, помнишь? - не смея спросить про Анну, сказала я.
- Понимаю. Простите меня, если огорчил Вас. Вы знаете, как я люблю Вас и отца. Но это моя жизнь и я хочу сам, понимаете? Сам её прожить. Знаю, что Вы хотите про Анну спросить, - Абдулла вдруг замолчал.
Молчала и я, чтобы не спугнуть его, просто ждала, что сам скажет то, что мне не давало покоя. Абдулла долго раздумывал, прежде чем начать говорить, я терпеливо ждала.
- Анна - прекрасный человек и очень разумный. Она настаивала, чтобы мы расстались, говорила, что не хочет идти против Вашей воли. Но я люблю её, мама и другой женщины мне не надо. Возвращаться в Ташкент, я пока не собираюсь, в Ленинграде большие возможности. Город отстраивают, там много старины, построенной великим Петром. В проекте есть решение строить новые массивы, через несколько лет, город станет ещё краше. Я был с Анной в Эрмитаже... и был поражён увиденным. Правда, ещё не все ценности возвращены музею, но и то, что мне удалось увидеть, вызывает такой восторг, словами не передать.
Не хотел Вам говорить... но что уж теперь. Я переехал жить к Анне, её дети меня любят, но... главное, мы с Анной счастливы, мама. Простите меня. Я очень благодарен и Вам, и отцу, ведь ближе Вас, отца и Гульнары, у меня нет никого. Ну женюсь я на этой девушке... Нигора, да? Только ведь и её сделаю несчастной. Я мужчина, мне легче. А она как же? Надеюсь, Вы меня поймёте и отпустите, - говорил Абдулла, опустив голову, не смея смотреть мне в глаза.
Я поняла, мой сын непреклонен и от своего не отступит.
- Значит... ты решил связать свою жизнь с Анной? Мой единственный сын оставляет нас и в старости, мы будем доживать с отцом вдвоём. Что ж, что я могу сказать, если ты твёрдо решил поступить именно так. Будь счастлив, не забывай о нас, - сказала я и быстро поднявшись, ушла в дом.
К этому разговору мы больше не возвращались. В середине августа, мы собрали сына в дорогу и проводили на вокзал. Тепло простившись, Абдулла обнял меня и вновь попросил прощение.
- Ты уже взрослый, сынок, войну прошёл, много видел в жизни. Я твоя мать и хочу, чтобы ты был счастлив. Буду молиться за тебя. Поезжай и береги себя, - сказала я, прижимая сына к себе и целуя его.
Как только он вошёл в вагон, я развернулась и ушла, Даша спешила за мной.
- Что с тобой, Халида? Поезд ещё стоит, проводить сына не хочешь? - спросила она.
Я резко остановилась и повернулась к ней.
- Кажется, я потеряла сына и уже навсегда. Эта женщина отняла его у меня, - сказала я, не сдержав слёзы.
- Дурочка ты, Халида. Сама не любила, что ли? А парень, видать, любит. Так не мешай ему в его счастье, - улыбнувшись, сказала Даша.
Умом я понимала, что подруга права, но материнское сердце никак не могло с этим смириться.
- Ладно, пошли, дети дома нас ждут, - ответила я.
А сама чувствовала, что Абдулла смотрит на меня, выглядывая из вагона.
В сентябре, Хурсандой родила девочку. Санджар от радости места себе не находил. А когда мы забирали Хурсандой из родильного дома, пришла с чашкой угощения её свекровь. Мы довольно давно её не видели, но Мухаббат говорила, что Санджар часто навещает родителей. И это правильно, он их сын. Женщина пришла проведать невестку и внуков. Мы накрыли стол и усадили гостью за хантахту. Разговаривали обо всём, будто ничего такого и не произошло.
Прошли годы, тысяча девятьсот пятьдесят третий год, за это время Абдулла приезжал только один раз, в летнее время. Письма он писать не любил, я понемногу привыкла жить без него. Приехав летом, он сообщил нам, что стал отцом.
- Я закончил институт. Защитил диплом. Думаю, может и в аспирантуру поступить, - сказал он, показывая мне и Махсуду свой диплом.
Мы искренне радовались за сына. А я была горда им. А когда мы сидели на кухне, за ужином, Абдулла с волнением нам сообщил:
- Анна родила сына. Мы назвали его Андреем, так звали командира нашего экипажа. Он погиб в самом конце войны. Если разрешите, мы на следующее лето приедем все вместе.
Я была в смятении. Ведь Махсуду я не сказала, что наш сын переехал жить к Анне и они живут вместе. Я с опаской посмотрела на Махсуда.
- То есть... ты в Ленинграде женился на Анне, а я ничего об этом не знаю? - спросил Махсуд.
- Простите, отец, но я говорил маме о нас. Думал, она Вам всё рассказала. Правда Анна не хочет, чтобы мы расписались. Но это ведь не столь важно, верно? - Абдулла был растерян.
Он думал, что мы обрадуемся такой новости и вдруг встретил недовольство отца.
- Это моя вина, Махсуд акя, я всё надеялась, что сын передумает и расстанется с этой женщиной. Но я рада, сынок, что у нас родился внук. Конечно приезжайте вместе с Анной и детьми. Паша, наверное, совсем взрослый стал, да и Катюша поди выросла, - сказала я, посматривая на мужа.
- Да, Паша вырос, ему пятнадцать лет, решил военным стать. Мы его в военное училище определили. Катя перешла в шестой класс. У нас всё хорошо. Я работаю, пока прорабом на стройке. После смерти Сталина, жизнь меняется, - сказал Абдулла.
- Ну что тебе сказать, Абдулла, ты уже не мальчик, а взрослый мужчина. Сказать, что рад за тебя, не могу, прости. Мы с матерью о другом счастье для тебя мечтали. Но коли ты выбрал себе именно эту жизнь - в добрый путь. Мне рано утром на работу, спокойной ночи, - сказал Махсуд, поднимаясь и потянувшись за костылём.
Но то ли костыль далековато стоял, то ли Махсуд на одной ноге не удержался, но он вдруг на секунду замер и тут же упал на пол.
- Отец? Махсуд акя? - вскричали мы с Абдуллой.
Абдулла тут же нагнулся и подняв отца, отнёс на кровать. Только Махсуд не подавал никаких признаков жизни. У меня чуть сердце не остановилось.
- Махсуд акя, что с Вами? Прошу Вас, откройте глаза, не пугайте нас. Абдулла? Что с отцом? Воды принеси, быстро! - в отчаянии закричала я.
Абдулла побежал на кухню и вернулся со стаканом воды в руках. Он был бледен и напуган.
- Это моя вина... это я виноват... - бормотал Абдулла.
- Сынок, отца в больницу везти надо. Мне страшно... - заплакала я.
Абдулла, не отвечая мне, нагнулся к груди Махсуда и прислушался. Потом медленно поднял голову и мрачно посмотрел на меня.
- Что? Сынок, что с отцом? - нетерпеливо спросила я.
Свидетельство о публикации №219071500988