Skrep

Июньский вечер дышит теплом. Задорные лучики солнца сквозь окно проникают в столярную мастерскую, расположенную на окраине городка. На сорока квадратах её площади царит рабочий беспорядок. Деревянные заготовки живут всюду, включая подоконник, шкафчик для одежды и даже потолок, ломая тем самым стереотипы взглядов на физические законы. К спокойствию и размеренности действий располагает запах сухого дерева и молчание окружающих предметов. Тишина прочно обосновывается в этих стенах. Лишь муха нарушает общую картину – бьётся головой в оконное стекло, находя в этом потаенный смысл своей короткой жизни, да у входа на полке тикают ходики.
У верстака колдует хозяин, одетый в непривычные для настоящего времени одежды. Просторная холщовая рубаха опоясана ремнём с прицепленным к нему ножом. Штаны заправлены в кожаные сапоги. Копна русых волос подвязана тесьмой. Голова поддерживается крепкой шеей. Широкие плечи говорят, что хозяин не чурается физического труда. Загорелое лицо с недельной щетиной отшлифовано непогодой. Через левую щеку наискось тянется шрам. В жилистых руках резчика инструмент смотрится игрушкой. Управляемое умелыми движениями, остриё металлического жала крадучись скользит по намеченной линии заготовки. Древесная стружка шуршит заключительной нотой, отскакивает и, пролетая по дуге,  замирает на краю стола. Мастер внимательно смотрит на своё творение, пытаясь отыскать неточность или недочёт. Довольно хмыкнув, коротким броском посылает резец точно в перекрестие мишени на куске плахи, прикреплённой на противоположной стене от верстака.
 
–  Прогуляемся, Семён. Пора.

Опускает правую ладонь на поделку, закрывает глаза и исчезает…

Ранее на миг.

Одиночество кому-то в тягость, кому-то в радость. А художнику оно нужно, даже необходимо чтобы зачать и родить искру красоты новой формы. Сделать что-то стоящее, неповторимое и запоминающееся. Каждый идёт по своему к цели. Или цель сама находит человека, притягивает к себе и уже ни на секунду не оставляет. Лишь вовремя нужно понять или хотя бы попробовать понять.
Семён удовлетворённо насвистывает, вглядываясь в результат практически законченного труда. Хотя, даже ему самому не понятна эта тяга к узору, выполненному на небольшом куске кедрача. Выношенная не одним месяцем задумка обретает конечную форму. Остается дело за малым. Кое-где подрезать, шлифануть шкуркой и облагородить лаком. Но это позже. Суета в таком деле ни к чему. Это первое, что он вообще делает для души. Как говорится сапожник без сапог. Нет, домой-то табурет, он сладил, даже два. Для себя и гостя или мимолетной гостьи, с которой можно скоротать вечерок-другой. Но то не в счет, то для мебели.
Положив ладони на заготовку, ласково проводит по изображению. Резьба успокаивает и обволакивает теплом. Она не похожа на рельеф какого-то растения или фигуры человека, животного, птицы. Скорее всего, на свет появляется символ чего-то потустороннего, сильного своим замыслом. Убирая руки от дерева, Семён чувствует легкое покалывание в кончиках пальцев.

– Да уж. Поработал, хорош на сегодня. Тем более пятница на дворе!
 
Мысли роятся непрерывным потоком. Мечты перед внутренним взором проплывают одна красочнее другой. Но пора с небес да на грешную землю. Пришедшая идея ускоряет это возвращение. Вынимает из кармана мобильник и фотографирует то, над чем корпел несколько минут назад. Рассматривает фото и нажимает клавиши аппарата, обрабатывая изображение. Затем вдавливает кнопку вызова, набрав в поиске инициалы брата.

– Ало! Виталька! Привет! Я тебе картинку отправил! У тебя голова большая – подумай, покопай в умных книгах, что может обозначать этот рисунок! Потом расскажешь! Ага! Пока! Привет родителям!

Холстиной накрывает творение своих рук. Странно, кажется, будто его кто-то не отпускает. Да-да, не что-то, а кто-то. Ремесленник даже оглядывается, удивляясь своим предрассудкам. Взмахнув рукой, метает инструмент в кусок доски с нарисованным перекрестием, висевшей, напротив, на стене. Мишень с глухим щелчком принимает в себя жало резца. В ней уже покоятся легкий топорик и пара столярных ножей.

– Можно сказать, попал! Главное – не смазал!

Комнату сквозь оконное стекло, покрытое легким налётом древесной пыли окрашивает предзакатный цвет летнего вечера.
Мастер сжатыми кулаками трёт уставшие глаза, затем, зевая, вытягивает руки вверх. Пора домой. Сладко потянувшись до легкого хруста в позвоночнике, встаёт и переодевается в повседневную одежду.
Хорош вечерок – словно на заказ. Можно расслабиться. Даже нужно. Семён подходит к своей машине, усаживается за баранкой. Легковушка, прозванная в народе девяткой, бодренько заводится и, выбрасывая камешки из-под колес, срывается с места.

Вечер. Авто катится, вливаясь в городское движение. Настроение сродни крыльям орла парящего в вышине. Потому-то человек и не торопится – отдыхает за рулем. Смотрит на окружающее из окна, потягивая дымок сигареты. Поток машин выбирающихся из города представляет собой жирную и тягучую массу, чадящую выхлопом. Кажется, будто все жители города, подчиняясь единой команде, меняют дислокацию. Дачники и отдыхающие вырываются на просторы матери-природы из однообразия бетонных клеток квартир.
Цветные огни зажигаются в витринах кафе, баров, на улицах под летними шатрами-накидками, приглашая отдохнуть желающих. И народ принимает приглашения или просто гуляет по уютным паркам, аллеям, по мощёной набережной вдоль величавой реки.
Вот и прибыли. Ворота гаражного кооператива принимают ещё одну машину. Мужики, собираясь в группы, принимают на грудь – отмечают заветные выходные. Семён заворачивает в свой ряд, выходит из машины.

– Здорово пацаны!
– Здорово, коли не шутишь!

Дежурный стакан наполняется с бульканьем огненной водой. Чья-то рука протягивает немудрёный бутерброд.
 
Пятница…

Пробуждение нежданно. Более неожиданным оно становится благодаря противно дребезжащему звуку телефона. Тот заливается охрипшим фальцетом и требует немедленного действия от хозяина тридцатиметровой жилплощади. Мужчина крепким словцом поминает по очереди прародителей всех святых, выбираясь из кровати. Почёсывая попеременно грудь с пятой точкой, шлёпает босиком в прихожую к домашнему стационару. Свет зарождающегося утра бросает блик на циферблат часов висящих на стене коридора. Начало пятого. Подходит к тумбочке с заливающимся аппаратом.
 
– Смольный! – поднимает трубку, недовольно в неё выдыхая.
– Доброе утро Семен! Страна и народ ждут от тебя новых подвигов! – ехидно отзывается та голосом младшего брата.
– Утро добрым не бывает когда выдергивают из люльки ни свет, ни заря в честно заслуженный выходной! На часы-то иногда посматривай, перед тем как звонить! Знаешь сколько сейчас время?
– Четыре с четвертью. Не спалось. Извиняй, что на этот телефон звоню. Мобильник твой недоступен.
– А он вчера медным тазом накрылся. – старший вспоминает про разбитый вчера, по-пьяному делу сотовый. – Рассказывай, что хотел?
– В гости к нам не собираешься? – буднично интересуется младший.
– Только это хотел спросить?! – у Семёна першит в горле от такого простодушия.
– Да нет! Не до шуток! Тут такие дела интересные творятся, что своим глазам не верю! Учти, тебе только это говорю! Остальным ни полслова! Скажут, что гусей пасти начал! Ну, сможешь? – по-заговорщицки переходит на шёпот Виталий.
– А в двух словах? Кстати вчера вечером мог бы предупредить, когда я тебе звонил!
– Словами не получится! Приезжай! Вчера из головы вылетело!
– Родители в порядке?
– С ними всё в норме!
– Ладушки. Только вначале морду поскоблю и перекушу чуток.
– Давай, жду! Пока!
– Пока! Матери с батей привет передавай! Уже собираюсь.

Семён, недоумевая, опускает трубку. Сна, как не бывало. Зная его скверный характер, брат не мог просто так без причины разбудить. Наверно всё-таки неспроста. Хотя по голосу вроде бы всё в порядке. А с другой стороны двести километров с хвостиком в один конец – это не за угол за кефиром сходить.

– Ну и лады. Всё, что ни случается, всегда к лучшему!

Просыпается дикий аппетит. Как всегда, когда в доме лишь пустые кастрюли. Наливает воду в чайник. Так, что ещё имеется? Десяток яиц, бутылка пива, половина чёрствого батона и немного сливочного масла на блюдце. Жить можно. Правда пиво отпадает однозначно – баранка ждёт. Хозяин квартиры выпивает три сырых яйца, откусывает батон, смазав маслом, и заливает всё чаем.
Из зеркала в ванной на него смотрит тридцатилетний мужик с короткой стрижкой, намыленным подбородком и наметившимся пивным животиком. Подмигивает и, морщась, принимается скоблить щетину.

– Джилет блин! Лезвий не напасёшься!
 
Через некоторое время с улыбкой хлопает ладонями по порозовевшим щекам.

– Как новенький! С добрым утром Семён Владимирович!

Лестничная площадка встречает тишиной, спокойствием и разбитой лампочкой в ржавом светильнике. Кнопка вызова лифта лишь щёлкает с ехидным акцентом, мол, пешочком по лесенке будьте любезны.

– Началось в колхозе утро!

Стукнув кулаком для успокоения души по двери лифта, обиженный жилец многоэтажки скачет по ступенькам вниз. Утренний воздух встречает бодрящей свежестью и лучами восходящего солнца. На небе ни облачка.
 
– И жизнь хороша, и жить хорошо! А хорошо жить – вообще песня!

Немного притормаживает ход, подкуривая сигарету. Затем сворачивает на тропинку, ведущую в гаражный кооператив. Проходя мимо бомжа, стоящего возле мусорных баков, плюёт в сердцах.

– Страна непуганых идиотов.

Выпуская вместе с фразой табачный дым, ускоряет шаг. Почти сразу же слышит стук, похожий на звук оброненной какой-то вещи. Автоматически хлопает ладонями по карманам. Ключи, документы, сигареты, ещё ключи. Вроде бы всё на месте.

– Парень, а парень! Телефон выронил!

Семён оборачивается. Бомж протягивает руку в его сторону с сотовым телефоном. Внутренняя борьба продолжается недолго. Кто рано встает, тому бог подает. Поговорка подталкивает к решению. Сделав несколько шагов к незнакомцу, успевает внимательнее рассмотреть его. Странно. Одежда опрятная. Пиджак, рубаха с чистым воротником. Единственно копна волос, закрывающая глаза да лицо без намёка на щетину. Возраст тоже что-то неопределённое.

– Спасибо. – слово благодарности само вырывается откуда-то изнутри.
– Забирай парень забирай. Мне чужого не нужно. А это твоё. Не сомневайся. – подтверждает случайный встречный.

Мысль мечется в голове, пытаясь придумать, хоть как-то отблагодарить за привалившую удачу. Проговаривает первое, что приходит на ум.

– Возьми хоть сигареты!
– Я не курю. – отвечая, бомж отворачивается, давая понять что разговор закончен.

Размышляя об интересном начале утра, Семён продолжает прерванный путь. Завернув за угол дома, внимательнее рассматривает телефон. Ничего необычного не находит. Непонятно только какая модель.

– Ну, да ладно. Разберёмся. – обратившись неизвестно к кому, прячет мобильник в задний карман штанов.
 
Настроение приподнимается из-за привалившей удачи. Птички чирикают, солнышко светит, травка зеленая…красота…
Выгоняет машину из гаража. Легонько пинает по колесам – на месте.

– Ну что метёлка? Полетели пока при памяти!

Нежно шлёпнув по панели, хозяин автомобиля вдавливает гашетку в пол. Двигатель с полной готовностью принимает бесшабашное руководство к действию, отзываясь громким рыком. Некоторые жильцы близлежащего квартала прерывают сладкие сновидения одновременно с визгом шин. Старушка с потрепанной хозяйственной сумкой в руках, семенящая вдоль дороги к автобусной остановке, получает порцию адреналина от пролетающей мимо легковушки. Грозит клюкой, поднимая её вверх и мелко крестится.

– Ироды окаянные! Уже с утра никакого покоя! Управы на вас нет! Куда тока президент смотрит!

Город встречает пустотой улиц. Светофоры слеповато подмаргивают однообразными жёлтыми огоньками, пропуская автомобиль. Водитель с минуту щёлкает кнопками магнитолы и не найдя подходящей мелодии вдыхает полной грудью.

– Вот! Новый поворот! И! Мотор ревёт! Что! Он нам несёт!

Ранний ездок горланит, путая слова и не попадая в ноты. Серая городская масса теряется где-то позади. Впереди простор и свобода трассы.

Дорога летит навстречу приветливой полосой. Трава по обочине сливается в насыщенную зелёную ленту. Солнце ещё не начинает припекать в полную силу. В тоннеле из вековых хвойных деревьев с сочно-синеватым воздухом ощущается приятная прохлада.
 Стена из сосен и пихтача становится реже. Лес остается позади. Девятка выскакивает на открытое место и тут же атакуется белыми бабочками.

– Тьфу ты!

Семён в сердцах матюгается, наблюдая как лобовое стекло машины обрастает останками насекомых. Километров пять, скрипя зубами еще можно проехать. Дальше невмоготу. Щелчок указателем поворота. Машина, фыркая, останавливается. Выйдя и размяв тело, открывает багажник, достаёт тряпку с чистящей жидкостью. Плюнув для порядка на стекло и облив его химией из пластиковой бутылки, принимается за неприятную работу. Налипшая масса поддается с трудом.

– Что приходит в голову жуку, который врезается в лобовое стекло автомобиля? – спрашивает сам себя и тут же отвечает. – Правильно! Его задница! Обидно…скоблить засранцев.

Готово. Подняв пыль с обочины, девятка устремляется дальше. Свежий воздух врывается в приоткрытое стекло, сливаясь с шуршанием шин, а водитель довольно мурлычет под нос от вида летящей навстречу дороги.
Резкий внезапный шлепок глушит двигатель. Шофёр выключает передачу и безотказный ранее железный друг по инерции преодолевает метров триста, останавливается, превращаясь в безмолвную кучу металла, пластика и резины.

– Оба-на! Ну и что на этот раз за сюрприз?

Наученный горьким опытом Семён возит с собой для ремонта в дороге необходимые запчасти, поэтому выходит из машины совершенно спокойно.

– Думай голова,… думай.

Насвистывая под нос простенькую мелодию, изучает подкапотное пространство.  Через три минуты обречённо садится на обочине. Ремень ГРМ приказывает долго жить. Его обрывок, описав дугу, плюхается в траву, подняв облако мошки.

– Дело ясное, что дело тёмное. Всё есть! А ремня нет! Да…бывает и на старуху проруха.

Не спеша закуривает. Умело сделанное дымное кольцо летит плавно, переливаясь в лучах восходящего солнца. И странно, действует успокаивающе. Прикрывает глаза, нежась в тёплом свете. Мысли уже не скачут беспорядочным табуном, а текут ровно и спокойно в широком русле. Проснувшиеся птички пробуют голоса в утренней тиши вместе с оркестром кузнечиков. Слепень быстро выводит из философского состояния, правда ценой собственной жизни. Семён щелчком сбивает размазанное насекомое с руки.

– Скотина!

Неторопливо поднимается на ноги. Снова закуривает. С одной стороны никого, с другой – ни души.

– Правильно. Суббота же. Нормальные люди ещё матрацы свои давят,…а я…

Вымещая злость, ударяет ногой по придорожному камешку. Тот летит к ближайшему кусту. С места его падения испуганно подпрыгивает птица, и грозно чирикая, ретируется в сторону леса. Семён провожает пернатую взглядом и тут до его слуха доносится далёкий звук автомобиля. Так и есть. В попутном направлении приближаясь, мчится такая же девятка.

– Господи помоги! Я тебе что хочешь, сделаю! Даже курить брошу!

Возбужденно выскакивает на проезжую часть и машет руками. Тонированная машина притормаживает.

– Братан! Выручай Христа ради! Ремень гэрээма накрылся!

С ликующими жестами подбегает к нежданному спасителю. Стекло на водительской двери опускается.

– О… – у потерпевшего мгновенно улетучивается весь словарный запас.
За рулем остановившейся машины видит молоденькую девчушку со смеющимися зелёными глазами и копной огненно-рыжих волос.
– Что о, братан! Беда приключилось?
Точёная фигурка выпархивает из-за руля, держа ремень в заводской упаковке.
– Движок такой же, держи!
– Ну, спасибо! Не подумал бы даже! Сколько?
– Нисколько! Земля круглая, глядишь, ещё разок встретимся! Тогда ты меня выручишь! Братан! Ха!

Машина спасительницы резво берёт с места. Стремительно удаляется, превращаясь в точку на горизонте.

– Тьфу! Ни имя не спросил, ни номер не запомнил.

Счастливчик воодушевлённо берется за гаечные ключи. Минут через двадцать двигатель отзывается довольным урчанием.

– Господи! Прости еще разок! – с сожалением и надеждой на реабилитацию от Всевышнего проговаривает Семён, подкуривая сигарету и запоздало вспоминая об обещании. – Попозже точно брошу эту заразу!

Знакомые повороты приветливо изгибаются, пропуская автомобиль, потерявший много времени. Даже встречный ветер не злобно бьёт по корпусу легковушки. День необратимо набирает силу. Да и у Семёна не остается воспоминаний о плохих моментах путешествия.
Финишная прямая. Через тринадцать километров родительский дом. А что тринадцать…так не верит в приметы. Не читает жёлтой прессы с её всезнающими гороскопами. В общем, живёт, как считает нужным, не забивая голову информационным мусором. Конечно, кое-какие грешки имеются. Но и обитает не в монастыре.
Наконец путешественник заезжает в полусонный посёлок.

– Ну вот. С шутками и плясками мы уже в родном колхозе. А не взять ли нам пивка? Вы не возражаете Сёма?

Автомобиль весело притормаживает у продуктового магазинчика.

– Привет красавица! Пиво холодненькое есть? – подмигивает стоящей за прилавком тётке, стараясь выглядеть крутым мачо.

Та подхватывает игру и подносит напиток так, словно идёт по подиуму на неделе высокой моды во Франции. Покупатель, складывая банки в пакет, направляется к выходу. Вдруг останавливается. Продавщица с интересом наблюдает, ожидая продолжения.

– Что-нибудь ещё?
– Сто пудов! Пиво без водки – деньги на ветер! Две по ноль пять, пожалуйста! Вот теперь комплект! Благодарю мадам!

Преодолев несколько последних метров проулка, автомобиль затихает перед знакомым палисадником. Водитель выходит из-за руля, с удовольствием расправляя спину. Отворяет деревянную калитку во двор родительского дома. Навстречу входящему выскакивает чёрный с подпалинами крупный пёс. Семён ласково треплет за загривок подбежавшего кобеля. Тот радуется старому знакомому. Повизгивая, танцует на задних лапах, норовя положить на плечи гостю передние и лизнуть в дружеский нос.

– Здорово. А ты чего приехал-то, не предупредив? – недоумённо проговаривая, появляется отец  из-за угла сарая с метлой в руках.
– Здорово батя! Да по братцу соскучился – аж невтерпёж. Кстати, где он? Не встречает.
– Я его с утра тоже не видел. В избе дрыхнет наверно ещё.
– Вот какой он молодец! Пусть и дальше продолжает массу давить.– ухмыляясь, Семён протягивает отцу пиво. – Кто раньше встал того и тапки!

И сам, смакуя, отхлёбывает прохладный напиток. Организм расслабляется после прошедшего дорожного путешествия с вынужденной остановкой и появившейся затем спасительницей.

– Садись, раз такое дело. – родитель указывает взмахом метлы в сторону скамейки у веранды. – И я тебя поддержу за компанию.

Старая лавка жалобно скрипит, принимая тела. Отец крутит в руках алюминиевый цилиндр, безрезультатно пытаясь зацепить за язычок-открывалку. Тот никак не поддаётся.

– Тьфу ты! Навыдумывают, что ни попади! А мне мозг ломать с пальцами приходится! – ворчит родитель, забирая из рук сына початую банку и вручая свою. –  Эту сам открывай, ежели такой умный.
– Бать смотри. Мухтар тоже желает пивка. – младший из сидящих на скамье показывает пальцем в сторону пса.
– Ага. Попробуй, дай. Лиза выйдет она вам обоим даст Жигулёвского. А потом ещё поддаст. – жмурясь говорит старший, сделав добрый глоток.

Пёс с интересом наблюдает, свешивая розовый язык и часто дыша. После чего наклоняет голову на бок, жадно облизывается. Семён суёт пиво прямо в нос кобелю. Тот нюхает протянутую банку, фыркает и степенно скрывается в конуре.

– Брезгует животинка. Угостил бы ты его пирожком или котлеткой. Тогда бы было дело. Он же соображает, что пивом сыт не будешь. – наставляет родитель. – Давай-ка, лучше твои сигареты покурим. Они послаще будут нашего самосада.
– Да ради бога! Смоли на здоровье! – сын, протягивает пачку.

Подкуривают. Ветерка даже небольшого нет. Дым, переливаясь на солнце разнообразными цветными формами, окутывает сидящих мужиков на лавке.
Из дома на крыльцо веранды выходит мать.

– Ой, Сёма, сыночек! Здравствуй! Ты откуда с самого утра?
– Здравствуй мам! Да так мимо проезжал, дай думаю, заскочу к родственникам, посмотрю, как они живы, здоровы ли!
– Тогда проходите завтракать. Я будто бы знала, уже на стол накрыла. Хватит воздух поганить своим куревом! Вы посмотрите на них! Они ещё и пиво пьют! Что за удовольствие дуть с утра? Будете рахитами!

Курильщики затаптывают в землю бычки, проходят в дом. На столе в избе уже расставлены тарелки, нарезан хлеб добрыми ломтями, тут же головки лука на блюдце, чашка с салатом из свежей редиски. Аромат борща витает по кухне, ускоряя слюноотделение. Взрослое дитё суёт ладони под рукомойник, тут же шлёпает ими по полотенцу и заскакивает в нетерпении за стол. Это настоящая еда – праздник живота, соскучившегося по домашней пище.

– Ага! Чуть самое главное не забыл! Шесть секунд! – Семён с сосредоточенным выражением лица выходит из избы и через несколько секунд возвращается с бутылкой водки.
– Тридцать капель за приезд – святое дело. – соглашается Владимир Игнатьевич, почёсывая кадык в предвкушении ядрёной порции для аппетита.
– Ну, за нас! За вас! За приезд! – отпрыск с бульканьем разливает по стаканам горячительный напиток.
– Будем здоровы. – вставляет родитель своё благословление.
Чокаются, дружно опрокидывают тару. Занюхав ноздрястым хлебом, берутся за еду.
– Сразу по второй! А бать?
– Я думаю, не помешает! – отец пододвигает под разлив посуду.
Ох и вкусен домашний борщ! Это вам не лапша быстрого приготовления, которую похлебал и не понял толи песни пел, толи на самом деле ел. Дружно работают ложками.
– Куда братца-то подевали? Звонит мне ни свет ни заря. Жду, говорит. Я здесь, а он и не думает встречать.
– Лиза Витальку видела? Где он? – родитель поворачивается к супруге.
– Ох! Совсем забыла сказать! На рыбалку уехал. В три ночи ещё. – мать с досадой на подкачавшую память взмахивает рукой.
– Куда? Во сколько?! – Семён кашляет, едва не подавившись, изумлённо округляет глаза. – Мам ты ничего не путаешь? Он мне в начале пятого звонил из дома!
– Сынок, что ты споришь? С Витей на его машине и уехали. Сама провожала, пирогов на дорогу положила с капустой. Чай в термос налила с сахаром. – решительно парирует Елизавета Григорьевна, давая понять, что возражений больше не потерпит.

На кухню сквозь оконное стекло пробивается яркий свет забирающегося ввысь солнца. Отпрыск с родителем продолжают трапезничать, неторопливо переговариваясь.

– Да…дела. Такое ощущение, что сплю. – задумчиво бормочет Семён гоняя картофелину по дну тарелки. – Или чего-то не понимаю в этой жизни. Что же делать-то?
– Что-что! Бог Троицу любит. – отец возвращает к действительности, щелкая ногтём по гранёной стенке стакана. – После видно будет, что да как. Можно, например, на разведку по грибы съездить.
– И то верно. – охотно соглашается сын. – Лисичкам пора проклюнуться. Да и погодка как на заказ.
– Вот и добро. – проговаривает Владимир Игнатьевич, занюхивая аппетитной корочкой душистого хлеба выпитую порцию напитка. – Поедем. Только вначале ты масло поменяй в моей машинёшке а я грядки полью. Управимся и сразу двинем.
Завтрак закончен. Дружно встают из-за стола.
– Масло-то приготовил для замены? Или опять скажешь, что в магазин за ним нужно идти? – интересуется Семён.
– Приготовил! На полке в гараже как зайдёшь с правой стороны от Нивы баклажка стоит. – посмеивается отец. – не придётся никуда бежать, как в прошлый раз.
– Это уже радует. Сейчас только к брательнику в комнату загляну. Может записку, какую оставил. Не мог же он не предупредив слинять. – подытоживает сын.
 
День разгорается с необузданной силой на фоне голосов разнообразных птиц, стрёкота кузнечиков и шума домашних животных. Грех в такую погоду сидеть в четырёх стенах. Сибирское лето коротко. Нужно успевать ловить каждый момент тёплых деньков.
Семён толкает дверь в комнату младшего брата. Входит, окидывая взглядом обстановку. Кровать разобрана, словно с неё только что встали. Какая-то книга лежит раскрытая на подушке.

– Тайна сознания. – читает на яркой обложке.

 Компьютер не шумит – выключен. Темнота монитора настороженно вглядывается в вошедшего. А вот перед экраном лежит цветная распечатка фотографии, которую он вчера отправлял. Старший брат неторопливо подходит к письменному столу младшего, вглядываясь в рисунок. Изображение словно притягивает к себе. С каждой секундой всё больше. Невероятная сила сковывает движения тела. В ногах появляется слабость. Семён присаживается на стоящий рядом стул. Ладонь непроизвольно ложится на лист бумаги с контурами знакомой до мельчайших подробностей резьбы.
 
Вначале чувствуется лёгкое покалывания в кончиках пальцев. Ослепительная вспышка света бьёт по глазам. Захватывает дух как при падении с неимоверной высоты. Затем кромешная липкая темнота заполняет окружающее пространство. Частота вибрирующего звука возрастает, давит на уши…

Сон обрывается на интересном месте. Что там будет после того как он положит руку на бумагу с изображением поделки? Досада, граничащая со-злобой, охватывает полусонного индивидуума. Пульсирующий звук из подсознания плавно перетекает в противное дребезжание домашнего телефона. Открывая глаза и матюгнувшись для успокоения души, Семён медленно просыпается. Опускает ноги на пол, находит шлёпанцы. Неохотно покидая тёплое место, бредёт к звенящему аппарату. Почёсывая грудь на ходу, ловит себя на мысли что повторяет действия из только что прерванного звонком видения. Часы, висящие на стене коридора, показывают начало пятого. Заглядевшись на стрелки, разбуженный в это раннее утро человек, запинается о край коврика в прихожей. Телефонный аппарат идёт в разнос, не думая утихать даже на миг.

– Вот не дай Бог, если это Виталька звонит…  – снимает трубку. – Да! Слушаю.
– Доброе утро Семён! Страна и народ ждут от тебя новых подвигов! – насмешливо говорит та голосом младшего брата.

Пот выступает по спине. Становится неуютно и холодно. Гусиная кожа вот-вот охватит всё тело. Предательски пропадает голос.

– Не может быть. Неужто белая горячка вот так приходит… Надо же было так вчера нажраться…
– Что говоришь? – спрашивает родственник с другого конца телефонной линии. – Это я Виталька! Узнаёшь?
– Узнаю. – Семён медленно приходит в себя после минутного страха. – Я только что всё это во сне видел.
– Что видел? – непонимающие нотки проскакивают в голосе Виталия.
– Во сне видел, что ты мне уже звонил. И остальное, что потом будет. – уже увереннее отвечает старший брат выравнивающимся голосом.
– Ааа. – тянет не понимающий в свою очередь младший. – Не спалось мне, вот и позвонил. Извиняй, что на этот телефон. Мобильник твой недоступен.
– Сломался он вчера некстати. – комментирует печальный факт старший. – Вот не удивлюсь, если скажешь, что приехать нужно по какому-то важному делу.
– Да.… Как догадался? –  опешил младший, начинающий в свою очередь входить в ступор.
– Говорю же, приснилось! – смеётся Семён, окончательно возвращаясь к действительности. – Побреюсь, поем и сразу выйду.
– Давай, буду ждать! Пока!
– Вот именно! Жди и не теряйся! Родителям привет передавай! Пошёл собираться.

Семён опускает трубку. Сна, как не бывало. Одновременно замечает ясность и лёгкость в голове. Ни малейшего намёка на похмельный синдром. А ведь выпито немало было вчера. По пути в ванную щиплет себя за запястье. Морщится. Смотрит на руку. Где придавливает кожу пальцами, появляется красное пятно. Значит то было сном, а сейчас кошмаров не ожидается. Настроение улучшается вопреки через чур раннему пробуждению.
Лицо в зеркале морщится и кривляется. Ещё бы! Бриться тупым лезвием занятие не из приятных жизненных моментов. Но не бросать же на половине пути начатое действо. Стойко выдержав издевательство над лицом, приводящий себя в порядок мужчина улыбается.

– Вот это другая песня! Не забудь, купи лезвия новые! А то так и будешь страдать ни за грош! Понял? – даёт наставление Семён зеркальному отражению.

То охотно соглашается, тыча в ответ пальцем, озорно подмигивая и усердно кивая головой.
На кухне шаром покати. Зная, что в холодильнике большого выбора из продуктов не ожидается хозяин квартиры там долго и не задерживается. Готовит яичницу, которая без промедления исчезает в желудке. На ходу запивает чаем дежурный бутерброд. Через минуту покидает жильё.
На лестничной площадке всё тот же неисчезающий никуда и никогда мусор, специфический запах от кошек с собаками, разбитый светильник, изредка работающий лифт, у которого сегодня, по всей видимости, опять выходной и вновь вне графика.

– Утро колхозное! Утро туманное! – перебирая слова на мотив русского романса, жилец многоэтажки прыгает через две ступеньки вниз на выход.

Утренний воздух бодрит своей свежестью. Лучи солнца приветливо касаются глаз. Бирюзовое небо необъятно своей чистотой. Мужчина полной грудью вдыхает аромат зелени, умытой за ночь росой.
 
– Хороша жизнь, хороша! А хорошо жить – ещё лучше!

На секунду останавливается, подкуривая сигарету. После этого поворачивает по тропинке, ведущей к гаражам. Внезапно пробивает кашель после того как замечает бомжа, стоящего возле мусорных баков. Он похож на того из сна.

– После такого начнёшь всякой чертовщине верить. Чур, меня, чур! – Семён ускоряет шаг, стараясь быстрее прошмыгнуть мимо нежеланного встречного.
 
Слышится стук упавшего какого-то предмета. Сны материализуются. Если бы спешащему в гараж поведали об этом вчера, он бы рассмеялся над такими россказнями. А сейчас не до смеха.

– Парень, а парень! Телефон выронил!

Кажется, что теряется реальность. Бомж, как и тот из ночных видений протягивает руку с сотовым телефоном. Нужно срочно что-то менять. Или можно свихнуться.

– Нет, мужик! Это не мой аппарат!
– Он тебе пригодится. Поверь мне. – незнакомец делает шаг навстречу.
– Извини мне чужого не надо! – проговорив, мужчина решительно разворачивается и быстрым шагом уходит прочь.

Бомж задумчиво смотрит вслед, медленно опуская руку с мобильником.

Распахнув ворота, Семён выгоняет машину из гаража.

– Ну что метёлка? Сегодня мы с тобой не полетим. Сегодня мы поедем аккуратно и хорошо без всяких приключений. Договорились? – хозяин автомобиля нежно прикасается к пластику панели и легонько давит на педаль газа.
 
Двигатель согласно урчит. Ничем не обеспокоенный город смотрит цветные сны. Старушка семенит вдоль дороги к автобусной остановке. Она не обращает внимания на проезжающую мимо легковушку. Мало ли их сейчас снуют по городу, создавая пробки.
Улицы пусты. Светофоры мерцают жёлтыми глазками, пропуская малолитражку. Водитель останавливается у круглосуточно работающего автомобильного магазинчика.

– Мне ремень ГэРээМа на девятку, пожалуйста!

Через несколько минут машина продолжает движение. Серая городская масса остаётся позади. Впереди простор и свобода.

Дорога, извивающаяся среди хвойных деревьев, приветствует путника приятной прохладой. Трава по обочинам сливается в весёлую зелёную ленту. Понемногу лес отступает. Ему на смену приходят бескрайние просторы, где собираясь в небольшие рощицы, растут берёзы, боярышник и осинник. Автомобиль вырывается на равнину полей.
Тут же лобовое стекло машины медленно, но верно облепливают останки насекомых. Через некоторое время приходится останавливаться. Выйдя и размяв тело, водитель открывает багажник. Достав тряпку с чистящей жидкостью, принимается за неприятную работу.

– Дежа вю, блин! – сплёвывает Семён в сторону. – В этом месте сон можно было бы и не повторять!

Через пару минут девятка продолжает движение к цели. Свежий воздух приятно обдувает лицо сквозь приоткрытое стекло. Шины размеренно шуршат по асфальту. Шофёр прислушивается к звукам двигателя. Тот работает ровно, без какого либо намёка на неполадки. Кажется, вот то место где обрывался ремень в ночном видении.

– Тьфу ты! Надо завязывать с предрассудками! – произносит раздражённо вслух водитель малолитражки.

Но всё же съезжает на обочину и останавливается. Поднимает капот. Тщательно осматривает то, что лопается в злополучном сне. Обрыва не предвидится. Ремень словно новый. Семён облегчённо вздыхает и закуривает, насвистывая простенькую мелодию. Прикрывает глаза, нежась в тёплом свете. Птицы щебечут в  тишине зарождающегося дня. Песню жизни поддерживает неутомимый оркестр кузнечиков. Откуда-то бесшумно подкрадывается слепень, беспардонно прерывая спокойствие отдыхающего резким укусом.
 
– Скотина! – мужчина бьёт себя по плечу.

Слишком поздно. Гнусное насекомое, довольно жужжа, отправляется дальше искать следующую жертву.
Вдалеке слышится звук приближающегося автомобиля. В попутном направлении мчится ярко-красная иномарка. На высокой скорости проносится мимо. Семён готов поклясться, что успевает заметить, как сквозь стекло автомобиля ему приветливо машет рукой девушка-водитель. Авто стремительно удаляется и наконец превращается в точку на горизонте.

– Мало ли совпадений. Эка не видал бабу за рулём. Тем более та на девятке была. – успокаивает себя мужчина, усаживаясь за баранкой.

Вновь знакомые повороты приветливо пропускают автомобиль, спешащий к цели.
Покрытая небольшим слоем дорожной пыли легковушка заезжает в посёлок. В этот ранний час на улицах ещё тихо. Единственный встречный неспешно идёт по своим делам. Кивает в ответ на приветствие Семёна. Изредка во дворах уже слышатся звуки просыпающихся домашних животных. Возглавляет весь этот хор голосов петушиная братия своим неизменным утренним кукареканьем.
 
– Вот с шутками и плясками незаметно доехали. А не взять ли нам пивка? Что вы думаете по этому поводу?

Девятка останавливается у поселкового магазинчика с весёленькой вывеской «Катерина» над входом. Приезжий заходит внутрь.

– Привет красавица! Пиво холодненькое есть?
– На любой вкус! – приветливо улыбается тётка, указывая рукой на холодильник со-стеклянными дверками. – И много!

В голове покупателя ярко и отчётливо проносятся кадры ночного видения, словно это было на самом деле, а не плоды фантазии.
Семён не успевает за ходом своих мыслей. Нет, ведь был же этот магазин уже. Был! Так же как и эта тётка за прилавком. Это пиво в банках, которое он уже покупал и собирается купить сейчас. Стоп.

– Спасибо! Я лучше, пожалуй, куплю у вас кваса. Квас-то имеется?
– И это есть! – продавщица вскидывает руку к другому холодильнику, стоящему в глубине. – И лимонад, если желаете!
– Три бутылки кваса!

Автомобиль утыкается капотом к побеленному известью палисаднику. Водитель сразу же подходит к воротам и отворяет калитку. Так же навстречу выскакивает пёс. Вошедший ласково треплет его за загривок. Мухтар так же радуясь, норовит положить ему на плечи передние лапы и лизнуть в нос.

– Если сейчас выйдет батя с метлой, то сон…вовсе не сон. – теряется в догадках Семён.


– Я думаю, что это у меня всё утро нос чешется! Случаем пивка нет с собой? – спрашивает Семёна подошедший отец, пожимая руку в приветствии. – Что-то в горле пересохло.
– Да нет, бать. Сегодня подумал, да решил выходной устроить Зелёному Змию. А вот кваса купил. Будешь? – протягивая полуторалитровую бутылку с напитком, сын пытается прочесть в глазах родителя хоть какую-то зацепку в ответ на свои вопросы. – Пьянству бой!
– Ну, воюй вояка! Хе-хе! Раз так, квас тоже подойдёт за неимением чего крепче. – в свою очередь Владимир Игнатьевич стреляет пытливо взглядом, прислоняя черенок метлы к стене дома. – Что так изучаешь, словно не признал?
– Бать, а тебе случаем сегодня ничего не приснилось? – как бы невзначай спрашивает Семён, отводя взгляд в сторону.

Отец делает глоток из пластиковой ёмкости.
 
– Эх, хорош квасок! Почти что домашний. – отец присаживается на скамью. – Нет, не снилось. Да мне уж лет десять ничего не снится. Совесть не мучает, чище спирта стала! Хе-хе!
– А может чего-нибудь кажется временами? – продолжает допытываться сын. – Вот, что уже было с тобой когда-то?
– Да ничего мне не кажется. А вот ты какой-то странный сегодня. Приехал ни свет, ни заря спросить, какие мне приведения мерещатся по ночам? – родитель делает ещё пару глотков хлебного напитка.
– Да ладно, то так, к слову пришлось. Брательник-то дома? – Семён садится на лавку и закуривает сигарету. – Это он мне позвонил, чтобы я приехал.
– В хате наверно ещё дрыхнет. Во! Это правильно! – отец шевелит ноздрями, ловя аромат табака. – Давай твоих вкусных попробуем!
– Что их пробовать? Кури на здоровье. – сын протягивает пачку.

С наслаждением затягиваются. На улице полнейший штиль. Ни малейшего дуновения ветерка. Табачный дым зависает, переливаясь в утренних лучах солнца всеми цветами радуги. Сидящих мужчин на лавке окутывает синеватое облако.
С лёгким скрипом отворяется дверь. На крыльцо дома выходит мать в цветастом халате, подвязанном на голове платком и посудным полотенцем через плечо. В руке держит поварёшку с пробой чего-то свежеприготовленного.

– Ой, Сёма, сыночек! Здравствуй! Ты откуда с самого утра? – улыбаясь проговаривает Елизавета Григорьевна, замечая сына.

Мозг фиксирует фразы, которые уже были сказаны ранее. Не слишком ли много совпадений за утро? Прошлое из сна, переплетаясь с настоящей явью, кажется уже единым целым. Что же это такое может быть? Или всё-таки кто? Тогда кто этот тот, которому нужен повтор отрезка его жизни раз за разом и зачем? Что-то тут не так…

– Здравствуй мам! Да вот мимо еду и думаю – может зайти проведать родственников! А если точнее Виталька пригласил. – затем сын спрашивает, затаив дыхание и предчувствуя известный ему ответ. – Кстати он дома?
– Уехал ночью ещё на рыбалку с Виктором. – с досадой взмахивает полотенцем мать. – Всё неймётся им. Рыбаки.
 
Ещё одна фраза, услышанная ранее, подтверждает смутные догадки. Хотя это уже из области фантастики, в которую он никогда не верил, не верит и сейчас.

– Ты уверена мам? – Семён чувствует, как реальность словно бы рассыпается на мельчайшие частички и впивается леденящими осколками в его кожу. – Ничего не путаешь?
– Да ты что сынок? Как я могу спутать? С Витей на его машине и уехали. Сама провожала, пирогов на дорогу положила с капустой. Чай в термос налила с сахаром. – взмахивает руками Елизавета Григорьевна, давая понять, что с ней не нужно спорить об очевидных вещах.

Мысли набирают сумасшедшую скорость. Пока что ясно одно. Кроме его самого никто не замечает повтора событий. И следом лишь вопросы, вопросы, вопросы. Ответов нет. Главное спокойствие. Нужно разобраться. Отгадка всегда найдётся хоть на что. Обязательно найдётся…
 
– Проходите завтракать. Я будто бы знала, что ты приедешь. Уже на стол накрыла. Бросайте уж дымить! Весь воздух загадили своим куревом! – проговорив, мать возвращается в дом.
 
Курильщики затаптывают окурки, выдыхают табачный дым и дружно поднимаются по ступеням крыльца.
 Аромат борща витает по избе, щекочет в ноздрях, искушая и призывая быстрее вооружиться ложками.

– Пять капель-то с дороги пропустишь? У меня спирт как раз на такие дела есть. Медицинский, чистейший! – Владимир Игнатьевич заговорщически подмигивает сыну. – С устатку-то святое дело промочить горло!
– Да нет, батя. Повременю пока. – гость ополаскивает руки под умывальником и усаживается за родительский стол заставленный аппетитными яствами.
– Ну, дело хозяйское! А я для душевного равновесия приму стопку-другую. – Владимир Игнатьевич с недоумением бросает взгляд на Семёна, вытягивая из-под стола литровую банку с капроновой крышкой. Наливает из неё в посуду. Поворачивая голову в сторону и приподнимая рукой стакан, шумно выдыхает воздух. – Господи прими за лекарство!

Догадка словно нехотя подкрадывается сквозь множество версий происходящего. Тот символ или знак, который он заканчивает вырезать, скорее всего, причина этих странных происшествий. Всё сходится именно на нём. Так. Стоп. Что там происходит? После того, как он прикасается к фотографии с изображением резьбы, неведомая сила отбрасывает его назад в прошлое. Зачем? Почему именно во вчерашнее время, когда звонит телефон? Получается, что разговаривает не с братом. Тогда с кем? Кто этот незнакомец? Что можно ожидать от происходящего?
Так за мыслями проходит завтрак.

– Что думаешь делать-то? – спрашивает отец, лениво похлопывая себя по животу. – Или так, погостить на выходные прибыл?
– Что-нибудь поделаю. Не назад же возвращаться. Да и брата дождаться нужно. Может, прояснит то, чего я не могу понять. – задумчиво отвечает Семён, проигрывая который раз события за прошедшие сутки. – Говори, чем помочь.
– Покурим пока пойдём. Пусть червячок завяжется после еды. А потом можно и масло в двигателе на «Ниве» поменять. – Владимир Игнатьевич отодвигает табурет, встаёт из-за стола. – Как? Есть желание?
– Поменяю без проблем. – сын также приподнимается с табурета и покидает застолье.

Выходят во двор закуривают.
Родитель, что-то рассказывает о последних поселковых новостях. А сын вспоминает, что там было в комнате у младшего брата во сне. Или не во сне? В общем было. Что необычного? Книга на кровати. Да, раскрытая книга. Фотография резьбы на компьютерном столе. Правильно.

– Сейчас к Витальке в комнату загляну. Может какую записку написал мне. А после машиной займусь. – затушив сигарету, Семён возвращается в дом.
– Давай. Тебя ж никто не торопит. – соглашается отец и направляется в огород, попутно прихватив лейку.

 Старший брат входит в комнату младшего, окидывая взглядом обстановку. Солнечный свет едва проникает сквозь зашторенные окна. Кровать так же разобрана, будто с неё только что поднялись. Книга тоже, не изменив своего положения, лежит на подушке.
 
– Тайна сознания. – читает название на обложке перешагнувший порог, нарушая безмолвие окружающих вещей.
 
Ничего не успевает измениться в помещении за эти долгие часы длиною в кратчайший миг. Компьютер выключен и холоден. Тёмный экран монитора, словно око зловещего немого наблюдателя из чуждого мира. Вот и лежащая перед дисплеем фотография знакомого и в тоже время загадочного символа. При взгляде на рисунок подсознательно чувствуется присутствие какого-то разума. Сила неизвестного притяжения вновь действует на тело и волю. Уже знакомая леденящая длань холода скользит по позвоночнику, пеленая тело страхом. Если ничего не предпринять эта неизвестность может снова отбросить на сутки назад. Это в лучшем случае. А при плохом раскладе, что может произойти? Вряд ли кто сейчас сможет объяснить суть происходящего. Разобраться нужно самому и как можно скорее, чтобы не очнуться опять ранним утром под дребезжание телефонного аппарата.

– Стоп! Что-то я расслабился словно тот кролик перед пастью удава. – взбадривает себя Семён.

Из другой комнаты раздаётся трель звонка домашнего телефона.

– Сёма! Подними, пожалуйста, трубку! У меня руки мокрые! Я посуду мою! – доносится голос матери из кухни.

Сын прерывает размышления и спешит к телефонному аппарату.

– Да! Слушаю вас! – произносит, поднося к уху трубку.

После короткого молчания та отзывается до боли знакомым голосом.

– Здравствуй Семён. Это опять я. Узнаёшь?
– Виталька? Ты где? Я тут весь на иголках! Куда опять подевался? Предупреждал же, дождись меня! – старший брат хоть и недоволен, но в тоже время и рад голосу младшего.
– Ошибаешься. Я не тот за кого ты меня принимаешь. Но я вынужден говорить голосом знакомого тебе человека, чтобы ты поверил и смог встретиться с нами. – спокойно произносит незнакомец.
– С кем это с вами? И кто вы есть?
– Мы те, кто желает добра всем. Кое-кого из нас ты уже встречал. – продолжает объяснять кто-то голосом младшего брата. – Нам нужно встретиться.
– Значит всё произошедшее не сон? И догадки мои верны?
– Совершенно верно. Время сейчас не на нашей стороне. Нам нужно действовать быстрее.
– Хорошо. Предположим, что я вам поверил и готов встретиться прямо сейчас. Но как это сделать?
– Думаю, что ты уже знаешь, как переместиться во времени и пространстве. – подытоживает голос неизвестного.
– Это про то, что я сейчас думаю? Но как может такое, вообще происходить?
– Ты смог сделать то над чем бьются многие не одно тысячелетие. Подумай. Ты сможешь нас найти.
Слышится щелчок на другом конце провода и короткие гудки оповещают о конце связи.
– Кто звонил сынок? – из кухни слышится голос матери.
– Это мне звонили мам.
– Тебе? А как они узнали, что ты здесь? – недоумение слышится в материнском голосе.
– Это знакомые. Я их предупредил, что еду сегодня к вам.
– А вон оно что. Ты на двор уже идёшь?
– Нет. К брату в комнату ещё зайду. – отвечая, сын вновь отворяет дверь в комнату, где находится фотография, как оказывается магического предмета.

  Семён присаживается на край кровати. Взгляд скользит по листу бумаги с изображением резьбы.

– Думай голова. – мужчина незаметно для себя начинает размышлять вслух. – После прикосновения ладонью к рисунку меня отбрасывает назад во времени.  Вначале покалывания в пальцах, вспышка света, падение с высоты, затем темнота и просыпаюсь на своей кровати из-за звонка телефона. И что?

Мысль, чтобы продолжить спокойную прежнюю жизнь и забыть всё, что произошло за последние сутки, начинает перевешивать.
 
– И в самом деле, что это я! Чуть каким-то сказкам не поверил! – Семён успокаивается и выходит на двор.
 
Во дворе отец жмурясь, восседает на лавке, уже согретой утренним солнцем. Родитель как всегда неразлучен с папиросой, которая перемещается время от времени из одного уголка рта в другой. Сын присаживается рядом.

– Так ты ,батя и не слышал как брательник ночью уехал?
– Нет. По ночам я сплю. Кошмары не мучают. Тьфу, тьфу, тьфу! – больше по привычке, чем из суеверия Владимир Игнатьевич сплёвывает в сторону.
– Это хорошо! – соглашается младший, чиркая спичкой по коробку. – Когда всякая ерунда не лезет в голову! Хорошо.

Перекурив, отец с сыном занимаются каждый своим делом. Старший поливает грядки в огороде. Младший колдует над автомобилем, выгнав того из гаража. Занимаясь железным конем, Семён ловит себя на мысли, что никак не может отвлечься от последнего разговора с незнакомцем. Мозг сопоставляет факты, стараясь подчинить логике совершенно абсурдные утренние происшествия. Вроде бы всё это происходило с ним. Картинки утренних приключений опять по порядку проплывают перед внутренним взором. Да, он находился в центре всего происходящего. Но душа и сердце не  желают принимать, считая случившееся в это утро какой-то фантасмагорией.
Из внутреннего оцепенения выводит треск сороки, усевшейся на верхушку ближней берёзы. Она эмоционально рассказывает какую-то новость известную лишь ей одной.

– Кыш! – не выдерживает такого концерта через минуту Семён. – Брысь отсюда!

Бело-воронённая плутовка не умолкает, а наоборот, узрев внимание к своей персоне, ещё больше поднимает шум.

– Ну, зараза! Держи! – мужчина, перекладывая гаечные ключи в одну руку, нагибается за камнем.

Сорока, победно протрещав напоследок несколько раз, спешно снимается с места. Несостоявшийся обидчик остаётся ни с чем.
 
 – Если прикоснусь к фотографии, снова окажусь в своей кровати? Неплохая идея! И гори оно огнём всё….
 
–  Или встречусь с кем-то, из сна…?