Еще один год подаренной жизни - II. 17

                Еще один год подаренной жизни - II. 17

     Пока он еще сидел за столом, он успел рассказать, что завтра у него важная встреча по работе, ему нужно проснуться в пять часов утра, чтоб быть на месте в семь. Это его друг Гонза уезжает в отпуск, а ему предложил свою работу в фирме по перевозке грузов. Там платят по сто восемьдесят крон в час, Гонза его представит бригадиру. Если он подойдет, он тут же должен включиться в работу.
     Мало того, что я поставила будильник на пять утра, и встала по будильнику, приготовила кофе и два бутерброда с ветчиной, и разбудила его. Я еще нашла старые джинсы и старый плетеный свитер, а его шорты, в которых он пришел, замочила в тазу. Ночью прошла гроза и конкретно похолодало, да и для перевозки грузов не все ли равно? Одну из футболок, в которой он спал, он оставил на себе. Вторую сложил и положил на комод в прихожей, бедняга. Я выделила одни плечики из платяного шкафа и сказала "повесь в шкаф", повесил. От новых шортов отказался. Сказал, у меня 32 размер, а это 34, и показал кулак, который входил легко за пояс. Может, какой-нибудь ремень, бросилась я к комоду. Баби, я сейчас опоздаю, и я его отпустила.
     Я еще сказала, когда лифт поднимался на седьмой этаж снизу:
     - И вечером приезжай не раньше десяти вечера! Ты мне тут не нужен, чтоб целый вечер с тобой в шашки играть. Я по вечерам работаю. Пишу.
     Вроде бы, он кивнул.
     Но он ни черта не понял, да и не мог понять. Он стремился на работу, за которую платят по сто восемьдесят крон в час.
     К девяти утра приехав на Гавелак, я первым делом подошла к пани Маховой и поблагодарила ее:
     - Светоушка, если б не ты, он бы так и не решился придти! А теперь поехал ни свет ни заря, может быть, его возьмут работать в фирму по перевозке грузов. Он же два года отработал на почте, он знает, что такое грузы!
     - Я даже Давиду сказала, чтоб он ехал вместе с Владиком, было бы хорошо, если б они работали в паре, они одинаковые балбесы и очень друг другу подходят, да и мне бы было облегчение. Не дрейфь, Ирина, главное, вернулся в семью, может быть, даже понял, что такое семья. А так-то они хорошие ребята, балованные.

     По пути домой я зашла в мясную лавку на углу, и купила три сорта разной колбасной нарезки. Теперь ведь по утрам мне нужно готовить бутерброды. Так-то я никогда не завтракаю, мне достаточно кофе и сигареты, и полчаса на ФБ. А дома у меня были две отбивных на ужин, и я даже не успела их как следует замариновать, раздался звонок снизу. Владик вломился ко мне в половину восьмого вечера полумертвый. Ну, кровью он не истекал, но стонать начал прямо в прихожей " у меня все кости болят, все мышцы, все клетки, я чуть не умер, но я заработал сегодня тысячу шестьсот крон! Давид не смог встать в такую рань, а я не смог забалить пани Махову вечером, я прямо к тебе".
     - Марш в ванную, - сказала я, и побежала жарить отбивные.
     Он там плескался минут двадцать, я даже запереживала, что заснул. Только решилась постучать, дверь распахнулась, рука просунулась:
     - Баби, дай мне чистую футболку, эту точно придется стирать...
     Потом я еще сделала салат из свежих огурцов с красным луком и сметаной, потом мы долго ели и разговаривали, потом он улегся на свою сторону кровати и долго хмыкал, глядя в Первый канал на концерт, посвященный очередному юбилею Аллы Пугачевой. Он, который вообще ни разу в жизни не слышавший Аллы Пугачевой, остался доволен ее концертом, ну, не балбес ли, однако, нисколько не мешал мне "работать", то есть писать. Когда я закончила работу, он уже спал.
     А, я еще забыла сказать: у себя на складе я нашла теплую кофту Владика, и теплаки, он еще в марте их засунул на верхнюю полку, да так и забыл. Я принесла все это домой, и утром (он уже не должен был быть в офисе в семь утра, а только в девять,  как и я на работе) проснулись в семь вместе по будильнику. Старые джинсы и старый свитер пошли в утиль, а мы оба в восемь вышли из дому, каждый в свою сторону. Впервые за десять дней (или две недели?), у меня на душе было легко.