Черныш

У попа была собака,
Он её любил....

Если вы не знаток собак, то вы наверняка не слышали о породе шапендуа (в переводе косматая шерсть), голландской овчарки из провинции Дренте (Drenthe), расположенной на северо-востоке современных Нидерландов. В некоторых странах из-за ошибок перевода  эту породу собак часто называют шапендус или схапендус. Не слышали? И я не слышал, пока не купил дачу под Приозерском. Когда я её покупал, то мечтал, что лёжа в гамаке, буду отдыхать от шума и суеты большого города. Но все мои мечты разбились в первую же ночь, которую я провёл на только что купленной даче. И виной этому был соседский пёс Черныш.
За четыре года до этих событий дочка моего соседа Виктора Андреевича привезла из Латвии, где она жила с мужем и детьми, шестимесячного щенка шапендуа по кличке Melns и подарила его отцу, чтобы тот не скучал на пенсии, хотя Виктор Андреевич на скуку никому не жаловался. Подарку Виктор Андреевич не обрадовался, ведь в доме уже жил бабкин любимец кот Кузя, к тому же Виктор Андреевич  "болел" морем,  так он называл Вуоксу, рыбачил дни и ночи, и этот щенок был ему совершенно не нужен. Тем не менее он, как мог, поблагодарил дочку:
- Пусть себе живёт, мать будет кормить Кузю, покормит и его. Ишь ты, какой чёрный, буду звать его Чернышом.
Дочка уехала к себе в Латвию, а Черныш остался в России в доме Виктора Андреевича. То, что щенок породы шапендуа, Виктор Андреевич забыл в тот же день и потом уже, как ни старался,  вспомнить не мог, да и не нужно ему это было и пусть соседи называли щенка дворнягой, Виктору Андреевичу было на это наплевать.
Нечего даже говорить о каком-то воспитании щенка. Виктор Андреевич смастерил ему будку и чтобы он не шастал по грядкам, посадил его на верёвку, а на ночь отпускал на волю побегать и сделать свои дела.
Евгения Григорьевна, жена Виктора Андреевича, Черныша не любила. Тот нередко портил её грядки, затаптывая лапами посадки, но избавиться от него не могла - Андреич не дал бы. Животных он любил и никогда их не обижал.
- Юра, ты можешь его утопить, - как-то сказала она мне, - утопи, а я тебе кабачков и свёклы дам.
Единственный плюс, который она видела в собаке, так это то, что жрал он всё подряд, что ни дашь и вылизывал миску так, что она блестела как новая.
И ещё немного о моих соседях: Виктор Андреевич в прошлом был простым шофёром, без всякого зазрения совести он накручивал лишние километры с помощью электродрели на одометр своего Зила, а избыток бензина продавал налево, часть денег от продажи отдавал диспетчеру, которая выписывала ему липовые путёвки, а та уже делилась с начальником. В наше время так поступали  многие водители и все об этом знали и было бы смешно, если бы он этого не делал, просто никто бы этому не поверил, и сын его, который тоже стал шофёром, поступал точно также, он мне сам об этом говорил, когда мы с ним пили водку, закусывая копчёным лещом. Однажды Виктор Андреевич зарвался и деньгами с диспетчером не поделился. Та пожаловалась мужу и бывший зек, отсидевший два года за хулиганство, дал Виктору Андреевичу за это в ухо, после чего правым ухом Андреич почти ничего не слышал. А еще Виктор Андреевич был заядлым рыбаком, впрочем рыбачили в Приозерске все, включая женщин и детей. В каждом доме этого городка и в большом, и в маленьком были удочки и спиннинги, в каморках лежали рыболовные снасти: китайки, вентели, подъёмники, пауки, морды, верши, а также резиновые лодки и моторы к ним.
Евгения Григорьевна выращивала на своём участке все овощи, которые произрастают в Ленинградской области, а потом продавала их на рынке. Андреича же высадила на картошку и кислую капусту с солёными огурцами. Когда Андреич приносил щук, делала ему рыбные котлеты, а остальную рыбу тоже продавала. Пенсию Андреича забирала себе и всеми деньгами распоряжалась сама. При этом была она женщиной не жадной, хотя и завистливой. Наш участок называла целиной. Как-то дала моей жене рассаду свёклы и сказала:
- Ты её воткни куда-нибудь в землю, овощ неприхотливый, к концу августа вырастет. Сваришь свекольник.
Галка воткнула рассаду вдоль дренажной канавки, я нашпиговал землю навозом, аммиачной селитрой, суперфосфатом и сульфатом калия.
В середине сентября соседка пришла посмотреть на наш урожай и остолбенела. Такой огромной свёклы у неё отродясь не было.
- Это из моей рассады? - спросила она жену тихим голосом.
- Да, - скромно ответила жена, - из вашей Евгения Григорьевна.
Больше никакой рассады она нам никогда не давала.
Но вернёмся к Чернышу. Шапендуа — это удивительно энергичные и подвижные песики, требующие постоянного движения и должного внимания к своей косматой персоне. А еще, они довольно шумные и звонкоголосые, как и подобает быть настоящим овчаркам-пастухам. К сожалению, их шумное поведение при квартирном содержании иногда создает конфликты с соседями. Поэтому лучшими условиями для существования этих беспокойных «собак-растреп» была и остается сельская или загородная местность, позволяющая вдоволь набегаться и вволю полаять.
Теперь я должен пояснить, что такое вволю полаять.
Я очень долго засыпаю на новом месте, долго ворочаюсь и только к полуночи проваливаюсь в сладкую дремоту. В час ночи меня будит громкий лай. Собака лает прямо у моих окон, можно сказать под ухом. Приходится вставать, чтобы выйти и посмотреть что там случилось и чем вызван этот лай. За воротами стоит Черныш и тупо, захлёбываясь лает в темноту. Я включаю фонарь и свечу в направлении лая, там никого. Черныш с лаем убегает, готовый разорвать невидимого врага, потом с тем же неистовым лаем возвращается ко мне и лает уже на меня, не давая себе ни секунды на передышку. Я нагибаюсь, нахожу камень и бросаю в этого негодяя. Он отбегает метров на 100 и оттуда продолжает лаять.
- Вот там и лай! - кричу я ему и возвращаюсь в дом.
Не успеваю раздеться, как лай усиливается и вот он уже опять у моих окон. И так всю ночь с пятницы до субботы. Днём с рыбалки возвращается Андреич.
Захожу к нему на участок. У будки лежит Черныш. Увидя меня прячется в конуру.
- Андреич! - кричу я. - Это что за хрень с твоей собакой?
- А что? - отзывается Андреич, с испугом глядя на меня.
- Собака спать не даёт!
- А.... , - успокаивается Андреич.
И переключая разговор, предлагает мне рыбу.
- Возьми линьков, смотри какие жирные, а вкусные...
Он чмокает беззубым ртом.
Беру рыбу, показываю Чернышу кулак и ухожу. Разговаривать дальше с Андреичем нет смысла, он устал, хочет есть и спать. В ночь с субботы на воскресенье всё повторяется. Доведённый до исступления иду к Андреичу, на часах два часа ночи. Стучу в дверь, в окно - никаких признаков жизни, а я знаю, что сегодня Андреич и Евгения Григорьевна дома. Потом выясняется, что Евгению Григорьевну, если она заснёт, из пушки не разбудишь, а Андреич спит на здоровом ухе и поэтому ничего не слышит.
В воскресенье мы уезжаем в Питер, нас ждёт рабочая неделя.
Что я только не делал, чтобы отучить Черныша лаять у моих окон - выгуливал его вечером, чтобы ночью он сидел на привязи у себя в будке, посыпал дустом траву у дороги, стрелял из рогатки, бросал в него палки. Это помогало на короткое время, до тех пор, пока я не пошёл в отпуск. В отпуске я взялся за Черныша по-взрослому. Ночью, поймав его у себя, отлупил прутом до поросячьего визга, пока он не упал на спину, выражая мне полную свою покорность. С этих пор я мог спать спокойно. Черныш больше не лаял у моих окон, а донимал других соседей, а я его больше не обижал. Когда у нас оставались вкусные объедки, я приходил к Андреичу и угощал ими Черныша. Он ел их без всякого аппетита, кося на меня чёрным глазом, опасаясь, как бы чего не вышло. Однажды мы коптили у меня принесённую Андреичем рыбу, пили вино, Черныш стоял у конуры и смотрел на нас.
- Можно ему подойти? - спросил Андреич.
Я был не против и рукой показал Чернышу, что он может подойти. Черныш осторожно подошёл к нам и лёг у ног Андреича.
- Что ты с ним сделал? Не узнаю свою собаку. А Кузю можешь так?
Андреич немного захмелел и пьяно улыбался.
- А давай Кузю закоптим, - вдруг предложил он и рассмеялся, - сделаем бабке сюрприз.
Виктор Андреевич умер через три года в Приозерской больнице от облитерирующего атеросклероза артерий нижних конечностей (ОАСНК) - гангрены левой ноги. Евгения Григорьевна ампутировать ногу не разрешила. После похорон она продала дачу, а Черныша забрал её сын к себе в Кузнечное.