Такой далёкий берег - III

Этот далекий берег не отпускает от себя.

Когда-то на его берегу кипела жизнь.

Оказывается:

"До 1950 годов XX века на западном побережье Бузачинского полуострова существовал поселок Долгий. Жители этого поселка занимались рыболовством, сельским хозяйством.

То был прекрасный поселок на чистом морском песке. Таким был поселок Долгий недавно. Почему так случилось, что от поселка остались лишь только воспоминания?
Об истории создания поселка Долгий мы узнаем из книги исследователя Д. Ливкина.

Есаулу Д. Ливкину в 1897 году было поручено военным министром генералом Куропаткиным отправиться в путешествие для исследования рыбопромышленности и экономического положения русского населения, занимающегося рыболовством на побережье Каспийского моря.

Предпринято это было для упорядочения рыбного промысла и нормализации благосостояния населения. А также для того, чтобы выяснить о причинах медленного заселения русскими рыбаками восточного побережья, несмотря на «высочайше дарованные переселенцам широкие льготы и денежное воспомоществование». Здесь имелось в виду следующее: 26 марта 1893 году было высочайшее соизволение оживить на восточном побережье жизнь рыбачьих поселений.

 В июле 1891 года Д. Ливкин отправился в путешествие, которое началось с обследования рыбных промыслов русских поселений - села Николаевского, поселка на острове Малом Долгом.

Попутно были осмотрены Тюленьи острова (Святой, Подгорный, Морской). Поездка осуществлялась морским путем на шхуне «Каспий» общества «Кавказ и Меркурий». Сухопутно было обследовано побережье Тюб-Караганского залива по туркменским становищам до Красноводска, продлившееся до ноября месяца.

Согласно летописи есаула казачьего войска, возникновению поселка на острове Малом Долгом способствовал совершенный случай. Глубокой осенью 1888 года несколько ловецких лодок были снесены штормом с Эмбинской бороздины к острову Малому Долгому и выброшены на берег острова.

Владелец лодок, житель Астрахани, Василий Григорьевич Трушкин, увел лодки обратно в Астрахань, оставив рабочих со снастью, сетями зимовать на острове, озадачив их раннею весной начать лов красной рыбы с берега.

Весенний улов показал прибыльность этой затеи. Это привлекло сюда и других астраханцев, закрепив на острове рыбный промысел. Азарт рыбопромышленников подзадоривался дешевизной рыбы, продаваемой местными жителями на островах Большом Долгом и Орлове.

Что же из себя представлял остров Малый Долгий в конце XIX столетия? Из отчета командированного туда Д. Ливкина мы узнали: на 6 - 7 футов (1,8 м-2,1 м) возвышался остров над поверхностью воды и приметным был лишь на близком расстоянии по растущим на нем кустарникам.

Церковь также издали обозначала место нахождения селения на острове Малый Долгий. Длиной остров 5 верст (более 5 км) и шириной 1 1/2  версты (более 1,5 км). Русский рыбачий поселок располагался на юго-западном конце острова Малого Долгого.

Глубокий западный берег позволял ловецким суднам довольно близко подходить к берегу, большие рыболовецкие суда приближались на 200 - 300 шагов. Отмечено неудобство рейда при отгонных ветрах, заставляющие суда, очутившиеся на мели, выжидать прилива.

Для выгрузки и загрузки судов даже во время малой воды в поселке имелись специальный приспособления - плашкоуты. Близость грунтовых вод позволяла уже на глубине 3 - 4 футов рыть колодцы.

Лучшая вода, отмечали местные жители, находилась на южной оконечности острова, в поселке. Растущие на острове камыш, гребенщик, служа топливом и кормом для домашнего скота, уже изрядную уничтожены.

Вдоль берега, почти у самой воды были построены амбары и сараи для складов орудия лова. Неподалеку размещалась вышка с фонарем, который зажигался ночью для ориентирования судов.

В зимнее время, ночью, в непогоду, чтобы облегчить поиск селения, время от времени сверхурочного звона часов на колокольне били набат. За хозяйственными постройками находилась улица из деревянных домиков.

На площади, посредине селения, - школа. В глубине острова - места для церковного причта, а на возвышенности - и сама церковь. Общественные строения были возведены на средства, собранные самими жителями от взноса (5 копеек с пуда пойманной рыбы, 50 копеек с пуда икры, 5 копеек с каждой штуки белорыбицы, по 25 коп.

С 1000 сельдей и по 3 копейки с пуда тюленя). Вид улиц, палисадников оживлялся посаженными деревьями. Лучше других принимались таль, гребенщик, акация, ясень. Разводились и огороды.

В 1886 году хорошо уродились в земле, удобренной навозом, огурцы, редька, помидоры. Кто бы сегодня мог подумать, что на острове Долгий когда-то росли огурцы - прихотливейший овощ!"[1]

Просто невероятно, правда?

Куда же исчез этот чудесный остров?

И когда это произошло?

Мы нашли упоминание о нём в энциклопедии ГРАНАТ:

"Из островов наиболее известны Чечень, Бакинские (у берегов Апшеронского полуострова), Святой, Жилой, Сары, Огурчинский, Челекен (добыча нефти), Кулалы, Долгий."[2]

Из приложенных к публикации ссылок на источники, самая близкая ссылка относится к 1913 году.

То есть, в 1913 году остров Долгий ещё существовал.

А вот и уточнение:

"Начиная с 30-х годов во многих местах суша отвоевала у моря три, пять, десять, даже пятьдесят-шестьдесят километров! Там, где еще совсем недавно шумел прибой, ныне расстилается безжизненная песчаная или полузаболоченная пустыня. В два, в три, в четыре раза увеличилась площадь каспийских островов, появились даже новые, а некоторые, например, Челекен, Долгий, Сары, превратились в полуострова."[3]

Таким образом, остров Долгий стал частью полуострова Бузачи.

Посёлок Долгий, вероятно перестал существовать.

Остались ли какие-то его следы к 1974-м году?

На это могли бы ответить старожилы в.ч. 06763, буде таковые ещё найдутся...

Кроме рыбаков, в интересующих нас местах обитало много бандюков.

Вот свидетельство:

"С давнего времени северо-восточные берега Каспийского моря страшны были рыбопромышленникам, по производившимся при них морским разбоям. Еще незадолго пред сим в немалом числе разбиваемы были суда промышленников, а экипажи с оных умерщвляемы или увлекаемы в неволю. Отваживались нападать на суда большие и удачно схватывались с самыми смотрителями эмбенских участков. Однако же редко осмеливались действовать открытою силою, но почти всегда нападали врасплох на хмельных, сонных или неосторожных. Разбойничали же обыкновенно киргизы разных племен адаевского рода, и преимущественно мугалы, тобыши, туркмен-адайцы, а отчасти джименеи и кунан-урусы [Об участии в разбоях сих последних двух племен доказывается надгробными памятниками на знаменитом святом кладбище Сяй-Исеме, при заливе Кайдаке. Здесь над некоторыми из джименеев и кунан-урусов поставлены камни, с вырезанными на них изображениями судов как эмблемы промысла умерших.]. Главнейшие места разбоев простирались от косы Жилой, мимо бывших устьев Эмбы, вдоль островов Бакланьих и Аистовых, до Арал-Мирзы и далее по завороту северного берега Мертвого Култука до бугров Долгих; а сборным местом или притоном служили эмбенские берега.

Когда же киргизы адаевского рода вытеснили с полуострова Бузачи туркменов поколений абдальского и бузачи, то большею частью перешли на западный берег полуострова, из многочисленных заливов и проранов коего отправляли похвальное ремесло свое еще с большею безопасностью [В сих подвигах верными им помощниками, а иногда и предводителями были: беглые матросы, солдаты, музуры и всякого рода преступники, особенно из татар.]. Но, вместе с необычайным обмелением берегов, притоны пиратов по сю сторону Мертвого Култука совершенно исчезли, а на берегах Бузачи соделались так слабы и ничтожны, что ловцы самой незначительной кусовой лодки должны приписывать собственной неосторожности, если попадут в киргизские руки.

Наиболее страшны рыбопромышленникам урочища, начиная от мыса Колпиного до островов Долгого и Орлова. Наслышавшись об опасности сих мест, я нарочно ездил сам и посылал офицеров с лоцманами изведать число и глубину проранов, а также освидетельствовать усмотренные с мачт, за узкими полосами земли, пространные озера и заливы. Но ни в один из девятнадцати проранов не могли мы въехать косными лодками, и едва только особенными усилиями казаков удалось в двух местах протащить малые уральские бударки. Посему киргизцы, если и имеют запрятанными в густоте камыша какие-либо лодки, то не иначе как тюленьи или небольшие подъездные.

Но что могут они на них сделать? Успех их никогда не может быть следствием верного расчета или превосходства в средствах, но просто счастливой случайности. Посему-то все действия их на море ограничиваются следующим: из-за камышей высматривают они суда, становящиеся на порядки, отнюдь сами не показываясь; долго сторожат, выжидая, не сделано ли будет какой-либо оплошности. — Когда же заметят, что люди разъедутся в дальние места к сетям, перепьются в праздник или залягут спать, не оставя караульного, то подплывают в тишине, в возможно большом числе к судну и, взошед на борт, закрывают люки. Завладев судном, легко управляются с людьми, и если надеются поблизости на легкую, верную добычу, то, перерядившись в платье полоненных музуров, приказывают лоцману плыть к ближайшему рыболовному судну, причем снаравливают, чтобы подойти к оному в сумерки. Если же не надеются на возможность непременного грабежа, то, сведя на берег людей, забрав имущество, клажу, паруса и такелаж, судно сажают на мель и потом сжигают. При сем стараются только собрать железо. Случалось и так, что киргизы, заметя стоящее на якоре большое, хорошее судно, выжидали только темной ночи и сильного морского ветра; потом подплывали тихонько и обрубали якорный канат, отчего судно выносило на мель или разбивало о берега.

Но как рыбопромышленники стали несравненно осторожнее, и в особенности боятся западного берега полуострова Бузачи, то естественно, что разбои вышеозначенными средствами ограничиваются весьма немногими случаями. Между тем, однако же, известно, что за два года пред сим взято было более 200 человек: число весьма значительное, если принять в соображение, что во все Эмбенские воды берется из астраханской рыбной экспедиции билетов только на 1.500 лодок и что на кусовых судах при двух, трех и четырех лодках бывает не более как от 5 до 10 человек; на меньших же по 3 и даже по 2 человека.

При ближайшем рассмотрении всех изложенных выше обстоятельств кажется мне, что для искоренения морских разбоев необходимо потребно:

Первое: Построить два укрепления: одно в Туманных горах, на берегу залива Кайдака, а другое при урочище Онгуджа, между Старым Мангишлаком и Тюп-Караганскою пристанью. Суда могут останавливаться за косою Селинлы, у Сарташа. И то и другое не только будут соответствовать сей цели, но соделаются верными средствами к грозному влиянию как на разные племена адаевских киргизов, так и на самих туркменцев.
Второе: запретить, чтобы ни под каким предлогом суда, плавающие к берегам Туркмении, не имели экипажа, составленного из одних мусульман.
Третье: чтобы в Астрахани обращаемо было особенное внимание на проживающих там и весною множественно скопляющихся бродяг.

Карелин
Оренбург,
9 сентября 1832 г." [4]

Мы нашли ещё одно упоминание о селении Жанадаур на мысе Бурунчук полуострова Бузачи:

"К концу XIX  века в море  ежегодно  весной  выходили  около  тысячи  казахских  лодок. Лов рыбы осуществлялся  артелями.  Рыбопромышленники   продолжали   населять   урочища Гранный  убор,  Ракуша, Жилую  и  Прорвинскую  косы.  В 1890 году  добыча   рыбы  уже  велась в 32 пунктах  казахского побережья  Каспия. Новое  поселение  Жанадаур  возникло  на Бузачинском  полуострове  после  очередного  указа  царя от 26 марта 1893 года. Расширилась и география  торговли  рыбой. Основными  пунктами  стали  Бекташ, Суэ, Кендерли. Вскоре выделились  и основные  рыбопромышленники  – Дубков,  Шараев, Афанасьев  и другие.  Наиболее  крупными  становищами  казахских  рыбаков  на Бузачинском  побережье   стали Каражанбас,  Карашыганак, Ауз-Еспе,  Жанадаур , Таней пролив Теренузек,  Орта- Еспе, Караган  и т.д.  К началу XX века уже было  около 30 артелей." [5]

Хронология упоминаний такого далёкого берега в интересующий нас период времени:

1855 год - образование поселения на острове Долгий.
1893 год - возникло поселение Жанадаур (он же Джандауръ, он же Заворотъ) на мысе Буруншук.
1902 год - посёлки Долгiй и Джандауръ (Заворотъ) показаны на  "Карте Каспийского моря и населённых пунктов на его восточном побережье."
1913 год - остров Долгий упомянут в энциклопедии ГРАНАТ (том 23, стр. 584).
1930-е - начало 1950-х - Бурунчукский лагпункт Прорвинского ИТЛ ( ИТЛ существовал с 5 сентября 1932 года по 17 апреля 1940 года). Предположительно лагпункт существовал на месте селения Заворот.
50-е годы ХХ века - посёлок на острове Долгий прекратил существование.
1958 год - сформирован специальный морской полигон в акватории Каспийского моря.
1959 год - в воспоминаниях упоминается кинотеодолитная 81-я отдельная испытательная станция ГНИИ ВВС №6  на п-ове Бузачи (Зап.Казахстан).
1987 год - передислокация в.ч. 06763 ближе к мысу Тюб-Караган (в связи с началом разработки нефтяных месторождений на п-ове Бузачи).
1991 год (предположительно) - расформирование в.ч. 06763.

В свете изложенного в публикациях материала становится более понятным реальность и взаимосвязь существования поселков Долгий, Заворот, Бурунчукского лагпункта и войсковой части 06763.


 Да пребудет с нами Сила!
(Улыбка Чеширского кота...)

Примечание:

На фотографии - так выглядит сейчас остров Кулалы.
Так мог выглядеть остров Долгий.

Послесловие.

Мы наложили на карту 1902 года современную карту полуострова Бузачи.
Береговая линия с 1902 года резко изменилась.
Остров Долгий и острова Кирель, указанные на карте 1902 года, исчезли.
Они стали частью полуострова Бузачи.
Соответственно, место на котором находилось селение Жанадаур (он же Джандауръ, он же Заворотъ, он же Буруншыкский лагпункт Прорвинского ИТЛ, он же Старая в.ч. 06763)оказалось дальше от существующей в настоящее время береговой линии, что полностью соответствует личным воспоминаниям.