Подруга

              Мою подругу зовут Дашка. Вобще-то ее зовут Дарья Егоровна, но для
меня она просто Дашка, как и я для нее просто Ленка. Иногда она в шутку
 называет меня «Елена Прекрасная», хотя на самом деле я – старая и толстая, но это, так сказать, от противного. Живет Дашка в маленьком домике вместе с
мужем инвалидом, за которым преданно ухаживает. Дашка – мастерица на все руки, трудно сказать, чего она не умеет. Может муровать, класть печи, делать ремонты и даже вяжет веники, которые продает потом на рынке или прямо на дому; и потому у нее на заборе вместо флага гордо возвышается надетый на палку веник, чтобы все видели, что здесь их можно купить. А еще Дашка умеет готовить « суп из топора». Это я так говорю. То есть при минимуме самых простых продуктов может приготовить что-то очень вкусное. Немного крупички, муки, картошки, лука – смотришь, и готово вкуснейшее блюдо!
              С Дашкой мы подружились, когда работали на поле у корейцев. Она
мне сразу понравилась; веселая, разбитная бабенка, анекдотами так и сыпет. Мы с Дашкой – полные противоположности: она – оптимистка, вечно улыбается во весь рот, в котором не хватает двух передних зубов (когда-то давно муж выбил во время ссоры, Дашка потом отомстила: тоже выбила ему зуб), я же всегда серьезная. Ну, почти всегда. Потому что под влиянием Дашки я совершенно преображаюсь, и, когда мы собираемся вместе, то веселимся до упада. Даже внешне мы с ней совершено разные: я –  круглая,  словно мячик;  Дашка – высокая (на голову выше меня) и худая с длинными,  как у журавля, ногами, которыми она страшно гордится.
              Дашкин муж тоже личность оригинальная. «Раздевайся!» - ревет он
всякий раз, когда я захожу. Это у него вместо приветствия.
              Муж у Дашки не ходит, после травмы отняло ноги, и мы стараемся
как-то его развлечь, поэтому устраиваем целые концерты. Чаще всего поем.Голос у Дашки высокий и звонкий, у меня же – более низкий, и вместе у нас здорово получается. Иногда Дашкин муж делает замечания: «А Ленка тебя сегодня перепела!» Дашка фыркает и хмурится. Критики она совершенно не выносит. Иногда наши спевки продолжаются до полуночи, а то и дольше. А наутро соседки спрашивают друг у друга: «А что это вчера было? Кто-то так выл на кладбище». Забыла упомянуть: Дашка живет как раз напротив кладбища.
            А иногда мы устраиваем целые мини-спектакли. Однажды изображали свадьбу. Дашка была женихом, ну а я – невестой. Нарядили меня в платье из
занавесок, а фату соорудили из тюли. И мы с Дашкой танцевали свадебный вальс. А потом мне пришлось целоваться с Дашкой под восторженные вопли ее мужа. Ну просто старушки-веселушки какие-то!
             Но когда Дашка не в духе, к ней лучше не соваться. «Вон из
кабинета»,- кричит она тоненьким голоском на всех, кто имел несчастье к ней зайти.
Ссорится она иногда и со мной. Дело в том, что характеры у нас обеих взрывные, и так, слово за слово, доходит до ссоры. Тогда Дашка начинает гнать меня со двора. Выбегает во двор, чтобы слышали все соседки, и кричит на всю улицу: «Вон отсюда! Чтоб духу твоего не было! Ненавижу!»
             Иногда Дашка бывает совершенно невыносимой. Это тогда, когда она
бывает навеселе. «На пробку наступила»,- как она выражается. «Бес попутал»,- оправдывается она потом, приходя в себя после очередного запоя. Запои, правда, длятся недолго:  два – три дня, но за это время Дашка успевает столько накуролесить, что потом хватается за голову и не может поверить, что она такое вытворяла.
              Когда Дашка в подпитии, то лучше от нее ховаться, потому что тогда ее «блуд» по селу водит. Она заявляется ко мне поздно вечером и тарабанит в окно: «Сестра, а сестра, открывай!» (В благодушном настроении она называет меня сестрой). Я выключаю свет и делаю вид, что сплю. Открывать Дашке не в коем случае нельзя: она зайдет и начнет морочить голову; будет посылать за бутылкой, а если не пойдешь, то будет ныть над душой и жаловаться  на свою жизнь, и до того доведет, что сам завоешь, как волк, а потом завалится где-нибудь спать, а утром, едва проснувшись, будет жаловаться, что голова болит с похмелья, и снова посылать за бутылкой. Одним словом, все нервы вымотает.
              Поэтому я ей не открываю, а сижу в темноте и жду, когда уйдет. А за
окном раздается: «Сестра, а сестра, ты сестра или…» Потом надолго наступает тишина, и, когда я, обрадовавшись, что Дашка, наконец-то ушла, включаю свет, чтобы почитать перед сном, то, к своему удивлению, снова слышу  за окном ее голос: «Ну ты открываешь или нет?»
             Да, Дашка подарок еще тот! Так мы и живем: ссоримся, миримся, опять ссоримся. Но долго друг без друга жить не можем. И Дашка после очередной ссоры выдерживает характер несколько дней, а потом, наплевав на гордость, бежит ко мне и, заискивающе глядя в глаза, говорит: «Ну че ты? Ну че? Давай мириться, а? Ты же знаешь, я баба вредная, но не злая!»
             И Дашка действительно не злая. Она, несмотря на свой взбалмошный
характер, последним поделится и всегда готова прийти на помощь, ты только позови. И в периоды затишья, когда между нами царит мир, мы сидим вечерами, обнявшись, в ее маленьком домике и поем песни: русские, украинские – всякие. А знаем мы их великое множество!
                2012 г.