Иголка

Юрка порвал единственные новые джинсы аккурат под правой коленкой. Вроде бы зацепился за какую-то железяку, торчащую из стены, когда с пацанами бегали по заброшенной стройке. Причем, штаны разошлись не по шву, который бы можно было аккуратно зашить, а прямо на коленке, и дырка напоминала по форме букву «г». Такую, как не штопай, аккуратно не получится зашить. Даже у мамы или бабушки – все равно будет заметно. И новенькие джинсы, которыми он еще несколько часов назад хвастался перед одноклассниками, перейдут в разряд тех вещей, в которых можно только гулять во дворе или помогать родителям на даче.

Юра тоже умел обращаться с иголкой и ниткой. Мама частенько перешивала ему вещи, которые отец или старший брат уже не носили, поэтому пацан с малолетства наблюдал за тем, как мать ловко управляется со старинной швейной машинкой на ручном приводе, доставшей ей от прабабушки. Наблюдал, запоминал и сам иногда пытался управляться с нехитрым агрегатом, когда никого не было дома. Однако шить также хорошо и красиво, как это выходило у мамы, у него не получалось.

Именно поэтому он чаще всего шил вручную, чтобы не отвлекать родительницу от заказов, которые она частенько брала на дом, чтобы пополнить их и без того скудный бюджет. Все-таки тянуть двух пацанов – старшего брата Серегу, который учился в десятом классе, и пятиклассника Юрку, маме и папе было нелегко. Поэтому Серый донашивал вещи за отцом, а Юрасик (так его называли только близкие), в свою очередь, за старшим братом.

А джинсы ему вообще как будто с неба упали. В выходные в гости нагрянул двоюродный мамин брат Володя, который служил где-то моряком на торговом флоте. Он-то и привез подарки всей семье. Отцу – кожаный пиджак и электронные наручные часы, маме – модный плащ и шелковый платок, Сереге – небольшую, но довольно громкую стереосистему и модные кроссовки «Найк», а Юрке – джинсы и целый блок жвачки. В общем, никто не остался обделенным…

И ведь говорили родители, чтобы он обязательно переоделся после школы, прежде чем идти играть во двор, но он их не послушался: забросил портфель в прихожую и выскочил на улицу. Да, теперь ему точно влетит. Сначала батя пару раз огреет ремнем по заднице, а потом будет читать ему мораль, что затянется как минимум на час. А мама будет время от времени грустно посматривать на младшенького, сидя за столом и дошивая очередной заказ.

«Папа, мама, я все понимаю, как вам тяжело приходится, но я же стараюсь вам помогать и дома, и на даче летом…»
Юрка пытался придумать оправдание, но мысли как-то разбегались. Он вспомнил, как в конце прошлого лета вместе с пацанами нарвали яблок на участке какой-то древней бабульки, жившей в трех кварталах от их дома, и пытались их продать у местного гастронома. И как на вырученные деньги накупили мороженого и газировки, налопались сладкого от пуза, а остатки выручки он потерял по дороге домой, видимо, выронив деньги из кармана, когда доставал ключи от квартиры перед подъездом. И как сын той самой бабульки (взрослый дядька на желтой «шестерке»), у которой они нарвали яблок, приходил разбираться с родителями. И как ему влетело потом…

В общем, за джинсы он тоже получит по первое число. Хотя, если попробовать их аккуратно зашить, может никто ничего и не заметит. С этой мыслью он и переступил через порог квартиры.

Разувшись и раздевшись в прихожей, он прислушался. Похоже, дома еще никого не было, только радио чего-то бубнило на кухне.

Юрка зашел в зал, подошел к столу, где мама обычно сидела за машинкой и, присев на стул, открыл первый ящик пристольной тумбочки, где хранились всякие швейные принадлежности. Подобрав нитки, более-менее подходящие по цвету, вытащив иглу из поролоновой подушечки, взяв наперсток, он снял джинсы, забрался на диван, и включил настенный светильник, так как на улице уже темнело.

Вставив нитку в иголку, он размотал катушку сантиметров на 50, оторвал нитку, завязал узелок на конце, и начал зашивать дырку. Получалось не очень, но Юрка не сдавался. Стежок за стежком, аккуратно соединяя края ткани, примерно через полчаса он все-таки закончил приводить подарок дядьки в порядок. Затем, переодевшись в домашнее, он сложил джинсы, футболку и свитер на стуле рядом со свой кроватью, постаравшись свернуть штаны так, чтобы зашитого места не было видно…

Родители с расспросами, как дела в школе, вечером приставать не стали. Мама наскоро проверила, как он выполнил домашнее задание, и засела за очередной заказ. Отец с братом до поздней ночи проторчали в гараже, где чинили старенький «Москвич-412», на котором они ездили на дачу по выходным.

Утром, умывшись и наскоро перекусив оладушками с чаем, которые заботливо приготовила мама, Юрка зашел в свою комнату, натянул футболку и свитер, а затем взял в руки джинсы, обдумывая, как бы так незаметно прошмыгнуть из комнаты в прихожую, чтобы не попасться родителям на глаза. Обязательно ведь заметят дырку. Но, что удивительно, зашитого места в районе правой коленки видно не было.

Парень включил свет, поднес джинсы поближе к люстре, моргнул, но снова ничего не заметил. Дырки не было. Повертев штаны в руках, он тихонько прошептал: «Ну и дела…», запрыгнул в джинсы, застегнул молнию и пуговицу, заправил футболку и затянул ремень, и спокойно вышел из комнаты.

В школе обошлось без происшествий. Вернувшись домой после занятий, он снял джинсы и еще раз осмотрел их. На том месте, где вчера красовалась дырка, ткань была абсолютно целой. Более того, штаны на вид стали такими, как будто их только достали из упаковки. «Волшебство, не иначе», – подумалось Юрке.

«А что, если…», – у него в голове загорелась идея, которую он тут же решил реализовать.
Забравшись в кладовку, он вытащил из дальнего угла коробку со старыми игрушками, и нашел в ней своего любимого плюшевого мишку. В детстве он очень любил эту мягкую игрушку, но от его чрезмерного обожания она превратилась в не пойми что: лапы держались на нитках, пластмассовые глаза и нос также грозились отвалиться.

Через час подлатанный мишка лежал на тумбочке рядом с кроватью. Юрка решил не трогать его до утра, чтобы убедиться в своей догадке…

Ожидание вознаградилось сторицей. Утром игрушка выглядела как новенькая. Юра удовлетворенно улыбнулся, и после школы решил привести в порядок плед, лежавший на родительском диване. Дефицитная вещь, когда подаренная на свадьбу, через 18 лет совместной жизни превратилась в местами протертый до дыр кусок ткани, слабо напоминающий красивый плед. Его после штопательно-зашивательной операции Юрасик решил не трогать, чтобы не нарваться на расспросы родителей.

Однако утром, после того, как все встали и позавтракали, ему устроили форменный допрос. Юра сначала отнекивался, а потом рассказал все, как есть. Выслушав объяснения, мама воскликнула, обращаясь одновременно и к Юрке, и к Сереге, и к отцу:

«Точно! Это точно она!»
«Кто она, Лена?» – спросил отец.
«Иголка, о которой прабабушка рассказывала, пока еще живая была».
«Да что за иголка-то?» – хором спросили все трое, отец и сыновья.
«Волшебная иголка. Если с ее помощью зашить какую-нибудь старую или случайно порванную вещь – одежду, обувь, головной убор, игрушку, то на следующее утро она будет как новенькая. Ей можно пользоваться самому, или продать, если есть такая необходимость. Как-то так мне прабабушка рассказывала. Я-то думала, она сказки сочиняет для меня маленькой, а она правду рассказывала».

«А ты ничего не придумываешь?» – с недоверием взглянув на маму, спросил отец.
«Нет. Все это – чистая правда. Ты вспомни, как семья прабабушки в деревне жила зажиточно, и почему их раскулачили. Считали их эксплуататорами крестьянского труда, как тогда говорили, а они всего-то той самой иголкой с умом пользовались».

«Это что же получается? Мы сейчас тоже в достатке жить будем? И тебе не нужно будет до поздней ночи с заказами возиться?» – снова хором поинтересовались Юрка, Серега и отец.

«Что-то вроде того. Но не будем загадывать наперед… Ладно, давайте, мальчики, собирайтесь в школу, а нам с папой на работу пора», – поставила точку в разговоре мама. «Поживем – увидим…»