Все относительно

                «Самая большая роскошь на земле –
                роскошь человеческого общения»

                Антуан де Сент-Экзюпери

                «Когда-то мы жили в горах»

                Сергей Довлатов

Когда-то мы жили в коммунальных квартирах, и это все время рисуют темными красками.
Да, жило в квартире много семей, была одна кухня на всех и один туалет с непременными очередями по утрам. И, нередко, враждующие соседи. Это правда. А были и квартиры (на 3-5 семей) с хорошей атмосферой, с добрососедскими отношениями и общими праздниками.
И около наших малоэтажных домов были скамейки у подъездов. И наши старушки выходили, чтобы вместе посидеть, пообщаться. Неважно о чем они беседовали (а мы, молодые, с иронией относились к их посиделкам), но у них были общие интересы, общие воспоминания.
Когда-то мы знали всех жильцов своего подъезда и всегда находились люди, готовые при необходимости помочь, поделиться чем-то, что понадобилось соседям.
Когда-то…
Сейчас мы живем чаще всего в многоэтажных домах, в отдельных квартирах, и хорошо, если мы знаем имена соседей по нашему «карману», не говоря уже о жильцах подъезда и дома.
И возле наших домов нет скамеек и нашим вдовствующим старушкам, живущим отдельно от детей, некуда выйти и посидеть вместе. И общаться приходится только с телевизором, после чего так хочется обсудить какие-то события, передачи, фильмы, да и проблемы своей жизни. Но не с кем. Все реже звенит телефон, потому что многие знакомые уже покинули этот мир. У детей и уже взрослых внуков (если они еще живут в этом городе) – своя жизнь. Они звонят, не очень часто (а то и вовсе редко) приходят навестить, но тепло от встречи с ними согревает души старых женщин ненадолго.
Но ночами бессонница отправляет их память в далекое прошлое, которое они воспринимают как кадры поблекшего фильма, где они не всегда играли главную роль. И особых эмоций эти воспоминания не вызывают.
Перелистывая памятью десятилетия уже взрослой жизни, вспомнившиеся счастливые дни, вызывают тоску по утерянному, тяжелое ощущение безысходности, а некоторые поступки – задержавшуюся досаду за ошибки, которые не исправить.
Какая-нибудь старушка еще и в наше время живет в квартире, соседствуя с чужой семьей. И какие бы у них не были взаимоотношения, жизнь этой семьи: голоса детей и взрослых, звуки открывающейся наружной двери, посещение общей кухни – поневоле, и ее жизнь, и она не ощущает остро своего одиночества. Ибо «никакое одиночество не сравнится с одиночеством старости» - написал как-то писатель и поэт Игорь Губерман.

Когда-то мы жили в коммунальных квартирах…