Новогоднее чудо

Признаюсь честно, я никогда не любил Новый год. Обычно мы с мамой собирались у её друзей, но за последние пару лет в праздник я оставался один. А присоединяться к маме и её знакомым не слишком хотелось. Новый год стал для меня очередным днём в календаре, как и все остальные. Не сказал бы, что от этого становилось хуже: я всегда находил, чем себя занять, поэтому редко знал, что такое скука. И совсем не был против повеселиться в какой-нибудь компании. В этот раз всё пошло по-другому.

Если бы не Ира, я вряд ли бы с кем-то отпраздновал Новый год. Мы встретились осенью, хотя, оказывается, знали друг друга ещё со школы. До сих пор не могу поверить, что судьба связала нас вместе.

Одним вечером, незадолго до праздника, мы прогуливались по городу. Ира спросила, как я буду отмечать. Не стал ей врать, рассказал всё как есть. Она удивилась, неожиданно взяла меня за руку:

— Я не позволю, чтобы ты встретил Новый год один. — сказала она. — Ведь как его встретишь — так и проведёшь. Так же неправильно!
— Знаю, — ответил я. — И что ты предлагаешь?
— Есть идея. Если получится, могу зайти к тебе после десяти или одиннадцати. Либо у меня дома. Я спрошу у родителей.
— Думаешь, они согласятся?
— А как ещё? Я тебя одного не оставлю!

Не очень-то хотелось, чтобы мы отмечали у меня. Да и вариант пойти к ней домой был для меня из разряда фантастики. Я боялся, что не смогу понравиться её родителям.

— Хорошо, по рукам. Надеюсь, они примут меня.
— Не переживай. Я тебе позже позвоню.

На том и решили.

Мы часто отдавались разговорам, не замечая, как мимо нас проносятся люди, скитающиеся по улицам. Ира старалась не отпускать моей руки. Говорила, что я замечательно согреваю её. Так или иначе, я потерял счёт времени. Уже было пора спать. Но меня это не волновало.

Я довёл Иру до её подъезда. Мы зашли внутрь и немного погрелись. Что-то говорили об африканских племенах и ацтеках. Жутковато под вечер, но почему нет? Она возбуждала мой давний интерес к истории и различным культурам, так что беседы получались вполне плодотворными.

Ира сказала, что великолепно провела этот вечер. Хоть мы знали друг друга каких-то несколько месяцев, я давно не получал такого удовольствия от прогулок, тем более под ночь. Чувствовал себя совой, летящей среди света тусклых фонарей.
На этой замечательной ноте мы оба попрощались. Я беззаботно пошёл домой, прокручивая в голове мелодии, какие могли скрасить конец вечера, словно в каком-нибудь фильме.

Спустя несколько дней, мы договорились, чтобы в районе девяти часов я подошёл к её дому. Я собрался и вышел на улицу. Думал, стоило ли срезать через дворы, как в прошлые вечера? Так я собрался сделать. Тут я понял, что затея оказалась неудачной. Кругом было черным-черно. Дорог до этого я не запоминал. Отличить дом Иры от какого-то другого мне не удавалось. Целых двадцать минут я скитался везде, где только можно, уже изрядно уставший. А время всё поджимало.

Решил выйти в сторону парка, а там идти прямо по улице. Немного погодя, и, — о чудо! — узнал ту самую шестиэтажку. Чёрт, как я мог заблудиться? Оглянулся по сторонам. Заметил, что если вовремя повернул налево, то добрался без всяких трудностей. Сусанин из меня получился хоть куда!

Наконец, тот самый подъезд. Позвонил в домофон, ответила мама Иры. Сказала, что они только пришли, все замёрзли. Я не выразил никакого удивления. У меня засела одна мысль: поскорее избавиться от пуховика, иначе я в нём сварюсь заживо.

Шесть этажей вверх и я на месте. На встречу вышла её мама. Я зашёл в дом. То, что я успел разглядеть, было мне по душе: зал, совмещённый с кухней; пианино; старый телевизор с видеомагнитофоном; полки, набитые различными книгами, и сама ёлка. В какой-то момент мне захотелось пожить здесь: идеальное место, чтобы отдаться делам, будь то чтение или музыка.

Ира вышла из своей комнаты и встретила меня. Она рассказала, как они пешком пытались добраться от микрорайона сюда. В итоге вызвали такси. Я опять не удивился столь удачному стечению обстоятельств.

Я тем временем снял пуховик и ботинки, прошёл в гостиную. Затем поздоровался с её отцом, а мама предложила мне посидеть, пока они с Ирой накрывают на стол. До Нового года же оставалось два с половиной часа.

Ира извинилась за суету. Я ответил, что всё в порядке. Потом вошла её сестра — Она была младше на два года. Отец включил телевизор, крутили новогоднюю передачу. Вокруг ёлки бегала кошка, рядом лежал небольшой пёс. Позже он подбежал ко мне, своими маленькими глазами намекая, чтобы я беднягу не обделил лаской. Было приятно гладить его по шелковистой шёрстке.

Приготовления продолжались меньше часа. Когда стол полностью накрыли, меня тут же позвали. По правде говоря, я терпеть не мог сидеть за столом вместе со взрослыми. В День рождения всё уходит в их личное обсуждение, в котором я оказываюсь лишним. Поэтому, немного погодя, ухожу, не придавая празднику особого значения. Сегодня же за столом, пусть я напрочь не избавился от ощущения, будто я не в своей тарелке, но чувствовал себя намного лучше. В основном, беседы имели формальный характер, а именно вопросы о том, сколько мне лет, где я учусь, чем занимаюсь помимо и так далее. Продолжалось это всё относительно недолго, да и я чаще всего молчал и слушал разговоры семьи. Иногда лишь присоединялся, если тема была близка.

Блюд на столе оказалось предостаточно: всякие салаты, закуски, от которых слюнки только и текли. Эх, если бы я ненароком не объелся перед приходом, то полностью вкусил угощения, а не довольствовался по одной ложке того и сего.
К новогоднему ужину плавно присоединилась бутылка шампанского. Мама произнесла тост за то, что мы собрались вместе, и все чокнулись бокалами. Дальше я растворился в беспамятстве, не без помощи шампанского. Там и сям мешкали пёс с кошкой, по телевизору веселили, как могли: иногда смешно, чаще всего неуклюже.
Пробило двенадцать часов. По традиции показали новогоднее поздравление, ничем не отличавшееся от предыдущих. За окном гремел салют. Мы выключили свет и стали наблюдать, как его запускают. Продлилось это недолго, и мы вновь вернулись за стол. Затем Ира предложила прогуляться. Мама не была против, хоть и в шутку беспокоилась, не опьянела ли дочка. Мы вышли на улицу и вновь оказались вдвоём, среди кромешной тьмы.

Направились в парк. Народу было много: кто на горку, кто просто так слонялся. Довелось нам посмотреть и на снежные скульптуры. Скажем так, я не сразу отличил ежа от медведя, а гнома от бездомного. Лица их казались нам обоим неказистыми. Но не так сильно потрепала жизнь эти бедные создания, в отличие от деревянного ангела, которого мы повидали после. Ладно ангел с лицом старухи, но что за маленький чертёнок стоял рядом с ним? Купидон? Или жертва детского алкоголизма? Пёс его разберёт. Зато мы знатно посмеялись над «мастерством» скульптора.
Ира держала меня за руку. Какие же холодные у неё руки… Я спросил, замёрзла ли она. Ответила, что нет.

— Тогда почему у тебя такие ледяные руки?
— Может потому что ты слишком горячий? — засмеялась она.

По дороге она увидела качели. И, как ни в чём не бывало, села на них и попросила толкнуть. Я не стал отказывать. Тем более, Ира пробудила во мне то самое чувство детского восторга, какого мне не хватало давным-давно.

Было забавно наблюдать, как люди старались обойти Иру, ведь качели летели прямо на тропинку. Кое-кто влез по колено в снег, другие пробежали, пока качели не направились прямо на них. Ей вскоре надоело, и она спрыгнула. Мы пошли дальше.

Город был опьянён праздником. Неподалёку от нас дело дошло до драки. Мы не обращали внимания на суету, творившуюся вокруг: нескончаемые подрывы фейерверков, беззаботные гуляки — вряд ли кто-то проснётся завтра днём, если вообще додумается заснуть.

Тихонько начал идти снег. Я пытался поймать снежинки языком, но одна из них, чёрт меня дери, попала прямо в нос. Ощущение не из приятных. У Иры это получалось намного лучше.

Мы походили ещё какое-то время, и я проводил её до дома. Вспомнил, как потерялся среди дворов, решил этим поделиться. Она была рада, что так случилось. Ира не хотела, чтобы я стоял возле подъезда, пока они всей семьёй не приедут. Возможно, глупость сыграла в мою пользу, кто знает?

Наконец, мы зашли в подъезд. Ира посмотрела на меня, уставшего, и не стала задерживать.

— Огромное спасибо тебе за вечер, — сказала она и крепко обняла на прощание, стараясь как можно дольше не отпускать.
— Это тебе спасибо, — ответил я.

Было два часа, кажется. Я едва соображал и, как всегда, ушёл в себя. Мне хотелось спать. Но больше хотелось, чтобы эта ночь не кончалась вовсе. По сторонам горели вывески закрытых магазинов, в голове звучала музыка. Что-то из репертуара Джерри Рафферти. У него много чисто ночных вещей. Та же «It’s Gonna Be A Long Night»  — идеальная песня для идеальной ночи.

И вот, я дома. Долго не мог уснуть. Каким-то образом вырубился, хоть и не сразу. На душе было спокойно. Я не ждал Новый год — праздник должен был пройти незаметно. Все мои ожидания не оправдались, чему я несомненно рад.

Спасибо, Ира. Ты и есть моё новогоднее чудо.

Февраль, 2019 г.