Забытая миссия. Глава 9

          Мягкая-мягкая трава, неподалеку ручеек с чистой водой – Уро не предоставлял изысканных удобств. Мы с Но прекрасно обходились без мягкого матраса и горячей воды. Главное – наслаждение друг другом, чувства, усиленные подземным существом.
          Лужайка сменилась обычной постелью, а блаженство – недоумением.
          – Мало того, что этот гад в другом мире по бабам шастает, так он еще и с собой их начал приводить! Где ты взял эту проститутку?
          Интересно, кто же подкинул нам такой сюрприз? В самый интересный момент оказаться в таком неподходящем месте – это уже изрядная пакость.
          Я никогда не видел Марину такой разъяренной. Пожалуй, она имела право на недовольство. Только Но, испуганно прижимавшаяся ко мне, нуждалась в защите.
          – Это не проститутка! – возразил я.
          – Ах так! Ну, и валите отсюда! Оба!

          Такого еще не было. Я не просто перенесся из одного мира в другой, но и забрал с собой другого человека. Однако обдумать это выдающееся событие не хватило времени, потому что нас с Но вынесло еще куда-то.
          Только что мы лежали в постели, а теперь под нами горячий песок, а сверху жарит солнце. Неужели есть еще и третий мир? Или это Земля?
          А ведь рядом со мной человек, который всю жизнь прожил под небом, затянутым тучами. Каково ей?

          Мне досталась смелая женщина. Но даже не пискнула, а лишь съежилась и зажмурилась. Я же испугался. К нам тянулось щупальце такого же грязно-серого цвета, как и песок, на котором мы лежали.
          Живая ветвь тянулась неспешно, но упрямо. Тонкие отростки угрожающе шевелились, словно разминались и готовились впиться в наши тела.
          Страх придал сил – я вскочил и поднял ничего не соображавшую Но. А с другой стороны на нас наползало второе щупальце, такое же, как и первое.
          – Бежим! – крикнул я.
          Но распрощалась с переживаниями и понеслась рядом со мной. Дважды нам пришлось огибать новые щупальца, выраставшие на этом неуютном пляже. На одинокую скалу, стоявшую на песчаной равнине, мы взлетели, не сговариваясь.
          Живые ветви вились у подножия спасительной горки, но подняться вверх не пытались. Похоже, мы нашли безопасное место.

          – Жжет, – пожаловалась Но, показывая пальцем в небо.
          Мама родная! Она же никогда не видела солнца. Если ничего не делать, моя спутница обгорит. Ведь на ней совсем нет одежды.
          Совсем рядом со скалой росли кусты и деревья, но путь к желанной тени преграждали живые ветви. С другой стороны узкой полосы пляжа текла река, но и к воде нас не пускали щупальца.
          Несмотря на непривычную обстановку, Но не утратила сообразительности.
          – Падуро! – заявила она.
          Точно! В этом мире тоже есть спрут, только он дикий. А ведь я его чувствую! Зверь весьма расстроен оттого, что добыча ушла. Этому монстру мало живности? Неужели он сожрал всех зверей в округе и выловил всю рыбу в реке? Или местная фауна бедна?

          Я прислушался. Кажется, спрут не так уж и голоден. Вот он поймал кого-то в кустах – мне передалось его удовлетворение, но никак не восторг или вожделение.
          Может, поговорить с ним? Только он наверняка не знает языка. Нужны образы. Я представил, как мы с Но идем по песку, а щупальца отклоняются и прячутся в песок, не трогая нас.
          Волна интереса накрыла меня. На миг я забыл даже о присутствии Но. Спрут меня услышал! Есть первый контакт! Как убедить дикаря не трогать нас?
          Я вспомнил, что чувствовал Уро, когда его кормили металлами. Казалось бы, передать чужие чувства невозможно, но у меня получилось. Вот тут-то я и почувствовал настоящее вожделение.
          Щупальца, шевелившиеся у подножия скалы, втянулись в песок. Кажется, дикарь решил нас не трогать. Неужели он понял, что именно я ему пообещал? Или местный спрут почувствовал родственную душу?

          Я слез со скалы, оставив наверху растерянную и недоумевающую спутницу. Меня никто не тронул. Образ Но, спускающейся со скалы и ступающей на песок, не вызвал протеста зверя.
          – Иди ко мне! – скомандовал я.
          Она осторожно спустилась со скалы и сделала несколько шагов. Я выдохнул. Кажется, спрут решил сотрудничать с нами. А может, он посчитал нас интересными игрушками. Впрочем, мотивы подземного обитателя не так важны – главное, чтобы он не пытался съесть нас.
          – Пошли! – распорядился я и повел Но под деревья.
          Она была на солнце всего несколько минут, но я боялся, что жаркие лучи обожгли ее кожу.

          – Кто была та женщина? – спросила Но, едва мы зашли в тень.
          – Марина, моя женщина в другом мире.
          Девушка посмотрела на свое запястье, взглянула на мою руку.
          – Я больше не твоя госпожа. Теперь ты уйдешь от меня?
          Женщины – странные существа. Нас, как пылинки, выносит из одного мира в другой, а Но думает о любви и возможных соперницах.
          – Уходят обычно к кому-то. Или в надежде найти новую спутницу, – объяснил я. – Боюсь, в этом мире нет других женщин. Да и я единственный мужчина. Думаешь, нам стоит расстаться?
          Но улыбнулась широко и искренне. Сложившаяся ситуация явно пришлась ей по душе. Впрочем, радовалась моя бывшая госпожа недолго.
          – Здесь ничего нет, – озабоченно сказала она. – И что мы будем кушать?
          Похоже, в ее мире дети не читали книжек о приключениях в дикой природе, или воспитатели решили не обременять сирот лишними знаниями.
          – Что-нибудь придумаем. Я уже договорился с местным Уро – он нас не тронет.
          – Но он хотел нас съесть.
          – Я пообещал ему металлы.

          Оставив Но переваривать услышанное, я отошел к реке. Найденная ракушка оказалась именно тем, что требовалось. Половина панциря двустворчатого моллюска размером с ладонь – хороший вариант. Конечно, еще лучше было бы найти кусок кремня или обсидиана, но так далеко мои мечты не распространялись. Вторая подобная ракушка удовлетворила меня окончательно.
          Прихватив под скалой парочку камней, я вернулся к Но. Шершавые осколки как раз подошли для заточки, и начался долгий и нудный процесс превращения раковин в предметы, похожие на ножи.
          Между делом я объяснил напарнице, как получают огонь трением. В ее взгляде добавилось восхищения, и она безропотно согласилась расстаться с частью волос.
          На заточку ножей ушло немало времени. Увы, полученный инструмент плохо подходил для стрижки, и отпиливание косички оказалось долгим и болезненным. Когда мы закончили, солнце уже клонилось к горизонту.

          Очень сухое дерево, прутик для лука, запас дров – все это я нашел неожиданно быстро. Правда, дела отняли последние силы, а пустота в животе настоятельно требовала пищи.
          Небольшой заливчик, заросший травой, как раз годился для рыбалки. Зайти в воду, опустить в нее руки и ждать приближения добычи – такой способ для обычного человека не слишком подходил. Однако я был бойцом и мог двигаться достаточно быстро. Любопытная рыбка обнаружилась очень быстро, и на песке появился первый улов – по виду, самая обыкновенная плотвичка.
          Возможно, следовало развить успех, но мне захотелось попробовать другой вариант. Я представил десяток рыбок, лежащих на берегу, и попросил помощи у спрута.
          Сработало!
          Хозяин окрестностей понял мои мысли и не отказался позаботиться о новых обитателях этой земли. Похоже, зверь уже не раз промышлял здесь. Плеск в заливе погнал испуганную рыбу к выходу в реку, но, судя по всему, спрут заранее сплел там сеть.
          Длинное тонкое щупальце с маленькими отростками на конце неспешно положило к моим ногам первую плотвичку. За ней последовала вторая, затем третья…
          – Хватит! – скомандовал я после девятой рыбки.
          Спрут вновь понял меня.
          Подошедшая Но зачарованно смотрела, то на щупальце, то на меня. Заходящее солнце совсем не пекло, и я уже не опасался за кожу напарницы.
Огонь добыли неожиданно быстро. Рыбу заложили мелкими камнями, сверху разожгли костер и уютно устроились на еще неостывшем песке.
          Наверно, наши предки так же когда-то сидели у огня и ждали, пока приготовится ужин. Только в отличие от древних людей, мы с Но не опасались диких зверей. Нас охранял спрут.

          Утром Уро напомнил о моем обещании. Пришлось объяснять ему суть процесса. Общение при помощи образов и чувств заняло немало времени. Я представлял печь, заполненную обломками толстых ветвей, мысленно показывал, как разгорается огонь, а мои руки закрывают топку и дымовое отверстие кирпичами. Потом последовала новая картинка, где печь заполняла уже смесь черных камней и угля. В общем, дело оказалось сложным. Например, для объяснения длительности процесса пришлось представлять восход и закат. Думаю, спрут понял не все, но смирился с тем, что металл получит не сразу.
          А ведь нам еще предстояло найти железную руду. Впрочем, внимательное изучение песка под ногами принесло надежду. Пляж казался серым, потому что среди крупинок светлой породы встречались мельчайшие черные камешки. Некоторые темные осколки обладали магнитными свойствами и прилипали друг к другу.
          Железная руда была рядом.

          Наверно, стоило обойти окрестности и осмотреть местность. Только бродить по лесу нагишом не хотелось совсем. Со временем наши ноги огрубеют, но пока даже небольшие камешки под нашими ступнями отзывались болью.
          Требовались обувь и одежда. Добыть зверя и снять с него шкуру или кожу – ничего другого я придумать не смог. В памяти всплыли индейские мокасины – уж их-то мы изготовить смогли бы.
          Вечером, пока пеклась рыба, я обжег на костре и очистил от сучков две ветки – теперь у нас имелись две заостренные палки. Простейшие копья вполне годились для охоты. Боец должен справиться с не слишком крупным зверем даже с таким несовершенным оружием – уверенность не покидала меня. Однако я вновь обратился к Уро, и он не отказал мне.
          Уже через несколько минут спрут позвал меня. Путь лежал вверх по течению реки. Не знаю, сколько предстояло идти, но направление я чувствовал точно.
          Шагов триста по пляжу, потом метров сто от берега, и в чаще нашлась метровая ящерица, уже задушенная щупальцами подземного зверя.
          Короткая прогулка позволила сделать интересное открытие. Я понял, что чувствую спрута и точно знаю, где под землей спрятано его разветвленное тело. Уро располагался узлами, которые располагались довольно далеко друг от друга и соединялись тонкими перемычками. Под песком и травой не прятались живые трубы большого диаметра. Комья плоти до двух метров в поперечнике и не слишком толстые щупальца – по сравнению с собратьями из других миров, местный зверь выглядел весьма хилым. Он мог защитить нас от зверей только рядом с узлами, а между ними приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.

          Но сидела в кустах и сосредоточенно жевала.
          – Что ешь?
          – Зернышки.
          Пока я отсутствовал, она отошла метров на пятьдесят от узла и обнаружила полянку, поросшую диким злаком. Самые обыкновенные колосья, заполненные недозрелыми зернами – пища, которая никогда не бывает лишней.
          Правда, моя напарница вышла из-под защиты спрута, но, судя по малому количеству запасенной еды, бродила она недолго.
          – Ты копье с собой брала?
          Но смущенно улыбнулась.
          Пришлось устроить ей выволочку и попутно объяснить расположение Уро под землей.

          Обдирать ящерицу досталось Но, а я все-таки решил осмотреться, пока солнце не поднялось слишком высоко. Напарница нашла злак – значит, здесь могут быть и другие съедобные растения. Все попытки расспросить спрута закончились ничем. Он ничего не желал рассказывать о съедобных плодах, стеблях и семенах.
          Предстояло выбрать место для печей и будущего жилища. Прошлой ночью мы прекрасно спали под открытым небом, но на случай дождя следовало подумать об убежище. Лучше всего нам подошла бы пещера. Только где ее найдешь? Природные убежища встречаются крайне редко, и найти хотя бы неглубокий грот – большая удача.
          Одинокая скала, на которой мы скрывались от спрута, казалась мне весьма неплохим вариантом. Два узла подземного зверя располагались рядом, а щупальца спрута могли защитить от хищников. Что-то мне подсказывало, что здесь водятся звери покрупнее, а не только разная мелочь, шуршавшая в траве.
          Прилепить глиняную печь к скале – вообще идеальное решение. Чем выше дымоход, тем сильнее тяга, а тут трубу можно просто пустить по склону, обойдясь без распорок и прочего укрепления.
          Вода рядом; с пищей, похоже, тоже проблем не будет – остается построить шалаш и жить в свое удовольствие. Я показал соответствующие картинки подземному зверю и чуть не потерял сознание от возмущенного протеста.
          Тут я все понял! Мы влезли в охотничьи угодья спрута. Там где у Падуро узлы и щупальца, он питается. Поэтому разумный зверь ничего не объясняет про съедобные растения. В узлах он их кушает сам, а в остальных местах просто не видит. Мы для него конкуренты, и нам не стоит особо рассчитывать на его помощь.
          Будем выплавлять металлы, кормить ими подземного жителя, а он взамен будет подъедать наши отходы и защищать нас.

          Я шел по песку, иногда подходя к кустам. В траве шуршали мелкие зверьки, но чаща казалось слишком опасной. Острые сучки, колючки, ядовитые гады и насекомые – неприятностей для босого человека там хватало.
          Берег резко поднимался вверх, и порой покрытые лесом склоны сменялись обрывами. Серый, коричневый, черный  и даже красный – цвета пород, выходивших на поверхность, обнадеживали. Я надеялся найти что-нибудь полезное на этих кручах.
          Крупные красные ягоды на ветвях куста отвлекли меня от созерцания обрывов. Один небольшой плод я решился попробовать. Очень кисло и немного сладко – вкус меня не впечатлил, но я сорвал три штучки для Но.
          На обратной дороге до меня дошло, что выше по течению песок был темнее – значит, месторождение железной руды следовало искать в том направлении.

          Но без меня не ленилась. Напарница догадалась проткнуть  задние лапы ящерицы, просунула в проколы короткую палку и повесила добычу на нижний сук одного из деревьев. Почти снятую шкуру оставалось лишь отрезать от головы.
          – Ягодки! – обрадовалась обнаженная девушка. – Я грязная.
          – Иди, помойся, – разрешил я. – Только бегом!
          Напарница взяла левее указанного мной места и с визгом влетела в реку.
          Восторженные возгласы наверняка разносились далеко – моя возлюбленная от души наслаждалась купанием.
          Вода в нескольких шагах от нее забурлила, и тревога охватил меня. Однако Но не потеряла осторожности. Она выскочила и вернулась к кустам.
          Судя по всему, какой-то крупный обитатель реки решил отобедать женщиной, но сам стал добычей спрута. Вскоре вода успокоилась.
          Пришлось вновь отчитать Но.
          – Я же показывал тебе на залив!
          – Там трава.
          – Нельзя быть такой невнимательной!
          Я отвлекся, потому что получил мысленное послание от спрута. На картинке рядом со скалой стоял шалаш. Падуро разрешил нам здесь жить.
          Прохвост! Он посчитал нас хорошей приманкой для крупной добычи.

          Выговор получился усеченным и нисколько не расстроил Но.
          – Теперь ты господин, а я твоя служанка, – задумчиво сказала она.
          – Не думаю.
          – Кто же тогда я?
          – Жена.
          – Я могу взять тебя в мужья? Ты согласен?
          Как служанка может взять в мужья своего господина? По-моему, Но не до конца разобралась в наших взаимоотношениях.
          – Я согласен, потому что ты лучше всех на свете.
          Скромница, совсем недавно смиренно воспринимавшая нагоняй, превратилась в ураган. Я подвергся сексуальному насилию и пришел от этого в восторг.
          Произошедшее понравилось не только нам с Но. Спрут прислал мне картинку, на которой рядом со скалой дымили печи. Подземный хозяин разрешал нам выплавлять металл у стены.
          Ему доставляет удовольствие подглядывать за нами? Извращенец!

          Мы работали и работали, но дел не становилось меньше. Я нашел глину, но требовались емкости для ее замачивания. Довольно толстый бамбук подошел для ведер и корыт. Зеленые стволы толщиной в мою ногу были не слишком мягкими, но поддавались камням, а также ножам и топорикам из совсем сухого бамбука.
          Мокасины и весьма скудная одежда из сыромятной кожи, деревянные ножи, копья и дротики с костяными наконечниками – мы создавали все новые и новые вещи. Только возможности двух человек, вооруженных примитивными инструментами, очень малы.
          – Интересно, кто нас сюда забросил? – спросила Но. – Может, попросить Падуро, чтобы он дал нам помощников?
          Моя супруга из белокожей прелестницы превратилась в очаровательную смуглянку. Однако умственные способности Но остались прежними. Напарница всегда была очень неглупой.
          Действительно, моя спутница очень мила, но прожить всю жизнь только с ней, не общаясь с другими людьми, будет непросто.
          Если честно, слабо верилось в то, что здешний недоразвитый спрут причастен к нашему перемещению в этот мир. Однако я все равно каждый день обращался к Падуро, представляя стоящих на песке людей, и просил прислать их сюда.
          Кого я видел в мыслях? Естественно, своих друзей – тех, кого я хорошо знал. Денис и Ида, Яша и Леночка, Андрей и Марина. Наверно, не стоило заказывать переселение Марины, ведь теперь я принадлежал Но. Однако бывшая невеста постоянно возникала в памяти. Я не мог забыть женщину, которая на самом деле была моей женой.

          По утрам мы с Но устраивали разминку. Упражнения на песчаной площадке рядом с шалашом заканчивались поединком. Точнее, напарница пыталась достать меня, а я легко уклонялся и подставлял ладони, мягко встречая ее удары. Со стороны, наверно, такое представление выглядело красиво.
          Думаю, появление Дениса и Иды я заметил сразу же. Друзья просто возникли на песке рядом с нами. Мы с напарницей заканчивали утреннюю зарядку, устроив обычный учебный бой.
          – Прикольно! – заявила Ида. – А я так смогу?
          Мы с Но перенеслись в этот мир в горизонтальном положении и нагишом.
Друзья стояли, взявшись за руки, да и одежда на них была вполне приличная.
          Наверняка они волновались, однако Денис и Ида старались выглядеть спокойными.
          – Куда нас занесло? – спросил друг.
          – А черт его знает! – ответил я. – Других людей здесь нет, зато есть спрут.
          Но сообразила, что стоит обнаженной перед незнакомыми людьми, и метнулась в шалаш. Вскоре она вернулась в кожаной юбочке и принесла мне шорты из такого же материала.
          В отличие от нас, вновь прибывшие выглядели вполне респектабельно: костюм, сорочка, галстук – у Дениса, красивое платье и туфли – у Иды. Разумеется, каблуки изящной женской обуви провалились в песок, но мы рядом с друзьями выглядели дикарями.

          – Откуда вы такие расфуфыренные? – поинтересовался я.
          – Со свадьбы, – ответила Ида. – Твоя Маринка за Андрея замуж вышла.
          Теперь мне пришлось поднапрячься, чтобы не показать своего разочарования. Конечно, Марина и я официально считались свободными людьми, но за Андрюху она согласилась выйти. А мне, между прочим, отказывала столько времени.
          Кажется, Ида поняла мои мысли.
          – Полгода прошло. Маринка без мужика долго не может, – продолжила белобрысая девица. – Поэтому она за тебя замуж и не вышла. Ты ведь мог совсем исчезнуть.
          Полгода? Здесь прошло намного меньше. Странные шутки творит перемещение между мирами. Зато я теперь знаю, что на Земле нет моего двойника.
          Увы, моя бывшая любовь сомневалась не зря: я все-таки пропал.

          Друзья сменили модельную обувь на мокасины, сняли приличную одежду и облачились в куски кожи, едва прикрывавшие определенные места.
          По утрам Ида и Но пытались достать меня вдвоем. Понимать друг друга наши женщины начали очень быстро, хоть моей супруге и пришлось учить русский язык. В схватке они тоже действовали слаженно, но им это не помогало. Я был слишком быстр для них и легко угадывал намерения каждой из противниц.
          Эмоции и желания других людей с каждым днем становились для меня все понятнее. Но вообще стала для меня открытой книгой, а вот Ида по-прежнему чувствовала себя виноватой передо мной и Денисом.

          Результаты первой плавки не обрадовали. Мы с Денисом разломали часть печи и выволокли непонятный пористый камень, образовавшийся внизу. Масса мало походила на железо, и мы не скрывали разочарования. Столько сил потратили, а толку никакого! Мы молотили камнями по толстым веткам, чтобы они сломались в нужном месте. Нам пришлось носить руду на себе за пару километров. И все это зря?
          Что делать? Наверно в этом камне все-таки содержалось железо. Только как его добыть? Даже придумать что-либо у нас не хватило времени. Появившиеся щупальца утянули добычу от скалы, и вскоре непонятный комок исчез под землей.
          Я узнал, что такое настоящее удовольствие. Мысли спрута содрогались от наслаждения, и все это передавалось мне. Окружающее воспринималось смутно, собраться с мыслями не получалось никак. Чистый восторг заполонил меня – я стал частью Падуро.
          Полученный пористый материал стал для подземного зверя чем-то вроде медленно рассасывающегося леденца. Всю ночь я чувствовал радость спрута, забыв о собственном существовании.
          Прийти в себя мне удалось только на следующий день. Будущее выглядело далеко не безоблачно. Выпадать из жизни почти на сутки больше не хотелось.
          Требовалось как-то оградить свое сознание от эмоций Падуро. Увы, я не представлял, как это сделать, и никто мне не мог подсказать.

          От не слишком приятных размышлений отвлекло появление новых людей. Яшу и Леночку, появившихся у скалы, встретила лишь Но. Стоял полдень, и все остальные разошлись по делам. В общем, парочка переселенцев увидела незнакомую дикарку, с трудом изъясняющуюся по-русски, два шалаша, навес, примитивный очаг – стойбище первобытных людей. Попасть из большого города в такое место – шок для любого человека.
          Вытащили их из собственной квартиры, в домашней одежде. Леночка и Яша даже поужинать не успели. Как ни странно, в себя они пришли быстро. Когда я пришел, маленькая блондинка уже сменила халат и тапочки на мокасины и кожаную юбку, а у очага хлопотали уже две женщины. Яша в майке и шортах стоял у печей и рассматривал сооружения. Судя по выражению лица, наша работа ему совсем не нравилась.

          Трудоголиков мало занимает окружающее, которое не относится к делу. А Яша увидел занятие, которому он мог посвятить себя целиком. Поэтому переселение его нисколько не огорчило.
          Леночка совершенно спокойно отнеслась к тому, что посторонние мужчины будут смотреть на ее обнаженную грудь. Впрочем, и выше пояса и ниже талии у миниатюрной женщины все было соразмерным и привлекательным.
          А вот Но, всмотревшись в новенькую, сделала неожиданный вывод:
          – Кажется, она занималась единоборствами. У этой  женщины очень сильные мышцы.
          Подобное не слишком вязалось с образом безобидного бухгалтера. Впрочем, спутница Якова по-прежнему казалась мне шкатулкой с двойным дном.

          Как выяснилось, сомневались мы не зря. Яша пришел через пару дней после прибытия. Выглядел друг неважно.
          – Ленка работала на контору, – признался он. – Ее подослали, и меня она охмурила по заданию.
          – На какую контору?
          – На безопасность, которая нас всех под себя подгребла.
          – Ну и что? Моя Но тоже на такую же организацию работала, только в другом мире.
          – А она тебя обманывала?
          – Вроде, нет.
          – А меня обманывала! Она еще и Идку завербовала, – сердито сказал Яша. – А теперь сказала, что любит, и во всем призналась.
          Теперь я все понял: и почему Ида считала себя виноватой, и какой секрет таился в Леночке.
          – Забудь! – посоветовал я Яше.
          А что я мог еще ему предложить? Нет здесь ни других мужчин, ни других женщин – расставаться бессмысленно. Жить поодиночке, глядя на другие пары – слишком тяжкое испытание.
          Яша сообразил, что лучше помириться. Наверно, Леночка, когда признавалась, предвидела такой результат.

          Андрей и Марина, как и мы с Но, попали сюда из постели. По всей вероятности, молодые супруги не спали, потому что одежда на них отсутствовала полностью. Интересно, почему с ними не отправили одеяло? Яша и Леночка, Денис и Ида – их же сюда не нагишом прислали. А вот нам с Но даже простыни скомканной не дали.
          Вот бы сюда переместиться вместе с кроватью – это вообще круто! Построить над ней шалаш и спать сколько угодно. Койку можно на полезные запчасти разобрать, а из постельного белья одежду сшить.
          Принесло новоселов вечером, когда остальной народ как раз собирался ужинать. Путешественники между мирами не кричали и не визжали. Андрюха сел и принялся трясти головой, словно пытался прогнать страшный сон. Впрочем, друг трусом никогда не был, и какой-то пляж его вряд ли испугал.
          Марина вскочила и сразу же прилегла на песочек. Нет, она не надумала еще отдохнуть – ее свалил удар подскочившей Но. Кажется, моя нынешняя супруга собиралась продолжить избиение, но я подоспел вовремя.
          Но попыталась вырваться из моих объятий, поняла, что это ей не по силам, и утихла.
          – За что ты ее ударила?
          – А помнишь, она назвала меня нехорошим словом?
          Офигеть! Интересно, все женщины такие злопамятные или только моя Но? Давным-давно услышала слово на незнакомом языке, запомнила, узнала его значение и отомстила. Пожалуй, стоит тысячу раз подумать, прежде чем сказать даме что-нибудь неласковое.
          Мариной занялись Ида и Леночка, Денис и Яша принялись приводить в чувство Андрюху. Мир и спокойствие восстановили.

          Марина и Но неожиданно быстро наладили отношения. По крайней мере, я не чувствовал злости, которая обычно проскакивает между недругами. А вот Андрей еще долго опасался моей напарницы. Впрочем, это чувствовал только я. Остальные и не замечали, что здоровый мужик боится женщины, значительно уступающей ему в габаритах.

          Яша быстро определил главную проблему:
          – Для плавки нужен уголь, на него уходит уйма дров, а рубить и пилить деревья нам нечем. Для хорошего инструмента нужна сталь – получается замкнутый круг… Ты, Игорь, объясни спруту, что какое-то время ему придется обойтись без железа.
          Обязанности распределились сами собой. Мы с Но охотились, рыбачили и носили руду, поднимаясь за ней к ручью, который впадал в реку километрах в трех выше по течению. Нам не требовалось долбить скалу или копать шахту – мы просто выбирали черные камни на берегу.
          Рыбачить я приспособился на небольшом озере, располагавшемся рядом с тем же ручьем. Дротик с костяным наконечником – других орудий мне не требовалось. Если Но часто промахивалась, то я почти всегда успевал добыть рыбу точным ударом или броском. Все-таки я мог двигаться намного быстрее жены.
          Примерно так же шла охота. Живность в местных лесах водилась всякая: ящерицы, кролики, крысы, небольшие олени. Вот только хищники отсутствовали. Я попытался узнать причину у Падуро, посылая ему картинки с медведями, волками, тиграми и львами.
          Ответный мыслефильм объяснил все. Маленький олень жалобно кричал и бился в кустах. Казалось, он ранен или застрял в колючих ветвях. Большая кошка, похожая на леопарда, соблазнилась беспомощной добычей и подошла слишком близко. Охотник сам стал дичью, потому что в листве скрывались щупальца. Спрут ловил хищников на приманку.

          Яша главенствовал в производстве. Модернизация печей, сооружение кузнечного горна, изготовление тиглей из глины – всем распоряжался невысокий светловолосый мужчина.
          Откуда у него столько знаний? Ведь он по образованию химик, а не металлург. Яша на подобные вопросы лишь пожимал плечами и вновь углублялся в дела.
          Обжиг кирпича и тиглей, заготовка угля – дрова уходили, едва успев накопиться. А Яков требовал еще и еще. Лесорубами стали все. Увы, лесные великаны были нам не по силам. Чем прикажете пилить и колоть толстые стволы? Мы выбирали кусты с толстыми ветвями или небольшие деревья. Работать приходилось каменными топорами, больше походившими на кувалды. Естественно, дело шло медленно.

          Наконец, нужный момент настал. Правда, все растянулось на целые сутки. Мы по очереди следили за печью, качали кожаные меха и подсыпали уголь в загрузочные отверстия.
          Еще сутки печь остывала, а потом мы смогли извлечь узкие высокие горшки, разбить их и извлечь сталь. Хитрый Яша запланировал один большой глиняный сосуд, и мы получили некое подобие наковальни. Днища двух других тиглей он сделал в виде форм для отливки, и у нас появились заготовки для больших молотков.
          Все удалось. Спрут мысленно облизывался, но не покушался на металл. Главный творец успеха мерял шагами песчаную площадку и время от времени говорил, что нам исключительно повезло.
          – Такая огнеупорная глина редкость, а мы ее нашли сразу же, – объяснил мне Яша.

          Падуро не трогал наши слитки, но требовал железа для себя. Вновь понадобился уголь для плавки, опять мы пошли валить деревья. Тут подоспел первый стальной топор, и дело пошло веселее.
          Ком, извлеченный из печи, в этот раз поблескивал металлом и казался тяжелее. Спрут утащил лакомство под землю, а я чуть не лишился сознания, воспринимая радость большого зверя. Правда, я догадался отойти к соседнему узлу и почувствовал облегчение.
          Оказывается, избавление от радости тоже может быть приятным.
          Еще дальше восторг Падуро почти не слышался. Жизнь показалась мне не такой сложной.

          Спрут намекнул, что неплохо было бы подкормить железом другие узлы. Похоже, организм зверя был не до конца единым.
          На общем собрании мнения разделились.
          – Зачем он вообще нужен? – спросил Андрюха. – Мы все добываем сами, а этот спрут только нахлебничает.
          Друг остался в одиночестве. Все понимали, что безопасность дороже нескольких кусков железа. К тому же, Падуро исправно подъедал все наши отходы, и рядом с шалашами отсутствовали свалки и зловонные отхожие места.
          Новые инструменты облегчали существование. Мы старательно вырубали деревья – благо, их немало росло на ближайших склонах. Дичи и рыбы хватало и людям, и спруту. Женщины находили все новые съедобные растения и некоторые из них сажали ближе к жилью, но подальше от узлов.
          Раньше все время уходило на заготовку дров, а теперь каждый из нас мог заняться чем-то своим. Ведь у любого человека есть предпочтения и увлечения.

          Леночка стала кораблестроителем.
          – Как думаешь, сколько метров в длину самые большие рыбы? – спросила она у меня.
          В реке не водились крокодилы или другие хищные звери. Возможно, они когда-то были, но не выдержали конкуренции с крупными рыбами. Иногда мы видели  мощные тела, появлявшиеся над водой. Порой обитатели реки выпрыгивали целиком и позволяли оценить их размеры. Я, кроме того, чувствовал больших хищников.
          – Метров до пяти, – ответил я Леночке.
          – Значит, лодка нужна десятиметровая.
          Волосы маленькой женщины отросли, и она оказалась не блондинкой, а темно-русой. Однако характер у Леночки остался прежним – решительным и целеустремленным.
          Дерево она выбрала сама. Разумеется, мы выпилили десятиметровое бревно диаметром почти в метр.
          Дальше Леночка работала сама, не подпуская к будущей лодке даже Яшу. Сначала бревно стало неуклюжим длинным корытом. Потом женщина обработала заготовку снаружи – получилась лодка. Требовалось только выбрать лишнее дерево изнутри.
          Леночка просверлила буравом множество неглубоких отверстий снаружи и забила в них обрезки веточек, имевших темную древесину. Так она получила ориентиры и могла выбирать лишнюю древесину, не опасаясь прорубить борт лодки.
          Маленькая женщина неутомимо работала то топором, то долотом, то рубанком. Эти инструменты она не доверяла никому, но от другой помощи не отказывалась. Мы помогали ей переворачивать лодку, потом, собравшись вместе, держали будущее суденышко над большим костром. Потом размягчившаяся лодка встала на приготовленные подставки, а ее борта расперли изнутри. В итоге нос и корма чуть приподнялись, а ширина увеличилась.
          Готовая лодочка осталась сохнуть в тени под деревом. Леночка еще долго доводила ее до ума. Выбить темные пробки и вставить вместо них другие, нарастить борта досками, напиленными Яшей и Денисом, установить дополнительные шпангоуты и сиденья, просмолить – перечень работ казался нескончаемым. Если честно, я потерял интерес к суденышку и не надеялся, что оно когда-нибудь поплывет по воде.

                *   *    *

          Я все лучше понимал подземного зверя. Да и он не оставлял меня в покое. Нередко из-под земли вылезало щупальце и осторожно касалось моей кожи, словно лаская меня. Мы кормили железом разные узлы, и я отходил от них подальше, чтобы уменьшить воздействие на мой мозг. Слишком буйная радость выматывала меня.
          Я, не сходя с места, мог представить всего Падуро. На самом деле, местный спрут был не так велик и жил только на нашем берегу, занимая неширокую полосу длиной около десяти километров. Подземный зверь не пытался подняться по склонам или перебраться на другой берег широкой реки.
          Откуда вообще здесь взялся Падуро? Сам он ничего об этом не рассказывал, а у меня не получалось спросить его об этом. Образно-чувственное общение не позволяло выяснить подобные тонкости.
          Зато спрут дал мне невероятную чувствительность. Я видел зверей, прятавшихся в листве,  и свободно разгуливал по лесу. Всех крупных животных я замечал издалека, а уж люди вообще не могли спрятаться от меня. Я разве что не читал чужих мыслей. Эмоции, желания, местонахождение – ничто не скрывалось от меня.
          Если честно, это тяготило меня. Зачем мне знать, что Леночка уединилась в кустиках? Что хорошего в том, чтобы мысленно подглядывать за парочкой, занимающейся сексом в шалаше? Для чего мне это?
          А желания спрута? Голод, интерес, охотничий азарт – ведь это все не мое. Неужели я превращаюсь в слугу Падуро, становлюсь его придатком, составной частью большого зверя?

          Мои товарищи живут обычной жизнью и не догадываются о моих способностях. Лишь Но знает обо всем, однако она не сочувствует, а завидует мне.
          – Я хочу быть немного Уро, я хочу стать быстрой и так же, как ты, все чувствовать, – призналась мне жена.
          Зачем ей это? Я бы с радостью поставил барьер между собой и спрутом, но не знаю, как это сделать. От его мыслей и желаний спасает только расстояние. Такая же история и с людьми? Что делать? Уйти от Падуро совсем? Но мои друзья уже привыкли обитать здесь, в безопасности и относительном комфорте. Вряд ли кто захочет ломать привычную жизнь.
          Идея все-таки появилась. У меня не получалось заслониться от спрута, но почему бы не рассеять его внимание? Требовалось лишь сделать остальных людей такими же, как я. Тогда силы Падуро будут распределены на всех нас, и влияние зверя на меня уменьшится.
          Я представлял, как щупальца нежно прикасаются к Иде или Леночке и посылал картинки спруту. Однако все оставалось по-прежнему. Образы парочек, занимающихся сексом, не вызывали интереса у подземного обитателя. А ведь Падуро нравилось подглядывать за мной и Но – недаром он разрешил нам выплавлять металл после того, как мы с напарницей впервые занялись любовью на этом берегу.
          Спрут лишь обострял мои способности. Чувствовать сексуальные желания собственной жены – неплохо. Только зачем мне знать, что Марина в данный момент хочет мужчину?

          Секса хотелось часто, и желание порой зашкаливало. Причем, такое происходило со всеми. Конечно, мы ходили почти обнаженными, и лишь слегка прикрытые женские тела возбуждали меня и моих друзей. Возможно, сказывались пища или жара. В общем, не знаю. Только мы часто разбивались на пары и уединялись в шалашах не только ночью, но и днем. А потом, не стесняясь друг друга, купались в речном заливе.
          Именно с секса все и началось. Мы с Но решили подняться на каменистый склон. Камень под ногой супруги поехал вниз, и это привело к падению. Но оцарапала и ушибла колено.
          Разумеется, я помог ей дойти до шалаша. Впрочем, напарница и сама неплохо шагала первое время после падения. Позже колено разболелось. Супруга лежала в шалаше и прикладывала какие-то листья к поврежденной ноге.
          Картинка, присланная Падуро, изображала соитие мужчины и женщины, а точнее, меня и Но. Спрут намекал на то, что нам не мешало бы заняться сексом, а ему пережить мои ощущения.
          Я в ответ представил, как щупальце зверя обволакивает ушибленное колено и снимает боль, облегчая страдания Но. У меня получилось!
          Спрут, видимо, понял, что больной женщине не до любви, и занялся лечением. Щупальце пробралось в шалаш, и Но взвизгнула. Однако в ее голосе слышался не испуг, а восторг.
          Потом супруга лишь блаженно улыбалась.
          – Щиплет, – радостно призналась она.
          Процедура продолжалась недолго, но царапины почти исчезли.
          – Совсем не болит! – поделилась Но.
          Конечно, я отследил ее движение, но сопротивляться не стал. Зачем мешать женщине, если для тебя самого ее тело непередаваемо желанно?
          Мы не в первый раз занимались этим, но сегодня наслаждение получилось острее, чем прежде. Чуть позже я уловил одобрение спрута.

          Судя по всему, Падуро распробовал удовольствие. Возможно ему понравились чувства Но, когда она занималась любовью. Спрут начал налаживать контакты с женщинами. Я не всегда это видел, но чувствовал, как щупальца прикасаются к телам подруг Но. Затем настал черед мужчин.
          В результате я не оградился от Падуро, а ощущать людей стал еще лучше. Все мои друзья стали такими же чувствительными. Мы стали почти единым организмом.
          Впрочем, мужчины не покушались на чужих жен, женщины хранили верность, а стесняться друг друга мы уже давно отвыкли.

          Кажется, Но становилась бойцом. По крайней мере, я заметил, что она немного ускорилась. Казалось бы, начала женщина двигаться немного быстрее – что в этом такого? Однако я никогда не видел супругу такой счастливой. Наверно, детские мечты вечны, и их исполнение желаннее всего.

                *   *   *

          Зарядили дожди. Похоже, до этого стоял сухой сезон – я читал о таком климате в некоторых районах Земли. Сухая жара сменилась теплой сыростью. Мы носили накидки из тонкой кожи и немного больше времени проводили в шалашах и под навесом. В остальном наша жизнь не изменилась. Правда, Леночка отложила испытания своего детища, и перевернутую лодку омывало дождем.
          Наша жизнь пока еще не приобрела цивилизованный вид, но мы уже начали запасать материал для хижин, чтобы  не ютиться в шалашах.

          Мысленное единение не убило у нас охоты проводить время вместе. Ужинали мы под навесом, располагаясь за большим столом, а не на песке, как раньше.
          Наши жены заканчивали собирать на стол, мужчины уже заняли свои места, готовясь приятно и с пользой провести время.
          Женщина появилась в том же месте. Именно на площадку перед скалой прибыли все мы. Короткая стрижка, комбинезон, отсутствие оружия – дама средних лет выглядела вполне обычно и безобидно. Однако Но, стоявшая рядом, испуганно сжалась.
          – Та Ко, – прошептала она. – Глава службы.
          Гостья принюхалась, присмотрелась к печам.
          – Вот вы где! – грозно заявила она. – Обкормили животное железом, и оно вышло из-под контроля. Но Донатони, почему так?

          Даму, явно прибывшую с проверкой, понимали только я и Но, однако все остальные почувствовали серьезность ситуации. Недаром мы стали единым целым.
          Я встал из-за стола и сделал шаг вперед, заслоняя собой Но. Боль скрутила меня и мгновенно свалила на песок. Татуировки подчинения не шли ни в какое сравнение с возможностями Та Ко. Я готовился распрощаться с жизнью и чувствовал, как под землей корчится от боли Падуро. Страдания казались непереносимыми, а потеря сознания благом. Однако мучения продолжались, а я не мог пошевелить даже пальцем.
          Все оборвалось мгновенно. Боль отпустила, и я увидел, что Та Ко оседает на песок. Удивление на ее лице сменилось смертельным безразличием. Из груди женщины торчал окровавленный наконечник копья.

          За оружие взялась Леночка. Проверяющая погибла, но и маленькая женщина безвольной куклой упала на песок. Гостья перед смертью наградила ее ментальным ударом невероятной силы. Я не чувствовал жизни в нашей спасительнице.
          К неподвижным телам потянулись щупальца. Казалось, спрут выпивает остатки жизни из Та Ко и передает их Леночке. Тело бывшей начальницы Но съеживалось и уходило в песок, а маленькая женщина возвращалась из небытия.
          Несмотря на испытанную боль, Падуро справился.
          Леночка вскочила и сразу же начала командовать:
          – Нам надо уходить отсюда. Немедленно! Спускаем лодку и все ценное грузим в нее.
          – Ты хочешь бросить Падуро? – спросила Но. – Он же тебя спас.
          – Они еще не раз появятся здесь, – ответила Леночка. – Спрут и это место – ориентиры. Мы будем подопытными кроликами. Если тебе жаль Падуро, оставь ему топор и пилу. Щупальца у него есть – пусть сам выплавляет железо.
Но промолчала, признавая правоту собеседницы.

          Лодка, стоявшая в воде, наполнялась вещами. Инструменты, оружие, одежда, посуда – на себе мы бы все это не унесли.
          – Хватит! – распорядилась Леночка. – Яшка – на весла! Сталкивайте нас! Сами берите, что унесете, поднимайтесь на склон и шагайте вниз по течению. Встретимся там, где кончается спрут. Мы костер разожжем. Поехали!

                *   *   *

          Шесть человек пробирались через лес. Я поставил замыкающей Но, а сам шагал впереди. Возможно, следовало подняться выше, но мы шли по склону. Конечно, идти по ровной местности было бы легче, только лишний раз подниматься и спускаться не хотелось. Ведь мы все равно договорились встретиться на берегу.
          Падуро отпустил нас. То ли мы стали для него родными, и он не мог причинить нам вреда, то ли спрут не отошел от шока. В любом случае, мы освободились от его опеки. Правда, мы шли рядом, и я ощущал узлы большого зверя.
          Яша и Леночка остановились. Чтобы найти их, нам не требовались ориентиры. Мы по-прежнему чувствовали друг друга на расстоянии. Единство сохранилось, несмотря на обретенную свободу. Однако по лесу шли не подопытные кролики, не слуги спрута, не подопечные какой-либо конторы, а вольные жители этого мира.
          Теперь никто не защитит нас от опасностей, никто не уберет за нами мусор, зато мы свободны. Может быть, миссия каждого как раз в том, чтобы прожить обычную человеческую жизнь?
          Все мы – люди!
                Конец