Кто мы, варвары ли? глава вторая

 Кто мы, варвары ли? Глава вторая. ПЕРЕМЕНЫ.
 Автор произведения  - Александра Рудэн. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна). 04.07.47, пенсионерка. г. Тюмень. 2019 г.

 Лесная деревня на берегу озера обрастала избами. Под крышами соломенных скирд, птицы вили гнезда. Дворы были огорожены хворостом и глиняные кувшины сушились на верхушках сухой лозы.   Эта деревня принадлежала воеводе Воронову. Он помнит как,  мальчишкой ходил на поклон к крещенному князю  с новоиспеченным воеводой Ярило, бывшим Втораком, с просьбой избавить лес от  болотных людей, вечно больных и рано умирающих. Князь поставил им условие, что поможет выгнать болотных людей далеко за болота, взамен они обязаны молиться образу Иисуса Христа и сжечь все идолы на поляне.  Воевода Ярило долго думал и попросил совета у Ждана,  монаха монастыря, но Яриле было невдомек, что он, в свою бытность, был засланным человеком от церкви, он изменил жизнь в лесу, по наставлению монастыря, для того чтобы властвовать над вольным народом, чтобы пополнялась паства и чтобы доход приносил лес Крещенному князю и церкви. После того, как был подписан договор, Ждан пришел к Воеводе Ярило в монашеском одеянии.
- Ты, как в речах глупого Ешки, из лисы превратился в Волка.
- Ты тоже -  из Второка превратился в Ярило, а потом, в воеводу. Тебе от этого плохо?
-  Но, не князь я.
- Сын твой станет князем, если ты будешь  сговорчивым с церковью.
-  Все подписал… Я палец свой поставил.
 - Этого мало. Подписал, но ты не смог прочесть договор, так как букв не знаешь, для этого я к тебе часто буду приезжать и напоминать о том, что написано в договоре. Напоминать тебе то, что ты нам пообещал.
- Как - то муторно мне.
- Для этого я буду рядом с тобой, не как советник Ждан, а как монах Епифани, чтобы крепилась вера в Бога у вас.
- В таком - то наряде?- спросил,  смеясь Ярило.
- Ты, тоже, снял свои лохмотья и надел одежды убиенных купцов, и твой народ от тебя не отвернулся. Одежда, это скорлупка, в которую мы влезли, чтобы прикрыть свою наготу. Так, что в дорогу. Не робей, со мной и с Богом ты справишься со своим необузданным народом.
Они уже возвращались домой. Дорога была утомительная, после выпитого хмельного увара, некоторых людей тошнило, делали остановку, чтобы, те,  опорожнили желудок. Не доходя до озера, они встретили большую группу людей, вооруженных длинными палками и дубинами.
- Зачем поляну покинули? – спросил Ярило у человека из клана Ворона.
- На помощь к вам шли. Долго вас не было. Думали, что они покололи вас, как кабанов осенью.
- Живы все. Домой возвращаемся, перепили малость хмельного увара. Нужно узнать, как они его варят и где охлаждают, пили  его, аж зубы цепенели от холода.
- В земле охлаждают его, колодезь называется, я научу вас хмельное приготовлять, - сказал монах Епифани.
- А чего он так вырядился, как монах, - спросил охотник из группы,  встречающих их людей.
- Он и есть монах, будет нас уму учить, - вяло ответил Ярило.
- Мы сами умеем учить, кого хочешь научим жить, - огрызнулся охотник, потрясая дубинкой в воздухе.
 Монах улыбнулся.
 Возле озера, не доходя леса навстречу им бежала кучка оборванцев.
- Ярило, на нас напали люди болота, увели всех женщин к себе, а мы побежали к тебе, навстречу.
Ярило застрекотал зубами.
 - Я знаю тропинку к болоту от озера, не будем заходить на поляну, - сказал охотник.
- Все туда, догнать, женщин отбить, всех болотных мужиков убить, женщин неволить.  Всех, даже, старух.   Нужны нам будут и беззубые люди, горшки лепить, христиане нас этому научат. Лишний народ,   мы поменяем на кафтаны, - кричал в ярости Ярило. – Давай,  давай скорее…
- Мы уже сбегали на другие поляны, мужчины пустились за ними в погоню, - сказал сопливый босоногий пацан в одеянии из мешковины. – Я с вами пойду, я камнем белку снимаю с ветки, в голову болотному человеку попаду.
 Монах поднял крест над головой,  и прокричал:
 - Люди, остановитесь. Нельзя на зло отвечать злом. Нужно переждать, пока, ярость пройдет, а потом, договориться.
У Ярило слюни потекли изо рта, от перекосившего лица.
- Ты, что ли,   будешь варить мясо или рыбу?
- Опомнитесь.
 Люди развернулись и с палками в руках пошли на монаха. Босоногий пацан, поднял камушек и бросил монаху в голову. Тот, упал на песок и лежал неподвижно.
- Ему хватит. Побежали, не отдадим им то, что принадлежит нам, - кричал Ярило, и первым побежал по тропинке, махая палкой над головой.
Монах очнулся, вытер кровь со лба, посмотрел вслед бегущим, прошептал:
- Дикий народ, и в Бога они не сразу поверят. Люди, остановитесь, - крикнул громко монах, но его голос потонул в крике бегущих.
- У-у. А, а-а-а. 
Монах поднялся, покачался на ногах, посмотрел назад, на пройденную дорогу, а там, в монастыре сыто и чисто, и окружают его думающие русские люди, а впереди – грязь, обильно мяса и рыбы и вонь от костей, и невежественный народ. Еще, он покачался на ногах, решая свой вопрос в сомнениях, выпрямился и пошел на поляну, где голосили старухи и плакали маленькие дети, лишившись мамки. Он шел в темный народ и нес слово Божье.
 Дети сидели кучкой, и маленький мальчик плакал навзрыд, Монах поднял его на руки и присел возле костра, рядом со старухой.  Мальчик уткнулся в одежду монаха, уснул.
- Любят тебя дети, - сказала старуха.
- На все воля Божья.
- Ты раньше был у нас Жданом, а сейчас?
- По договору с Ярило – я,  монах Епифани.
- Раньше,  ты Ярило был нужен, как болтливый человек, для развлечения, а сейчас, зачем ты ему?
- Я принес Вам слово Божье. Будем учить  Вас жить, по - другому.
- Как?
- Для начала, уберем поляну. Закопаем кости в землю, в лесу, а то, вонь рядом стоит.
- Зачем убирать,  днем, собаки растащат кости, а ночью - зверье.
- Не зима, а лето, все быстро гниет. И зверь не будет жрать гнилые кости, подавай им свежее и собаки уже воротят нос от валяющихся на земле костей. Тебя, как зовут?
- Волосина.
- Окрещу я тебя Варварой. Нравиться тебе это имя?
- Нравиться, все смеяться надо мной будут.
- Не будут. Зови старух, укладывайте спать детей в доме Ярило, там воздуху свежего больше. А, я пошел к деревьям,  рыть яму, туда весь мусор сгребём.
 Уже и яма была вырыта и туда сбросили, все то, что гнило на поляне, в том числе и того, разлагающегося поросенка, которого кто – то припрятал  в кустах. Монах Епифани пошел на речку, из лозы сделал две метлы с ручками держателями, вернулся на поляну. Возле костра сидела одна Волосина, остальные старухи заползли в свои дома и там, они отдыхали.
- Что это?
- Метла. Чтобы чисто было возле ваших домов, мести нужно ею.
- Для земли оскорбительно, зачем мести и так сгодиться, не спотыкаемся мы и ладно.
Монах Епифани поднялся, и принялся мести мелкий мусор, ветки, щепки вокруг дома Ярило. Волосина, взяла другую метлу и стала отметать землю вокруг своего дома.
- Поставь метлы возле дерева, а я наглотался пыли, пойду окунусь в реке. Ты со мной?
- Нет, Боязно мне, - сказала Василина, улыбаясь беззубым ртом…
Только, к вечеру вернулся Ярило.
Впереди они гнали женщин и детей из болотного племени.
- Юркие оказались бабы, худые, как щепки. Не всех мужиков уничтожили, ушли они с нашими бабами по тропинке через болота. Не рискнули за ними гнаться, так как не знаем болот.   Жаль, увели и мою старуху. Без бабы жизни у мужика нет. Так, что у кого нет женщин– выбирайте себе « щепку» , вместе с приплодом. 
Он обратился к невысокой женщине из пленных с тугой косой:   
- Чем моешь свои косы.
- Глиной.
- У нас завались ее возле озера. Будешь стелить мне рядно на ночь и варить еду, для всей моей родни. Не сбежишь?
- Не сбегу.
- Бери своих малышей и иди в дом. Остальных женщин,  разбирайте. Какие останутся, поведем к христианам, у них недочет с женщинами. Василина детей утихомирь.
- Они болотные…
-  А ты,  лесная тварь для них, а дети есть дети, поживут тут и станут лесными. Как тебя зовут, обратился он к  молодой женщине, которую выбрал из толпы.
- Меха.
-  Не имя, а конфуз, дам тебе имя, как отдохну. Пошли в дом.
 На утро Ярило вывел молодую женщину и всем объявил.
- Ее зовут Желана, она моя спутница по дороге жизни.
Многие радостно постучали палкой о землю, смеясь, радовались новой хозяйке, так как многие люди из клана этой поляны, не очень любили грозную прежнюю жену Ярило. … Пока Ярило отдыхал с молодой женой на звериных шкурах, монах Епифани,  когда взошло Солнце, а летом оно встает рано, почти насильно погнал « болотную нечисть»  креститься в реку. Он сам производил крашение и сам отпусках всем грехи, настраивая жителей болота на другую жизнь, в радости и в покорности. Болотным людям к воде не привыкать и они , раздевшись догола, плескались в чистой воде, смеялись.  И монаху с большим трудом приходилось их угомонить, выстроить в ряд, чтобы полить на голову воду каждому из глиняного кувшина, объявляя их крещенными, окунать с головой в реку он пытался, но юркие худые бабы, , как вьюны выскальзывали у него из рук, и одна укусила его за палец, и поэтому, он больше не окунал их в воду,  и не мог дать имя новоиспеченной христианке, в суматохе никакие имена ему не приходили на ум. Полил из кувшина речную воду на голову женщины и говорил:
 - Ты уже крещенная, днем дам тебе новое имя и запишу в бумагу. Крестись за мной.
Женщины по очереди крестились и выскакивали на берег, стирали в глине рубашки и почты мокрыми надевали на себя, обсыхая на солнечном летнем ветре. Монах подумал: « А они оказались чистоплотными, так как всю жизнь жили при болотной воде и они отличаются от лесных толстых женщин, которые боятся воды, как беду, и никогда не заходят в нее, если приходилось им стирать что – то в реке, то грязную вещь вываливали в глине, оставляли на ночь, потом,  топтали ее ногами,  привязывали к палке бечевкой  рядно, и река полоскала его до чистоты. « Видела воду и хватит» - такой у них был девиз стирки. Трудно будет загнать лесных женщин в реку. Нужно собраться с силами. Детей и женщин окрещу, легче будет убедить мужчин». Ярило доволен своим выбором женщины, улыбаясь, подошел к монаху.
- Болотные бабы, какие смирные стали, спокойно уходят с мужчинами в их дом.
- Прошли они крещение.
- Когда успел?
- Ранним утром и уже имена я им христианские дал, записал в бумагу. Забудут ведь, а я им напомню. Твоя очередь воевода, твоя и твоих детей,  и новой жены и ее детей.
- Мне нужно подумать.
- Не советую долго думать, окрещу я вас, пока, солнце не станет в зените.
- Я с сыном посоветуюсь.
- Советуйся, а я  поведу на реку малышей и Волосину.
Старик Ворон сидел на пне и из - под нахмуренных бровей смотрел  на молодух.
« Жаль, что болотные поганцы не увели мою старуху, имел бы право выбрать себе молодую женщину. Монах хитрый человек, начал крестить детей и старух, и женщин. Те, будут грызть своих новых мужей, чтобы жить в одной вере. А чего, окреститься и наша поляна, горшки научимся лепить и, еще -  чего - то нам выделить христианский князь. Нужна одежда, износилась вся, а  купцы стали редко ездить через лес, боясь грабежа с нашей стороны. Еще посмотрим кто кого перехитрит. На совете у христиан все дали согласия принять христианство. И я свой палец поставил. Жаль Белого Волка, а кто его сыновей в лесу проконтролирует. На поляне будем креститься  изображению, а в лесу будем преклонятся Белому Волку, чтобы не покинула удача в охоте» - думал старик Ворон. Вернулась Волосина с детьми. Сзади них, как пастух шел монах.
- Ждан, или как тебя сейчас, Епифани, пошли на нашу поляну, проведешь и у нас крещение, - крикнул Ворон.
Его услышал Ярило, спорящий с сыном Мовчуком.
- Не говори гоп, пока не перескочил через бревно, Ворон. Монах еще на моей поляне не закончил крещения, - ответил ему Ярило.
Ярило прошептал сыну.
 - Понял? Эти Вороны могут первыми все сделать и первыми пойти к христианам и получить титул князя. Ох, хитрая расомаха этот старый Ворон
- Земли под деревьями нам принадлежат. Не посмеет.
- Он посмеет, бог послал ему много детей, а у меня двое. Нет ближе человека, как человек  по одной крови на поляне. Не отнимет он у нас землю, а войну затеет. А их больше. Церковь нам поможет устоять в своих правах. Иди и говори с охотниками, и все дружно пойдем креститься. Это мое веление.
- Хорошо отец.
Охотники долго смеялись над предложением Мовчака.
- Кто вам будет мешать молиться богу Перуну? Две будем иметь веры и не надо, чтобы об этом знал монах.
- Ну, да, сразу подстрелим два зайца одной стрелой. Не надо перечить Ярило, а то чего доброго, Старый Ворон нами станет командовать.
- Ярило Умный. Эй, монах, пошли на речку. Новые жены наши сказали, что голыми крестились, не забоишься нас, - съехидничал охотник.
- Я с крестом, а он меня спасет от всех бед.
Все, те, кто еще не прошёл крещение  пошли во главе с Ярило на реку.
- И тут Ярило нас опередил, - прошипел старый Ворон.
Он подозвал своего охотника.
- Остаешься здесь.
- На кой нам нужен этот  монах, зрение еще у нас хорошее, проживем и без христианства.
Старый Ворон подумал, что зрение у него уже никудышнее, стрелой стреляет он мимо цели и надежду имеет на глину, из которой будет лепить горшки и менять их у купцов на товары.
- Одно другому не помешает, мы, тоже, примем эту веру. Я палец свой от поляны поставил на договоре, в присутствии многих. А, это уже вещь в руках, в отличия от слова. Следи за ними, приведешь монаха на нашу поляну, а я поговорю с охотниками, объясню, как лучше нам будет жить. 
Еще монах  не дошел к новой поляне в клан Ворона, как Ярило с сыном сидел в покоях монастыря и отчитывался в том, что его род принял веру христианства.
- Я знал, что из тебя выйдет хороший пастух  овец.
- У нас нет овец. Лоси забредают, а овец нет, - ответил Ярило.
- Монах тебе объяснит, что я имел ввиду.
- Какие пожелания у вас? – спросил монах Апатий.
- Еще не склеили желания в голове.  Вспомнил… Когда мой сын станет князем?
 - Тогда, когда окрепнет в нашей вере, тем более, что акры земли под деревьями нам позволяет выдать ему свидетельство. Но, за все нужно платить.
- Да, сколько захотите рыбы наловим, шкурок дадим.
- Это само собой разумеется. Для начало, нам нужны деревья, для постройки домов.
- В лесу деревьев завались, рубите.
- Мы пришлем к вам купцов, те выберут деревья, отметят их красной глиной, придут наши холопы  вырубят и вывозят деревья.
- Оно то так, - сказал Мовчак. – А что мы взамен будем иметь, а то получается грабеж. Лес на нашей земле, значит деревья наши. Взамен, что мы получим?
 Ярило с удивлением посмотрел на своего, до этой поры, молчаливого сына.
- А что ты хотел получить.? Что ты желал?
- Мастеров, которые будут ставить дома. Мы хотим выйти из леса и жить возле озера, с той стороны, где берег принадлежит нам. 
- Хорошо, три дома строят нам и один дом строят вам.
- Некоторые наши охотники будут с вашими мастерами укладывать бревна, а там, мы сами научимся.
 Монахи с воеводой переглянулись.
- Хорошо. Мовчак взрослеет по минутам. Как тебя окрестили?:
- Николаем. Мне нравиться.
- А тебя, воевода Ярило, кем окрестили?
- Иваном.
- Значит, твой сын Николай Иванович, хорошее созвучие, -сказал монах.
- У меня есть просьба. Хочу женить своего сына на христианке с вашего поселения,- робея, сказал Ярило.
- Согласен, мы подберем юную девицу из хорошего рода, так как она станет женой князя.
- Старый Ворон, требует воеводства на своей поляне, не будут ли они нас обижать, если два воеводы будут у одного князя.
- Не будут они вам помехой, войн мы не допустим. Его поляна далеко в лесу и численность людей там побольше, но подчиняться они будут одному князю, то есть Николаю Ивановичу. Ты, Николай Иванович Ярилов, начни переговоры с болотными людьми, вырубишь им лес , когда научишься у нас строишь  дома, построишь им на сухом месте поселение. Значит, у тебя прибавиться люд,  значит – сила, только держи их на поводке, вольности не давай и не обижай их. Нам нужны и, там, христиане. Женщины будут ягоды собирать, а мужчины рубить торф.
- Как можно рубить болото.
- Я пришлю человека, он покажет,  где канавы рыть.
- А зачем торф?
- В избе топить. Всем в лесу работы хватит. А теперь, примите подарки от нас. Ты Иван… Иванович Ярилов женился недавно. Твоей жене платье и бусы, тебе бутылка вина самодельного.
- Жене бусы, как у вас она ходить будет, как ваши женщины ходят?  За что такая щедрость? Ты, тоже, воевода и у тебя свой князь есть, и я буду жить в таком доме, как ты?
- Он еще маленький, буду достраивать вашим лесом. Раньше воровали у вас лес, а теперь, будем вывозить по договору: « Я тебе, а ты мне»
- Хороший договор.
Ярило возвращался с сыном домой.
- Вот привалило счастье в один миг и баба молодая, и платье, и бусы, и воеводство и как прежде,  я свободен.
- Пустила бабка росомаху в дом, что та ее вонью выперла из него.
- К чему ты, сын, язык не поворачивается твое имя назвать – Николай.
- К тому говорю батя, что еще неизвестно, что с нами будет дальше, монахи, как пауки высосут из нас кровь, и забудем о том, что мы охотники.
- Ах ты, поросенок, они тебе княжество дадут, а ты что такое говоришь? - выкрикнул Ярило и сына ударил бусами по голове. Нить порвалась и бусы разлетелись по песку.
- Они же сделаны из дерева, батя, они же деревянные. Мы им лес, а они нам бусы, не равный обмен.
- Погоди, сынок, укрепимся, а там, посмотрим. Там, и свои условия будем ставить.
- Поживем еще.
Они шли долго и радости не было конца.
Думали о том, как ловко они добыли княжество и что ждут их колоссальные перемены….
 … Воевода Воронов Семен Петрович  вспоминал прошлую жизнь не из повествований и легенд, а из своего пройденного пути. Он  помнил воеводу Ярило и его сына князя Николая Ивановича Ярилова, помнил своего престарелого деда старого Ворона, который все время ругал своих ленивых сыновей и всегда, в пример им ставил сына Ярила, - князя Николая, тот, выстроил поселение – городок у озера. Старый Ворон не стал тыкаться к воеводе Ярилову Ивану Ивановичу и в противовес ему, стал строить поселение у реки. Его дед был воеводой, отец был воеводой,  и он стал воеводой у князей Яриловых.  Давно уже получил грамоту его внук – Матвей Семенович Воронов, но, роды, относились друг к другу с прохладой. Не такими сладкими оказались речи монахов, как всем показались они, вначале. Вера крепла у людей, но были такие, что тайно в лесу молились идолу богу Перуну. Кто – то доносил на них и  при честном народе корили нагайками по голому телу нехристей, а рьяные к своей вере идолопоклонства и вовсе пропадали в лесу. Сжигали Идолов в лесу, т казнили того, кто верил в Белого Волка, убивали стрелой. Это так давно было, что только старики рассказывали внукам, как быль, о роде своем. Давно не стало Воеводы Ярило и сгинул в лесах монах, который принес веру в христианство в лесной народ, приобщились к ней и болотные люди. Память о Яриле осталась в народе на века. Его жена,  крещенная Акулина, переманила  своих родственников из болотного племени и давно перемешались племена, худые с толстыми людьми  создавали семьи и дети уже рождались, не похожие на своих предков лесных племен и болотных.  Нет – да – нет,  возникали люди из семейства, которые тайно ходили в лес и преклонялись Богу Перуну, а охотники, просили у  Белого Волка  удачной охоты, и он их помогал.  Но и креститься при воеводе не забывали по поводу и без повода. Люди были простыми и думали, что маслом кашу не испортишь, что  вера в бога Перуна и в Белого Волка, не помешает им верить в Иисуса Христа. Но, не все было просто.
  Тяжело пришлось  Яриловым с болотными людьми, те,  не желали работать на князя, приходилось их наказывать, чтобы не повадно было жить с ленцой. Князь считал, что выстроил им поселение в лесу из деревянных домов, они должны отработать, но те находили тропки в болтах и уходили с семьями из поселения, возвращались, когда была необходимость ограбить караван купцов.  Князь не мог допустить, чтобы грабили в его лесах  купеческие обозы, так как имел доходы от купцов, . Он расширил дорогу в лесу, вырубая деревья, чтобы купцам можно было разъехаться в разные стороны. По тракту леса князь везде выставил часовых. Болотных людей ловили, наказывали и гнали на торфяник добывать торф. Договор «Я тебе, а ты мне» дал свои плоды, рассчитывались купцы золотом или серебром за лес, за пушнину, за торф, за болотные ягоды.  Как и прежде, князь отдавал дань монастырю, а,  те, присылали монахов контролировать прибыль его. Охотники промышляли только для того, чтобы добыть пушнину и получить за нее доход у князя, а другие, и вовсе пристрастились к изготовлению глиняной посуды, даже хранили тайну ото всех, почему посуда падая на землю, не разбивалась, так как кроме глины они в замес  клали немного расплавленного деревянного клея и птичьих яиц.  Но, как бы люди не планировали свою жизнь и жизнь леса, им не удавалось все осознать и покорить себя, избавляясь от лени. Лес жил своей жизнью, нашли там место и бегущие крестьяне, впоследствии, ставшие разбойниками и выгнать их из леса  было не возможно. Порой князья закрывали на все глаза, на Собрании князья  говорили: « Вроде,  тихо в Лесу, не слыхали, что вновь, в очередной раз ограбили купцов».  Прошло уже семьдесят лет с тех пор, как поставили отпечатки пальцев на бумаге люди из полян огромного леса. Только, теперь, они понимали, что не ценили лес и поэтому отдали все земли под деревьями одному человеку, чтобы сделать его воеводой, а его сына  - князем, желали,  чтобы было все,  как у соседей христиан и не желали слыть в народе темными людьми.   Род Яриловых богател.
 Лес шумел, напоминая всем о прежней жизни и иногда, накатывала  тоска у сына, старого Воронова, что уходил он на опушку леса и выл на луну, как воют волки, призывая Белого Волка, чтобы дал ему здоровье и продлил ему жизнь. Там и наши его внуки, умирающего на опушке леса. А, рядом с ним, как они утверждали, сидел огромный Белый Волк, которому молились их предки, в свое время.   
(продолжение следует)