Рождённая на стыке веков 40 глава

     Мы с сыном, обнявшись, долго сидели на кухне, словно с уходом Махсуда поняли, что жизнь очень короткая и мы можем не успеть сделать что-то важное, нужное.
     - Абдулла, сынок, поздно уже, ты устал, весь день на ногах и ночью не спал. Иди ложись, родной. И я посплю, - сказала я.
     Абдулла молча встал, поцеловал меня и ушёл в спальню.
     Проводив его взглядом, я вздохнула.
     - Правильно ли то, что я согласилась на его переезд в Ташкент? Ведь с переездом и жизнь его поменяется. Имею ли я право соглашаться на это, если он счастлив там, с Анной? - думала я, ворочаясь в постели.
     Утром, мы поехали в дом Мухаббат. Оставаться в квартире было тяжело. Сидя в тени тутового дерева, на топчане, мы тихо разговаривали. Хурсандой с Гульнарой и со своими детьми были в доме. А мы вспоминали Махсуда. Абдулла, сказав, что у него в городе дела, заходить в дом не стал, сразу ушёл.
     - Как говорила моя бабушка, хорошим людям жизни нет, плохим смерти нет. Жаль, очень рано он ушёл. С его уходом, будто что-то светлое, доброе ушло из нашей жизни, - сказал Батыр.
     Наступило молчание. Кажется, каждый из нас думал именно о Махсуде.
     - Кеное, вчера Батыр акя говорил с Абдуллой. Вы только не сердитесь, но я тоже думаю, что не нужно ему жить вдали от Вас. Единственный сын, поэтому Батыр акя посоветовал Абдулле переехать в Ташкент и быть рядом с Вами, - сказала Мухаббат.
     - За что мне сердиться, Мухаббат? Вы для меня самые родные люди. У меня и Гульнары никого ведь и нет, кроме вас. Даша ещё и Мирза с их дочерью. Если Абдулла решит переехать, я перееду в однокомнатную свою квартиру, им нашу освобожу. А нет, что ж... я не в обиде. Не хочу стать причиной раздора между им и Анной. Он счастлив с ней, сын у них, у неё своих двое, пусть живут, - ответила я.
     - Абдулла умный парень и добрый, думаю, он послушает совет Батыр акя, - сказала Мухаббат.
     К обеду пришли Даша и Мирза. Следом вернулся и Абдулла.
     - Я билет купил, завтра уезжаю, - сказал он.
     Мы не стали его спрашивать, вернётся он или решил остаться в Ленинграде, оставив это решение за ним. Батыр приготовил плов, мы почитали поминальную молитву, поели плов. Вечером, Мирза и Даша ушли. Мы с Аббуллой остались на ночь, хотя ему надо было забрать свои вещи из нашего дома.
     - Ничего, я завтра с утра схожу на базар, Анна просила купить наши дыни и арбуз. Ещё виноград и гранаты детям куплю. Оттуда домой зайду, всё упакую и  поеду вечером на вокзал, - сказал Абдулла.
     Мы постелили ему и Батыру во дворе. Я с тоской посмотрела на то место, где обычно спал Махсуд. Я понимала, что ещё долго так будет, буду оглядываться и тосковать по мужу. Мне уже его не хватало. В груди сжалось, словно не хватало воздуха. Слёзы удержать уже не смогла. Я быстро прошла к арыку, хотелось выплакаться. Мухаббат ушла в дом, я села у арыка и заплакала. Словно понимая моё состояние, мне никто не мешал, я закрыла лицо руками.
     Не знаю, сколько прошло времени, сидела я довольно долго, вдруг мне показалось, что кто-то тронул меня за плечо, я резко обернулась, но никого не увидела. Не знаю, как передать словами, но ощущение того, что Махсуд со мной рядом, не оставляло меня. Кажется, я даже голос его услышала:
     - Халида... - позвал он меня.
     Может быть состояние у меня было такое, быстро умывшись холодной водой, я встала и ушла в дом. Все уже спали, впрочем, я слышала, как тихо разговаривали Батыр и Абдулла. Днём было жарко, во дворе стояла ночная прохлада, но в доме было душно. Мы открыли окна, чтобы можно было дышать. Хурсандой с детьми и мужем спали в дальней комнате, сделав из марли полог от комаров. Ночь прошла почти без сна. Мысли о муже, меня не покидали.
     - Что теперь делать? Хоть бы он сам успел свою дочь замуж выдать. А теперь, как я без него? Махсуд акя... ну почему так случилось? - думала я.
     Утром, после завтрака, Батыр и Абдулла вместе вышли из дома. Батыр уехал на работу, Абдулла поехал на базар. Я помогла прибраться и поехала домой. Нужно было приготовить сыну еду в дорогу. По дороге купила фарш, продукты дома были. В доме всё напоминало о Махсуде, кажется, его дух витал в доме. На стене висела большая фотография, сделанная давно, ещё до войны. Он настоял тогда сфотографироваться вместе с ним. Тогда мы были так счастливы. Я всмотрелась в наши лица и улыбнулась.
     - Наше короткое счастье так быстро ушло, - подумала я.
     Вдруг вспомнила, как поехала за ним в госпиталь, как мы вместе с ним возвращались домой. Мне было всего пятьдесят три года, но своего будущего я не видела. Конечно, у меня дочь, нужно было прежде всего думать о ней. Вот если Абдулла с Анной вернутся в Ташкент, я бы с внуком сидела, может было бы легче на душе. Тяжело вздохнув, я принялась готовить котлеты. Абдулла пришёл с сумками и бумажными пакетами. Я накрыла на стол и мы сели обедать. Я всё ждала, что Абдулла вернётся к теме о переезде, но он ни слова об этом не говорил.
     - Пусть Гульнара живёт с Вами, мама. Не нужно, чтобы взрослая девушка, жила у тёти. Теперь, когда отца нет, разговоры пойдут, мне не хотелось бы, чтобы так было. Это расстроит Вас, - сказал Абдулла.
     - Что ты, сынок? Гульнара скромная и тихая девочка, а живёт она сейчас у тёти временно, ты же знаешь. Помогает Хурсандой, пелёнки стирает, с ребёнком сидит, я не могла отказать Мухаббат, когда она попросила меня об этом, - ответила я.
     - Люди разные бывают, по-разному могут понять. И Вы берегите себя, мама, я буду Вам деньги присылать каждый месяц. Вы и работу сможете оставить, - сказал Абдулла.
     - Да нет, работа отвлекает, я привыкла работать с детьми. Деньги не присылай, у самого трое детей, а в Ленинграде, поди, жить нелегко. Мы с твоей сестрой справимся. Если что, Мухаббат и Даша рядом. Не волнуйся о нас, сынок, лишь бы ты сам счастлив был, - поглаживая Абдуллу по густым волосам, говорила я.
     Абдулла по характеру был похож на своего дедушку, моего отца. Добрым отца назвать я бы не смогла, не помню этого его качества. К женскому полу он относился, как ко второму сорту человечества. Нет, беспощадным отец не был, конечно, но то, как спокойно он отдал меня, одиннадцатилетнюю дочь, в руки баю, словно кость собаке... мне было не понять... Жестокость это была или что-то другое побудило отца это сделать, сейчас мне было уже всё равно. Нежных, дочерних чувств к отцу, у меня никогда не было, в доме я видела его редко, ласки от него никогда не получала. Абдулла чем-то напоминал мне его. Но мой сын относился ко мне с большим уважением и знаю, он любит меня, хотя и не проявляет своих чувств. Я помнила, где и как он родился.
     - Вы на вокзал меня не провожайте, жарко на улице, я сам поеду, - сказал Абдулла, прервав мои мысли.
     - Как скажешь, сынок. Я тебе в дорогу котлет пожарила, с картошкой. Помидоры, огурцы возьми, икру в банке, ешь вовремя, - говорила я, складывая в сумку лепёшки, сухофрукты, в кастрюле котлеты с картошкой, помидоры и огурцы, гранаты и виноград в коробке, чтобы не попортились в пути.
     - Спасибо, мамочка. Не волнуйтесь, в крайнем случае, на станциях буфеты есть и в поезде вагон-ресторан, - улыбнувшись, ответил Абдулла.
     В пять часов, он переоделся и взяв вещи, коробку и сумку с продуктами, положил дыню и арбуз в большую сетку.
     - Надо было по два взять. На балконе есть и арбузы и дыни, давай, я тебе положу, сынок, - предложила я.
     - Может не надо? Это всё ещё донести надо. Ладно, проводите меня до трамвая, а там носильщика возьму, - согласился Абдулла.
     Наконец, мы с ним вышли из дома, на остановке мы обнялись, поцеловались и я подождала, когда он сядет в трамвай. О том, что он вернётся, Абдулла так ничего и не сказал и я не спросила, ждать ли его. Я стояла на остановке, пока трамвай не скрылся из виду. Вернувшись домой, я увидела Дашу, она ждала меня возле дома.
     - А Абдулла уже уехал? - спросила она.
     - Только что проводила его. А ты давно ждёшь? Хотя, минут пятнадцать прошло, как мы с сыном вышли из дома, - сказала я.
     - Опоздала я, жаль. Хотела проститься с Абдуллой, - разочарованно сказала Даша.
     - Пошли в дом, жарко на улице, - сказала я, входя в подъезд.
     - Ты поесть ему положила? - спросила Даша.
     - Да, конечно. Как же иначе. Дорога длинная, дай Аллах, доедет, - ответила я.
     - Не сказал, когда вернётся? - спросила Даша.
     Я покачала головой.
     - У меня котлеты ещё горячие остались, будешь есть? - спросила я.
     - Нет, мы с Замирой недавно поели. Как ты, дорогая? - участливо спросила Даша.
     - Нормально. Давай, я хоть чай поставлю. У меня варенье вишнёвое есть и печенье. Ещё и пирог ягодный остался, - тяжело вздохнув, сказала я.
     - Хорошо, чай я попью, спасибо. Халида... Мирза мне сказал, что Батыр отругал Абдуллу, вчера ночью, когда они на топчане лежали. Ты не обижайся, дорогая, но Батыр прав. Абдулла - твой единственный сын, я очень хорошо помню, как тебе тяжело было с ним. Помню, как он родился, как ты плакала, пока искала его, как вырастила в тяжёлые, голодные годы. Сама часто не ела, а его кормила. Ведь и с его стороны должна быть отдача. Гульнара твоя выросла, не сегодня завтра замуж выйдет. Он просто обязан вернуться в Ташкент, - с волнением говорила Даша.
     А я, слушая её, улыбалась.
     - Вырастить детей - наш долг, дорогая. Ничем мне Абдулла не обязан. Для меня главное, чтобы мой сын был счастлив. А я справлюсь, ты же знаешь, я сильная, что только не перенесла в своей в жизни. Другая бы давно сломалась или умерла. Вот... Махсуда мне будет очень не хватать. Поверишь... не сожалела, когда узнала о гибели Турсун бая, хотя он многое сделал для меня. Не дал с голоду умереть. А Махсуд... Я любила его по-настоящему, - задумчиво ответила я.
     Мы сидели на кухне, за столом, пили чай и разговаривали. Вдруг Даша внимательно на меня посмотрела.
     - Послушай... помнишь, ты рассказывала о своих драгоценностях, которые закопала, прежде чем приехать в Ташкент? - спросила она.
     Я в это время пила чай, от её слов, я, поперхнувшись, закашлялась. Даша быстро встала и похлопала меня ладонью по спине.
     - Ну ты даёшь, подруга! Говори тише, у стен тоже уши есть, - тихо произнесла я.
     - Но это твои украшения, ты ведь их не украла. Вон, у нас, соседка снизу, такие бриллианты носит, на пальцах, в ушах, цепь золотая у неё и браслеты. Никто ничего не говорит. Та же Хадича твоя, тоже имеет драгоценности, правда, меньше, чем у Паулины, соседки моей, но всё же, - сказала Даша.
     - Так у Паулины муж кем работает? А? Второй человек в республике, после Усманходжаева. Впрочем, он и не муж ей вовсе, да и приезжает к ней редко, но это не наше дело, верно? Но она довольна, у неё всё есть, что может желать женщина, даже собачка. Правда, детей нет. Она молода, красива, а её ухажёр,  мужчина в летах. Просто жаль, если твоё добро пропадёт. Да и Мирза недавно вспомнил об этом, - сказала Даша.
     - Прошу тебя, говори тише, вдруг кто услышит? Даже страшно становится от твоих слов. Да я давно и забыла о своих драгоценностях. Может их давно нашли и сдали государству. И хватит об этом, я даже думатьо них не хочу,  - сказала я.
     - Ну и дура. Сама бы раскопала и сдала государству. Во-первых, проценты, во-вторых, поощрение было бы тебе. Вот мол, какая сознательность у советской гражданки, - не унималась Даша.
     Вечером, Даша ушла, оставив в моей душе непонятное чувство.
     - И правда интересно, что стало с моими драгоценностями? А вдруг... - я старалась отогнать от себя эти мысли, но они возвращались вновь и вновь.
     И я решилась. Подумала, поеду в родные края, осмотрюсь, поспрашиваю у местных жителей, что да как. И если никто там не слышал ничего такого, можно ночью и посмотреть то место, где мы с Бахрихон опа много лет назад закопали золото.
     - Сколько же лет прошло... сорок... или больше? - уснуть в ту ночь я никак не могла.
     Утром я поехала к Даше, школа была закрыта на летние каникулы, так что время, чтобы съездить в мой кишлак, у нас было.
     - Халида? Что-то случилось? - удивилась Даша, открывая мне дверь.
     - И ты ещё спрашиваешь? Ты одна дома? Где Замира? - тихо спросила я, входя в квартиру.
     - Здравствуйте тётя Халида. Как Гульнара? Она не пришла? - услышала я задорный голос Замиры, заставивший меня вздрогнуть, так я была напряжена.
     - Здравствуй, моя хорошая. Гульнара у тёти Мухаббат, своей кеное помогает. Ты же знаешь, у Хурсандой уже двое детей, ей тяжело одной, - ответила я.
     - Замира, доченька, нам с тётей Халидой поговорить нужно, иди в свою комнату, - сказала Даша.
     Своей комнатой Замиры, была бывшая спальня Даши и Мирзы. Они оставили одну железную кровать, шкаф и зеркало. Поставили к окну стол, для того, чтобы Замира могла заниматься. А сами они спали в зале, Мирза на диване, Даша на второй кровати, которую вынесли из спальни.
     - Хорошо, поговорите. Мне всё равно заниматься нужно, - ответила Замира, уходя к себе в комнату.
      - Она на следующий год институт заканчивает, вот и старается. Ладно, пошли на кухню, - с любовью посмотрев вслед дочери, сказала Даша.
     Мы зашли на кухню и Даша закрыла дверь.
     - Ты завтракала? Может я чаю поставлю? - спросила Даша.
     - Я и завтракать не смогла, после нашего вчерашнего разговора. Ладно, давай вместе поедим, - ответила я.
     - А что такое? Решила ехать искать свои сокровища? - засмеялась Даша, ставя чайник на плиту.
     - Даша! Прошу тебя, говори тише, - приложив палец к губам, умоляюще произнесла я.
     - Ладно, прости. Я для Замиры утром кашу манную сварила, она любит. Я положу тебе? - спросила Даша.
     - Положи, люблю манную кашу, - ответила я.
     И когда мы сели за стол, чтобы позавтракать, Даша многозначительно, загадочно посмотрела в мои глаза.
     - Рассказывай, что ты надумала? - спросила она.
     - Ой, Дашка, после вчерашнего нашего разговора, я никак успокоиться не могла. Под утро только уснула. Надумала я ехать в свой кишлак, попробовать отыскать свои драгоценности. Гульнаре помощь и Абдулле тоже. Только... как я их продам, не знаю, страшно мне. И одна боюсь ехать, к кому? Родных у меня не осталось, даже братья погибли. Дом точно от времени развалился. Что делать? Подскажи теперь, раз замутила эту историю, - сказала я.
     - Вместе поедем, авось не пропадём, мир не без добрых людей. Ночлег-то уж мы наверное найдём. Только никому ни слова, ни здесь, ни там. Ночью выйдем к месту, где ты закопала золото. Ты хоть помнишь то место? - спросила Даша.
     Перед глазами всплыли воспоминания, даже места родные вспомнила и место, где закапывали.
     - На месте нужно будет осмотреться, много лет прошло, почти вся жизнь, - ответила я.
     Сердце колотилось так, что стук отдавался в голове.
     - Завтра и поедем. Мне с Мирзой поговорить нужно, - сказала Даша, таинственно посмотрев на меня.