Ч. 1, глава 4

               
                Соблазнители

                ...Я в дверцу достучусь глухую,
                И ты сама откроешь мне
                Сезама тайну золотую,
                Что ты хранила в глубине...

Дин всё думал и думал о происшествии на Илорте. Девушка не выходила из головы, досада мешалась с изумлением, изумление – с тревогой и смятением, смятение – с недовольством собой. Он проиграл – и как позорно! Она спровоцировала его – зачем? Он вышел из себя. Нарушил Конвенцию, применил Силу. Кто она такая? Почему смеялась? Откуда у неё такая Сила? Необходимо было найти её, во что бы то ни стало. Но сначала выяснить, как далеко он зашёл.

Дин расслабился, закрыл глаза, представил себя на платформе посреди необъятного озера Илорта-А, отключился от эмоций, но мобилизовал зрение. Затем начал прослеживать все действия и передвижения, до того самого момента, как девушка сожгла его ловушку и исчезла окончательно, пробив брешь в Пространстве прямо перед его носом. Ага, есть! Он увидел громады белых причудливых облаков, зелёные луга с тучными травами и стадами коров, небольшие фермы с буйными садами и огородами, фруктовые рощи и плантации каких-то цветов, оранжевых, лилово-розовых, желтоватых. Спустился ниже – так он и думал, календула, душица, зверобой…  Ясно. Он  на Ромашке.

Милый Мир, специализирующийся на выращивании цветов, которые имеют огромный спрос в Союзе. Царство Звенящих Цветов, на которых держится энергетика Мира, его жизнь.

 Прилично их отбросило от Илорта! Так, а теперь попробуем проследить, куда исчезла она. Дин наложил фильтры на пылающий очаг в воздухе и замедлил движение картинок, одновременно делая их плоскими. Чёткий чёрный силуэт в центре горящей ловушки развернулся строго на запад, затем раздвинул руками плотный, клубящийся воздух, словно серые шторы на бесконечно высоком окне, шагнул в щель – и проём стал стягиваться, пока не слился с облаком. Дин успел увидеть вид из «окна»: широкая долина, пересечённая буйными лесами, кусочек могучей, широкой реки и пролёт гигантского, изумительной красоты, моста. Этот «кадр» висел перед его внутренним взором всего мгновение, но этого было достаточно, чтобы понять.

Замира! Из Ромашки одним-единственным броском она перенеслась домой, на Замиру! Уму непостижимо – откуда в этой девушке такая мощь? Ведь она пронзила сразу огромное количество Миров – так свободно, одним движением руки! А он, Король, позволил унизить себя поражением!

Дин должен увидеть её вновь. Но до Замиры так далеко – это потребует огромное количество энергии, его вернут с полдороги. Проклятье! Он - Король, но по-прежнему подвергается контролю.

Замира… Таинственный, загадочный, великолепный и труднодоступный Мир на самом краю Иномирья, за которым начинается свёртывание Пространства и переход на его Изнанку. Замира не входила в Союз Миров, не имела Транспортного Перекрёстка и доступных для взлома Дверей. И потому проникнуть в неё невозможно было ни торговцам, ни туристам, ни случайным проходимцам. Но только не Дину, Королю Леоллы. Запреты? Запреты не для него.

…Прошла неделя, наступил короткий отдых. Дин умыкнул Виктора на флаарке подальше в горы, там обернул защитным коконом и прошил стену, минуя дорогостоящий перекрёсток. Они оказались в весёлом и разгульном Гуринторне, битком набитом парками аттракционов, борделями, казино, бойцовыми клубами, стадионами, храмами различных конфессий, лучшими в Мирах экстремальными мото- и велопарками. А также - концертными залами, как для самодеятельности, так и для любых заезжих гастролёров, случайных и не случайных – отказа никому не было. Обитатели Гуринторна, бывшего центра пиратского клана Валлентайн, и его туристы, были одинаково рады и поаплодировать, и освистать – развлечение, однако.

Братья шли рядом, и Виктор, открыв рот, глазел на пестроту, гармоничную и уродливую, бесчисленное разнообразие рас и лиц. Люди не стыдились показываться так, как им этого хотелось. Рядом с раскосым северянином в мохнатой шубе нараспашку, под которой не было ничего, кроме костюма Адама, мог оказаться вытатуированный, разукрашенный «дикарь» в целомудренной набедренной повязке, или девица, с головы до пят закутанная в прозрачную ткань. Цветовым пятнам и сочетаниям не было конца. Со всех сторон гремела разномастная музыка – бродячие оркестры собирали длинные хвосты любителей потанцевать. А любители кайфа или выпивки располагались прямо на тротуарах или газонах, рядом с целующимися и обнимающимися, разнополыми и однополыми, парочками, и прохожие через них просто перешагивали. Им встретилась группа босых людей в белых балахонах – паломники отправились к Маковому Храму. Никто ни на кого не кричал и не налетал с кулаками – всем хватало возможности выразить себя и «сбросить» излишки негативной энергии в игорных залах и аттракционах «ужасов».

- Подходящее местечко, чтобы расслабиться и оттянуться? – подмигнул Дин Виктору. – Но здесь тусуется, как говорится в простонародье, «простонародье». А наш путь лежит в аристократический район. Наберись терпения, друг, нам топать пешком, иначе засекут «билетёры».

Продираясь сквозь толпу, толкаясь и отпихиваясь от назойливых продавцов всего и вся, они миновали необъятную рыночную площадь и зашагали вдоль нескончаемого ряда дешёвых гостиниц, где их атаковали девицы из весёлых домов. Дин ласкал девушек, гладил по волосам и груди, обнимал, иногда они даже успевали сорвать поцелуй – но потом он легонько отталкивал их, и на него никто не обижался: на Дина невозможно было обидеться, да и клиентов всегда хватало с избытком. Виктор рад был бы шарахаться от каждой группки. Но Дин – то ли умышленно, то ли нечаянно – проводил его в опасной близости, и девушки облепляли и Виктора тоже, заглядывали в лицо, прижимались грудью, щекотали в самых «щекотливых» местах. Виктор краснел и покрывался потом, порывался бежать, но Дин, посмеиваясь, держал его за плечи слишком крепко: это была его «боевая подготовка».

- Куда же вы, красавчики? – наперебой гомонили девицы, вокруг слышались взрывы звонкого смеха.

Вырвавшись из кварталов с весёлыми заведениями, они пересекли ещё одну площадь – на этот раз с фонтанами, и углубились в просторные богатые кварталы. Долго смотрели, прижавшись к каменной ограде, вслед веренице паланкинов состоятельных, полуобнажённых куртизанок, стоивших огромных денег. Они отправились на поклон к Венере Милосской – паланкины несли суровые, мощные скопцы-телохранители в набедренных повязках.

Затем братья заскочили в неспешный вагончик монорельса.
После тихой и пустынной Леоллы у Виктора от многолюдья и многоголосья кружилась голова, звенело в ушах, волнение и разбуженная чувственная дрожь переполняли его, и это не было неприятно.

В центральной части города было куда тише, респектабельный народ вышагивал солидно и неспешно, дома были роскошнее, скверы и сады гуще, заборы и ограды выше и глуше. Неоновые вывески и «бегущая» реклама не лезли в глаза назойливо, на каждом шагу.

В одном из кафе, занимающем весь первый этаж дома длиною в квартал, весьма роскошном и внешне, и внутренне, причём – с явными признаками излишеств в убранстве, братья заняли столик возле подцвеченного фонтанчика, заказали выпивку и сладости. Дин соединился с Валлентайнами – и они принялись в ожидании сестёр оглядывать посетителей – тех, что не спешили уединиться в уютных кабинках. Это были, главным образом, гладкотелые и не вполне одетые селадоны без явных признаков пола, которые полулежали в удобных, вибрирующих креслах. Кое-кто из них  подставлял тела смуглым миниатюрным массажисткам и массажистам. Кое-кто посасывал через длинную трубочку коктейль с добавками всевозможных межмирных наркотиков, а кто-то уже пребывал в приятной истоме или забытьи. И лишь небольшая часть клиентов постарше просто выпивала и закусывала в приятной для души  компании.

- Не правда ли, весьма достойное убежище для любителей разнообразия? – сказал Дин. – То ли ты ещё скажешь, когда увидишь наших девочек!

- Не странное ли убежище для встречи с аристократками, если они на самом деле таковы?

- В самый раз. Здесь никого не спрашивают, откуда и зачем. А мы – нелегалы. И я здесь в данный момент инкогнито. Иначе, будь уверен, от мамаши нам бы не отвертеться, сидели бы мы чинно за её роскошным пиршественным столом и дружно зевали. Хотя я присутствовал на приемах, и даже очаровал её походя, но ей и невдомёк, что я – давно уже полновластный Король, а не просто отпрыск одного из управляющих Домов. Который, к тому же, отнюдь не горит желанием с ней породниться! Это - во-первых. Во-вторых, никто не станет их тут разыскивать, а девочкам не терпится улизнуть из дома, познакомиться с иномирцами, равными им по рангу, и пофлиртовать вволю.

- Почему же им не сделать этого официально? – удивился Виктор.

- По здешним обычаям, девочки ещё не достигли совершеннолетия, им всего по шестнадцать. И потом, видел бы ты их мать – это тигрица высшей пробы, матёрый пират, мегера, шедшая по трупам, выбившая свой титул потом и кровью, в буквальном смысле. И теперь она ищет для дочерей супер-женихов, так что девочкам не особенно позавидуешь – их блюдут и берегут, как потенциальных невест для Королей самого крупного калибра.  Но сегодня ради нас с тобой красотки улизнут из дома, и доверенные подружки их прикроют. Гордись, брат – ты вместе со мною пообломаешь когти самой княгине Валлентайн! А ведь её прабабкой была не кто иная как Брук, Ясновидица и Пиратская Мамаша, ярая Волчица, которая в своё время охотилась за мной – еще не рожденным. Правда, нужно отдать ей должное – ей удалось объединить пиратские кланы в одно государство. Припомни - об этом рассказывают нынешние учебники истории Иномирья?

Девушки ворвались в кафе, подобно глотку чистого, свежего воздуха. Они оделись  мальчиками: в брюки, лаковые сапожки и нарочито грубые пуловеры. На их лицах глаза закрывали огромные тёмные очки, на головах красовались кепочки в крупную клетку, надвинутые почти по самые брови. Но не оставалось никаких сомнений, что при желании их безыскусный маскарад можно легко разгадать.

Дин покачал головой. «Будем надеяться, что за ними нет слежки, а завистливые подружки не донесут», - шепнул он. Оживлённо и немного смущённо пересмеиваясь, без конца поправляя сползающие на нос очки, девушки направились к столику у фонтана.

Дин галантно вскочил им навстречу, нежно приложился ко всем четырём рукам и яростно моргнул Виктору: «Повторяй за мной!». Виктор испуганно подпрыгнул и подчинился. Видимо, он причинил неудобство или сделал больно одной из девушек своей широкой дланью – она ойкнула и забавно сморщилась. Виктор поднял глаза, и встретился с таким же испуганным взглядом ярко-голубых глаз.

Они недолго сидели в кафе: по 50 грамм ликёра, по слоёному пирожному на нос – и Дин предложил подыскать другое место для времяпровождения: девушки беспрерывно нервно озирались - не идёт ли кто за ними. Дин прекрасно различал близняшек, и Виктор пытался повторять за ним про себя каждую фразу и каждое обращение в надежде, что ему удастся запомнить, кто есть кто. Пока девушки не смилостивились: Сью оторвала от сухого букета бессмертников два цветочка, белый приколола себе к воротнику клетчатой рубашки, выглядывающей из-за выреза пуловера, а сиреневый прицепила к кепке Дью. Они долго и беспорядочно спорили, куда направить стопы, пока Виктор не предложил просто «затеряться в толпе»: ведь он был в Гуринторне впервые.

- Конечно, здорово, - закричали в унисон Сью и Дью. – В самую точку! Лучше всего затеряться на стадионе: скоро начинаются бойцовые состязания – сегодня мои любимые Сухопуты дерутся!

- Стадион стадионом, а нужно приготовиться к пикнику и прихватить авто, - деловито и весело сказал Дин. – Я беру закупку деликатесов на себя и нагоню вас на площади – застолбите мне местечко! Вик, не ухаживай за обеими… ммм… обоими мальчиками сразу, чего доброго, они оба в тебя влюбятся, а ты перерасходуешь энергию!

Близняшки захихикали. Они покинули кафе. Девочки-мальчики подхватили Виктора с обеих сторон, а Дин, насвистывая, направился в торговые ряды.

…Боролись две команды по четыре человека – по два бойца и по два защитника. Бойцы пробивались к небольшому маячку противника, на вершине которого находился датчик, фиксирующий момент прикосновения, а защитники, соответственно, мешали подбираться к маячку. Бойцы были в довольно странных одеждах: трусы с плотными защитными гульфиками, и майки, состоящие из лоскутов, трепыхающихся от каждого движения. Кисти рук обматывались мягкими подушечками, чтобы не причинять смертельного урона, а только оглушать и приводить к дезориентации.

Громилы яростно размахивали кулаками, наскакивали, подпрыгивали, налетали, валили на короткий, жёсткий ёжик травы – однако, строго соблюдали правила: мордобой без правил не слишком приветствовался, кровавые сопли – тоже. Зато – в отличие от состязаний попроще, уважались холодный расчёт и хитрость. Но, конечно, схватка распаляла всех без исключения, и оставаться равнодушными и холодными бойцам не удавалось. Случались и переломы, и вывихи, и выбитые зубы, и сломанные носы, и болевые шоки. Входя в раж, зрители приветствовали каждый смачный удар возгласами и свистом. На этот раз обошлось без серьёзных травм – исключительно разбитыми губами и синяками.

Как ни странно, зрелище захватило Виктора. Он вдруг понял, что соревнование и борьба ему по душе, что это здорово, это красиво, это по-настоящему мужественно. Он не мог себе вообразить, что способен на такой азарт!

- Ты ещё много чего не можешь себе вообразить, - сказал ему Дин, посмеиваясь. – Ты просто себя не знаешь. И никогда не узнаешь, сидя дома.

Виктор кричал, подбадривая потных, разгорячённых борцов, подскакивал на месте и сам не замечал, как, рыча, сжимал плечо близняшки Сью, или время от времени, не глядя на неё, хохотал и с восторгом обнимал и встряхивал девушку. Виктор внешне был похож на своего отца больше, чем на мать, и потому своя собственная сила в его крепких руках была немалой. Бедняжка Сью ёжилась и ойкала от его медвежьих объятий. А когда прозвенел финальный свисток, и громила Вакса оказался на лопатках, Яйцеклад – в нокауте, а оба защитника Мокрецов заломили бешено извивающимся Сухопутам руки назад, когда Морж с Тюленем, забравшись на маячок, яростно замолотили кулачищами по медному гонгу, Виктор завопил и, от избытка чувств, от всей души чмокнул Сью в щёку.
 
… Они выбрались на поле, где присоединились к другим болельщикам, обступившим команду, взявшую верх в этом раунде. Дамы и девушки прыгали вокруг борцов, целуя их и отрывая кусочки от лоснящихся, потных маек, мужчины нестройно затянули гимн победителей. Служители вынесли на поле выпивку, и желающие оросили охрипшие от криков глотки. Любители выпивки продолжали прибывать, а Дин и Виктор с близняшками Сью и Дью  не без труда выбрались из толпы, чтобы, наконец-то, отправиться в место более укромное. Заказанный автомобиль уже красовался на стоянке у стадиона.

Было решено немедленно отправиться за город, в местечко Горбонос, где их дожидался арендованный загодя павильон для пирушки – только для них четверых. При выходе их ожидал ещё один сюрприз: беспроигрышная лотерея. Но с одним условием: кто быстрее обменяется двумя сотнями поцелуев со своей девушкой, получали билет на лодочные гонки, остальные – в порядке убывания скорости – прочие милые и памятные безделушки. Виктор и Сью тут же устроились в первых рядах зрителей, ибо желающих уже записалось с избытком.

А Дином вдруг овладела странная тревога. Потянуло знакомым запахом сырой лесной чащи и солнечного хмеля. Он усадил Дью по другую сторону от брата, оторвался от друзей, пошёл прочь от помоста, прочёсывая взглядом толпу, и вдруг остолбенел.
Она стояла в стороне ото всех, и толпа словно бы не замечала её, но между тем аккуратно и плавно обтекала, будто текущая вода – большой камень.

«Саэра?» - спросил он сам себя.

- Саэра! – крикнул он ей и протянул руки. – Дрянная девчонка!

Дин пошёл к ней, и толпа точно так же обтекала его. Он шёл, а Саэра отдалялась и уходила вверх -  и Дин точно шагал вверх по длинной пологой лестнице, не замечая никого и ничего окрест, кроме зовущих тёмных глаз, полных пламенных отсветов внутреннего огня. Всё застыло вокруг, а он шёл навстречу убегающей, дерзкой колдунье.

Дин очнулся лишь тогда, когда внезапно оказался лицом к лицу с ней. Они висели в воздухе, очень высоко, выше верхушек грандиозных Гуринторнских деревьев, выше шпилей монументального готического Собора Всех Религий, выше плоских, пузыристых облачков. Мир внизу казался смешным и игрушечным: спортивное поле – с блюдо для пирожков, люди – ленивые муравьи, машины на полосках дорог – нелепые жучки, и лишь кроны Гуринторнских сосен кололи облачные подушки и присасывались к ним, жадно впитывая влагу.

- Отлично! Браво! – она хлопнула в ладоши и засмеялась. – Ты шустрый. А правда, что тебе дозволено всё? – поинтересовалась девушка. – Как Королю? – От её голоса разлеталось лёгкое, гулкое эхо, как в пустой комнате.

- С чего ты взяла, что я – Король?

- А разве ты не сам мне сказал?

- Ты наводила справки обо мне?

- Возможно.

- Я тебе интересен?

- Возможно.

- Почему ты сбежала?

- Мне не понравилась твоя назойливая компания.

- Тебе нравится находиться наедине со мной? Как теперь?

- Как теперь…

- Почему ты предпочитаешь встречи вне земли?

- На небесах? По небу ходить куда приятней, не так ли?

- А заниматься любовью на небе ты не пробовала? – Дин приблизился, протянул руки, и девушка тоже протянула свои. Руки встретились, и Дина обожгло. Саэра была тонка и изящна, но в ней ощущалась необыкновенная мощь. Дин ощущал её поле – насыщенное, колючее, сверкающее ледяными и раскалёнными иглами, точно Далаянский Храм, и эти иглы причиняли боль, но боль такую сладкую и желанную!
Саэра притянула его к себе, крепко сжимая кисти его рук, и вампиром впилась в его рот.

У Дина перехватило дыхание. Словно это была первая девушка в его жизни, а он сам – слабый, наивный, несведущий юнец. Закружилась голова, её язычок нежил и ласкал нёбо и губы, острые зубки покусывали плоть, а руки оставались жёсткой преградой между ним и нею: она не подпускала его к себе вплотную.

- Ещё, ещё, целуй меня, - шептал Дин, как в бреду. – Но почему ты сторонишься меня?

- А вот почему, - сказала Саэра, прищурив глаза, и он не сумел понять выражения её глаз. А потом Саэра разжала руки – и Дин, кувыркаясь и крича, прошивая мокрую облачную пенку, полетел вниз. Падению не было конца. Он летел мимо колючих крон, мимо белых куполов и бурых конических крыш, ускоряясь и не успевая уцепиться за воздух.

Лишь почти у самой земли ему удалось взять себя в руки, замедлить и смягчить падение – и всё равно удар земли по ступням больно отозвался по всему позвоночнику. Оглушённый и ошеломлённый, Дин сидел на корточках, ничего не видя и не слыша вокруг – в ушах всё звенел злыми колокольцами не то смех Саэры, не то резкий ветер в лицо.

- Дин, что это вдруг тебе вздумалось попрыгать? – встревоженный Виктор бежал к нему. – Ты в порядке?

Дин медленно приходил в себя. Огляделся, встал: - Да, Вик, я в порядке, – он криво усмехнулся. – Даже на подъёме. Девочки готовы к атаке? Ты приготовил обеих? Ужин будет сытным?

… Зелёная молодая рощица, уютные коттеджи там и сям. Девочки, не переставая, весело болтали и толкали Виктора. Они подъехали к  одному из безмолвных коттеджей, вышли, и девочки насторожились.

- А где же остальные? – спросила Сью.

- Ты обещал, что будет большая вечеринка! – сказала Дью.

- Она будет очень большой! – утешил Дин.

- Значит, твои приятели опаздывают! – укорила Сью.

- Женщины такие копуши! – вздохнул Дин.

- Я не хочу туда! – вдруг заупрямилась Дью.

- Мы ненадолго! Давайте хотя бы зайдём, оглядимся и убедимся, что нам тут нравится! Вдруг не захочется уходить? Не выпивать же, как бродягам, на земле!
Он подтолкнул обеих сестёр вперёд, дверь раздвинулась и сомкнулась за их спинами.

Скромная обстановка - два широких татами, между ними - низкий овальный стол со столовыми приборами и свечами, встроенные удобства, крошечный душ за прозрачной стенкой, плотные шторы на окнах до пола. Словом – рай для влюблённых. Заветная коробочка с ПНТ извлечена и водружена на стол. Зазвучала тихая, благородная музыка – словно на сборище в доме тигрицы Валлентайн: внешне пристойно и чопорно, но вожжи постепенно ослабевают – и степенное общество превращается в общество разнузданное. Дочери Сью и Дью и прочие «детки» заблаговременно удаляются в спальню под опеку дюжих телохранительниц, и аристократам никто не мешает развлекаться, как их душе угодно.

Настала очередь молодёжи. Сью и Дью никогда прежде не позволяли себе вольностей с молодыми людьми своего круга – вседозволенность «дозволялась» только взрослым. Вечеринки молодёжи тоже контролировались. Лёгкое вино. Танцы. Игры с поцелуями, флирт и немного более откровенные одеяния – вот и всё.

- Мило, - одобрил Дин. – Настоящий бункер. Все условия для более тесного знакомства, да? – он заглянул в глаза обеим девушкам по очереди, и они слегка качнулись. Что именно он им внушал, Виктор узнать не мог.

«Сознают ли они, что их пригласили для того, чтобы попользоваться?» - мучился угрызениями Виктор. Дин заметил его колебания. Пока девочки разворачивали и расставляли на столе пряные вина – для себя, коньяк – для ребят, и яства на закуску: горький шоколад, упаковки с хрустящим печеньем и картофелем, ветчину, сыр, сэндвичи с зелёным маслом, огромные оранжевые персики и сочные груши, - он отозвал брата к порогу.

- Если хочешь получить то, за чем прибыл, слушайся меня. ПНТ сделает своё дело, я – своё, ну, а ты – своё. Если в чём-то не уверен, смотри на меня.

Верхний свет свели к минимуму. Ароматические свечи бросали нежные блики на лица и стол. Близняшки сбросили грубые пуловеры и сапожки, и снова стали одинаковыми, прелестными девушками, а братья скинули ветровки и дорожную обувь. Общество расположилось на татами вокруг стола попарно, Виктор оказался рядом с Сью.

- Для начала позвольте представить моего брата Виктора несколько ближе. Как насчёт брудершафта? Что это такое? Объясняю, – сказал Дин, разливая по бокалам вино и коньяк, и скомандовал:  - Сью, продень свою руку ему под локоть, вот так, показываю – Дью, сооруди «колечко»! Отлично! Показываю, как знакомиться ближе. Подносим к губам бокалы – свои, свои, а не чужие! Пьём до дна за знакомство! А теперь извольте поцеловаться. Показываю!

Виктор робко приблизил губы к пылающей щеке Сью. Она прикрыла веки – и взгляд Дина прожёг его затылок. Виктор сам не заметил, как со щеки соскользнул к губам, сладким и пьяным. Девушка ответила – целоваться-то она уже умела.

Потом они закусывали и курили – как всегда, одна длинная сигарета шла по кругу, превращая охотников в жертв и жертв – в охотников, и снова – наоборот.

- Для закрепления урока предлагаю потанцевать, - тихонько сказал Дин. – Поищем, есть ли другая музыка, ритмичней, чтобы доказать самим себе, что мы ещё живы.

Он отошёл к прелестному маленькому «ретро» - музыкальному центру, перебирая монетки-диски. Пожалуй, вот эта. Он вставил монетку в щель. Грубоватый, чувственный женский голос пронзил его дрожью – он так был похож на голос Саэры из Замиры. Дин сжал кулаки.

… Они кружились по тесной комнатке, и девушкам было душно, они всё время куда-то ускользали, вырывались, пытаясь показать новые па или новый ритмический рисунок. Дин нахмурился и обволок комнату дурманом. Плевать, что это недозволенно. Плевать, что снова обруч на руке может показать перерасход. Он сейчас хочет лишь одного – отомстить Саэре за поражение и падение с небес на землю. Отомстить Брук за мать. Отомстить жестоко.

- Вы – наши маленькие подданные, - сказал он. – Наложницы. Мы – ваши короли. Короли приказывают – разденьтесь, сбросьте одежды, вслушиваясь в музыку – ведь это не запрещают ваши обычаи?

Девушки медленно, точно во сне, принялись разоблачаться, не прекращая танца. Сначала на пол полетели ковбойские рубашки, обнажив тугую, маленькую грудь, не нуждающуюся в дополнительных ухищрениях для поддержки. Затем Дин встал на одно колено и помог обеим девушкам стянуть узкие обтягивающие бриджи. Две копии с одного оригинала, или два оригинала, копирующих друг друга – они кружились перед ними, и Виктор не мог понять, где же Сью. Дин понял его смятение, и, смеясь, слегка подтолкнул одну из девушек к нему: - Бери! Только не забудь лишить её самого главного предмета туалета! – И он первый стянул с Дью тонкие эластичные плавки.

Когда девушки остались совсем нагими, на краткий миг наступило просветление – они испуганно вскрикнули и растерянно закрылись ладонями. Вдоволь налюбовавшись их замешательством, Дин заставил их раскинуть руки.

- А теперь танцуйте для нас. Живо!

- Дин, зачем ты так?

- А разве это зрелище тебя не возбуждает? Когда женщины послушны – это красиво. Но быстро наскучивает, - бросил Дин. – Наслаждайся, пока они свежи. - И он нахмурил брови, отдавая безмолвные приказы.

Глаза сестёр вновь медленно затуманивались, и вот они начали танцевать. Они воздели руки вверх, покачивая бёдрами, и прерывисто вздохнули. Дин заставлял их вибрировать и кружиться, отбивать ритм, извиваться и склоняться до пола, проделывать сложные па, постепенно наращивая темп, хлопал в ладоши, подгоняя, потом резко оборвал музыку.

- Отдохните, красавицы, и мы скоро начнём новый танец.

И девушки очнулись. Они пошатывались, непонимающе оглядывались, пытаясь понять, где находятся, и Дин увлёк их на татами. Они вновь сидели все рядом и курили. Девочки нервно хихикали, блаженно жмурились и тянулись снова к запретному удовольствию, но Дин вовремя отобрал сигарету и убрал ПНТ: всё хорошо в меру, ему не нужны снулые рыбины. Они долго ласкали друг друга. Братья перебирали светлые, пушистые волосы близняшек, щекотали их грудь, целовали, рисуя нежные и страстные дорожки на теле – и заставляли их делать то же самое со своими повелителями. И Виктору было всё равно, кто перед ним, Сью или Дью.

- Что же, Вик, ты готов приступить? Надеюсь, тебе не нужно показывать, что нужно делать?

Сью вскрикнула, когда Дин слишком сильно и жадно сжал её соски. Вновь наступило кратковременное просветление. Она уже не хихикала, и девочки казались двумя испуганными котятами.

- Раздвинь её колени. Ну же! Или тебе помочь? – Он схватил за плечо Виктора, внезапно сделавшего попытку вскочить, чтобы броситься к двери, толкнул его на татами. – Поздно. Действуй, здесь нас никто не контролирует.

И он, наконец-то отпустив себя, прижал Дью к татами. «Вот так, девочка, ты запомнишь меня надолго…»

… Когда Дин уже был готов открыть Дверь, чтобы срочно перенести себя и брата, охмелевшего от вина, ПНТ и любовных упражнений, домой, дабы не встретиться лицом к лицу с блюстителями порядка Гуринторна, разыскавших по сигналу исчезнувших близняшек, браслет на руке вспыхнул. Дин с досадой обернулся к осоловевшему Виктору.
 
– Советую быстренько протрезветь, - бросил он брату. - Держи! – и он взглядом «швырнул» ему в лицо поток свежего воздуха с морскими брызгами. Виктор вздрогнул и испуганно замотал головой: - В чём дело?

- Ничего особенного, Совет срочно вызывает. Возможно, очередное экстренное задание. Придётся тебе соорудить пристойный вид, если кто застигнет врасплох. Впрочем, - Дин внимательно вгляделся в ошарашенного брата. – Лучше доставить тебя прямо в постель. Эх, котёнок!