Письмо деду...

14 июня 2019 года.

Дед, я только что узнала, как и где ты погиб. До сих пор в нашей семье было известно только то, что ты пропал без вести. Вроде бы кто-то даже видел, что ты был ранен при переправе через реку. Предположили, что не смог выплыть...

Каждую Могилу Неизвестному солдату мы считали твоей.

Я очень долго искала тебя, дед, но поиск не давал результатов. То ли из-за ошибки при переводе фамилии, то ли эти документы рассекретили совсем недавно...

Вот только сегодня... и, знаешь, сразу увидела твою карточку...

Ты такой лопоухий, дед...

Совсем юный... 36 лет.

С табличкой на шее...

Я увидела тебя после того, как закончила выбирать новую кожаную обивку для своего рабочего кресла и перед тем, как раскатать подоспевшее для пиццы тесто. Пицца — это такое итальянское блюдо, сытное, с сыром и колбасой. Его очень любит твой правнук, впрочем, все дети любят.

И вот я готовлю пиццу и читаю, что ты умер от истощения, потому что тебя целый год кормили картофельными очистками и заставляли вкалывать на рудниках. Что спал ты в яме, прямо на земле... Её, эту яму, вырыли на 700 человек и даже не бросили никакой подстилки...

Дед, какие же мы сволочи, дед!!! Для нас принципиально, какой из пяти оттенков шоколадного коснется нашей, извини, задницы. Твой правнук выбрал пиццу, отказавшись от предложенных в качестве альтернативы плюшек с корицей и хачапури по-аджарски. Мы зажрались!

Главный труд для нас сегодня - выбор. Выбор цвета, блюда, сорта, слов, реакций на эти слова, поступков... Мы тратим время на этот выбор, мечемся в нерешительности...

Мы выросли, употребляя слово "риск" с прилагательным "финансовый". А "смертельная" для нас, как правило, "обида"... Насколько же другой была твоя жизнь... Перед тобой ведь не стоял выбор: идти или не идти на ту войну...

До сих пор война для меня была — бабушкины рассказы. Об оккупации, о том, как к ней постучался важный генерал и попросил вывести из окружения. Представляешь, дед, твоя жена помогала партизанам! Носила им в лес еду, одежду и "записочки" с донесениями.

Немцы, которые жили в нашей деревне, говорили, что Москва взята, что стране "капут". Я представляю, какие слухи ходили у вас, в концлагере...

Дед, но мы победили. Ты победил!

После Победы наша семья переехала в город. Бабушка умерла в 72. А пока была жива, мы каждый год 9 мая ходили с ней на Парад. Бабушка надевала лучшее платье, красное, с коричневым отливом, и прикрепляла к груди все свои медали. Солнце светило, медали сверкали, платье отливало огнем. Я гордилась, что могу идти с ней за руку. А другие мальчишки и девчонки подбегали к нам и дарили цветы.

О тебе бабушка рассказывала, что ты ушёл на фронт в первые же дни войны, не достроив дом. Маме было всего полтора годика, дяде Пете — семь лет. Ты ушёл вместе с братьями, Михаилом и Александром. Ты был старший.

Назад вернулся только дядя Миша, средний, и он стал единственным дедом для нас, всех внуков... У них с тетей Ирой всегда были открыты двери. Дети разъехались, но приезжали в гости. Летом в дом набивалось столько народа, что и лежанка на печи, и сеновал были заняты. Дядя Миша ("дедом" я всегда называла только тебя) ощущал ответственность за то, что остался жив.

Я посмотрела документы ещё и на Александра. Теперь знаю, что вас с ним взяли в плен в один и тот же день, 12 августа 1941 года. В Краснополье, на Украине. Вы вместе попали в один концлагерь. Шталаг 318. Это было на территории Германии, теперь это Польша. На месте твоей гибели мемориал. Я обязательно съезжу туда! Ты продержался в лагере целый год. А Александр — два года. Рассказывают, что рассчет рациона и работ там был таков, чтобы даже очень сильные мужики не продержались дольше полутора месяцев...

Дед, я в детстве была очень активной пионеркой. Ездила в Германию с "Поездом Дружбы". После того, как мы победили, часть Германии стала социалистической. Между нашими странами наладились партнерские отношения.

Так вот, я маршировала в Берлине, в Трептов-парке, по площади перед памятником советскому солдату-освободителю. С пионерским салютом шла ассистенткой под советским красным знаменем. Это было кульминацией нашей поездки. Общий сбор, встреча двух "Поездов Дружбы", нашего и немецкого, отправлявшегося в СССР. Я ощущала на себе тысячи взглядов, я думала в тот момент о тебе. Хотя и представляла твою смерть совсем не такой, какой она была на самом деле...

Я тогда побывала и в Бухенвальде. В музее увидела толпу у какой-то витрины. Стала протискиваться сквозь спины и нос к носу столкнулась с высушенной человеческой головой. Землистый почти коричневый цвет лица, зашитые глазницы, торчком стоящие волосы. Жуть! Еще там была лампа с абажуром из человеческой кожи...

Я ходила, рассматривала фотографии. Снимки в натуральную величину, во всю стену. Груды сложенных тел, истощенных до обезображивания, застывших в нелепой, крючковатой предсмертной позе... Всё это было очень страшно.

Потом, в школе, я делала доклад по этой экскурсии. И очень волновалась, не забудет ли учительница принести пластинку с песней "Бухенвальдский набат". Мне хотелось, чтобы тревожная музыка усилила эмоции, чтобы все в классе прочувствовали тот ужас... Но, оказывается, я сама ощущала его совсем не так, как должна была...

Я не знала, что подобное было прошлым моей семьи...

Я учила немецкий в школе, потом в московском университете. Но никогда не думала что он пригодится, чтобы прочесть эту карточку...

Будь проклята пресловутая немецкая пунктуальность! Они не считали тебя за человека, кормили картофельными очистками, держали в яме, но цинично и скрупулезно записывали все данные: где и какого числа тебя пленили, когда привезли в лагерь, рост, цвет волос, девичью фамилию матери, в каком отряде ты работал, то, что ты был здоров, но дважды попадал в лазарет с диагнозом "измождение"... В последний раз за день до смерти...

16 июля 2019 года.

Дед, сегодня 77-ая годовщина памяти о тебе и первая, когда я смогу помянуть тебя именно в этот день.

Через две недели мне исполнится пятьдесят. А тебе никогда не будет даже сорока.

Но следующей весной, когда расцветут яблони, мы пойдем с тобой вместе на Парад Победы. По главной улице Москвы, до самой Красной площади. Я возьму эту твою карточку, где ты, лопоухий, с дерзким взглядом... и с табличкой на шее...

А недавно я была в твоей деревне. В нашей деревне. Знаешь, когда я была здесь пять лет назад, все было в запустении. От вашего с бабушкой дома не осталось и следа. Возле дома дяди Миши - крапива выше головы. Мне сказали, что никто сюда не ездит...

А нынче, смотрю, трава выкошена...

Сад до сих пор стоит. И даже сад твоего отца, моего прадеда, сохранился. И яблоки вкусные. Дед, я такого медового, янтарного белого налива больше никогда и нигде не ела...

Узнала, что дом дяди Миши выкупил и приводит в порядок какой-то наш родственник. Сам живет в соседней деревне. Внучки дяди Миши тоже переехали сюда. Разрушенный храм - весь в строительных лесах...

Дед, мы возвращаемся, дед!